Глава 6

Наше время

Глория пришла в себя в маленькой уютной комнате, с ночником и газелями на стене. Безвкусный старомодный ковер… Мало-помалу у нее в глазах прояснялось, и кроме газелей она заметила на стене кавалькаду нарядно одетых всадниц на фоне зеленой рощи, сопровождаемых сворой борзых. И не ковер это вовсе, а гобелен…

– «Русалочья охота!» – произнес приятный мужской голос.

Глория повернула голову. Перед ней сидел уродец в красивой бархатной одежде. Благородное лицо, обрамленное темными локонами, составляло вопиющий контраст его несуразному туловищу. Вероятно, это горбун…

У нее опять случился бред… от снотворного, которое ей кололи. Галлюциногенный эффект.

Уродец раздвинул красные губы и саркастически хохотнул.

– Я так и думал!

– Кто вы… такой?

Язык Глории плохо двигался, она не чувствовала ни своего тела, ни желания говорить. Но и лежать бревном ей тоже надоело.

– Я – твой сон! – подтвердил горбун ее догадку. – Надеюсь, не кошмарный!

– Не хочу просыпаться…

Он понимающе кивал головой, вглядываясь в ее черты.

– Ты хороша собой. Лучше, чем я ожидал.

По его тону нельзя было судить, доволен он этим или нет. – А вы… не очень… – вырвалось у Глории.

– Что поделаешь! Таким уж я родился! – без тени смущения заявил горбун.

Сон стирал все условности, что невероятно облегчало общение.

– У вас… лицо принца… а тело…

– Чудовища! – радостно подхватил он. – Ты права, детка! Так и есть.

– Где я? – на всякий случай спросила Глория.

– В пещере тролля!

– Скорее в замке. А вы – царь троллей…

Ее захватила эта призрачная игра.

– Хочешь быть царицей?

– Нет…

– Это зря.

– Когда я проснусь, ваше царство исчезнет… вместе с вами…

– Да? – вскинул он брови. – Думаю, ты ошибаешься… кое в чем. Хотя… в твоих словах есть смысл. Пожалуй, ты мне подходишь.

Глория ощущала себя маленькой девочкой, беззаботной и безмятежной. Впрочем, за этой навеянной лекарствами безмятежностью крылся ужас. Она скользила по поверхности сознания, понимая, что там, в глубине, живет ее страх…

– Мне с детства снятся странные сны, – призналась она. – Много комнат, населенных необычными существами… Они ходят, беседуют между собой. Но мне никогда не удавалось поговорить с ними. Как будто бы мы – по разные стороны…

– По разные стороны чего? – осведомился тролль.

– Не знаю…

– А как они выглядят, существа из твоих снов?

– Одни одеты по-королевски, другие – совершенно голые…

Она охотно описала причудливых персонажей. Горбун слушал внимательно, не перебивая.

– Кажется, я догадываюсь, кто они, – заявил он.

Глория ему не поверила. Они обсуждают сон во сне… так не бывает.

– Тогда скажите, – все-таки попросила она.

– В этом нет необходимости.

– Но мне хочется…

– Ох, эта дурная привычка забегать вперед!

Давая понять, что разговор окончен, тролль слез с маленького изящного кресла, обитого цветной тканью, и повернулся к ней спиной. У него не оказалось горба! Такое впечатление складывалось из-за непропорционально широких плеч и сильно развитых мышц спины, вздувающихся буграми. Руки его, с такими же накачанными бицепсами, висели до колен. Короткие кривые ноги, казалось, с трудом носили массивное туловище. Сзади он действительно выглядел чудовищем…

– Принести тебе завтрак? – не глядя на Глорию, предложил он. – Что-нибудь легкое. Булочку с джемом, кофе… Женщины пьют кофе в постели?

Она онемела, не в силах перебороть отвращение. Шут, безобразный карлик! Даже без горба он омерзителен.

«Как тебе не стыдно? – укорила она себя. – Физические изъяны не вина, а беда. Тяжкая ноша, которую несешь не ты! Уже за это одно надо благодарить судьбу! Я должна пожалеть этого уродца…»

– Нет необходимости, – с неожиданной проницательностью вымолвил карлик.

Глория залилась краской. Во сне люди умеют читать мысли друг друга? Но почему-то она понятия не имеет, о чем думает тролль.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Значит, и для него не все открыто.

– Глория… а вас?

Он намеренно не поворачивался к ней лицом. Демонстрировал худший ракурс своей фигуры.

– Агафон.

Она удивилась. Захотела сгладить невольно возникшую между ними неприязнь.

– У троллей другие имена…

– Как насчет завтрака?

Он не принял ее подачи к примирению. Остался невозмутимо холодным. Если она откажется от еды, будет совсем невежливо.

– Может быть, потом…

Уродец молча толкнул дверь и вышел.

* * *

Гога очнулся с ощущением боли в затылке и со стоном пошевелился.

– Лежи тихо, – предупредил его напарник. – Я тебе на шею типа компресс приладил.

– Я ничего не вижу…

– Ага!

Толстяк с трудом сообразил, что лежит на животе, уткнувшись лицом в подушку. Шею сковало, тело отяжелело, обмякло.

– Я думал, мы в аду! – ухмыльнулся Игореха. – А мы все еще топчем землю, блин! Почему он нас не замочил? Мог типа из нашего же ствола обоих положить!

– Кто?

Гога ничего не помнил – ни как играли в карты, ни как сообщник пошел проверить, заперта ли входная дверь… ни как сам отправился следом, получил удар и упал носом в кирпичную пыль…

– Кто-кто? Фраер в кожаном пальто! Гном твой! Говорил я, что он нас того… и заберет бабу! Типа лоханулись мы, Гога!

Толстяк окончательно пришел в чувство, кряхтя, повернулся на бок и разлепил веки. Мокрое полотенце, которое лежало у него на шее, сползло.

– Эй-эй… ты куда, блин? – всполошился Игореха. – Гляди, не свались с кушетки! Я тебя второй раз типа не подниму! Отожрался, блин!

Он то и дело потирал затылок – ему тоже досталось, но поменьше, чем Гоге. Первым придя в себя, он умылся колодезной водой и, убедившись, что толстяк жив, начал поливать его из жестяной кружки. Тот лежал как колода – грузный, неподвижный. Пришлось его тащить, взваливать на грязную кушетку, забытую в холле строителями. Он провозился с Гогой и не заметил, как рассвело.

– Тошнит…

– Это хреново. Типа сотрясение мозга у тебя, видать. Вставать нельзя.

– Где… врачиха?

– Где? В Караганде! Улетела пташка! – Игореха зло сплюнул и подал толстому полотенце. – На, утрись, блин! Рожа в кровище…

Падая, Гога ушибся носом об пол и залился кровью.

– Как… улетела? Ты в подвал ходил?

Он вытирался, высмаркивал кровяные сгустки, отплевывался. В голове стоял гул, перед глазами все плыло, как на карусели.

– Да ходил, ходил! Как смекнул что к чему, блин… так и побежал! Только клетка-то пустая типа оказалась…

– Пустая?

До Гоги плохо доходил смысл сказанного. Напарник не выдержал, схватил кружку, в которую макал полотенце, и плеснул в толстого водой.

– Ты че… офонарел?

– Телки нет! – гаркнул Игореха. – Понял? Пока мы тут валялись… он взял типа ключи, открыл подвал и… фьють!

– Он не мог знать…

– Мог… не мог! Бабу он у нас умыкнул… и теперь может стукануть в ментовку! Чтобы нас типа закрыли! Усек? Говорил же, блин, сваливать надо! У меня чуйка!

Гога провел огромной ручищей по подбородку, размазывая воду и кровь. Пальцы дрожали.

– Помоги мне…

– Чего?

– Ноутбук притащи!

– О, вижу ты, блин, оклемался, – осклабился Игореха. – Сей момент!

В холле было холодно и неуютно. Через немытые окна пробивалось серое утро. Жесткая кушетка давила бока. Но дойти самостоятельно до дивана показалось толстяку непосильной задачей.

– Кто же нас вырубил? – пробормотал он, отбрасывая испачканное полотенце. – Неужели Гном? Как он пронюхал?..

Приятель метнулся в «гостиную» и вернулся с компьютером.

– Зачем он тебе сдался, блин? Типа новости послушать? Не показывают ли по ящику наш фоторобот?

– Типун тебе на язык, – мрачно огрызнулся Гога. – Погляжу, нет ли вестей для меня…

– От Гнома, что ли? Ты ему теперь типа не нужен! Телка у него… денежки тоже. А мы с тобой в пролете, блин! Одного не пойму, почему он ствол не забрал? Это подстава! Ей-богу, подстава!

– Цыц! Надеюсь, батареи не сели…

С этими словами толстый включил ноутбук. Классная штука – беспроводной Интернет! Техника идет вперед семимильными шагами. Пальцы плохо слушались, и Гога, сопя разбитым носом, медленно тыкал по клавишам. Игореха примостился рядом, с сомнением уставившись на экран.

– О-о! Вот и Гном объявился… Ну-ка, что он нам прислал? «Половина суммы уже на твоем счете, – вслух прочитал Гога. – Вторую половину получишь в обмен на товар. Поторопись. Мое терпение на исходе!»

– Что это? – заволновался Игореха. – Какой еще обмен, блин? Какой обмен?! Он совсем сбрендил? Может, он того… чокнутый? А, Гога? Богатые все типа с приветом!

Толстяк убрал руки с клавиатуры и обескураженно крякнул. Он до сих пор не удосужился расспросить напарника, как все произошло. Видел ли тот, кто на него напал?

– Ты кого-нибудь видел? – запоздало осведомился Гога. – Ну, кто тебе по башке дал?

– Ни черта, блин… только сунулся в холл… и сразу – бац! И я в отключке! Нет, ты понял? Он на какой обмен намекает? Типа мы ему еще чего-то должны?

Толстяк молчал. В его мозгу, пострадавшем от удара, все застопорилось.

– Ты как хочешь, а я сваливаю! – лихорадочно твердил Игореха. – Беру машину и… С кем ты связался, блин? С маньяком! Он нас типа не замочил… помучить решил! Чтобы мы страху натерпелись! Типа от собственной тени шарахались! Как он нас вычислил, блин?!

– Заткнись ты… У меня череп болит, сил нет.

– А у меня не болит? Вон какой шишак, блин, под волосами! Только подыхать я типа не собираюсь! Вроде рановато еще… Шишак – ерунда! Говорил я тебе, блин, – гнилое дело!

Гога сидел, выпучив глаза и пытаясь соединить одно с другим – исчезновение врачихи с посланием от заказчика. Его нос распух, ссадины на скулах воспалились. Он был страшен в своей свирепой растерянности. Ноутбук ходуном ходил в его руках. Запустить бы в Игореху, чтобы закрыл наконец поганый рот!

Парень интуитивно уловил исходящую от толстяка угрозу и присмирел. Гога тормоз, но если его довести…

– Слу-ушай, а вдруг это ее муженек, блин? – осенило парня. – Если он типа раньше Гнома нас вычислил? Тогда ясно… ему-то мокруха ни к чему!

– Почему же он нас ментам не сдал?

Это возражение озадачило Игореху. Толстый хоть и получил по мозгам, но – силен. Котелок у него варит.

– Значит, он с ментами типа не в терлах!

– Тогда нас его опричники отметелили бы от души… чтобы неповадно было… Откупного бы потребовали! Фейс бы не так разукрасили! И ствол прихватили…

– Ну да, уж раскрутили бы, блин, по полной, – согласился Игореха. – Выходит, все-таки Гном?

У Гоги сильно кружилась голова, и содержимое желудка просилось наружу.

– Ведро дай, – сдавленно выдохнул он. – Быстро.

Напарник кинулся за жестяным ведром, в котором отделочники носили цемент, подставил толстому. Эк его колбасит! Точно сотрясение.

– Слышь, тебе к доктору надо…

Гогу выворачивало наизнанку, он стонал и корчился. Его глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

– К черту…

– Этот Гном и есть типа черт! Дьявол! Что за хрень он пишет, блин? – не унимался Игореха. – Типа баба еще у нас… А?! Он типа кот, а мы – мыши!

Толстый отдышался, прополоскал рот водой и умылся над ведром.

– Унести?

– Пусть побудет пока… может, еще стошнит… Накрой чем-нибудь. Вонища…

Гога никак не мог привести мысли в порядок, сосредоточиться и решить, что делать. Здесь оставаться нельзя, кореш прав. А куда податься? Обратно в Москву и залечь на дно? Или, наоборот, затеряться в глубинке… снять номер в придорожном мотеле… выждать…

Он сел, привалившись спиной к начерно оштукатуренной стене, опустил веки. Как же кружится голова! К затылку будто гиря привязана, и сотни раскаленных игл вонзаются в мозг.

– Ммм…

– Что, болит? – без сочувствия спросил Игореха.

Разбитый недомоганием толстяк становился обузой. И бросить не бросишь… и с собой тащить накладно.

– Надо бы счет проверить… – пробормотал тот. – Ну, переведены деньги или нет?

– Да понты гонит твой Гном! Типа мы совсем того… лохи конченые…

Игореха покрутил пальцем у виска, с раздражением глядя на толстого. Ему лапшу вешают, а он ведется. Время тянет.

– Надо проверить!

Гога примостил на коленях ноутбук и защелкал по клавишам. Результат вызвал у него недоуменное хмыканье.

– Не понял…

– Чего там? Чего?

– Вот… он правда перевел баксы! Черт… в глазах двоится… Глянь-ка!

– Я не секу в этом, блин… – рассердился парень. – Ты типа говори толком!

– Денежки на счет прибежали…

Толстяк обескураженно уставился на экран. Игореха засуетился, заерзал на краю кушетки.

– Как прибежали? Он типа заплатил за телку?

– Половину…

Игореха зажмурился и похлопал себя по лбу, потом ущипнул за щеку.

– Может, он псих, блин? Или у нас типа крышу снесло?

– Не снесло, – мрачно отозвался Гога. – По ходу, попали мы с тобой в оборот, братан…

– Слу-ушай! А ты его хоть видел? Гнома этого?

– Нет. Он со мной в Сети связался… работу предложил. Я объявление давал: «Оказываю опасные услуги…» Он откликнулся. Пообщались. Мужик серьезный оказался, аванс подкинул. Потом… В общем, ты знаешь, что потом…

– Влипли, блин, по самые помидоры! – взвился Игореха. – И че теперь? А? Он нас уроет! По-любому! Все! Кранты! Прощай, мама…

– Не паникуй! Деньги-то у нас… хоть и половина, а сумма приличная.

– Думаешь, он нам типа подарит?

– Уедем подальше, пока все устаканится.

Игореха вскочил и начал мотать круги по холлу, огибая ящики и кучи мусора.

– Баба где, блин? – восклицал он, размахивая руками. – Нас же ищут! Ты типа не понимаешь?! Самый хитрый, да? А телку проворонил, блин!

– Ну, ты тоже лоханулся… Где твоя зверюга, кстати? Которая всех рвет?

Игореха после ночного переполоха совершенно забыл о собаке. Слова толстого заставили его подпрыгнуть и выскочить во двор. Псина, мирно посапывая, дрыхла в вольере. Парень онемел от этой идиллической картины. Получается, доберман даже носом не повел, когда во двор пробрались чужие.

– Дьявол… – прошептал парень и суеверно сплюнул.

Дверца вольера была открыта. Ворота заперты изнутри. Игореха, чертыхаясь, обошел забор по периметру и обнаружил место, где незваные визитеры перелезли через ограждение. Судя по следам, оставшимся на куче песка, их было двое, – один великан, второй совсем малыш. Чуть ли не карлик. Или же верзилу сопровождала женщина в ботинках на рифленой подошве. С той стороны ее подсадили… а здесь, где у забора насыпаны песок и отсев, перелезть смог бы кто угодно…

Игореха неосторожно потер затылок, задел шишку и взвыл от боли. Доберман проснулся, настороженно повел ушами.

– Где ты ночью был? – выругался на собаку парень. – Сиди теперь, лапу соси, блин! Сторож хренов!

Он открыл гараж и вывел машину, посмотрел на датчик бензина. Бак почти полный, хватит надолго. Пес в вольере встревожился, заскулил.

– Извини, брат, тебя типа придется оставить, – повернулся к нему Игореха. – Сам виноват! Прошляпил воров, блин! Че с тобой приключилось вдруг? Типа оглох или нюх потерял?

На добермана давно имел виды охранник из такого же недостроенного дома на другой стороне улицы – заядлый собачник. Если выпустить пса за забор, его тут же подберут – без присмотра не бросят.

Мысли о собаке крутились в голове Игорехи вкупе с мыслями о собственной безопасности. Доступ к деньгам, которые загадочным образом пришли на банковский счет, был только у Гоги – поэтому деваться некуда: надо таскать его за собой. Заехать по дороге в аптеку, купить таблеток. Толстому сразу полегчает. В больницу его везти нельзя…

– Какой резон Гному платить, блин, если баба у него? – пробормотал парень. – Нетушки! Врачиху наверняка муж отыскал… типа больше некому…

Идея заполучить вторую половину денег, обещанных заказчиком в обмен на женщину, занозой засела в голове Игорехи. Зря, что ли, они с Гогой рисковали? Их запросто мочкануть могли…

– Бегай теперь от всех, блин! – выругался он. – И от ментов типа… и от Гнома! Так, блин, не пойдет…

Когда обремененный заботами парень вернулся в «гостиную» собирать вещи, его взгляд упал на женскую сумочку.

– О блин! Гога! – побежал он в холл, где, лежа на кушетке, тяжело дышал толстяк. – Совсем типа из башки вылетело. Ее сумка! Тут разные бабские цацки, блин, документы… и типа письмо какое-то…

– Документы давай сюда, поглядим. Остальное в костер!

Загрузка...