Таисия Игнатьевна Сапфирова вышла из своего небольшого ухоженного дворика, аккуратно закрыла калитку и неторопливо направилась по деревенской дороге в сторону дома своей старой подруги Ольги Павловны Арсеньевой. Сапфирова была невысокой необычайно живой женщиной с проницательными голубыми глазами, лет шестидесяти двух-шестидесяти трех. Однако выглядела она несколько старше своего возраста и поэтому селяне за глаза называли ее старушкой. Проходя мимо большого строящегося дома, точнее его каркаса, старушка задержалась, чтобы посмотреть, как движется работа. Строго говоря, Таисия Игнатьевна была не очень довольна этим строительством. Она привыкла, что в Полянске не было больших многоэтажных домов. Этот же, по слухам, должен был быть трехэтажным. «Да времена меняются, – подумала она с некоторым сожалением, – скоро здесь, бог знает, чего понастроят. То ли дело раньше», – вздохнула Сапфирова, вспомнив Полянск тридцатилетней давности.
Сапфирова не была сторонницей прогресса. Она не любила городской суеты и летом с удовольствием наслаждалась безмятежной деревенской идиллией. Однако, при мысли об идиллии, Таисия Игнатьевна нахмурилась. Год назад тихий спокойный Полянск потрясли три ужасных убийства. Таисия Игнатьевна никогда не сожалела, что именно она сыграла решающую роль в разоблачении преступника. Теперь же она от всего сердца желала, чтобы в Полянске не повторилось ничего подобного. С этими мыслями Сапфирова добралась до дома Арсеньевой.
Ольга Павловна приветственно помахала ей из окна рукой и встретила подругу на крыльце.
– А я уж и чай заварила, – радостно сообщила Ольга Павловна, жизнерадостная крашенная блондинка лет пятидесяти пяти-пятидесяти шести.
– С ромашкой? – улыбнулась Сапфирова.
– И со зверобоем, – расплылась в улыбке Арсеньева. – Да пойдем скорее, мы уж тебя заждались.
– Мы? – удивленно переспросила Сапфирова.
– Ну да, я и Борис, он вчера приехал из города.
И действительно в коридоре стоял Борис Юрьевич Арсеньев. Это был высокий седеющий мужчина лет шестидесяти с армейской выправкой.
– Что не ожидала Таисия Игнатьевна? – улыбнулся он, показывая ряд ровных белых зубов.
– Ну, как там в городе? – поинтересовалась Сапфирова, вытирая ноги.
– Да криминал наглеть стал, – пожаловался Арсеньев.
– Он всегда был наглый, – вмешалась его жена, – пойдемте скорей пить чай.
За чаем обсуждали погоду, уже поспевающую землянику, медицинские темы.
– У меня даже ревматизм успокоился, – довольно сообщила Сапфирова.
– Еще бы не успокоился, ведь такая жара, – прокомментировал Арсеньев.
– Не знаю, влияет ли это на ревматизм? – с сомнением проговорила Ольга Павловна.
Но Арсеньев уже не слушал. Он стал излагать свои планы на ближайшие дни. В них входила рыбалка, купание, солнечные ванны. Таисия Игнатьевна, сама вылезавшая на речку в исключительных случаях, молча позавидовала ему.
– Ну, а что нового в деревне? – спросил Арсеньев.
– Да вот дом большой строят, – ответила жена. – Да вот, кстати, и хозяин идет, – сказала она, указывая на проходящего по дороге лысеющего мужчину лет шестидесяти.
– Кто это? – спросил Арсеньев.
– Кречетов его фамилия. Павел Ильич Кречетов.
– Это он себе такой домина решил отгрохать?
– Ну, да.
– Не иначе, как деньги некуда девать, – покачал головой Арсеньев.
– Да, видать, богач, – согласилась Сапфирова.
– А все это перестройка, – продолжал ворчать Арсеньев. – Понаедут тут, понастроят!
– Не ворчи, – одернула его Ольга Павловна. – Что ж тут плохого, если люди с комфортом жить хотят?
– Да ничего плохого, конечно, – согласился Арсеньев.
– Да ты просто ему завидуешь! – воскликнула Ольга Павловна, пристально глядя на мужа. – Да, да завидуешь.
– Неправда! – бурно запротестовал Борис Юрьевич.
– Ладно, не ссорьтесь, – примирительно сказала Таисия Игнатьевна, с удовольствием поглощая печенья. – Чего разворчались?
– Ну, а как у Редькиных дела? – поинтересовался Арсеньев, уходя от скользкой темы. – Амфитрион все так же пьет?
– Вчера бит был, – сообщила Сапфирова, – я сама видела, как Пелагея Егоровна ему шею мылила.
– Да уж она спуску не даст, – кивнул Арсеньев. – Ну, а Дудкин что? По-прежнему играет?
– Мочи нет! – горячо сказала Ольга Павловна, – пару дней назад, черт, полчаса под окнами на трубе наяривал!
– Ну пусть только явится, я ему по шее надаю, – пообещал Арсеньев.
– Да уже не надо, – улыбнулась Сапфирова, – ему Цепкина за компанию пару оплеух отвесила.
– Это мало, – рассудил Арсеньев.
– А где внук-то ваш? – поинтересовалась Сапфирова, с удовольствием потягивая ароматный чай.
– Ленчик-то? С родителями на юге отдыхает, – проинформировала бабушка.
– Ждете?
– Не дождемся, – буркнул дед.
Они посидели еще полчаса и поговорили о том, о сем. Наконец, Таисия Игнатьевна встала и начала прощаться.
– Приходи еще, Таисия, – пригласила Ольга Павловна.
– Нет, теперь уж вы ко мне, – сказала она хозяевам на пороге, – спасибо за чай, пойду прогуляюсь немного, – и она мелкими шажками засеменила в сторону речки.
Супруги Арсеньевы невольно рассмеялись.
Пройдя несколько метров, Сапфирова наткнулась на Пелагею Егоровну Цепкину, шедшую с реки с выполосканным бельем.
– Добрый день, Таисия Игнатьевна, – любезно поздоровалась Цепкина.
Вот уже некоторое время, как Коробочка по неизвестной причине благоволила к Сапфировой.
– С речки? – задала риторический вопрос Таисия Игнатьевна.
– Угу. Полоскала. Умаялась. Ну ничего, скоро Зоя приедет, так я ее посылать буду.
– Как Амфитрион Ферапонтович? – с интересом спросила Сапфирова. – Вчера, кажется, взбучку получил?
– Сподобился, – довольная собой кивнула Цепкина. – Ему и Юрке поддала. Кстати, я тут одного приятеля великих строителей встретила.
– Кого же?
– Дубков некий. Представьте, меня не знал.
Сапфирова улыбнулась. Ее всегда забавляло самомнение Цепкиной.
– Ну и как он вам? – спросила она.
– Любезный. Ничего, бывают и хуже, – вынесла приговор Коробочка.
– Несомненно, – кивнула Сапфирова. – Ну ладно, я пойду.
– Приходите в гости, – пригласила ее Цепкина.
– Непременно, – пообещала Таисия Игнатьевна.
Она медленным шагом спустилась к реке, где присела на небольшую скамеечку, поставленную не так давно. Густая крона большого тополя давала ложбинке, где стояла скамейка, приятную тень, а разросшиеся кусты отгораживали ложбинку от береговой дороги.
Таисия Игнатьевна посидела минут двадцать, наслаждаясь свежим воздухом и уже собралась было встать, как вдруг услышала торопливые шаги. По дороге быстро шли два человека. Таисия Игнатьевна вовсе не желала их подслушивать, но невольно услышала обрывок фразы, принадлежавшей одному из проходивших мимо. Женский голос взволновано произнес:
– … если он не прекратит, то я его убью!
Таисия Игнатьевна была шокирована, но не настолько, чтобы со всей возможной поспешностью не высунуться из своего укрытия и не посмотреть, кто прошел мимо. Она узнала прошедших. Это были муж и жена Морозовы, недавно купившие дом Анны Петровны Дочкиной. Сапфирова взглянула им вслед и задумчиво покачала головой.