Понедельник, 4 января 2016 года
11:46
Заваривая себе чай, Томас Олкок отвлекся на телевизор с выключенным звуком.
– Твою ж мать! – прошептал он, расплескав кипяток по рабочему столу… кипяток, который теперь капал прямо на его руку. – Чтоб тебя! – он поморщился, стряхивая боль и не отрывая взгляда от экрана.
По каналу «Скай Ньюз» показывали, как вертолет кружил над столицей. В тех местах, где вертолет заслонял солнце, темная тень в компании еще как минимум двух быстро скользила по щебню на земле, словно стервятники собиравшиеся над свежим трупом. Очевидно, бесполетная зона, объявленная над городом и принесшая несказанные невзгоду и разруху в период праздников, была упразднена, позволяя всему миру наконец оценить масштабы разрушений.
Взрыв, произошедший в подземных туалетах на вершине холма Ладжей-Хилл, инициировал обыденные протоколы эвакуации жильцов близлежащих домов, а в это время инженеры-проектировщики проводили оценку ущерба. После того, как один зоркий турист заметил свежие трещины на западном фасаде Собора Святого Павла, были начаты аварийно-реставрационные работы. Однако еще до того, как строительные леса были возведены, обрушилась до самого основания северная башня. И затем, в течение трех дней, словно нетренированные ноги под тяжестью тяжелого груза стали падать колонна за колонной, что неизбежно привело к разрушению гигантского портика. Культовый памятник архитектуры медленно умирал от своих ран.
Сюрреалистичный образ: недостающий кусочек головоломки.
Тут же Томас понял, что цветастая граница, окружающая зону разрушений, была высокой горой венков и цветов, сложенных у ограды: дань памяти людям, не выбравшимся с Площади Пиккадилли, констебля Керри Коулмана, всем тем, кто погиб на Таймс Сквер – трогательный, но недолговечный в такой мороз жест.
Он отхлебнул из кружки.
Мигающие огоньки над желтыми субтитрами бросались в глаза, ведь то, что осталось от рождественской елки в другой комнате, напоминало ему о себе, о груде неоткрытых подарков под копившейся хвоей. Рассеянно поглаживая Эхо, Томас в который раз вернулся к эгоистичным мыслям: как благодарен он был за то, что никто из его знакомых не оказался среди мертвых и раненых, как ему повезло, что его девушка осталась цела и невредима, и, к своему стыду, как он в глубине души надеялся, что ужасы прошедшего месяца, вылившиеся в катастрофу национального масштаба и завершившиеся безвременной кончиной дорогого друга, будут достаточно веской причиной бросить карьеру, убедит оставить эту суету и начать ценить то, что у нее осталось, и довольствоваться этим.
На кухонном столе громко зажужжал телефон Бакстер.
Томас ринулся к нему и ответил на звонок раздраженным шепотом:
– Телефон Эмили… Боюсь, что нет. Она все еще спит. Могу я… Среда… девять утра… Я ей передам… Хорошо. До свидания.
Он положил телефон на прихватки на случай, если он завибрирует снова.
– Кто это был? – неожиданно спросил голос Бакстер, стоящей в дверном проеме.
Она была в его мешковатом джемпере, надетом поверх клетчатой пижамы, домашний наряд – долгожданная перемена в обычном облике тридцатипятилетнего старшего инспектора. Глядя на нее, на то, что сделала с любимой женщиной ее работа, Томас почувствовал себя дурно. Ее верхняя губа была зашита. Два пальца были зафиксированы шиной и примотаны друг к другу, торча из повязки, которую она неохотно носила, чтобы не тревожить травмированный локоть; взъерошенные каштановые волосы скрывали большинство все еще покрывавших ее лицо царапин и струпьев.
Он выдавил из себя неубедительную улыбку: «Позавтракать хочешь?»
– Нет.
– Хотя бы омлет?
– Нет. Кто звонил? – она повторила свой вопрос, выдержав его взгляд, осознав, что даже такая ссора будет для него перебором.
– С твоей работы звонили, – вздохнул он, злясь на самого себя.
Она ждала от него пояснений.
– Майк Эткинс звонил, чтобы сказать, что у тебя назначена встреча с ним и агентами ФБР на утро среды.
– Ох, – она удивленно выдохнула, почесав голову Эхо, выпрыгнувшего между столешницами и испачкавшего ее слюнями.
Томасу не нравилось видеть ее такой ранимой и раздавленной. Он подошел к обессиленной женщине и обнял, но все же не мог с уверенностью сказать, что она заметила это.
– Мэгги сегодня звонила? – спросила она.
Томас отпустил ее:
– Еще нет.
– Я скоро… пойду.
– Хочешь подвезу? – предложил Томас. – Могу просто подождать в машине или попить кофе, пока ты…
– Не надо, – отрезала она.
Резкий ответ даже несколько приободрил Томаса. Где-то там, под разбитой оболочкой, скрывалась та самая знакомая едкость в голосе Бакстер.
Она все еще была там. Просто ей нужно было немного времени.
– Ладно, – он кивнул, тепло улыбнувшись.
– Мне нужно… – она закончила мысль, показав наверх. – Но я в порядке, – пробормотала она, направляясь в прихожую, Эхо хвостиком шел за ней. – Я в порядке.
Эта изгородь могла бы выглядеть как любая другая изгородь, не виднейся за ней копна ярко-рыжих волос, то появляющаяся, то исчезающая.
Первое задание, доставшееся Алексу Эдмундсу, было весьма скромным: оно привело начинающего частного детектива к пустырю – кладбищу продуктовых тележек напротив местного супермаркета «Сейнсбериз». Но сейчас, когда его цель была прямо у него перед носом, а единственный выход перекрывался его командой, волнительный зуд погони начал возвращаться, побуждая к действиям.
Он сделал свой ход…
Цель стремительно двигалась, стремительнее, чем он ожидал, несясь прямо в его ловушку.
– ЧД 2! – крикнул он в рацию «Тойз Ар Ас». – ЧД 2, приготовьтесь к контакту!
– А надо?
– Пожалуйста! – выдохнул Эдмундс, а после стал наблюдать, как его план разворачивается словно хорошо отрепетированный танец, его невеста появилась из ниоткуда прямо перед ними, заслоняя проход коляской.
Остановившись, хорек на мгновение задумался, а затем залез на то, что оказалось самым высоким деревом Лондона, карабкаясь все выше и сбивая снег с ветвей.
– Чтоб тебя! – скривился Эдмундс, держа в руках веревку, и посмотрел наверх.
– ЧД 1, хорьки могут лазить по деревьям, – проинформировал его искаженный голос Тии, подкатывающей коляску с Лейлой к нему. – Что теперь? – спросила она, больше не нуждаясь в рации.
– Все… Все под контролем, – уверенно сказал ей Эдмундс. – Он в ловушке.
– Точно? – спросила она, переставив кошачью переноску с заднего отсека коляски на промерзшую землю.
– Точно. Я полезу за ним, – решительно сказал Эдмундс, ожидая, что она станет спорить.
Она не спорила.
– На это реально высокое дерево, – уточнил он.
Она кивнула.
– Что ж, ладно, – он кивнул в ответ. – Встань на безопасном расстоянии на случай, если я упаду… и умру.
– Может, тогда… я домой пойду? – предложила Тиа.
– Конечно, – он пожал плечами, немного удивленный тем, что она пожелала пропустить все веселье. Он шагнул к дереву и схватился за толстый сук над головой. – Хотя это весело, не правда ли? Начинаем проводить больше времени вместе?
Тиа не ответила.
– Я сказал… – начал было он, соскальзывая назад по стволу дерева. – А, ты ушла.
Она уже была на полпути к банку.
– Ну, я считаю, что это весело, – пробормотал Эдмундс себе под нос, после чего обратился куда-то в ветки. – Ладно, Мистер Негодник, твоей эпохе террора здесь придет конец!
Волк громко храпел.
Он пробыл в заключении в полицейском участке Хорнси больше трех часов, два с половиной из которых он провел в объятиях самого сладкого сна, который у него был за последние недели. Когда в коридоре с грохотом распахнулась дверь, он вздрогнул и проснулся. Ненадолго смутившись от того неприятного места, где он находился, он полязгал наручниками о железный стул за спиной, что в достаточной мере напомнило ему о насыщенном событиями утре. Немного раздраженный таким бесцеремонным громыханием, несколько минут он ходил по тесной комнатке, чтобы размять левую ягодицу. Безумно хотелось в туалет.
Пока он старался стряхнуть подступающую судорогу, к нему по коридору стали приближаться звуки стука каблуков об пол. Дверь открылась, и в камеру вошел франт слегка за пятьдесят, идеальный костюм вызывающе контрастировал с грязно-серыми стенами.
– Хех, – поприветствовал Волк хорошо одетого незнакомца. – Я думал, ты женщина.
Седовласый мужчина выглядел озадаченным, на гладкой коже лба образовались складки.
– Но ты не женщина, – услужливо проинформировал его Волк.
Губы мужчины слегка дернулись в улыбке:
– Да, я зря попусту беспокоился, что во время самоволки твои навыки детектива могут потеряться.
Он придвинул стул и сел.
– К слову о ней, – начал Волк, внезапно вспомним о чем-то. – Я не хочу звучать мелочно или как-то еще, но у меня все еще оставалось пятнадцать дней ежегодного отпуска, когда вся эта история с Массе… приключилась. Не знаю, можно ли как-то…
Мужчина изобразил подобие озадаченной улыбки, прервав Волка на полуслове, его белоснежные зубы практически светились на фоне оранжевой от автозагара коже.
– Ага, вероятно, ты прав. Мы разберемся с этим вопросом в другой раз.
Волк кивнул, выпустив воздух из щек, когда в камере повисло напряженное молчание.
– Ты ведь меня не узнаешь, правда, Волк?
– Э-ээм…
– Это комиссар Кристиан Беллами, – оповестил до горечи знакомый голос коммандера Джины Ваниты, вошедшей в камеру.
Одета она была со вкусом. Со вкусом по ее меркам: черный пиджак поверх похвально большого количества не сочетающихся друг с другом вещей. То ли он пересмотрел телевизор, то ли просто мысли его были об этом, но если бы Волка попросили охарактеризовать ее наряд, то он сказал бы: «Похоронный костюм телепузика».
Она все еще говорила.
– Прошу простить. Что? – спросил Волк, совершенно прослушав все, что она сказала ранее, так как его мозг был занят куда более актуальными темами: «Дипси – передоз героином».
– Я сказала: «Это был всего лишь вопрос времени, когда мы тебя поймаем», – повторила крохотная женщина.
– А вы ведь помните то, что вы меня, в сущности, не поймали, правда? – спросил Волк. – Потому что я отчетливо помню, что сдался сам.
Ванита пожала плечами, мысленно формулируя заявление прессе о его поимке.
– Ты говоришь так, а я говорю…
– Бесстыжая пропаганда? – предложил он.
– Послушай, мы тебе не враги, Уилл, – вмешался Кристиан в их перебранку. Но, заметив очевидное несоответствие слов ситуации, решил поправить свое заявление: – Я тебе не враг.
Волк лишь фыркнул на это.
– Знаешь, а ведь мы встречались раньше, – продолжил Кристиан. – Давно, правда. И… – тут впервые самообладание учтивого мужчины дрогнуло. – Мы оба потеряли очень дорогого друга на этой неделе. Не думай, что ты один такой.
Волк отнесся к его словам со скепсисом.
– Итак… – начала Ванита. – Уильям Оливер Лейтон-Коукс.
Он поморщился.
– Теперь, когда ты под стражей…
– Я сдался! – низким голосом сказал Волк.
– …тебя ждет довольно продолжительный тюремный срок, чтобы ты смог искупить внушительный список правонарушений.
Волк заметил, что Кристиан взглянул на свою подчиненную, неодобрительно нахмурившись, а та продолжила:
– Утаивание улик, дача ложных показаний, нарушение подписки о невыезде, нанесение телесных повреждений…
– Нападение при отягчающих обстоятельствах, в лучшем случае, – поспорил Волк.
– Перечислять можно бесконечно, – Ванита закончила, удовлетворенно скрестив руки на груди. – Ты умудрялся столько лет выкручиваться из любой передряги, но сейчас, по всей видимости, твои грехи тебя настигли. Есть что сказать в свою защиту?
– Да.
Она ждала.
– Не могла бы ты почесать мне нос? – попросил он ее.
– Прошу прощения?
– Нос, – мягко повторил Волк, лязгнув наручниками у себя за спиной. – Не могла бы ты?
Ванита обменялась взглядами с Кристианом и рассмеялась.
– Ты хоть что-нибудь услышал из того, что я сказала, Коукс?
Глаза Волка заслезились.
– Ты сядешь в тюрьму очень надолго.
– Да брось, ну пожалуйста, – сказал Волк, безуспешно пытаясь почесать нос о собственное плечо.
Ванита встала:
– У меня нет времени на этот цирк.
Он уже стояла в дверном проеме, когда Волк снова заговорил.
– Лео… Антуан… Дюбуа.
Ванита застыла в дверях. Очень медленно она повернулась.
– А что с ним?
– Сначала нос, – попытал удачу Волк.
– Нет! Так что Дюбуа?
– Простите мне мою неосведомленность, – перебил Кристиан. – Но… Кто?
– Лео Дюбуа, – проворчала Ванита, вспоминая провал операции, в которой участвовало несколько агентств и о котором она, к собственному удовольствию не вспоминала уже несколько лет. – Крупное дело для департамента: убийства, торговля людьми, контрабанда наркотиков. Коукс тоже участвовал, поэтому, что совсем не удивительно, все закончилось беспрецедентным бардаком.
Волк громко зевнул, и женщина посмотрела на него:
– Что насчет Дюбуа?
– Текущее местонахождение, имена, изображения всей его сети, номера счетов, название корабля, который плывет к нашим берегам, под завязку набитый секс-работницами…
Бессознательно она шагнула назад в комнату.
– О, регистрационные номера транспорта, – продолжил он. – Предприятия по отмывке денег… И я более чем уверен, что он взломал чей-то аккаунт на «Нетфликсе».
Ванита замотала головой:
– Отчаянные обещания задержанного.
– Сдавшегося, – напомнил Волк.
Кристиан хранил молчание, отметив внезапные перемены в своей коллеге.
– Думаю, я чудовищно недооценила тебя, Коукс, – театрально сказала Ванита. – Скептик во мне всегда подозревал, что ты пустился в бега просто чтобы спасти собственную задницу после того, как воспользовался услугами серийного убийцы. Но выясняется, что все это время ты единолично выслеживал печально известного преступного авторитета! – она засмеялась над собственным остроумным замечанием. – Это просто смешно! Не думай, что кто-нибудь поверит в…
– Я думаю, что ты в это поверишь, – отрезал Волк. – С того самого момента, как я вышел из зала суда, я начал копить сведения, чтобы вернуть себе честное имя, подготавливаясь к этому самому моменту, когда сделаю тебе предложение, от которого ты, вероятно, не сможешь отказаться.
– О-оо, я могу от него отказаться, – выпалила Ванита, очевидно, забыв, что она не была самой старшей по званию даже в этой тесной камере, где сидело три человека. – То есть, Дюбуа ни разу не опознал человека, который месяцами пытался упечь его за решетку? И даже ничего не заподозрил?
– Он был очень подозрителен, – сказал ей Волк. – Но нет ничего лучше, чем собственное лицо, мелькающее во всех газетах, чтобы внести в рассказ немного правды… И сейчас мне нужно, чтобы ты почесала мне нос.
Она было открыла рот, чтобы отказаться.
– Да просто почеши ему уже нос, а? – гаркнул Кристиан, желая услышать продолжение.
Ванита, показывая всем своим видом свое возмущение, вынула дорогую ручку из кармана и вытянула ее в примерном направлении Волка, даже не скрывая своего неудовольствия.
– Чуть вправо, – руководил Волк. – Еще чуть-чуть. О да, вот так. Не ту ты профессию выбрала, знаешь? – сказал он, а после добавил: – Совершенно случайная констатация факта, между прочим, никак не связанная с твоими навыками чесать.
Откинувшись на стуле, Волк победно смотрел как Ванита бросила свою любимую ручку на стол, оставив ее кому-нибудь другому.
– Что тебе нужно, Коукс? – процедила она сквозь зубы.
– Никакого тюремного срока.
Она расхохоталась:
– Вся общественность знает о твоих прегрешениях. По крайней мере о некоторых. Все, на что ты можешь надеяться, это лояльный к полицейским тюремный блок.
– Ах, вот теперь мы заботимся об общественности? Тогда неумолимая охота, которую вы открыли на меня, – ухмыльнулся Волк. – Ну если не упоминать, что она была не такой уж «неумолимой», а скорее «неторопливой», и не то чтобы «охота», а скорее «беглый поиск».
Ванита напряглась.
– Месяц. Минимум охраны, – предложил он.
– Год, – возразила Ванита, несколько превышая свои должностные полномочия, однако, Кристиан не возражал, а просто наблюдал, как переговаривающиеся стороны перекидывали друг другу предложения, словно теннисный мячик на корте.
– Два месяца, – сделал свое предложение Волк.
– Шесть!
– Три… но у меня есть условие.
Ванита замялась:
– Какое?
– Я сам скажу Бакстер, что вернулся.
Более чем довольная тем, что ей не придется пересекаться со своим раздражающим старшим инспектором, Ванита посчитала, что можно скостить неделю срока Волка в благодарность, но вместо этого она изобразила недовольный кивок.
– И… – продолжил Волк, – думаю, что сейчас, вероятно, удобный случай, чтобы сказать, что во время внедрения в группировку Дюбуа, я участвовал в групповом избиении конкурента, также занимавшегося торговлей секс-рабынями, который отправился в реанимацию с травмами, опасными для жизни.
– Господи, Коукс! – выдохнула Ванита, тряся головой.
– Да он полностью восстановился! – быстро добавил Волк.
– Хорошо. Уверена, это не станет проблемой.
– Поэтому мы вернулись и пристрелили его.
– Что-нибудь еще?! – прорычала Ванита, еле сдерживающая себя.
– Да. Мне понадобится условный приговор, – совершенно серьезно сказал Волк.
– Ну как же иначе! – саркастично ответила женщина. – Просто ради интереса, сколько бы вам хотелось?
– Столько, сколько потребуется.
– Для чего?
– Доработать одно последнее дело, – сказал он им, вся дерзость и паясничество ушли из его голоса.
– Ты тратишь мое время, Коукс, – сказала Ванита, снова вставая со стула, чтобы уйти.
– Подожди, – внезапно сказал Кристиан, впервые за все эти минуты заговорив.
Смотря на своего шефа, Ванита послушно села обратно.
– Что за дело, Уилл? – спросил его Кристиан.
Волк повернулся к комиссару:
– Убийство сержанта уголовной полиции Финли Шоу.
Все молчали, обдумывая странную просьбу. Только Ванита собиралась ответить, как Кристиан откашлялся и поднял руку.
– Уилл, это было самоубийство. Ты знаешь это… Мне жаль, но тут тебе нечего расследовать.
– Ты был его другом? – спросил его Волк.
– Его лучшим другом, – с гордостью ответил Кристиан.
– Тогда скажи мне вот что, – Волк встретился с ним взглядом. – Можешь ли ты представить хоть один правдоподобный сценарий, при котором Финли оставил бы Мэгги?
Понимая, что больше не участвует в беседе, Ванита молчала. Она даже не знала наверняка, был ли женат Финли.
Кристиан тяжело вздохнул и помотал головой: «Нет. Ни одного. Но улики… Они неоспоримы».
– Конечно же, тебе, как его другу, ничего не помешает дать мне возможность проверить, чтобы не осталось никаких возможных сомнений? И после я весь ваш, – пообещал Волк.
Кристиан выглядел подавленным.
– Ты же не можешь всерьез рассматривать эту возможность? – спросила его Ванита.
– Можешь просто помолчать?! – выкрикнул Кристиан, после повернувшись к Волку: – Ты бы действительно допустил, чтобы Мэгги прошла через все это?
– Она поймет… если это сделаю я.
Кристиан все еще сомневался.
– Да брось. Что ты теряешь? – спросил его Волк, впервые показав свое отчаяние. – Я соглашусь с тем, что это было самоубийство, а ты схватишь Дюбуа.
Он смотрел на комиссара, пока тот прикидывал варианты у себя в голове.
– Хорошо. Делай.
Ванита встала и быстро вышла из маленькой комнаты, оставив мужчин поговорить наедине.
– Тебе отправят файл вместе с подписанной копией нашего… соглашения, – улыбнулся Кристиан с огоньком в глазах. Он по-дружески хлопнул Волка по спине, в точности так, как это делал Финли, без сомнений оставив такой синяк, которым бы его наставник гордился. – Итак, с чего мы начнем?
– Мы?
– Думаешь, я позволю тебе делать все в одиночку? Речь же идет о Фине!
Волк улыбнулся. Ему начинал нравиться старый друг Финли.
– Итак, с чего начнем? – снова спросил Кристиан.
– Мы начнем с начала.