Утро было по-летнему солнечным и спокойным. За окном щебетали птички. При полном безветрии на клумбе порхали бабочки.
Инспектор Бакс придавался сладким воспоминаниям в своём рабочем кабинете. Он развалился в глубоком и уютном кресле, задрав лапы на тумбочку возле стола. Сквозь приоткрытое окно струились свежие утренние ароматы. Бакс подставил свою мордочку навстречу ласковым солнечным лучикам, и закрыл глаза. Ему грезилась жирная атлантическая сельдь, жареные рёбрышки крупного леща и, конечно же, несравненная спинка форели, любимое лакомство инспектора. Свои фантазии он обильно сдабривал густой деревенской сметанкой, которую Бакс купил на местном рынке по дороге на службу. Мягкое мурлыканье нежно обволакивало кабинет инспектора. Поэтому у него не было никаких шансов услышать мягкую поступь комиссара. Катан был в прекрасном настроении. Он тихо прокрался в кабинет инспектора, и юркнул Баксу за спину. Затем он ловко подменил банку сметаны, которая стояла на столе, и притаился в ожидании.
Ждать пришлось не долго. Бакс зачерпнул из банки очередную порцию, и поднёс ложку ко рту.
– Что такое? Какая гадость! – сморщился инспектор, и открыл глаза. Бакс с недоумением посмотрел на банку, из которой только что лакомился сметаной. Затем он ещё раз брезгливо обнюхал, и внимательно осмотрел содержимое ложки, в которой теперь почему-то оказалось овощное пюре. Инспектор ненавидел это пюре с детства.
– Не может быть! Куда подевалась моя сметана? Что за шутки, раздери меня бульдог!
– Ага! Наконец-то я поймал тебя с поличным, Толстый! – воскликнул радостно Катан, и выскочил из-за кресла, – Нарушение служебного устава, который категорически запрещает употреблять сметану в рабочее время – это раз! Сон на службе – это два! И самое главное: оказывается, вы тоже умеете ругаться, дружище! Или я ослышался? Не может быть! Ведь я слышал собственными ушами: «Раздери меня бульдог»! Кажется так? И попробуй ещё хоть раз сделать мне замечание по поводу моих ругательств, матерщинник несчастный! – весело предупредил, очень довольный собой, комиссар.
При этом Катан пригрозил пальцем Баксу, но затем добавил.
– Впрочем, иногда можешь меня предупреждать. Так, на всякий случай. К примеру, если рядом будут находиться дамы или котята. И вообще. Прекрати так много есть, Толстый. В прошлый раз тебе на складе выдали мундир самого последнего размера! Если так пойдёт дальше, то скоро вместо кителя ты получишь парашют.
– Сметану верни, – вздохнул Бакс, и протянул лапу, даже не глядя в сторону Катана.
– Да, на! На! Нужна мне твоя сметана! У меня сегодня на завтрак спинка форели, – как бы невзначай ответил комиссар, и поставил банку на стол.
– Спинка? Форели? – глотая слюни, едва выговорил Бакс, и жалобно заглянул в глаза Катану.
– Какой же ты неисправимый обжора! Вот когда переловим всех преступников, будешь ты у меня есть свою форель, и на обед, и на ужин тоже, – деловито ответил комиссар, и положил лапу на плечо своему другу.
– А на завтрак? – не унимался Бакс, всё с той же неумолимой тоской в глазах.
– Да пошутил я! Пошутил, – наконец не выдержал комиссар, и расхохотался во весь голос.
Дружеский розыгрыш удался. Катан радовался словно котёнок. Однако веселье в кабинете инспектора продолжалось не долго.
Всё началось, как обычно с доклада вечного торопыги сержанта Мура.
– Корона, господин комиссар! Корона! – начал он с порога, едва переводя дыхание.
– Что случилось, сержант? Вам по наследству досталась корона, и с этого дня вы больше не служите в полиции? – продолжал иронизировать Катан на волне хорошего утреннего настроения.
– Бриллиантовую корону королевы красоты украли сегодня ночью! – закончил, наконец, свой доклад Мур.
– Тысяча бульдогов! Раздери меня ротвейлер! Только этого мне сейчас не хватало! Представляю, какой скандал разразится сегодня в прессе! Бакс! – закричал по привычке Катан.
– Да здесь я, здесь, – ответил невозмутимо инспектор, собирая свой саквояж, – Уже выхожу.
У центрального входа в театр, где в эти дни проходил конкурс «Кошачьей красоты», уже толпились теле репортёры. Поэтому комиссар вместе со своей оперативной группой подъехал с чёрного входа, и незаметно прошмыгнул внутрь помещения. Затем, не теряя времени, полицейские сразу направились в зал, наполненный очаровательными конкурсантками и членами жюри.
Конкурс кошачьей красоты – это особое, неповторимое зрелище. Не каждый кот найдёт в себе мужество твёрдо устоять на лапах, попади он в такую огромную компанию очаровательных кошечек. И Катан, в свою очередь, тоже не был исключением среди них.
Голова у комиссара закружилась практически сразу, как только они вошли в зал, и он тут же напрочь забыл о цели своего приезда в театр.
Катан романтично закатил глаза, и казалось, медленно поплыл, окружённый умопомрачительными красотками.
– Ты только посмотри, Толстый! Да ведь это просто рай! Одна прекраснее другой! – замурлыкал комиссар.
Он распушил усы, и довольно неприлично завилял хвостом. Катан даже попытался нежно обнять за плечико одну из конкурсанток. Ту, что была ближе всех. Ему, как всегда, не терпелось быстрее потереться о её пушистый бочок. Но в этот момент дорогу ему решительно преградил инспектор. Бакс мягко взял Катана под лапу, и проводил его к открытому окну, чтобы тот сумел освежиться. Когда комиссар наконец пришёл в себя, они вместе, стараясь не смотреть по сторонам, проследовали в кабинет директора театра.
– Ну! Рассказывайте, милейший, как вам удалось прошляпить такую дорогую шляпу? Какой, однако, коламбурчик получился! – довольный своим искромётным юмором, рассмеялся Катан.
– Я не виноват, я не виноват, – начал тут же оправдываться директор театра, пушистый сибирский кот. Он только качал головой, обхватив её лапами, и прикрывался своим шикарным хвостом.
– Ну, же! Перестаньте, уважаемый! – постарался успокоить его Катан, и усадил напротив себя, – Опишите подробно, где хранилась корона, и главное, как она оттуда исчезла?
Выпив стакан молока, директор дрожащей лапой показал на сейф в углу кабинета:
– Там, на самой верхней полке.
Тогда к делу подключился Бакс. Он не спеша достал из саквояжа увеличительное стекло, и подробно осмотрел металлический шкаф.
– Ну, что там, инспектор? Есть что-нибудь? Отпечатки лап, следы отмычек? – поинтересовался Катан.
– Увы. На этот раз ничего. Такое ощущение, что сейф открывали настоящим ключом, – сделал заключение Бакс, и внимательно посмотрел на директора.
– Это не я! Клянусь вам! Это не я! – снова взмолился директор, собираясь рухнуть на колени.
– Ну, довольно! Хватит уже! – решительно остановил его комиссар, – Давайте лучше подумаем о том, как ключ мог оказаться у грабителя? Кстати, а где ключ?
Директор тут же кинулся искать ключ от сейфа, но ключа нигде не было.
– Прекрасно! Так, и пишите. Ограбление началось с похищения ключа, – продиктовал Катан.
– Постойте, но он лежал у меня в кармане ещё вчера вечером. Это совершенно точно, – начал сходу припоминать директор.