Комедия ошибок - читать онлайн

Что ж, продолжай, Солин, сверши мое паденье, —

Пусть смертный приговор прервет мое мученье.

Купец, оставь свою защиту; я

Пристрастия не знаю – не нарушу

Законов государства. Навсегда

Из глаз моих, сверкающих угрозой,

Изгнали состраданье та вражда

И тот раздор, что вызваны недавно

Жестокостью, с которой поступил

Ваш государь с почтенными купцами,

Соотчичами нашими, когда

Их, денег не имевших, чтоб за выкуп

Свой заплатить, заставил кровью он

Запечатлеть жестокие законы

Его страны. С тех пор как началось

Смертельное междоусобье наше

С бунтующим твоим народом, мы

И наш народ в торжественных собраньях

Решили впредь прервать сношенья все

Двух городов враждебных и при этом

Постановить, чтоб всякий человек,

Родившийся в Эфесе, чуть он только

Покажется на сиракузском[4] рынке

Иль ярмарке, был смертию казнен,

Имущество ж его конфисковалось

Для герцога – и так же поступать

Со всяким сиракузцем, пристающим

У гавани Эфесской, если тот

Или другой не даст двух тысяч марок,

Чтоб выкупить свою вину. Твое

Имущество ста марок не превысит,

Как ни цени его, – и потому

Приговорен ты к смерти по закону.

Я утешаюсь тем, что с окончаньем дня

От мук освободит ваш приговор меня.

Теперь скажи нам вкратце, сиракузец,

Зачем свою родимую страну

Оставил ты и для чего приехал

Сюда, в Эфес?

Вы не могли ничем

Так удручить меня, как повеленьем

Вам рассказать о бедствиях моих,

Невыразимых словом. Но, чтоб люди

Могли узнать, что умираю я

Не вследствие позорного проступка,

А волею судьбы, я вам скажу

Все, что моя печаль сказать позволит.

Родился в Сиракузах я, и там

Женился я на женщине, которой

Я счастие принес бы точно так,

Как мне – она, когда бы злой звездою

Мы не были застигнуты. Я жил

С ней в радости; росло богатство наше

Благодаря моим неоднократным

И выгодным поездкам в Эпидамн[5].

Но умер мой поверенный; забота

О брошенном без всякого надзора

Имуществе исторгнула меня

Из сладостных супружеских объятий.

Шесть месяцев уж был в отлучке я,

Когда моя жена, изнемогая

Под сладким наказаньем, что несут

Все женщины, собралась в путь и скоро,

И счастливо приехала туда,

Где жил и я. Спустя еще немного,

Она была счастливейшая мать

Двух мальчиков прекрасных, друг на друга

Похожих так, что – странно! – различать

По имени их только можно было[6].

В тот самый час и в том же самом доме

От бремени такого же была

Избавлена другая мать: родились

И у нее два сына-близнеца

Разительного сходства. Очень бедны

Родители их были, и купил

Я этих двух малюток, чтобы сделать

Со временем слугами у моих

Двух сыновей. Жена моя, немало

Гордясь детьми такими, каждый день

Меня увещевала возвратиться

На родину. Я неохотно дал

Согласие, и – ах! – поторопился

Не вовремя. Мы сели на корабль.

На милю мы уже от Эпидамна

Отъехали, когда в волнах морских,

Всегда послушных ветру, увидали

Мы грозные предвестия беды.

Чем далее, тем меньше оставалось

Надежды нам, и скоро темнота,

Покрывшая все небо, в наши души,

Исполненные ужаса, внесла

Уверенность немедленной кончины.

Что до меня, я встретил бы ее

С спокойною душою; но рыданья

Моей жены, заранее уже

Оплакивавшей то, что неизбежным

Казалось ей; но жалобные крики

Моих детей прелестных – этот плач,

Сознания опасности лишенный,

Заставили меня искать для них

И для себя отсрочки нашей смерти.

И вот что я придумал, не найдя

Надежней средств: матросы наши в шлюпку

Все бросились, оставив наш корабль,

Уже совсем готовый погрузиться.

Жена моя, заботясь о меньшом

Из близнецов, малютку привязала

С одним из купленных детей к одной

Из небольших запасных мачт, что возят

На случай бурь с собою моряки.

Я так же поступил с другою парой

И, разместив в таком порядке их,

Жена и я за мачту ухватились,

Я – с одного конца, она – с другого

И, устремив глаза на тех, о ком

Заботились, поплыли, повинуясь

Теченью волн, которые, как нам

Казалося, помчали нас к Коринфу.

Но вот блеснул свет солнца над землей:

Он разогнал губительные тучи,

И благодать желанная его

Смирила волны моря. В это время

Мы издали увидели, что к нам

Два корабля плывут: один – коринфский,

Другой – из Эпидамна. Но еще

Приблизиться они к нам не успели

Как… О, позволь мне тут рассказ окончить мой!

Конец сам отгадай из сказанного мной…

Нет, продолжай, старик; на половине

Не прерывай рассказа. Если нам

Помиловать нельзя, то все же можем

Мы пожалеть тебя.

О, если б я

В богах нашел в то время состраданье,

Причины я теперь бы не имел

Их называть безжалостными. Слушай.

Два корабля уже подплыли к нам

Миль на десять, когда огромный камень

Мы встретили и сильно о него

Ударились, причем переломилась

Спасительная мачта пополам —

Сломалась так, что этим разлученьем

Неправедным судьба обоим нам

Оставила и утешенье в жизни,

И скорбь. Ту часть, что бедную мою

Жену несла и на себе держала,

Хоть меньший груз, но равную печаль,

Стремительней вперед помчало ветром

И у меня в виду их всех троих

Спасли, как мне казалось, рыболовы

Коринфские. Но вот другой корабль

Взял наконец и нас троих. Матросы,

Узнав, кого спасти им удалось,

В нас приняли участие живое;

Им и жену мою отнять хотелось

У рыбаков, но так как их корабль

Был на ходу весьма тяжел, то прямо

К себе домой направились они.

Итак, теперь вы знаете, как счастье

Утратил я навеки; жизнь мою

Жестокая судьба продлила только

Затем, чтоб мог рассказывать я вам

Печальную историю несчастий,

Постигнувших меня.

Во имя тех,

Которых ты оплакиваешь, сделай

Услугу мне рассказом обо всем,

Что с ними и с тобой происходило

До нынешнего дня.

Мой младший сын[7]

И вместе с тем старейшая забота,

В осьмнадцать лет желанье ощутил

Узнать, где брат его, и неотступно

Меня просить он начал отпустить

На поиски его, в сопровожденьи

Его слуги, который, как и он,

Оторван был от брата и лишь имя

Его носил. Желая всей душой

Увидеть вновь потерянного мною,

Я уступил – и потерял того,

Кого любил. Пять лет я ездил всюду

По Греции; я был и у границ

Стран Азии – и вот, плывя оттуда

На родину, в Эфес заехал – правда,

Без всякой уж надежды отыскать,

Но потому, что не хотел оставить

Без розысков ни одного из мест,

Приют и кров дающих человеку.

Здесь жизнь моя окончиться должна;

Но раннюю картину эту счастьем

Почел бы я, когда бы принесли

Мне эти все поездки убежденье,

Что сын мой жив.

Несчастный Эгеон,

Судьбою обреченный на несчастье

Страшнейшее; поверь, моя душа

Была б твоим усердным адвокатом,

Когда бы не противились тому

И наш закон, и мой венец, и клятва

Моя, и все достоинство мое,

Которыми не могут государи

Пренебрегать, хотя б хотелось им.

Но, несмотря на то, что к смертной казни

Ты присужден и отменить нельзя

Твой приговор, не нанеся большого

Урона нашей чести, я хочу

Помочь тебе, чем можно. С этой целью,

Я этот день даю тебе, купец,

Чтоб жизнь свою спасти ты попытался

Чужим благотвореньем. Обратись

Ко всем своим друзьям, каких в Эфесе

Имеешь ты; возьми у них иль в дар,

Или взаймы назначенную сумму —

И будешь жить. А если не найдешь —

Смерть ждет тебя. Возьми его, тюремщик.

Исполню приказанье, государь.

Без силы, без надежд уходит Эгеон:

Смерть неизбежную отсрочил только он.

Скажите же, что вы из Эпидамна;

Иначе конфискуют ваше все

Имущество. Не дальше, как сегодня,

Под стражу взят купец из Сиракуз,

Приехавший сюда, и, так как денег

Нет у него, чтоб выкупить себя,

Согласно городским постановленьям,

То он умрет еще пред тем, как солнце

Усталое на запад отойдет.

Вот деньги все, что вы на сбереженье

Мне отдали.

Снеси ты их туда,

Где мы стоим – в гостиницу “Центавр”,

И жди, пока я сам приду туда.

Еще ведь час остался до обеда,

Так я пока по городу пойду,

Чтоб посмотреть обычаи, с купцами

Потолковать, на здания взглянуть,

А там вернусь домой соснуть немного.

От дальнего пути измучен я.

Ну, удирай!

Да, многие поймали б

Вас на слове и с ношею такой

Хорошею удрали б в самом деле.

Честнейший шут! Он каждый раз, когда

Меня томят заботы и тоска,

Печаль мою умеет разогнать

Веселыми остротами своими.

Не будет ли угодно вам со мной

По городу пройтись и после вместе

В гостинице откушать?

Я уж зван

К одним купцам по делу, на котором

Надеюсь я нажить большой барыш.

Простите мне, пожалуйста. Но после

Пяти часов, коли угодно вам,

Я встречу вас на площади и буду

Вам спутником, пока придет пора

Ложиться спать. Теперь же отзывают

Меня от вас дела мои.

Так я

Вас буду ждать. Прощайте. А покамест

Я город ваш осматривать пойду.

Желаю вам всех благ и удовольствий.

Желающий мне благ и удовольствий

Желает то, чего я не могу

Нигде найти. Я в этом мире то же,

Что капля водяная, в океан

Упавшая, чтобы другую каплю

В нем отыскать, и в поисках таких

Незримо пропадающая. Так же

И я теперь, отыскивая мать

И брата, сам в тех поисках, несчастный,

Теряюсь.

Вот твой верный календарь,

О жизнь моя! Что ж это? Как так быстро

Вернулся ты?

Так быстро? Нет, скорей

Спросите, как замешкал я так сильно!

Каплун сгорел, свалился поросенок

Вниз с вертела, двенадцать на часах

Ударило, а на моей щеке

Ударила один моя хозяйка.

Она разгорячилась оттого,

Что кушанье простыло, а простыло

Оно по той причине, что домой

Нейдете вы, а вы домой нейдете

Затем, что вы не голодны, а вы

Не голодны, затем что разговелись;

Но мы, знакомые с молитвой и постом,

Мы покаяние за ваш же грех несем.

Попридержи, любезный, вихрь слов

И вот что мне скажи: куда девал ты

Те деньги, что тебе я отдал?

А!

Шесть пенсов[8], те, что вы велели в среду

Прошедшую к седельнику снести

За госпожи подхвостник? Ну, седельник

Их получил, а у меня их нет.

Сегодня я охоты не имею

С тобой шутить. Скажи мне поскорей,

Без всякого дурачества, где деньги?

Мы здесь чужие ведь; так как же ты

Осмелился такую сумму бросить

На попечение других?

Прошу

Начать шутить, когда уж за обедом

Вы будете сидеть; я дул сюда

Во весь галоп от госпожи, но, если

Я возвращусь без вас, сам буду вздут:

На темени моем она пропишет

Проступок ваш. По мненью моему,

Желудок ваш, как мой, служить бы должен

Часами вам и без гонцов всегда

Вас гнать домой.

Ну, полно, полно. Шутки

Твои совсем некстати; лучше их

На более веселую минуту

Прибереги. Где деньги, что тебе

Я дал на сохраненье?

Мне? От вас

Не получал я денег.

Перестань же

Дурачиться, бездельник; отвечай,

Как ты мое исполнил порученье?

Имел я поручение одно:

На площади вас отыскать и в “Феникс”

Домой вести: там госпожа моя

С сестрой своей вас ждут обедать.

Слушай,

Сейчас скажи, в каком надежном месте

Ты золото оставил, или же —

Не будь я христианин – разломаю

Твою башку веселую с ее

Дурачеством упрямым в ту минуту,

Когда совсем я не хочу шутить!

Что сделал ты с той тысячею марок,

Что получил ты от меня?

От вас

На голове моей есть, правда, марки

И на плечах от госпожи моей;

Но все-таки итог их не доходит

До тысячи. Когда б я начал вам

Их возвращать, быть может, ваша милость,

С терпением не приняли бы их.

От госпожи твоей? Какую ж это

Ты госпожу имеешь, негодяй?

Да вашу же супругу, ваша милость,

И госпожу мою – ту, что теперь

Ждет в “Фениксе”, постясь, пока обедать

Придете вы, и просит, чтоб скорей

Бежали вы обедать.

Что же это!

Ты все-таки смеешься мне в глаза,

Когда тебе я запретил? Так вот же

Тебе за то, бездельник!

Что вы, что

У вас в уме? Ах, ради Бога, руки

Сдержите вы, не то я ходу дам

Моим ногам.

Клянусь моею жизнью,

Каким-нибудь обманом деньги все

Отобраны у этого болвана.

Здесь город весь ведь полон, говорят,

Обманщиков, мошенников искусных,

Умеющих пускать туман в глаза,

И колдунов каких-то мрачных, мысли

Меняющих, и ведьм, убийц души,

Уродующих тело, шарлатанов,

Плутов переодетых и других

Приверженцев греха. Коль это правда,

Я поспешу уехать. А теперь

Пойду в “Центавр” искать, куда бездельник скрылся;

Сдается крепко мне, что денег я лишился.