– Здравствуйте. Присаживайтесь. – Молодой худощавый парень вежливо указал на стул напротив себя.
– Здравствуйте. – Мужчина средних лет, с трехдневной щетиной и довольно крепкого, хотя и несколько субтильного телосложения, опустился на стул, пристроив у ног спортивную сумку.
– Вы извините, но я вынужден задать вам несколько вопросов.
– А интересоваться в ответ позволяется? – ухмыльнувшись, произнес посетитель.
– Что? Ах да. Разумеется. У вас уже есть вопросы?
– Пока нет. Но по ходу… очень может быть, – осматриваясь, пояснил мужчина.
Ничего особенного. Обычный офис. Светлый, чистый и насквозь казенный. На столе есть рамки с фотографиями, но уюта это все же не добавляет. Опять же, что на них изображено, видно только владельцу кабинета. А так, простая офисная мебель, компьютер, шкафы, заставленные обычными папками с документами, несколько книг, явно не художественного содержания.
– Как мне к вам обращаться? – поинтересовался молодой человек.
Ну вот. Ну никак не ожидал, что вопросы у него появятся сразу. А тут вот так, с ходу.
– В смысле как обращаться? Мои документы у вас.
– Понимаете, многие, отправляясь на Колонию, меняют прежнее имя.
– Интересный у вас контингент набирается на той стороне.
– Да, довольно разноплановый.
– И что, многие меняют имена?
– Я не сказал бы, что большинство, но все же таковых немало, – энергично что-то отстукивая на клавиатуре, ответил парень.
– Ясно. Ну тогда записывай Александром Матросовым.
– И?
– Что «и»?
– Ну, отчество. Мы же не в Европе.
– А-а. Не, батя у меня был правильный мужик, так что с отчеством мудрить не буду, пиши как есть: Николаевич.
– Ясно, – отбарабанив как пулемет, согласно кивнул парень. – По какой статье судимы?
– А ты читать разучился? Перед тобой моя справка об освобождении, – невольно огрызнулся посетитель, но тут же успокоился: – Ла-адно. Превышение и злоупотребление. Это имеет значение? Я читал…
– Вы все верно читали. На Колонии предоставляется второй шанс практически любому. Но в том-то и дело, что практически. От явных преступных элементов мы все же стараемся воздерживаться. Если они доставляют проблемы здесь, то каково оно будет там, где полицейских сил практически нет. Кстати, если доведется сесть в какое-то кресло, не советую использовать прежний опыт. В России народ и без того чиновников не жалует, а там у людей на руках очень много оружия, и в обиду давать себя не принято. И еще: у нас там разрешены дуэли.
– Это как же? С двух шагов, через платок? – невольно хохотнул посетитель.
– Не с двух шагов, а с тридцати. И это не шутка, – совершенно серьезно возразил парень, покачав головой. – Обязательно ознакомьтесь с путеводителем, который я вам выдам.
После этого они проговорили еще минут десять. В основном спрашивал молодой человек, а… Матросов отвечал. Александр и рад бы был узнать побольше, но молодой человек, назвавшийся Игорем, особо откровенничать и тратить на собеседника лишнее время настроен не был.
Как оказалось, причина эта заключалась в том, что, покинув кабинет, Матросов еще не становился переселенцем, а оказывался только кандидатом в таковые. Во-первых, кандидату предоставлялось время, чтобы он мог еще раз взвесить все «за» и «против», прежде чем утвердиться в своем решении. Переселение на Колонию – это дорога в один конец. Во-вторых, каждый, решивший перебраться на ту сторону, проходил проверку. Нет, ничего сверхъестественного, достаточно было не иметь за собой шлейф из тяжких преступлений. Колонисты вовсе не были склонными считать свою новую родину местом ссылки для отбросов общества.
Хм, вообще-то это спорно. Стоило только Александру посмотреть вокруг, как сомнения по этому поводу тут же увеличивались многократно. А как этого избежать, когда среди десятка кандидатов половина были явными бомжами или уже практически окончательно спившимися алкоголиками.
Второй шанс? Угу. Как бы не так. Этих скорее интересовали подъемные, выделяемые для каждого поселенца. Тысяча колониальных рублей – не такие уж и маленькие деньги, на секундочку – двести тысяч российских. Ну и где этим алкашам и бездельникам взять такие деньжищи здесь, на грешной матушке Земле? Это же страшно подумать, можно беспробудно пьянствовать несколько месяцев. А если улыбнется удача, так и вовсе скопытиться под сладостным наркозом, со счастливой улыбкой на устах.
Да, у этих ребят с Колонии явно нет стеснения в средствах, если они так сорят деньгами. И ведь это еще не все. Если верить тому, что указано на официальном сайте, то под устройство предприятия или хутора можно получить беспроцентный заем. Причем с льготной рассрочкой по выплате, рассчитываемой сугубо индивидуально и в щадящем режиме.
Вряд ли этим двоим, в рванье, понадобится хоть какой-то заем. Они, скорее всего, как раз и рвутся на Колонию, чтобы получить вожделенные подъемные. Сомнительно, конечно, чтобы эти вонючки имели возможность выхода в Инет, но ведь земля слухами полнится. Где и кто только не разговаривает на эту тему.
Во всяком случае, Александр очень часто слышал рассуждения о том, что нужно все бросить и переселяться в новый мир на постоянное место жительства. Ага, что-то очереди из жаждущих попасть на ту сторону здесь не наблюдается. Рассуждать о земле обетованной, сидя на пятой точке, просто, а вот сделать решительный шаг, точно зная, что дороги назад не будет, это уже куда сложнее. Хм, пожалуй, даже страшно.
Александр прошел к жилому блоку. Не сказать, что проверка продлится так уж долго, но суток трое ему придется провести на территории, принадлежащей Колонии. В блок его пропустили без проблем, тут же назвав его номер комнаты, – достаточно было предъявить пластиковую карту, что-то типа водительского удостоверения, разве только кроме фотографии с его данными там имеются магнитная полоса и электронный чип.
Оказывается, на Колонии вовсю используется электронная система. Нельзя сказать, что там повсеместно применяется безналичный расчет, но зато нет никакой необходимости все время носить с собой большую сумму наличными. Отделения банка имеются во всех крупных населенных пунктах. Разумеется, крупных по колониальным меркам. А в остальных местах используется все та же старая добрая наличность.
Бросил в комнате вещи. Не люкс, но очень даже прилично. Кровать полуторка, тумбочка, стол, пара стульев, платяной шкаф с большим зеркалом. Отдельный санузел. Там тоже вполне на уровне: унитаз, душевая кабина, раковина со свежими туалетными принадлежностями – их, кстати, рекомендовалось забрать с собой, потому как все одно отправят в утиль.
Александр не удержался и тут же решил привести себя в порядок. Последнее время он вынужден был обходиться без собственного угла. Нет, родня не открещивалась, но и особого энтузиазма по поводу родственника-иждивенца не проявляла. А ему такое отношение, как ножом пониже пояса, причем спереди. Хорошо хоть лето, да и после освобождения месяц провел в постоянных разъездах. Но в поезде не больно-то за собой поухаживаешь, а он здесь, можно сказать, прямо с перрона.
После душа и бритья почувствовал себя человеком. И как следствие – голод. Взглянул на часы, висящие над дверью. Как раз время обеда. Пора в столовую. Судя по уверениям молодого человека, она тут бесплатная, и повара используют только колониальные продукты. Эдакая ненавязчивая реклама.
Толчок был довольно чувствительным. Александра даже слегка повело. Не сказать, что он мужик в теле, как это было раньше, но все же довольно крепкий, не из пушинок. У них вообще порода сильная, ширококостная, так что не сразу завалишь, а тут…
– Ой, дядечка, извините. Я не хотела. Любка, ну ты чего?.. – едва извинившись перед ним, кошкой зашипела на подругу девушка лет двадцати.
Люба, по всей видимости, была ее подружка, так как выглядели они ровесницами. Ну и с посторонними никто не станет так фамильярничать в дверях столовой, где как раз эти веселушки и налетели на него. Вернее, одна из них, вторая же стояла в сторонке, густо покрывшись краской смущения.
– Так-таки и дядечка? – удивляясь самому себе, поинтересовался он, одарив девчонок задорной и открытой улыбкой.
– А как же еще-то? – Еще больше смутилась девчушка, толкнувшая его.
Оно вроде и не красавицы, но очень даже симпатичные. Настолько, что взгляд, хочешь не хочешь, на них задержится. И дело тут вовсе не в том, что он совсем недавно из мест не столь отдаленных. Слава богу, первый пар уже давно сбросил, да и сам он, конечно, хоть и бывший зэк, но не голь перекатная, – тут дело скорее в молодости и задоре, бьющем у девушек через край.
– Ну тогда уж дядя Саша, – махнув на себя рукой и поняв, что здесь ему лучше не пыжиться, предложил Александр.
– Даша. А это Люба, – тут же представила себя и подругу девчушка.
– Ну и чего стоим? Спешили ведь. Пши прошу, панночки, – отходя от дверного проема и подкрепляя свои слова приглашающим жестом, произнес Александр.
Люба все так же смущенно кивнула. Даша, подыграв ему, сделала короткий книксен (что в джинсах смотрелось довольно комично) и тут же шмыгнула в дверь, предварительно схватив подругу за руку.
Нда-а, где его шестнадцать лет! А ведь было когда-то… Э-эх, было, да быльем поросло. Теперь вон «дядечка», хотя ему всего-то сорок.
Но, как ни странно, настроение от этих мыслей не ухудшилось. Он не помнил, кому именно принадлежали эти слова, но смысл состоял в следующем: мы уже в том возрасте, когда выглядеть излишне молодо просто неприлично. Нет, женщины за подобные «комплименты», пожалуй, и по физии пройдутся, но к мужикам это изречение относится в полной мере.
Хм, а ничего так. Запахи очень даже аппетитные. Да и выглядит все вполне прилично. А столовая-то вроде как на вырост: здесь одновременно вполне смогут устроиться и три десятка человек. Впрочем, не исключено, что бывает потребность сразу в таком большом количестве.
Ого! Черная икра! Мясо волколака! Осетр колониальный! Да это же для настоящих гурманов. В смысле цена у этих деликатесов закачаешься. Получается эдакий прозрачный намек на то, что в Колонии подобное в порядке вещей? Сомнительно, чтобы все было так просто. Реклама, она и есть реклама.
Мясо буйволиное, в смысле колониальная зубрятина. Ну, тут ничего удивительного, оно самую малость жестче говядины, а в остальном не уступит. Наоборот, даже усваивается легче. А стоит раза в полтора дешевле. Возможно, потому что на прилавки попадает только в замороженных брикетах и никак иначе.
– Сама-то из тамошних или из тутошних? – не выдержав, поинтересовался Александр у дородной женщины, наливавшей ему наваристые зеленые щи.
– Из тамошних, милок. У нас тут вообще никто из местных не работает. Вот так недельку оттрубим и обратно.
– А что так-то? Ваши шпиёнов опасаются?
– И шпионов тоже, – совершенно серьезно кивнула женщина. – Но главное то, что мы оттуда и видели все своими глазами.
– Тоже реклама, стало быть?
– А как же без нее.
– Ну и что скажешь о запортальном мире?
– А что тебе сказать? Ты через недельку приходи, тут Настенька будет кошеварить, вот она рассказывать мастерица. А я так, все больше около плиты. Скажу одно: сама сюда возвращаться не собираюсь, даже мысли такой не имею. Тут и воздух какой-то не такой.
– Ясно. Слушай, а вот эти изыски, это как понимать?
– Ты про это, что ли? – Женщина указала на тарелки с деликатесами, примостившимися на его подносе. Не удержался и не смог отказать себе в маленьком удовольствии. – Да никаких проблем. Продукты там вообще стоят копейки. Разве только волколак, он и там недешев, хотя и не так дорог, как здесь. Но если медвежьей болезнью не страдаешь и знаешь, как на него охотиться, вполне можешь забить себе холодильник его мясом. Но на него лучше ходить вскладчину.
– А что так? Опасный зверь?
– Опасный – не то слово. Но тут дело даже не в этом. Ты попробуй как-нибудь просидеть месяц на чем-то одном, ну там на говядине или на свинине. Вот то-то и оно. А в среднем волколаке около ста двадцати килограммов только одного мяса. Ты представляешь, на сколько этого хватит семье, даже если в ней четверо мужиков. Да уже через неделю начнешь рожу воротить и вспоминать цыпленка табака.
– Ха-ха-ха, ну насмешила! Прямо в точку сказала! Ладно, красавица, пойду попробую колониальных даров. Передумать я точно не передумаю, лишь бы пустили к вам. Но лишний раз убедиться в правильности решения все же не помешает.
– А и правильно. Приятного тебе аппетита.
– Гляди, как понравится твоя готовка, так отобью тебя у мужика-то.
– Иди уже, шутник, – отмахнулась женщина, задействовав отчего-то еще и белое полотенце, висевшее у нее через плечо, но потом все же решила пояснить вдогонку: – Ты смотри там, с девками поаккуратнее. Не ровен час, голову оторвут, у нас с этим строго. За глупостями – только в бордель, а так, только со всем уважением.
– А что так? – даже остановился Александр.
– Так мало там баб-то. Хорошо, как на двух мужиков одна найдется. Так что у нас прямо как в стародавние времена, бывает, из-за баб и стреляются. Да я на полном серьезе, – увидев на лице собеседника сомнение, клятвенно заверила женщина.
Ну что же, все хвалебные оды вполне заслуженные – деликатесы оказались выше всяческих похвал. И вообще, обед у здешней поварихи… Одним словом, реклама, да и только. Век так не ел. Причем тут даже не в тюрьме дело. Рука у женщины легкая.
После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается… Ну, кому что, а ему очень хотелось покурить. В номере, кстати, категорически запрещается, даже табличка соответствующая имеется. Но зато на этаже есть курительная комната, а если не хочется идти в помещение, все же середина лета как-никак, то вон она беседка, утопающая в зелени.
– …Да разве ж это зелень? Ты зелени настоящей не видел, такой, как на картинке. А там кругом так. Вот здесь середина июля, и уже, считай, вся трава желтая. А у нас степь все еще зеленая, и только где-то через месяц начнет желтеть.
Александр прошел в беседку и, пристроившись в сторонке, достал сигареты. Невольно прислушался к рассуждениям мужичка в форме железнодорожника. Собеседник его, мужчина крепкого сложения, лет тридцати пяти, показался ему каким-то… неправильным. Александр в свое время много раз бывал за границей и знал точно, что русских можно узнать везде. Вот и слова незнакомец не произнес, и ты к нему вплотную не приблизился, а уже знаешь – россиянин. Так вот, в этом крепыше, наоборот, чувствовалось что-то эдакое, ненашенское.
– Здравствуй, мил, человек, – поздоровался с Матросовым мужик в форме, которому на вид было лет пятьдесят.
– Здравствуй, коли не шутишь, – в тон ему ответил Александр.
– Да какие тут шутки, коль здравия человеку желаешь. Давно откинулся-то?
– Заметно?
– А ты думал, помылся, побрился, в чистое переоделся – и не отличишь? Казенка из тебя еще долго выветриваться будет.
– Месяц, как на воле.
– Понятно. На волю вышел, а ты тут уж никому и не нужен.
– В точку…
– Николай. Коля, значит. Так нормально будет. Я машинист, гоняю составы за портал и обратно.
– Ну тогда я Саня. Получаюсь как бы кандидат в переселенцы.
– Вот и познакомились. А то что кандидат, то ерунда. Если не передумаешь, то станешь переселенцем. У нас там народу нехватка. А ты часом не душегуб-то?
– Взяточник.
– А-а-а, нормально. Там, – машинист махнул рукой за спину в сторону склона холма, укрытого леском, – это лечится враз. Российских бы чиновников туда на перевоспитание. Шелковыми бы ходили. Но ты там не рассказывай, за что сидел. Не любят там вашу братию. Туда ведь никто от хорошей жизни не едет. Даже иностранцы.
– Иностранцы?
– Ну да. У нас там уже целый поселок немцев, Берном обзывается, и населения человек под триста. Правда, там не только немцы. В общем, бежит из Европы народ. Да вот хоть Томаса взять, – указал он кивком на собеседника, а потом спохватился: – Это Томас Виссер, голландец, тоже к нам на Колонию. Томас, это Саня…
– Спаси-ибо-о, Колия, йа-а поня-ал. Йа-а плохо говорить по-русски.
– Угу. Мне бы так говорить по-голландски, – возразил Александр. – А чего это вы из благополучной Европы вдруг решили бежать в дикий мир?
– Йа-а инжене-эр… Стро-ои-ить кора-абель.
– Инженер-кораблестроитель?
– Да-а, та-ак. Йа-а узна-ал, что-о ру-усские на Колонии хотя-ат стро-ить кора-а-абли, – явно испытывая языковые трудности, пустился в объяснения голландец. – Что они выде-еля-ают на это де-энги. Йа-а хочу-у стро-оить и води-ить кора-абель. Мото-орно-парусна-йя шхун-на-а. У мениа йесть прой-ект кото-оры-ый од-добриили на то-ой сторо-неэ. Ко-огдат-то мо-йи пре-эдки пом-могал-ли царь Питер стро-оить фло-от, сегодня йа-а буд-ду пом-мога-ать русским на Колонии.
– И что, только из-за того, чтобы строить корабли, ты и собрался туда? Так ведь вроде тут система ниппель – туда дуй, оттуда… Или есть наемные специалисты, а, Коля?
– Не. Наемных спецов, так чтобы могли вернуться, нет. В самом начале еще вроде как были, в основном научники. Но кто хотел вернуться на Землю, уже вернулись. Хочешь изучать новый мир, не вопрос. Переселяйся. Обеспечат тебя по первому разряду, но никаких временщиков. И Томас туда с концами едет.
– Да-а, та-ак. Йесли-и обма-ан-на-а ньэт, тогда-а и мо-ойа се-эмьйа при-ийедет ко мне-э…
Нда, дела-а… Как выяснилось из дальнейшего разговора, Томас не просто рвется на Колонию за романтикой. Нет, романтика конечно же тоже присутствует. Он с детства мечтал иметь собственный парусник и непременно с белоснежными парусами. Бороздить моря и океаны, открывать новые земли. Но воплотить это в жизнь на Земле попросту нереально. Во всяком случае, ему это точно не по карману. А тут такая уникальная возможность.
Он едва только узнал о желании колонистов строить корабли – пока для перевозки зерна с другого конца материка, – тут же загорелся этой идеей и написал по адресу, указанному на сайте. Вообще-то, строительство фактически зерновоза – не совсем то, о чем он мечтал. Но, как оказалось, у него появился шанс построить и корабль своей мечты: если ему удастся наладить работу верфи, колонисты брались финансировать строительство этого парусника. Мало того, у него уже имелась и работа на будущее. Причем связана она была непосредственно с его же будущим судном.
Колония – целый неизведанный мир. Поэтому его корабль будет именно тем, о чем, собственно, и мечтал Томас. Никакого зерна, никаких грузов, кроме необходимых для длительного путешествия. Исследовательское парусно-моторное судно. Его собственный корабль, на котором он сможет стать первопроходцем в самом прямом смысле этого слова.
Александр усомнился в том, что Томасу удастся найти столько единомышленников, но, как оказалось, он плохо знал голландцев. Вернее, то, что творилось у них в стране. Нет, повального бегства не случится. Но ведь на Колонии уже есть Берн, появление которого стало возможным в результате эмиграции какого-то количества немцев от проводимой европейскими государствами внутренней политики.
Как ни странно это звучит, но люди бежали из Германии, чтобы дать будущее своим детям. Они абсолютно уверены во вреде таких институтов, как ювенальная юстиция. В том, что, преподавая десятилетним детям такой предмет, как сексуальная грамотность, правительство наносит неокрепшей психике серьезную травму.
Возможно, это звучит и пафосно, но европейцы уезжали не для того, чтобы просто спасти своих детей, нет. Они были уверены, что спасают генофонд нации, пусть он и пустит корни в совершенно другом мире. Трудно смеяться над людьми, которым национальную гордость насильно и целенаправленно заменяют какой-то там толерантностью. Не надо путать национальную гордость и национализм, это совершенно разные понятия.
В этом своеобразном фильтрационном пункте он провел трое суток. За это время он успел многое узнать, как о жизни за порталом, так и о тех, кто отправлялся туда. Если Томас ехал за своей давней мечтой, а жители Берна спасали своих детей, то у русских все было куда прозаичнее.
С четырьмя алкашами, державшимися плотной группой, все понятно. А вот две девчушки оказались детдомовскими и отправлялись на Колонию, чтобы устроить свою жизнь. Они только в этом году окончили педучилище и польстились на обещания колонистов. А они, надо сказать, были довольно перспективными. Солидная зарплата и бесплатное жилье, причем предусматривалась и компенсация за то, которое им было выдано государством здесь, в России. Вообще, насколько понял Александр, на Колонии особое отношение было к двум категориям специалистов: медикам и учителям.
А еще девушек туда влекло обычное желание простого семейного счастья. Только и разговоров, что завидные женихи там стадами бегают, выбирай на вкус. Хм, сомнительно, если взять тех же алкашей. Да чего уж, и сам он зэк, вон люди без труда тут же определяют в нем сидельца.
Впрочем, может, он и не прав. Буквально на следующий день появилась целая семья. Муж, жена, четверо детей: две девочки и два паренька – все подростки, от тринадцати до пятнадцати. Вроде и не алкаши, но в то же время видно, что с жизнью у них не заладилось. Пообщался от нечего делать, нужно же со скукой как-то бороться. Оказалось, что они селяне. Колхоза не стало, с фермерством не сложилось. Впрочем, ничего удивительного. Обычные трудяги, которым неоткуда взять средства для поднятия хозяйства. А на Колонии не просто выделяют подъемные на каждого человека, но еще дают заем на обустройство. Вообще-то Александру в это верилось с трудом. Но… в конце концов, это их выбор, их надежды и, случись что не так, их беда.
На третий день появилась парочка, муж и жена, обоим лет по сорок пять. Он токарь, она всю жизнь проработала в детском саду воспитателем. Работать готовы, но беда в том, что работодатели не готовы платить им за их труд. Вырастили сына. Тот женился и привел невестку в их двухкомнатную квартиру. Ну, помаялись год, а потом решили искать счастья в другом мире. Условия вроде просто головокружительные предлагаются. Выходит, и эти поверили.
Трое парней, экипированы по-походному, что твои «выживальщики». Разве только без оружия. Но судя по разговорам, первое, что сделают, оказавшись на той стороне, тут же ринутся в оружейный магазин. Со снарягой у них и так порядок. Нда, эти точно за романтикой и приключениями на пятую точку.
Кстати, появились даже американцы. Вот уж откуда не ожидал повстречать переселенцев, так это из благополучной Америки. Впрочем, у них там давние традиции освоения Дикого Запада и вообще колонизации. Нет, представить себе это трудно, но – вот они, пусть это и единичный случай.
Однако с ними отчего-то оказалось не так все просто. Молодую парочку без объяснения причин завернули и в переселении отказали. То есть алкаши, которые как раз в этот день отправились на ту сторону, это вполне нормальный контингент, а вот эти, вполне нормальные, не прошли фейсконтроль.
Хм, оказывается, не все так просто. Русские умудрились сцепиться с американцами даже там. Впрочем, по версии поварихи, все было как раз наоборот, и это сами дэвидсонцы (а их там называли именно так, по названию штата) полезли на русскую территорию и первыми пролили кровь. Ну и вышла небольшая заварушка, в результате которой наглецов этой самой кровушкой умыли.
Угу. Как там говорится в одной присказке: «Если вы ударите по лицу европейца, он заплачет. Если вы ударите по лицу американца, он подаст на вас в суд. Если вы ударите по лицу русского, знайте, ваши проблемы только начались». В этом вся суть русского народа, и сказать точнее трудно.
Словом, как бы то ни было, но для американцев и европейцев существовали какие-то ограничения. Наверняка опасались, что те попытаются заслать на ту сторону под видом переселенцев профессиональных военных. А то и бойцов спецподразделений. Впрочем, никакие одиночки не способны противостоять государственной машине в принципе. И если их не подомнет под себя Америка, то это непременно сделает Россия. Нет, Александр ничуть не собирался демонизировать российское или американское правительство. Просто этот мир представляет собой стратегический интерес, и не понимать это может только дурак.
Взять ту же Россию. Отчего правительство не пресекает вербовочную деятельность колонистов? Из всех россиян, с которыми общался Александр, только трое искателей приключений оказались здесь самостоятельно, приняв решение после ознакомления с довольно обширными материалами в Инете. Все остальные прошли через вербовщиков, действующих абсолютно легально. Получается, для России немаловажно, чтобы русских на Колонии было больше. А это означает, что сейчас правительство или спецслужбы работают на перспективу. Пусть даже и на дальнюю…
Наконец-то! С одной стороны, как-то боязно, но с другой – правильно гласит поговорка: хуже нет, чем ждать или догонять. Измаялась уже, дальше некуда. Вот если бы сразу: пришли, оформились и за портал. Придумали тоже, устроили тут испытательный срок. А они, между прочим, и не сами здесь оказались, а по приглашению. Их Васька Лялин – тоже из бывших детдомовских – уговорил. А он у них за вербовщика. Или и своим не верят?
Нет, вообще-то Василий правильно все говорил. Ну а что, перспектив у них после педучилища никаких. Работа учителем начальных классов при минимальной зарплате – вот и весь их удел. Конечно, с жильем оно вроде как должно быть попроще. Все же у детдомовцев есть хоть какие-то гарантии от государства. Но это опять же нужно становиться на очередь и ждать. Причем неизвестно, чего дождешься. Сомнительно, чтобы квартиру улучшенной планировки в новостройке.
А на Колонии, если верить сайту и тому же Лялину, им сразу же выделялось жилье со всеми удобствами. В зависимости от того, в какое поселение попадешь, жилье может быть временным или постоянным. Но даже если временное, то только на год. Да и то со всеми удобствами. Она видела и фотографии и видеоролики. Только снаружи металлопрофиль, а внутри самая обычная квартира.
Зарплата, по местным меркам, в тридцать тысяч, не считая различных льгот. И это молодому специалисту. Вася говорил, что у них там вообще к учителям со всем почтением, и их чуть не на руках носят, потому что их жутко не хватает.
Есть неплохие перспективы удачно выйти замуж. Конечно, принцы на белом «мерседесе» там не раскатывают, но и в этом мире встретить такого – сказка. Тут хотя бы оказался нормальным мужиком. Насмотрелась она на своих сверстников: если не наркоман, так уже на верной дорожке к алкоголизму, а если сумел избежать этого, то уперся в компьютер и ничего вокруг замечать не хочет.
Две ее знакомые девушки и вовсе вышли замуж за мусульман. Заявили, что не хотят играть в лотерею с русскими мужьями. У этих хоть какая-то гарантия есть, что не сопьются. Вера не позволяет. Сомнительно, вообще-то.