Его цель была уже на расстоянии одного стремительного броска, когда он вдруг замер и повернул голову в сторону, откуда долетал побеспокоивший его запах. При этом он и не думал упускать из виду свою добычу. Еще чего не хватало. Его ежедневный рацион составлял порядка десяти килограммов свежего мяса. Падалью пусть питается кто-нибудь другой. Впрочем, продолжать следить за объектом охоты не составляло труда, даже при значительном повороте головы. Для этого достаточно было задействовать один из второй пары глаз.
Ну так и есть. Ему не показалось. Двуногие. Едва осознав это, волколак невольно приподнял верхнюю губу, ощерившись в немом рыке. С двуногими он был знаком хорошо. Очень даже вкусное мясо, причем взрослого вполне достаточно для того, чтобы питаться дня три. Правда, добраться до него далеко не просто, шкура у двуногих порой прочна, как панцирь черепахи.
А еще двуногие были весьма опасны. Они могли изрыгать огонь, оглашать окрестности громом и сильно жалить. Он дважды на своей шкуре убеждался в том, насколько рискованно бывает связываться с двуногими. Впрочем, серьезными противниками они являются лишь на расстоянии. Стоит только подкрасться к ним, как они становятся практически беспомощными, и тебе остается нанести завершающий удар. Вкус мяса двуногих стоил подобного риска.
Волколак вновь осторожно потянул носом воздух, стараясь получить как можно больше информации. А вот это уже хуже. Двуногий не один. Хищнику удалось распознать как минимум еще один запах. Нет, это уже может быть слишком опасным. Даже если ему удастся подмять под себя одного двуногого, второй сумеет его убить или смертельно ранить. Как уже было год назад. При воспоминании об этом бок непроизвольно заныл.
Зверь в очередной раз ощерился в беззвучном рыке и отвернулся, сосредоточив все свое внимание на козленке. Двуногие, конечно, вкуснее, но все же довольно опасны. Козленок же – вот он, уже практически в его лапах. А это гарантирует несколько спокойных и сытых дней.
Он снова оценил расстояние. Нет, ничего не получится. Пока он отвлекался на двуногих, козленок успел отойти настолько, что уверенности в удачном броске уже не было. Хищник решил сократить дистанцию и, стелясь по поросшему травой склону горы, пополз в сторону добычи.
До его цели оставалось совсем немного, когда из-под лапы внезапно вспорхнула небольшая птица. Она была слишком мала для того, чтобы представлять для него какую-либо опасность. Но вместе с тем это произошло настолько внезапно, что хищник невольно вздрогнул, слегка приподнялся и подался назад, тут же демаскируя себя.
Это произошло в один миг, но козленок успел рассмотреть опасность и тут же прыгнул на довольно внушительный валун. С одной стороны, он стремился убежать как можно дальше от опасности, с другой – уйти под защиту вожака. Он жил в этом мире уже три месяца, поэтому, как поступать в случае опасности, знал не только благодаря генетической памяти, но и основываясь на собственном опыте.
Осознав, что обнаружен, волколак стрелой сорвался с места и полетел за козленком. Тот был достаточно быстр и ловок, а потому имел все шансы сбежать от матерого хищника. Но не судьба. Когда он был готов уже сделать третий прыжок, который должен был стать для него спасительным, под правым передним копытцем вдруг ожил камень, и козленок на мгновение потерял равновесие.
Он замешкался только на одну долю секунды, но она оказалась для него роковой. Когда он наконец совладал с равновесием и был готов вновь прыгнуть, стремительная серая тень буквально снесла его с каменного валуна. Сначала была острая боль от впившихся в шкуру когтей. Потом от сильного удара. А в конце его взгляд уловил приближающуюся к горлу разинутую зубастую пасть. В следующее мгновение ему вдруг стало нечем дышать, он еще пытался это сделать, но его легкие вдруг наполнились кровью, а глаза затянуло поволокой.
Видя происходящее, вожак бесстрашно бросился на волколака. Да, противник опасный, не без того. Но ему уже не раз доводилось отваживать хищников от своего стада. И волколаков в том числе. Подумаешь, у него нет острых клыков и когтей, да и питаться он предпочитает сочной зеленой травой! Это ничего не значит. Потому что у него есть превосходные рога. Витые боковые прекрасно подходят для защиты, а передние, практически прямые, способны вспороть брюхо любому противнику. И массы, и силы для серьезного удара и для того, чтобы поднять противника на рога, ему вполне достает.
Волколак сразу же понял, что перед ним не просто гора мяса, а искушенный и серьезный противник. Поэтому он предпочел без ложной гордости отскочить в сторону. И вовремя. Отдайся он хоть на мгновение своему самолюбию, как тут же получил бы по загривку шипастым набалдашником на конце хвоста вожака. А там подоспели бы и рога.
Но вместо того, чтобы достать обидчика, хвост ударил в густую траву, и рога вспороли воздух. Здоровенному козлу с трудом удалось удержаться на ногах, чтобы не полететь кубарем. Впрочем, его противник не успел воспользоваться этой оплошностью, так как сам приходил в себя после ухода от столь стремительной атаки.
Так и не начавшаяся схватка длилась всего-то пару мгновений. А затем тут же наступило некое равновесие. Козел бил копытом землю, вырывая пучки травы вместе с корнями, и водил по сторонам головой, выставив вперед страшные рога. Волколак описывал полукруги, все время щерясь и тихонько рыча, словно желая сказать, что эту схватку вожак уже проиграл и лучше бы ему с этим смириться.
Тем временем стадо продолжало свое бегство под охраной молодых самцов. И с каждой лишней секундой расстояние между ними увеличивалось, что могло повлечь за собой новые несчастья. Противостояние же двух матерых бойцов могло продлиться бесконечно долго, хотя оно совершенно не имело смысла, потому что козленок был уже мертв, а вожаку еще предстояло позаботиться об остальных. Просто ему нужно было сделать правильные выводы и впредь внимательнее следить за самонадеянным и глупым молодняком.
Наконец вожак сделал короткий прыжок в сторону волколака, выставив перед собой рога, словно лишний раз хотел подчеркнуть, что он вовсе не боится. Хищник предпочел отскочить назад, вновь одарив соперника рыком и видом оскаленных клыков. Этот незамысловатый ритуал расставил все точки, и козел вскочил на тот самый валун, ставший причиной гибели козленка, и поскакал вслед удаляющемуся стаду.
Волколак вновь потянул воздух ноздрями. Двуногие успели подойти еще ближе. Что же, на сегодня у него пища есть, и пока не появился тот, кто захочет помешать его спокойному обеду, лучше отсюда удалиться. Хищник вцепился зубами в добычу и одним движением мощной шеи забросил ее себе на спину. Так, удерживая ношу на загривке, он и побежал вниз по склону в поисках укромного места.
– Ну что там, Андрей? – Спросивший мужчина, обряженный в лохматку, внимательно посмотрел по сторонам.
Четверо его товарищей образовали периметр, привычно разобрав сектора. Вовсе не лишняя предосторожность. Места здесь непуганые, мало ли как оно все обернется. Все же хорошо коренным обитателям Колонии, у которых глаз не было разве только на затылке, зато имелся практически круговой обзор.
– Нормально, командир. Похоже, волколак веселился, – поднимаясь и отряхивая колени, ответил шестой и последний боец их группы.
– Уверен?
– На все сто. Вон там он крался, а потом бросился на козленка. И наверняка сразу же задрал. Будь иначе, вожак затеял бы с ним разборку. А тут практически мирно постояли, померялись достоинством, после чего каждый пошел своей дорогой.
– Ну козел, ладно. Его подопечный мертв, и делать ему тут нечего. А волколаку чего было таскать на себе добычу?
Прежде чем ответить, Андрей покрутился вокруг своей оси, затем удовлетворенно кивнул, явно придя к какому-то выводу. Старший группы только склонил голову набок, устремив на него внимательный взгляд. Похоже, у этого охотника-всезнайки есть ответ и на этот вопрос.
– Ветер с той стороны, откуда пришли мы, – не стал разочаровывать его Андрей. – Вот он нас и учуял. Видать, уже сталкивался с людьми. Прибрать бы его, командир. Если он дал деру с добычей, значит, как минимум от людей получал плюху. У волколака память долгая. А если уже попробовал человеченку, то будет резать людей при первой возможности.
– Чего же сейчас сдернул?
– А неинтересно ему с нами бодаться. У него уже есть добыча. Опять же нас шестеро, а волколак – он не просто злой. Он еще и умный, зараза.
– Я тебя понял. Но выслеживать мы его не будем. Не для того мы здесь. Волколак этот, получается, ученый и к людям не сунется. Во всяком случае, к нам. И другого волколака на свою территорию не пустит. Меня подобное соседство устраивает куда больше. Ладно, если это зверь, то пошли дальше.
Как только прозвучала команда на выдвижение, двое бойцов, слегка разойдясь в стороны, двинулись вперед, выполняя задачу передового дозора. Они отдалились примерно на две сотни метров, когда остальная группа направилась следом. До предполагаемого места разбивки лагеря нужно было отмахать по горам еще километров тридцать. А это серьезное расстояние, пройти которое за день, без горной подготовки, нечего и мечтать. Разумеется, если ты не вырос в горах.
Они успели преодолеть около трех километров, когда шедший следом за командиром охотник вдруг остановился и над чем-то склонился. Тут же последовал доклад от одного из замыкающих. Старший, в свою очередь, окинул взглядом копошащегося в траве Андрея и недовольно бросил в гарнитуру:
– Группа, стой! Ну и чего там у тебя? – уже обращаясь к охотнику, закончил он.
– Не у меня, а у нас, – возразил тот, продолжая возиться в траве.
И что он хотел там найти? Склон обильно покрыт высокой травой, в которой можно спрятаться так, что и с двух шагов ничего не рассмотришь. Опять же они сейчас находились чуть не в самом сердце Уральских гор. Местных, ясное дело, колониальных. Их так окрестили по аналогии: за богатство полезными ископаемыми и за протяженность более чем на две тысячи километров с севера на юг. Правда, в отличие от земного, этот Урал прорезает поперек всю западную оконечность огромного материка.
– Держи, командир! – С этими словами охотник протянул начальнику две гильзы.
Тот принял их и с недоумением начал вертеть в руках. И как только этот следопыт умудрился рассмотреть в густой траве сначала один экземпляр, а потом выискать еще и второй. Нда… Вот уж чего не ожидал увидеть в этих краях. Ну и подарочек! Как теперь это понимать?
– «Семь шестьдесят два», НАТО. Здравствуй, попа новый год. Есть версии, Андрей?
– Только одна, и очень хреновая.
– А может, все же охотники?
– Конечно, охотники. Такие стволы только у бернцев. До Берна же не меньше пятисот километров, да полсотни из них по горам. А что, вполне приличное расстояние для прогулки на охоту.
– Ну может, кто с прииска перекупил ствол. Не все же там голь перекатная. Хватает и вполне нормальных мужиков.
– Во-первых, на фига попу баян. Эти патроны вдвое дороже русских и в полтора – местных тупоносых. Но допустим, ты прав. Все же иномарка, статусная вещица, с нашими со складов длительного хранения не сравнится. Но тут напрашивается во-вторых: до прииска отсюда километров пятьдесят, до Объекта – порядка сорока. Да по горам. Козлов и поближе найти можно. И потом, проигрывают они зубрам, потому как скачут по горам, оттого и мясо у них не в пример жестче. Про андреевцев вообще помолчу. В батальоне и у пластунов используют только российское оружие.
– А может, промысловик? – предположил один из бойцов, имея в виду тех, кто профессионально охотился на местных хищников.
А что, эти вполне могли. Среди них отчаянные сорвиголовы вовсе даже не редкость. И с заработками у них все в полном порядке, так что могут себе позволить самый дорогой ствол. Нет, не эксклюзивный за сотни тысяч долларов, но все же. Однако Андрей от этой версии только отмахнулся.
– Охотники не глупее меня. Зачем им дорогой ствол, если даже мосинка с тупоносой пулей способна гарантированно остановить того же волколака. Да и тащиться в такую даль… Ты анекдот про охотника чукчу и геолога слышал? «Зачема медведя стреляла, насяльника, до деревни еще двадцать километров».
– В смысле тяжко отсюда выносить добычу? – догадался боец.
– Молодец, возьми с полки пирожок. Такая охота хороша только с техникой или артельно. А так, пупок развяжется.
– Намекаешь на американцев? – нахмурился командир группы.
– На дэвидсонцев, если быть более точным. Но выводы делать тебе.
– Как думаешь, когда стреляли? – как видно, принимая версию охотника, продолжал интересоваться старший.
– Пара месяцев, не больше.
– Ищи место под стоянку. Будем думать. Только учти, теперь хоронимся не только от зверья. До объекта не так далеко, вполне можно столкнуться с пластунами. И возможно, с рейнджерами.
– Ясно, командир.
Господи, ну кто его тянул за язык? Что за дурная привычка все время кому-то и что-то доказывать? Вроде уже не мальчишка, а все туда же – кто выше, кто больше, кто круче, у кого длиннее. Впрочем, не мог он поступить иначе. Вот уже пять лет он живет с ощущением, что сильно задолжал погибшему другу. Его кровь давно взывает к отмщению. Так что когда командир стал выкликать для этого дела добровольцев, он шагнул из строя не задумываясь.
Ну откуда ему было знать, что эта боевая операция на территории потенциального, а скорее все же настоящего, противника на деле окажется наблюдательной. Угу. Почти три месяца они только и занимаются, что раз в трое суток совершают эти проклятые изнурительные марш-броски, по гористой местности, да еще и в обстановке полной скрытности.
Все просто до безобразия. Раз в трое суток двое остаются в лагере на хозяйстве, четверо же выходят на закате и, уподобившись горным козлам, преодолевают тридцать километров до точки наблюдения. В обслуживании оборудования ничего сложного, нужно просто заменить аккумулятор и карту памяти. Покончив с этим нехитрым занятием, уже поздним утром возвращаются обратно.
График скользящий: раз в шесть суток одной паре достаются дополнительные два дня на отдых. Относительно конечно же, потому что даже если им самим не придется бегать, то вся ответственность за охрану лагеря ложится на их плечи, как и ночной караул. Все это настолько изнурительно, что нервы у парней напряжены до предела. Еще чуть – и случится взрыв. Впрочем, слабаков среди них нет. У каждого за плечами такие передряги, что хватит на десяток романов с динамичным сюжетом, буквально переполненным драйвом.
Ну наконец-то! Вот и эта клятая скала. Фу-ух… Можно перевести… Угу. Размечтался. Красноречивый взгляд командира – и усталый боец, кляня свой неспокойный нрав, вынужден взваливать на себя рюкзак и ползти вверх по отвесной скале. Путь давно изведанный, уже не представляет особых сложностей, разве что усилия прилагать приходится, в то время как парни внизу переводят дух.
Пара минут – и он уже на высоте десятка метров. Нет, горные козлы все же отдыхают. Им подобное не под силу. Еще разок подтянуться… вот и нужный карниз. И камера там, где и должна быть. Теперь надо быстренько сменить расходники, проверить, чтобы камера была направлена точно на вертолетную площадку. Это единственный участок интересующего их объекта наблюдения, не скрытый высокими кронами деревьев.
Эта площадка привлекла внимание руководства, потому-то именно ее и снимают рейнджеры на протяжении столь долгого времени. Так что, судя по всему, наблюдать за ней придется до конца лета. После чего… Нет, веселье вовсе не начнется. Просто они тихо, мирно и так же скрытно снимутся и двинут к морскому берегу, где в условленном месте их подберет сухогруз и отвезет домой.
Однажды им уже удалось захватить «ключ» и вывезти на свою территорию. Но тогда повезло застать русских врасплох. Если бы они не расслабились. Если бы они только могли предположить, что эти русские смогут ответить столь дерзко и столь болезненно. Но эти медведи в человеческом обличье не только сумели освободить своих товарищей, являвшихся «ключами» к этому миру, но еще и собрать кровавую жатву среди его боевых товарищей. Сам Мэт, командир их роты, едва сумел избежать гибели. А вот Тим так и остался лежать возле того клятого ангара с порталом.
Губернатор штата Дэвидсон (согласно итогам проведенного референдума, новый штат было решено назвать в честь того, кто первым открыл путь в мир Колонии) неоднократно пытался договориться с русскими мирно. Но те продолжали упорствовать и не желали идти на серьезные уступки.
Несмотря на явное численное превосходство соседей с востока – во всяком случае, на тот момент, – поставки по заявкам американской стороны осуществлялись в последнюю очередь. Зерно выкупалось лишь после того, как заканчивалась отгрузка на Землю продукции русских хуторян. Причем делалось это по явно заниженным ценам.
Столь же дешево стоили нефтепродукты, доставляемые американскими танкерами. Губернатор попытался было взвинтить цену, но так, чтобы она все же оставалась ниже земной, однако ответ из Андреевского был резким и однозначным: русские прекратили закупать американскую продукцию, начав ввозить нефтепродукты с Земли.
Прибегнув к этой мере, соседи конечно же потеряли. Они не стали увеличивать стоимость горючего на внутреннем рынке, явно торгуя им себе в убыток. Из того, что Рокки знал о русских, это вообще для них свойственно – вести дела из рук вон плохо, да и производство у них непременно убыточное. Остается только удивляться, как они вообще в свое время умудрялись соперничать с Америкой.
Однако, как ни велики были потери русских, еще больше пострадали дэвидсонцы. Русские вместе с ГСМ перестали закупать также другую продукцию, а это и зерно, и икра, и выделанные кожи, и мясные консервы. Как только появился сбыт на ту сторону, дэвидсонцы тут же активизировались, начав налаживать производство товаров на экспорт. Одновременно с прекращением закупок русские перестали принимать заказы дэвидсонцев на земледельческую продукцию.
В общем, как ни зол был губернатор, но ему пришлось пойти на уступки и вернуться к фиксированной цене на ГСМ. Поговаривают, он даже рассматривал силовой вариант решения проблемы, с мобилизацией населения штата, но его отговорили от этого. Нет, его советники и не думали отметать силовой вариант. Но все сходились во мнении, что это должна быть точечная операция, по изъятию «ключа» или «дубликата».
Пусть им удастся захватить только дублера, а не Ладыгина, это даже более предпочтительно, учитывая характер и способности последнего. При организованном подходе американские колонисты смогут выжать из доступных им пяти минут куда больше, чем русские из их практически часа. А уж во второй раз дэвидсонцы «ключ» не упустят.
Так вот, любому очевидно, что у рейнджеров будет только одна возможность заполучить «дубликат». Промахнуться никак нельзя. Единственная оплошность – и все может пойти прахом. Ну а поскольку добраться до дублеров в Андреевском и его окрестностях нет никакой возможности, вариант захвата безрезультатно прорабатывался уже на протяжении нескольких лет.
Но недавно стало известно, что русские активно используют еще один портал на Землю. И вот тут появлялась надежда на удачный исход операции по захвату пленника. Нет, то обстоятельство, что охрана объекта осуществлялась только одним взводом солдат и отделением спецназа, не давало никаких преимуществ, и занятие укрепленного опорного пункта не становилось более простой задачей. Да на таких позициях они могут противостоять хоть целому батальону с тяжелым вооружением. Но у этого крепкого орешка имелось одно слабое место. Ротация кадров, осуществляющаяся с помощью вертолетов. Именно во время нее и можно было выкрасть «дубликат». Но для этого необходимо было получить исчерпывающую информацию о том, кто именно является дублером. Потому что им мог оказаться кто угодно – от прыщавой девчонки до седого старца. А у них нет права на ошибку. Шанс один, и использовать его нужно по полной.
Их группа занималась сбором информации, которую потом проанализируют умники в Джеймстауне. И только когда появится стопроцентная уверенность, будет осуществлена силовая фаза операции. Во всей этой истории Рокки успокаивало лишь одно: когда дойдет до дела, они обязательно будут в нем участвовать, потому что уже знакомы с этой местностью. Нужно только немного потерпеть.
Рокки в очередной раз убедился в том, что камера, выставленная на максимальное приближение, работает исправно. После этого, тяжко вздохнув, начал спускаться с карниза. Нда. Вроде бы уже каждый выступ хорошо знаком, ноги и руки находят опору сами собой, но спуск, он и есть спуск и всегда отнимает больше времени. Ох-ох-ох, а ведь еще предстоит отмахать тридцать километров обратно до лагеря.
– Ну как там, Рокки?
– Порядок, сержант. Держи карту. Аккумулятор тоже возьмешь? – отчего-то не сдержавшись, поинтересовался рейнджер.
– Поумничай еще у меня, парень, – окинув бойца хмурым взглядом, ответил сержант, а потом, словно что-то рассмотрев, закончил: – Если думаешь, что тебе хреновей всех, то ты сильно ошибаешься, умник.
– Я так и не думал, сержант, – решил было откреститься Рокки.
– Ты это девкам в борделе расскажешь. А я всегда знаю, о чем думает много о себе мнящий солдат, будь он хоть трижды ветераном и рейнджером. Ты меня понял, Рокки?
– Понял, сержант.
– Вот теперь вижу, что понял. Давай с Полом в передовой дозор. Шевели задницей!
– Александр Сергеевич, мы считаем, что сложившееся положение дел неприемлемо. Вы ведете себя как настоящий диктатор.
– А у вас к диктаторам ненависть на генетическом уровне. Не так ли, господин Оллман? Ну же, не стесняйтесь, донесите до нашего темного царства светоч вашей демократии, – откинувшись на спинку кресла и сделав приглашающий жест, произнес Ладыгин.
– Вы напрасно иронизируете. Если вы не диктатор, то отчего же тогда держите в неволе дублеров? Предоставьте им свободу, пусть сами решают, где им лучше жить, в Андреевском или в Джеймстауне.
– А может, в Рыбачьем или в Берне? А вдруг они захотят обосноваться на тихой уютной ферме, растить хлеб и скотину? Отчего вы не рассматриваете никакой иной вариант, кроме упомянутых двух?
– Но ведь это очевидно.
– Очевидно, господин Оллман? То есть вы лишаете их права выбора, не так ли? Иными словами, вам плевать на их права и свободы, потому что вас интересует только доступ к порталу, которого вы лишены. И кто тут диктатор?
– У каждого гражданина кроме прав есть еще и долг, который он должен выполнять.
– Верно. Все дублеры являются жителями Андреевского, причем привилегированными жителями, а потому, как вы правильно заметили, кроме прав и свобод имеют еще и долг. Но не перед штатом Дэвидсон, господин Оллман.
– Но мы все в некотором роде являемся колонистами, поэтому…
– Поэтому пять лет назад ваши рейнджеры явились сюда с оружием в руках, пролили кровь и похитили мою супругу. Именно поэтому я удерживался в плену и должен был трудиться на благо «империи свободы и демократии». – Ладыгин подался вперед, упершись руками в столешницу. – Я более чем уверен, что, как только вы получите возможность прямого доступа к порталу, в дело тут же включится руководство США. Не сомневаюсь и в том, что здесь очень скоро появится тяжелое вооружение, как и отлично экипированные ребята из Форт-Брэгга или Беннинга. Ведь надо же принести на Колонию свет демократии и разобраться с местным диктатором.
– Вы напрасно все утрируете.
– Все, эта тема закрыта. Следующий вопрос? – подняв руку в останавливающем жесте, оборвал представителя штата Ладыгин.
– Хорошо. Мы вернемся к этому позже.
Вот же упертый. С какой только стороны они не подкатывали к Александру. Даже предлагали прислать сюда две сотни кандидатов в дублеры. Мол, если Бог благоволит штату, в их числе найдется тот, кто окажется восприимчивым к настройке на поток. А если нет, то, как говорится, на нет и суда нет. Угу, так он и поверил…
Нет, против простых американцев Александр ничего не имел. Именно поэтому он вел с дэвидсонцами торговлю и принимал заявки на поставки товаров и техники с Земли. Благодаря подобному отношению американские территории переживали настоящее перерождение. Практически исчез дефицит в земных товарах. Разумеется, не во всех, но в тех, в которых ощущалась реальная и жизненно необходимая потребность. Например, в медикаментах.
Поддерживая местную отрасль, Ладыгин начал закупать у штата ГСМ. Правда, когда американцы захотели было взбрыкнуть, пришлось на год ввести санкции, дабы мозги у них встали на место. Александру и раньше не нравилось, когда на него начинали давить. С некоторых же пор это и вовсе стало действовать на него, как красная тряпка на быка.
Наконец нашла свое применение и продукция дэвидсоновских фермеров, в результате чего они несколько увеличили посевные площади. Появились даже корабли, транспортировавшие зерно. Ну как корабли? Так, самоходные баржи, способные перевозить за один рейс около пятисот тонн зерна или нефтепродуктов. Вдоль побережья был даже проложен маршрут, с разведанными бухтами для безопасной стоянки. Путешествие по этому караванному пути в среднем длилось около двух месяцев. Причем при вполне благоприятных условиях.
Не сказать, что строительство пары десятков барж так уж сильно повлияло на активность фермеров. Все же за сезон они могли сделать только по одному рейсу. Что ни говори, это не корабли. А что такое десять тысяч тонн зерна для фермеров, при здешней средней урожайности в сотню центнеров с гектара? Только один фермер, причем не сильно перетруждаясь, мог выдать тысячу тонн пшеницы.
Иными словами, сегодняшние морские перевозчики в лучшем случае могли удовлетворить потребности десятка не больно оборотистых сельхозпредпринимателей. В этом году вроде как должны были заложить еще несколько барж. Грузоперевозки оказались довольно прибыльным делом, поэтому в желающих заняться ими недостатка не было. Но это все же не решение проблемы. Нужны по-настоящему крупнотоннажные суда, способные транспортировать достаточно большие партии грузов.
К тому же нормальный корабль проделает этот путь быстрее. Баржам приходится держаться близ берега и прятаться при первом же волнении на море, а полноценное же судно способно держать курс, не следуя изгибам берега и не ища всякий раз прибежище из опасения быть опрокинутым.
На сегодняшний день благодаря устройству железной дороги портал способен пропускать через себя по одному составу из десятка вагонов в обе стороны за пятиминутный цикл. А это порядка шестисот тонн зерна. В Андреевском же помимо Александра, его жены Натальи и Сергея Вертинского имелись еще трое дублеров.
Таким образом, общая пропускная способность портала могла составлять по восемь циклов. То есть за сутки они в состоянии были отправить на ту сторону порядка пяти тысяч тонн зерна. С его сбытом там не было никаких проблем. Только подавай. Даже если забыть о том, что местная пшеница экологически чистая, так она еще и превосходит земную по всем показателям.
Нет, это не какой-то колониальный сорт, а самый что ни на есть земной. Вот только на Колонии он дает колоссальную урожайность. Да и само зерно по размерам чуть не вдвое больше земного. Пытались здешнюю пшеничку сажать на Земле – бесполезно. На выходе получается обычная, ничего общего с колониальной.
Одна проблема: грузооборот был попросту недостаточен для того, чтобы полностью использовать потенциал портала, ведь несмотря на незначительный по времени лимит работы, он с лихвой справлялся со своей задачей.
Такое стало возможным после строительства на берегу озера целой железнодорожной станции и прокладки ветки на Земле. Надо сказать, в масштабах Колонии это был весьма амбициозный проект. И дело тут вовсе не в дороговизне, а в объемах произведенных работ. Уж в чем в чем, а в средствах у колонистов стеснения не было.
Одна только поставка икры, причем в довольно скромных объемах, приносила доход в миллиард рублей. Кроме нее хватало и других товаров. В основном, правда, это были сельхозпродукты, которые ценились на той стороне за свою экологическую чистоту. А ведь была еще и платина, а скоро появится медь.
Нет, в средствах они сейчас не стеснены. И трудности в этом плане с учетом роста населения могли начаться ой как нескоро. Так что станция у портала – это задел на перспективу. Как и строительство узкоколейки на той стороне Большого озера, которая протянется до морского побережья, где пока есть лишь пара причалов будущего морского порта…
Александр в очередной раз смерил взглядом представителя штата Дэвидсон и безнадежно покачал головой. Нет, этот не отступится. Так и будет продолжать терзать, пытаясь выторговать для своих соотечественников право задействовать собственный портал. Он словно не хочет понять, чего именно опасается Ладыгин.
Вот так каждый раз твердит, что жить прошлыми обидами глупо, что нужно идти вперед, что все мы колонисты, а отсутствие доступа к порталу у довольно внушительного по численности населения анклава только тормозит развитие Колонии, и это, в свою очередь, отдаляет тот момент, когда она сможет безболезненно перерезать пуповину, связывающую ее с Землей…
– Все, господин Оллман, более не смею вас задерживать.
– То есть вы опять отказываетесь прислушаться к голосу разума?
– Если у вас нет иных тем, кроме портала, разговор окончен. До свидания.
Как только дверь за представителем штата закрылась, в кабинете тут же появился Лукин. Судя по его виду, настроение у начальника службы безопасности было на высоте. Вон как весь светится, словно новенький пятачок!
– Опять терзал насчет портала? – кивнув за дверь, поинтересовался Константин.
Весело ему. А что, это же не его плешка проедается, и не ему приходится каждый раз выслушивать о том, что он самый настоящий диктатор и душитель свободы. Вот подавай им всем доступ к порталу в равной степени, и все тут.
– Сам же все знаешь. Чего тогда спрашиваешь? – отмахнулся Александр. – Лучше скажи, какими судьбами ты здесь оказался?
– На побывку прибыл. Вот решил зайти поздороваться. Ну и поинтересоваться заодно. Сергеич, тебе не кажется, что пиндосы что-то задумали? – присаживаясь напротив, наконец выдал Лукин.
– Договорились же, дэвидсонцы, – машинально поправил бывшего капитана ФСБ Ладыгин.
– Они для меня дэвидсонцы, пока ничего не замышляют. А как только что-то эдакое пиндосское проскальзывает, то пиндосы и есть, – покачав головой, возразил Лукин.
– Интересно. Что-то нарыл?
– Ничего конкретного, – где-то даже задорно ответил Лукин. – Но есть кое-какие посылы к тому, что в скором времени у нас с партнерами с востока могут возникнуть кое-какие проблемы. В штате начали бродить слухи о возможности задействования их портала.
– Ну, подобные слухи не редкость. Они постоянно то и дело появляются.
– Это да. Слушай, а ты не пытался прощупать этого их представителя? – с надеждой поинтересовался Лукин, кивнув на входную дверь и тем самым как бы намекая на экстрасенсорные способности Ладыгина.
– Смеешься? Еще как пытался. Да только бесполезно. Этот искренне верит в то, что мы тут вообще должны жить одной дружной шведской семьей.
– Угу, знали, кого и куда, а главное, к кому посылать.
– У тебя конкретное что-нибудь есть?
– Нет. Только задницу свербит, а с чего бы, понять никак не могу.
– Может, все же наш олигарх? Ты бы подтянул его сюда, а я вдумчиво с ним побеседовал бы.
– Поздно, Саша. Раньше нужно было. Но он грамотно обставил свое появление здесь. А теперь он сюда ни ногой. Живет в своем углу, укрепляет поселок, моет золотишко. Надо же, и здесь с выгодой умудрился пристроиться! А вообще надо сказать, Нефедовск разрастается куда динамичнее, чем другие населенные пункты. У нашего Петра Аркадьевича на Земле работают хорошие вербовщики. Да и здесь представитель без дела не сидит, агитирует переселенцев, чтобы оседали в Нефедовске и окрестностях. Тем более ему не нужно тратиться на подъемные. С этим делом вполне справляемся и мы.
– Угу. Вот только среди поселенцев, отправляющихся в те края, не редкость парни с боевым опытом, успевшие послужить в наемниках, – внимательно глядя на Лукина, заметил Ладыгин.
– Это есть, – согласился безопасник. – По моим сведениям, у него уже чуть не рота наберется. После нас – самая серьезная боевая единица. При том при всем население той территории составляет порядка тысячи двухсот человек.
– Может, решил поиграть в князька? Ну для чего-то же он сюда забрался, – предположил Ладыгин.
Нда-а. Знать бы, что этот поселенец окажется земным миллиардером, то ноги бы его тут не было. Но теперь и впрямь поздно. Нет, дело тут вовсе не в том, что Андреевская администрация сосредоточила в своих руках руководство только тремя поселками: Андреевским, Платиновым и Медным. Последний по факту только закладывается, но планируется, что уже через год его завод сможет выдать первую медь.
Все остальные поселки образовывались достаточно стихийно. Бывало, что люди и вовсе заселяли отдельные хутора. Так что полное самоуправление. Даже Рыбачий и порт Кавказ, полностью построенные за счет и при непосредственном участии Андреевской администрации, предоставлены сами себе.
Так вот, при всей самостоятельности поселений Ладыгин и его команда имели там внушительный вес. Иными словами, ссориться с руководством администрации и уж тем более с силовиками никто бы из переселенцев не стал. И если бы те решили вывезти хоть главу поселения, то сделали бы это без труда. Ну, или практически без труда.
С Нефедовском же подобный номер не пройдет. Теперь там есть своя маленькая, но самая настоящая армия, способная дать адекватный ответ. Пусть у них по факту имеется только стрелковое оружие, но по местным меркам это серьезное военное формирование. Поэтому, чтобы доставить господина Нефедова для разговора или высылки на Землю, придется устраивать небольшую войну. Сил, конечно, у Ладыгина для этого достаточно, но вот желание проливать кровь, да еще и без видимой на то причины, отсутствует напрочь.
– Слушай, Костя, а может, перекрыть ему доступ к порталу? – предложил Ладыгин.
– А смысл? В военном отношении он уже успел сделать изрядные запасы. Разве с тяжелым вооружением проблемы. Хотя при желании… В остальном заказывает только гражданское оборудование и технику. Ты же сам ратуешь за обустройство людей на Колонии. Не-ет, если бы его самого на разговор, то другое дело. Да только добром, похоже, не получится.
– А если выкрасть?
– Надо подумать. Но сомнительно это. И потом, стоит разок опростоволоситься, и может выйти очень даже некрасиво.
– Но у тебя же целый взвод подготовленных спецназовцев.
– А у Нефедова белошвейки. Упустили мы момент, Саша. Сам себя кляну, но…
– И что будешь делать?
– Говорю же, подумать надо. А вообще, может статься и так, что мы дуем на воду. Во всяком случае, от моей агентуры в Нефедовске никаких тревожных сведений не поступает.
– И с чего ты тогда завелся?
– Не знаю. Говорю же, пятой точкой чувствую что-то нехорошее.
– Ладно. Тогда давай так. Если ты прав, то где могут ударить?
– По идее слабое звено у нас только на объекте. Но без достоверной информации относительно личности дублера силовой вариант отпадает. При таком раскладе вязать целехонькими придется весь взвод. А это в принципе невозможно. Прикрытие же у дублеров практически стопроцентное. Доподлинно известно только о тебе с Натальей. Нам удалось скрыть наличие способностей даже у Вертинского.
– А ты уверен, что нет утечки среди имеющих допуск к информации?
– Без вариантов. Во-первых, мои оперативники, особая рота и взвод пластунов проходили строжайший отбор. Во-вторых, с ними постоянно работает психолог. В-третьих, и это немаловажно, они все прошли твою обработку.
– Но ведь это может произойти и неосознанно.
– Вероятность того слишком мала. К тому же ведется постоянная агентурная работа.
– Но с чего-то же твоя задница чешется?
– Чешется. Но с чего, не пойму. Может, мне просто не по себе, когда все гладко. Тот же Нефедов. Ну, захотел человек получить власть, стать любящим и заботливым князем. По сути, ничего особенного. Даже ожидаемо. Но вот в то, что ему в итоге не захочется большего, уже не верится. Потому и присматриваю за ним.
– Вот и присматривай. И…
– Да?
– Проработай все же вариант по его тихому изъятию. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
– Я понял.