Разбудили меня голоса, звуки посуды и запах еды. Но глаза решила пока не открывать.
Боже мой! Домовые! В моём доме! Настоящие! Но почему-то какого-то восторга это знание мне не принесло. Вот, порой читаешь книгу, и там главная героиня встречает необычных персонажей и ведёт себя как дура и истеричка. А ты такая, читаешь это всё и думаешь: вот была бы на её месте, поступила бы по-другому! Поговорила с ними, подружилась бы, знакомства всё-таки такие интересные не каждый день встречаешь!
Но вот это произошло в реальности, и мне как-то резко перехотелось быть героиней сказок и романов с мистическим сюжетом. Ну не герой я, а трусиха, самая настоящая.
– О! Хозяюшка-то проснулася уже-то! Любаша! Накрывай на стол скорехонько-то, хозяюшка наша голодная, так, подишь, ещё и нас боится-то до сих пор, дрожит-то вся, как осинка та! Не боися нас! Мы добрые духи! Не обидим и зла не несём-то. Защищаем дом-то и хозявьёв своих. Так вотось, – Трофим говорил свою речь прямо возле моего уха.
Я действительно дрожала, мне было страшно. Я здесь одна и некому меня защитить. Мамочка!
Набравшись смелости, открыла глаза. Трофим сидел на спинке дивана, такой же грязный, в рваной, старой одежде, косматый, склонился надо мной, улыбался и разглядывал меня. Глаза у него были живые, яркие и зелёные. На ногах не было ничего, босые чёрные от грязи ступни, не знающие, наверное, что такое вода.
– Ну, чёгось? – кивнул он мне. – Не боися больше-то? – и снова улыбнулся. – Мы котомки из твоего железного коняки достали, и Любаша сейчас-мо обед сготавливает. Она быстрёхо сробит и вкусно, ты не переживай, соскучились мы по работе-то.
– А чего ж тогда дом не убирали, раз соскучились по работе? Почему не следили за ним и довели до такого состояния? – на смену страху пришло раздражение.
– Так мы без хозявьёв не можем никак-то работать. Токмо хозяин бросит дом, так дом засыпает, и мы в спячку впадаем, а еже не впасть, то дикими и безумными станем-то, а это страшно, хозяюшка. Не хотим такой-то судьбы себе. Но ты вот пришла, домик отмыла-то, и мы вместе с домом проснулися.
– Обед готов, идите снидать! – позвала с кухни домовая грудным приятным голосом.
А запахи витают действительно потрясающие, и живот, вон, урчит со страшной силой. Эх! Была не была!
Стол был заставлен так, словно ожидалось нашествие гостей.
Здесь были: котлеты, картошечка, присыпанная укропом и залитая сливочным маслом, что-то аппетитное дымилось в глиняном горшочке, жареная рыбка, колбаса. Румяные пирожки. Блинчики, мед. Аккуратно нарезанный чёрный хлеб, помидорки, огурцы. В запотевшем кувшине брусничный морс. Пыхтел самовар. А посуда вся была глиняная и расписная. И всё такое аппетитное, горячее, пахнет так, что я уже слюной захлёбывалась.
– Боже мой! Когда успели всё это приготовить? Это сколько я валялась без сознания? – меня усадили во главе стола.
В горшочке была солянка. Есть деревянной ложкой было непривычно, но как-то вкуснее, что ли?
– Вкусно как, Любаша! – я, как оголодавший уличный кот, наворачивала за обе щеки.
Кстати, про кота.
– А где мой кот? – задала вопрос с полным ртом, пирожки были с луком и яйцом, с капустой и яйцом, с картошкой. Какая вкуснотища!
– Котика твоего покормила я, на печи лежит, умывается, – Любаша и Трофим смотрели на меня с умилением, словно кормили дитя.
Кешка действительно лежал на печи, довольный жизнью. Живот его раздулся, как ещё не лопнул?
– Почему сами не едите? – запивая очередную порцию еды потрясающим морсом, задала вопрос.
– Так мы-то духи, хозяюшка, нам еды не требо. Ток иногда хлебушка да молочка.
Заканчивала свой пир мятным чаем из самовара с блинами и мёдом. Кажется, я сейчас лопну. Никогда столько не ела! Но всё такое вкусное!
Нет, конечно, я это всё не съела, даже не думайте обо мне так уж плохо. Но попробовала всего по чуть-чуть.
– Любаша, Трофим, извините, что не представилась сразу, как-то всё произошло так быстро, что и забыла сказать своё имя. Меня зовут Воронцова Елизавета Михайловна, можно просто Лиза. И у меня скопилось достаточно вопросов в отношении дома, этого места, вас, да и много ещё чего. Но всё по порядку.
– Так понятно-то. Мы не сразу-то и уразумели, что не чуешь ничёго. Это ведьмин дом, а ты сама ведьма. Никто, окромя ведьмы, не смогёт увидеть и войти в этот дом.
От этой новости я аж жевать перестала. Какая, нафиг, ведьма? Ведьмин дом? Я уже, кажется, ничему не удивлюсь. Прожевав и быстро запив блинчик, я задала вопрос:
– А предыдущая хозяйка была ведьмой? – и затаила дыхание.
– Аграфена, почившая уже годков так сорок тому назад, была очень сильной ведьмой, хорошая была. Да токмо не было преемницы у ней, чтоб силу-то передать и хозяйство своё. Однажды приходила родственница её дальняя, мы тогда ещё не спали, силы много в нас было. Надеялись, что ведьма она, а оказалося, что простой человек. А ты кем Аграфене приходишься? Вижу я, что кровь ейная в тебе бежит, и сила схожая.
– Она троюродная бабушка моей мамы. Они практически не общались и виделись один раз, мама рассказывала, – я даже дар речи потеряла от таких новостей. В моём роду была ведьма, с ума сойти! Может, я и сошла?
– Тогда понятно-то, как смогла ты в дом войти-то. Ведь и чужая ведьма-то хоть и углядит дом, как он есть, но не смогёт порог переступить, только родственница, защита стоит хорошая. Аграфена постаралась-то. Али по приглашению токмо.
– А почему я вижу дом и место таким, а другие его каким-то убогим и жутким?
Ответила мне Любаша, до этого она больше молчала, а тут заговорила.
– Так это ж морок. Люди, они ж знамо какие, и злых много. Дел наделают страшных здеся! Место-то это особенное, стоит дом сей на Золотом Сечении лей-линий, Аграфена так сказывала. Порталы из других миров здесь открываются, всякое может тут хаживать, а ведьма сё место хранит и злу не даёт пробраться в наш мир. Было как-то, помню, вампир один обманом пробрался в этот мир, так Аграфена его целый месяц ловила, а сколько он народу успел загубить и скота, страшно-то вспоминать! Ух, и гневалась она, потом и поставила защиту такую-то на дом, чтоб только по ведьминому разрешению войти-то можно було. Помогала она многим, и убежищем сей дом для многих был, никому в помощи не отказывала. Хорошая она была!
Что-то мне эта история с домом всё меньше и меньше нравится.
– Можно вопрос для особо умных, что такое Золотое Сечение лей-линий? И какие миры? Неужели они существуют? – я, честно говоря, до конца не верила в это всё, хотя домовые, вот они, сидят во всей красе. Пакеты с продуктами по воздуху летают, дом заколдованный. Что дальше? А дальше остаётся умереть в расцвете сил от рук какого-нибудь вампира-каннибала, но зато в волшебном месте! Что-то моя сказка какая-то мрачная получается.
Ответила мне снова Любаша, а Трофим сидел серьёзный и кивал только.
– Это место силы, таких мест на Земле-Матушке по пальцам пересчитать-то можно. У Аграфены в библиотеке можно найти их местоположение и описание, она много книг собрала, но и сама писала-то.
– Так, а если найти другую ведьму и передать ей бразды правления этим местом? Вы, конечно, мне нравитесь, и дом – тоже, но что-то в перспективе не вдохновляюсь я быть хранителем паранормального и спасать мир от зла. Я простой юрист и даже ни капельки не ведьма. Никогда не замечала за собой каких-то способностей. Мне даже списать на экзаменах никогда не удавалось. А если вспомнить, что везение – это вообще не про меня, то тогда я даже сказать боюсь, как будет «весело»! – от негодования я вышла из-за стола и начала расхаживать туда-сюда. Ну вот, опять я влипла, ну почему, почему у меня всегда всё не так, как у людей?
– Место и дом не примут другую ведьму, тебя уже приняли. Если бы вместо тебя, хозяюшка, и пришла другая ведьма, и смогла бы снять защиту, то тогда бы так и было. А так токмо, гм, извини, конечно, после смерти.
– Чьей? – рявкнула я, хоть и не хотела.
Домовые глазки опустили.
– Ясно всё, что вляпалась я по самое не горюй, – снова села за стол, подпёрла подбородок рукой и уставилась в одну точку. Думать больше не хотелось. Хотелось снова стать маленькой, и чтобы этого всего не было.
– Ты не расстраивайся, хозяюшка, всё совсем не так. Зло и в обычном мире есть, его-то там, может, даже и больше. А мы тебе помогать будем, покажем и расскажем всё, что сами-то знаем, – меня погладили по голове две пары рук.
Вздохнула тяжко.
– Ведьма, говорите? Ну что ж, будет вам ведьма! – и рассмеялась, только каким-то истеричным смехом.
Решила я всё-таки добраться до чердака и прошерстить там всё. Оделась в рабочую одежду, повязала косынку, спрятала в неё свою косу, лицо обмотала шарфом, чтоб не надышаться пыли, вооружилась пылесосом, метлой. Взяла ведро воды, тряпки, губки.
Оказывается, теперь весь дом всегда будет чистым, Трофим будет за ним следить. Вот только на мою просьбу очистить чердак он только развёл руками и сказал, что он дух и сможет содержать всё в чистоте только после того, как я сама в первый раз наведу порядок.
Эх, жизнь моя жестянка, там же пауки-и-и!
– Трофим, Любаша, у меня к вам вопрос, а чего это вы ходите в таком рванье и грязные? Помыться есть где, одежду можно сшить или купить.
– Мы будем такими, покуда ты нас не примешь, – очень тихо проговорил Трофим.
– В смысле? – не догоняла я что-то.
– Мы хоть и живём здеся, но в полную силу смогём помогать тебе по дому и стать прежними только после того, как ты нас примешь своими домовыми, ты ведь не просто человек, ты – ведьма, и могёшь других домовых призвать, а нас выгнать, как однажды меня выгнала одна ведьма. Аграфена меня пожалела и к себе взяла, – голос его стал совсем грустным.
– Ребят, вы мне сразу говорите, если что-то нужно вам. Или сделать что, я ведь в этом совсем не разбираюсь, и даже на секунду не представляла, что вас нужно как-то принять! Что нужно сделать?
– Хозяюшка, ты серьёзно? Не погонишь нас? – Любава прижала руки к груди и счастливыми влажными глазами глядела на меня.
– Нет, конечно, с чего вы вообще это придумали? Всё, закрыли тему. Что делать нужно всё-таки?
– Скажи слова, хозяюшка, что ты, ведьма такая-то, Хозяйка Золотого Сечения, принимаешь на службу домовых духов Трофима и Любашу, – скороговоркой произнёс Трофим.
– Хорошо. Итак. Я, ведьма Воронцова Елизавета Михайловна, Хозяйка Золотого Сечения, принимаю на постоянную службу Трофима и Любашу, – сказала. Воздух вдруг уплотнился, и в комнате запахло озоном.
Домовые встали на одно колено, прижали руку к груди, склонили головы передо мной и заговорили одновременно:
– Мы, домовые духи – Трофим и Любаша, обещаемся и клянёмся служить верой и правдой, честно и по совести, не нести вред и зло ведьме и Хозяйке Золотого Сечения Воронцовой Елизавете Михайловне! – последние слова домовых подхватил маленький вихрь и закружил по комнате, громыхнул гром, и резко всё прекратилось, как и началось.
Передо мной теперь стояли чистые и опрятные, в новенькой одежке и обуви, симпатичные, ужасно довольные двое домовых духов. Теперь мои окончательно. Клятва, да ещё магическая, да ещё и с такими спецэффектами – это вам не шутки. Я только головой покачала. Как же всё сложно, блин!
На чердаке было ужасно. Лучше б я ещё раз отмыла дом, чем убираться здесь!
Убрать всю паутину оказалось не так-то просто, тем более пауки были очень даже против этого. Но Трофим что-то цыкнул, и эти восьминогие гады разбежались кто куда. Надеюсь, они не проберутся ко мне в комнату и не выстроят там себе новый дом? Но Трофим уверил, что в мой дом им больше вообще хода нет.
Убив на уборку чердака добрых полдня, я наконец-то смогла оценить сокровищницу этого места.
Чего здесь только не было! Зеркало напольное в золочёной раме, картины, подсвечники настольные и напольные, посуда, предметы мебели и сундуки.
В сундуках лежали толстенные тетради, исписанные убористым почерком всё на том же неизвестном мне языке. Домовые сказали, что мне нужно найти в одной из книг на родном, русском языке заклятие для понимания и чтения всех языков. Ведь миров много и, соответственно, жителей, а понимать их я должна, как и говорить с ними. Что ж, и этот вопрос решим.
В других сундуках хранились травы, семена в мешочках и что-то ещё, мне неизвестное. Это для зелий, пояснил Трофим.
В некоторых сундуках лежали наряды, платья из потрясающих тканей невероятных фасонов, меховые накидки, шубы! Обувь, да какая!
В сундуках поменьше хранились драгоценности в шкатулках: кольца, перстни, браслеты, ожерелья, броши, камеи, серьги, тиары, гребни, заколки. Боже мой, да тут столько всего! Камни, жемчуга, золото, серебро! Один сундучок был полностью забит золотыми монетами.
Как сказали домовые, это дары. Ведь помощь ведьмы Аграфены была, порой, нужна и царственным особам.
На мой вопрос, почему всё содержимое сундуков чистое, новое, Любаша ответила, что это заклятие, которое наложила Аграфена, чтоб ничего не испортилось и не истлело, а сохранилось в первоначальном виде.
Остался не открытым ещё один сундучок, вернее, шкатулка размером тридцать на тридцать.
В ней оказался дневник самой Аграфены и письмо. Написано на русском. Шкатулку с содержимым решила изучить позже, в спальне, в спокойной обстановке, без свидетелей, так сказать.
По итогу чердак оказался довольно просторным помещением с окном от пола до крыши. Возле окна стояли два кожаных кресла и столик.
Оставив драгоценности и монеты здесь же, домовые с помощью магии все остальные сундуки перенесли ко мне в комнату. Книги и травы – в кабинет. Шкатулку с дневником и письмом несла сама.
После осмотра содержимого чердака была в лёгком ступоре. Я снова себя почувствовала, как в сказке.
Хотелось скорее прочитать дневник и перемерить наряды с обувью. Я хоть и не являюсь ярой шопоголичкой и шмотницей, но то, что я нашла, было прекрасным.
Уже поздно вечером сидели мы нашей маленькой, уютной компанией за большим столом и чаёвничали. То есть я пила чай из самовара с Любашиными пирожками, а домовые сидели на спинках стульев и пили тёплое молоко. Кот Кеша, снова объевшись, дремал у меня на коленках.
– Трофим, скажи-ка мне, дорогой, а за садом тебе следить и сохранять в хорошем виде можно будет тоже после того, как я там все выполю? – двор меня всё также приводил в уныние. Такой роскошный дом и такой отвратительный, заросший сад с разрушенным забором! Я из-за этих зарослей так толком и не обследовала территорию, а хотелось взглянуть на заднюю часть дома. А за домом, кажется, начинался лес.
– Хозяюшка, я жешь токмо по дому за порядком слежу. А сад твой леший может в хороший вид привести-то. Надоть попросить его, ведьме-то он поможет.
– Леший? А как позвать его? Вы с ним знакомы?
Трофим скривил губы.
– По честности, хозяюшка, противный он и сварливый, но коли Аграфена просила его о чём, всегда помогал. Леший домовых не жалует. А позвать его можно вот так: подойдёшь к любому деревцу и постучишь по нему, скажешь: "Леший, Леший, выйди ко мне, ведьме, говорить буду!" Ну, и он должён прийти к тебе. Ему гостинцев дать можно, тогда не такой противный будет. Коли верно помню я, сладкое очень любит.
– Э, хорошо. А выглядит он? Как вы, или по-другому? – решила сразу уточнить, а то вдруг он огромный и волосатый дядька Йети?
– Леший маленький совсем, он как комок шерсти. Но может принять-то любую форму, даже животным каким или растением. Всё-таки лесной хозяин-то.
– Завтра утром к нему обращусь, а то поздно уже, вдруг спит чело… э-э… леший. И сладостей ему дадим.
Практически ночь, а спать не хочется. Что ж, примеркой нарядов займусь тоже завтра, а сейчас настала очередь почитать.
Залезла в кровать, затащила с собой кота, устроившись поудобнее, погладила корочку дневника. Тетрадь была большой и толстой. Кожаный переплёт истёрся, кое-где поцарапан и измазан чернилами.
Открыла дневник, страницы пожелтели от времени, были хрустящими и пахли травами.
Сердце колотилось, как сумасшедшее. Сейчас узнаю то, что, может быть, не знал никто, кроме самой Аграфены, ведьмы и Хозяйки Золотого Сечения, и просто женщины, чья судьба и жизнь были неизвестны нашей семье. Вздохнув, открыла первую страницу. Начала читать.