На закате долгого дня мы с Джузеппе склонились над девушкой, что лежала на кровати. Гадали, как ей помочь. Ясно одно: если не извлечь пулю, дамочка умрет. Я считал, наша гостья не доживет до утра, а папаша Леоне, лучше разбирающийся в анатомии, заявил, что она не протянет и пары часов.
– Ближайшая больница в Байвуде, если ехать всю ночь… – начал я и осекся.
Леоне покачал головой. Без слов было понятно, о чем он думает: перевозить раненую в таком состоянии опасно. Не довезем. Ехать за доктором не вариант, упустим время! Да и к чему втягивать славного мистера Дженкинса?
– Послушай, – мрачно сказал Джузеппе. – Оставим как есть. Для того, что мы собираемся сделать, нужен навык. Одно неверное движение и…
Я пришел в ужас:
– Как ты можешь быть таким чурбаном, Джо? Не попытаться спасти человека, дать ему умереть – все равно что спустить курок.
В глазах Леоне блеснуло пламя.
Казалось, мои слова развеяли его сомнения. Нашли болевую точку. Старый разбойник попросил нагреть воды, принести тряпки, острый нож и керосиновую лампу. И хотя внешне он сохранял спокойствие, было заметно, что ярость едва не выплескивается наружу. Дай ему волю, и Джузеппе придушил бы нас обоих: незваную гостью и меня, единственного друга.
Спустя четверть часа всё было готово. Мы, тяжело дыша, словно глубокие старики, перенесли полуживую девушку в столовую. Обеденный стол вместил маленькое хрупкое тело.
Наблюдая за умелыми действиями папаши Леоне, я впервые смог рассмотреть ее. На дамочке была черная короткая юбка (как по мне, ужасно неприличная) и блузка в мелкий горошек. Лицо исполнено утонченной нежности, словно у «Леди Лилит» с картины Россетти. Супруга любила его работы. Но самое примечательное – прическа. Богом клянусь, прежде не видел у молодых девушек столь короткой стрижки. Точь-в-точь как у морпеха!
Леоне снял стеклянный колпак с лампы. Я заворожено глядел, как он раскаляет над пламенем нож.
Не в силах сдержать любопытство, воскликнул:
– Зуб даю, эта баба замешана в преступлении. «Томпсон» – гангстерская машинка. Она настоящая кровопийца!
Губы Джузеппе слегка дрогнули, он заметил:
– Не хочу тебя расстраивать, но не все бабы – кровопийцы, и не все кровопийцы – бабы.
Неужели шутка? Я не поверил ушам.
– Рубашку проще разрезать, – сказал Леоне и взял со стола ножницы.
Затаив дыхание, я смотрел на белоснежную атласную ткань. Если верить газетам, объемный рукав-капор и остроконечный воротник скроены по последней моде. Сейчас всё это угодит под нож. Чтобы отвлечься, я начал считать горошинки на блузке.
Ножницы Леоне скользнули вниз, до самой юбки, открывая взору розово-белые груди. Не успел осознать происходящее, как мой взгляд машинально отметил застарелый шрам под левым соском. Четыре точки… Сердце забилось, будто птица в клетке, что подвесили над камином.
Черт! Не думал, что вид обнаженной женщины еще способен меня волновать…
Не испытывая ничего подобного, Джузеппе плеснул на рану девушки виски. В следующий миг раскаленный клинок с шипением вошел в пулевой канал.