Гривар, который не служит, – пропащий гривар. Воинское мастерство приобретается единственно ради служения обществу, ради боя в круге вместо служения Господину или Народу. Гривар, сбившийся с Пути служения, заплутает в чаще, поддавшись пороку и соблазну.
С наступлением темной смены Подземье погрузилось в сумрак, и большинство обитателей глубинного мира разбрелись по домам. Слуги, огородники и землекопы вернулись в свои лачуги, чтобы, отоспавшись, начать все сначала с приходом рубеллиевого рассвета.
Но были и те, кто домой не спешил. Некоторые тратили скудный заработок на азартные игры и выпивку в открытых всю ночь бойцовских клубах, куда, обещая кровь и славу, зазывали кричащие огни и хриплые голоса. Другие, побогаче, проводили ночь в «Домах куртизанок», в зыбком тумане медово-сладких духов и пьянящих нейрогенов.
Кое-кому просто некуда было возвращаться.
В ударившейся о тротуар бутылке мелькнул отблеск неоновой вывески бара. Голова здоровяка качнулась, глаза закатились.
Уличный бродяжка, морща нос, запустил руку в карман лежащего бревном мужчины. Наклонившись поближе, уловил запах кислого эля и засохших крошек дешевого искусственного мяса, запутавшихся в жесткой бороде.
Заскорузлые пальцы нащупали что-то твердое – квадратик оникса. Мальчишка ухмыльнулся и отстранился.
– Ну и воняет же от тебя, гривар, – прошептал он.
В тот же миг узловатая пятерня ухватила его запястье. Цепкий желтый глаз блеснул под капюшоном.
– А-а-а! – взвизгнул мальчишка и, выронив добычу, метнулся во мглу переулка.
Здоровяк застонал и, взглянув на квадратик оникса, швырнул его вслед воришке.
– Забери, – проворчал он. – И раз уж залез в мой карман, принеси мне выпить!
Кряхтя и пошатываясь, он поднялся, прислонился к стене, чтоб не упасть, и спустил штаны.
– Дети, побери их Тьма, – пробормотал он, поливая стену, и эхо брызг разносилось по переулку.
К тени на кирпичной стене присоединилась другая.
– Вернулся за добавкой, вор? – рыкнул здоровяк. – А по башке схлопотать не боишься?
Он подтянул штаны, обернулся и вытаращил единственный здоровый глаз – перед ним стоял не бродяжка.
– Ты… ты вернулся? – запнувшись, выговорил гривар.
– Привет, Мюррей.
Барабанный бой отдавался в голове Сего, как будто по черепу стучали колотушкой. Привстав на цыпочки, он вытянул шею.
– Идут! – воскликнул Коленки.
Вентуриец был по меньшей мере на голову выше Сего и окружающей толпы.
Тяжелая рука легла на плечо Сего – Джоба, молчаливый великан, смотрел на него сверху вниз. На плече у Джобы с важным видом восседал малыш Абель.
– Давай, Сего, полезай ко мне! – прокричал Абель, перекрывая восторженный шум толпы. – Отсюда все отлично видно!
– Ты уверен, Джоба? – смущенно спросил Сего. – Не будет тяжело? Не хотелось бы…
Великан молча улыбнулся, легко подхватил Сего рукой и водрузил на другое плечо.
С этого наблюдательного пункта открывался великолепный вид на площадь, где маршировали мирконианцы.
Колонна длиннобородых гриваров входила через ворота Цитадели, чеканя шаг под бой барабанов. Статные, мужественные, гордые и почти нагие, несмотря на холод, северяне шли, скандируя боевой клич, и суровые голоса разносились по всей площади.
В центре строя несколько мужчин держали на плечах платформу с парой больших барабанов. Двое юных мирконианцев колотили по туго натянутой коже всем, чем только могли, – кулаками, локтями, коленями и даже головами.
– Красота! – выкрикнул Абель.
Сего невольно улыбнулся. И действительно, работа этой пары своей слаженностью вызывала искреннее восхищение и могла служить образцом точности и синхронности.
Строй из почти двухсот мирконианских гриваров приближался, и Сего уже мог разглядеть флюкс-татуировки, покрывающие крепкие тела. Даже у мальчиков-барабанщиков они словно танцевали в заданном темпе.
Сего подумал о том, как тяжело было бы взять в «замок» бочкообразное тело северянина.
– Дозеру бы понравилось, – прокричал снизу Коленки. – Барабаны, шум-гам, голые парни…
Сего усмехнулся. В конце прошлого семестра друг совершил серьезный дисциплинарный проступок. Его поймали с поличным в столовой для преподавателей, где он всю неделю пировал на профессорских харчах. В качестве наказания Дозеру не разрешили смотреть мирконианский марш.
– И Сол бы понравилось, – добавил, нахмурившись, Абель.
Мысли Сего обратились к другому отсутствующему члену команды – Соларе Халберд. Девушка с огненными волосами наверняка бы привела множество интересных фактов о мирконианцах. Мысль отдалась пустотой в груди, и Сего покачал головой.
Между тем шествие продолжалось. За колонной гриваров виднелись высокие трибуны, установленные для преподавателей и членов командного совета Цитадели. На одной из них Сего различил широкую фигуру верховного командора Мемнона. Лица он не видел, но мог бы поклясться, что улыбки на нем нет.
Рядом с советом гриваров, уровнем выше, стояли церемониальные кресла для членов Правления Эзо. И хотя большая их часть осталась незанятой, по крайней мере несколько даймё соизволили поприветствовать мирконианцев в Цитадели.
От посторонних мыслей Сего отвлекла упавшая на площадь тишина. Процессия остановилась, и барабаны смолкли. Теперь северяне стояли перед членами совета Цитадели.
Из строя вышел могучий гривар с рыжей, завязанной кисточками бородой. Татуировки скользили по обнаженным рукам и ногам синими и черными змейками, и со стороны могло показаться, что это живые, полнокровные артерии.
– Да он в ширину, как я в высоту, – пробормотал Коленки.
– Арррххх! – взревел рыжий гривар, колотя себя в голую грудь, и вся колонна мирконианцев повторила устрашающий вопль.
Нацелив голубые как лед глаза на командора Мемнона, он подошел к трибуне совета, поднял на уровень лица руку и сорвал с пальцев несколько черных колец.
Схватив себя за средний палец, северянин резко и с силой вывернул его назад, и все услышали сухой хруст. Щелкая снова и снова, гривар переломал все пальцы на левой руке и два на правой.
Встав с кресла, командор Мемнон бесстрастно наблюдал за странным зрелищем.
Завершив впечатляющую демонстрацию, северянин наконец заговорил – раскатисто, с сильным акцентом:
– Вы, народ Эзо, принимаете нас здесь, в своем доме. Я даю вам семь пальцев. За то, что вы берете под свое крыло семерых моих мальчиков.
Семеро мальчиков вышли из мирконианской колонны и встали рядом с рыжим великаном. Сего узнал двоих – тех, что били в барабаны.
– Меня зовут Тарсис Бертот, – продолжал северянин. – Но там, откуда мы родом, имена не важны. Все мы, мирконианцы, одной, ледяной крови. Мы все рождены Матерью Мороза. Мои мальчики, стоящие здесь, будут есть вашу пищу, спать на ваших деревянных кроватях и слышать ваши, южан, чудные слова. Мои мальчики будут сражаться и проливать кровь за вас в круге.
Но они никогда не преклонят пред вами колено. Ни пред вами, ни пред вашими лордами-даймё, теми, что наверху. Никто из нас не сделает этого! Никогда.
Тарсис устремил ледяной взгляд на политиков-даймё, восседающих на высокой трибуне.
Дождавшись паузы, северянину ответил командор Мемнон:
– Тарсис Бертот, тебе и твоим людям рады в стенах нашей Цитадели. Мы принимаем вас, воинов Севера, как наших братьев, а твоих детей как своих собственных. Заверяю тебя, что отнесемся к ним с честью и уважением и обучим их по-нашему, чтобы они вернулись в свой северный дом лучшими бойцами.
Ответ, похоже, удовлетворил великана. Бородатое лицо расщепила улыбка.
– Ну а теперь, раз уж мы закончили облизывать друг другу задницы, давай немного повеселимся?
Мемнон посмотрел него сверху усталыми глазами.
– Что у тебя на уме, Тарсис?
– Для доброго начала нам надо помахать кулаками да залить брюхо вашей выпивкой!
– Конечно, – ответил Мемнон, явно знавший, чего ждать.
По его знаку из-за загородок вышли несколько слуг-грантов, каждый тащил за собой груженную бочонками тележку. Поставив бочонки перед строем, они ловко ввинтили в крышку каждого кран.
– Нашего знаменитого эля «Хайвиндер» хватит, чтобы трижды напоить всех твоих людей. А что касается боя, то один из наших рыцарей готов сразиться с любым бойцом по твоему выбору.
Тарсис поднял бочонок над головой и приложился к крану так, что темная пена накрыла бороду. Утерев лицо рукой с болтающимися пальцами, он шумно выдохнул.
– Э-э-э… Мы здесь ради этих юнцов. Вот в чем весь смысл: вырастить смену достойных гриваров. Поэтому мы выставим в круг одного из наших мальчишек.
А вот это, похоже, стало для Мемнона сюрпризом.
– Понимаю твои чувства, но мы не готовили никого из наших учеников сразиться прямо сейчас.
– Хочешь сказать, что здесь, в знаменитом Лицее, нет ни одного парнишки, способного принять вызов? А чем же они тогда занимаются? Вяжут шарфики для своих подружек?
Толпа северян за его спиной разразилась громким хохотом.
– Хватит!
Сего уже слышал этот тон Мемнона. Вызов брошен, и отступить нельзя.
– Я лишь имел в виду, что мы бы подготовили рыцаря-гривара для показательного боя, как это принято, когда нам наносят визит почтенные гости. Но конечно же, наши ученики готовы сразиться с любым из твоих мальчиков.
– Вот это мне нравится! – воскликнул мирконианец. – А теперь я покажу, как мы на Севере выбираем, кого из мальчиков поставить в круг! – Тарсис повернулся к своим собратьям и простер руки к небу. – Мы, что из холода, едины! Мы, что из холода, выбираем как один! Возвысьте ваши голоса, и да будет услышана воля Матери Мороза!
Толпа завопила в общем порыве, но имена звучали разные. Сего в этом хаосе не понял ничего, не разобрал ни одного имени. Хор достиг крещендо, каждый старался перекричать другого, и теперь Сего расслышал имена, которые выкрикивали две группы мирконианцев. И вот наконец северяне объединились. Имя избранника, исторгнутое сотнями глоток, прозвучало грохотом, от которого, казалось, задрожала земля.
– Родан Бертот!
Один из барабанщиков отделился от своих товарищей и выступил вперед. Поразительно похожий на Тарсиса Бертота, он был почти сплошь покрыт татуировками; длинные кисти волос свисали вдоль спины.
– Я вступаю в круг, и подо мной Матерь Мороза! – прокричал он, встретившись взглядом с отцом.
Мемнон повернулся к стоящему рядом с ним Каллену Олбрайту, командору скаутов, и зашептал ему на ухо. Похоже, они что-то обсуждали.
– Не хотел бы я драться с этим парнишкой перед всем Лицеем, – пробормотал Коленки. – Вот будь здесь Дозер, он бы точно вызвался.
– А я бы почел за честь представлять нашу школу! – подал голос Абель с другого плеча Джобы, который кивнул в знак согласия.
Лицеисты уже гомонили, строя предположения и выдвигая свои кандидатуры.
Командор Мемнон поднял руку, и шум стих.
– Из уважения к нашим гостям с Севера мы решили последовать их примеру. Мы пригласили их сюда, в Цитадель, и мальчики в течение семестра будут перенимать наши обычаи. Будет правильно, если и мы поступим так же.
Толпа загудела. Мемнон снова поднял руку:
– Мы выберем только из лицеистов первого-четвертого уровней, которые примерно одного возраста с Роданом. Было бы несправедливо выставлять против него кого-то из старших, более опытных учеников.
Сего заметил, как фыркнул Тарсис, а губы младшего Бертота сложились в кривую ухмылку.
– Итак, начнем, – сказал Мемнон. – По моей команде назовите имя того, кто будет сегодня представлять Лицей!
На мгновение Сего задумался, перебирая варианты. Кого бы назвал он? Конечно, ученика третьего или четвертого уровня. Первогодки слишком юны и неопытны, да и у ребят из его второго уровня нет шансов против крепкого мирконианца. Сего обвел взглядом товарищей по команде, – похоже, все они рассуждали аналогично.
В третий раз Мемнон поднял руку, и ответом ему был юный хор.
В отличие от северян, среди лицеистов почти не было разногласий. Гром голосов, объединенных одним именем, взметнулся в небо. И это имя разнеслось по всей Цитадели, словно удар колокола.
– Сего!
– Сего из Глуби, второй уровень, – в круг, – скомандовал Мемнон.
С плеча Джобы Сего обвел взглядом товарищей. Все смотрели на него широко раскрытыми глазами, но в этих глазах не было удивления. Вместе с подавляющим большинством лицеистов и Коленки, и Абель выкрикнули его имя. Только Джоба, разумеется, не издал ни звука, но, осторожно поставив Сего на землю, посмотрел ему в лицо и кивнул в знак согласия.
– Похоже, ты снова вляпался, мой друг. – Коленки хлопнул Сего по плечу.
– Но почему? – ошеломленно спросил Сего, уже ощущая легкую тошноту.
– Ты знаешь почему, – ответил Коленки. – После прошлогоднего финала ты здесь что-то вроде легенды.
Конечно, Сего знал, почему его выбрали. Весь первый семестр школа гудела, обсуждая получивший печальную известность феномен, свидетелями которого стали все зрители. Сего уже называли Несущим Свет. Его превращение в инкарнацию бойца; жестокая победа над сокурсниками, один из которых в тяжелом состоянии отправился в медотсек, а другой едва не сошел в могилу. А еще появление сверкающего спектрала, выжегшего странные узоры на руке Сего.
И все же почему не выбрали ученика третьего или четвертого уровня? В Лицее немало тех, кто заметно выше Сего в боевых навыках. На некоторых внутриклассных состязаниях эти ребята превзошли его в круге. И наконец, в этом году он даже близко не подошел к лидеру своего уровня; первое место уверенно держал загадочный Кори Шимо.
– Я не могу… Может, пусть лучше выйдет кто-нибудь другой, – беспомощно предложил Сего.
– Так не годится, дружище. – Коленки уже подталкивал его вперед. – Все назвали твое имя. Его огласил Мемнон, верховный командор Цитадели. Твое имя, не чье-то еще. Пути назад нет, если только ты не хочешь сбежать из Лицея, как твой приятель Мюррей.
Сего попытался протестовать, но понял, что Коленки прав. Отступать некуда. Он начал проталкиваться сквозь толпу. Лицеисты узнавали его, похлопывали по спине, ободряли.
Он уже почти вышел на площадь, когда ему на плечо легла тяжелая рука. Грифин Тергуд.
– Сего. – Широкоплечий чистосвет посмотрел ему в глаза. – Делай то, что должен. Мы можем соперничать здесь, в Лицее, но сейчас мы все за тебя.
Это были первые слова, с которыми Грифин обратился к Сего после того, как его выпустили из медотсека. Сего кивнул и вышел на открытое пространство.
Гранты притащили самый обычный ауралитовый круг, наименее восприимчивый из всех. Над стальным ободом, словно пчелы над калатинтовым маком, кружили несколько белых спектралов.
Родан Бертот опустился на корточки и покачал головой, отчего длинные косички метнулись вперед-назад. Приложив ладонь к камню, он поднял глаза и посмотрел на Сего.
Вблизи северянин выглядел крупнее. Вширь он по меньшей мере не уступал Дозеру, а толстые мускулистые ноги были словно созданы для резких, взрывных движений. Льдисто-голубые и белые татуировки переливались на бледной коже, когда он переминался с ноги на ногу.
У Сего пробежали мурашки. Он ощущал в себе глубинную усталость. И одиночество – хотя в толпе позади были его друзья. Чего-то не хватало, и эту пустоту внутри он чувствовал с прошлого года, еще до того, как ушли Мюррей и Сол.
За шаг до круга он сбросил легкую накидку. По крайней мере, на нем была голубая «вторая кожа», и утром, после подъема, он, следуя заведенному ритуалу, сделал упражнение на растяжку. Неплохо для обычного дня, но Сего, конечно, и в голову не могло прийти, что его ждет поединок на виду у Лицея, совета и делегации северян – за честь нации.
Ступив в круг, Сего уловил слабое гудение ауралита. Волосы на затылке зашевелились, и по левой руке будто пробежал холодок.
Странное ощущение: рука, казалось, вибрировала. Но, посмотрев на нее, он не заметил ничего необычного. Неподвижной осталась и причудливая флюкс-татуировка, непонятным образом выжженная на его руке в ходе прошлогоднего финала. На протяжении нескольких недель он ощущал поток живой энергии в этой руке, как будто она существовала отдельно от тела. Но потом энергия иссякла, и рука стала просто рукой, и теперь, войдя в круг, он не почувствовал в ней ничего, кроме легкого покалывания.
Белые спектралы поднялись к центру круга и сбились в гроздь, чтобы сфокусировать свет на двух бойцах.
С диким ревом, словно выпущенный на волю кабан, Бертот рванулся вперед. Сего едва успел нырнуть в сторону и перекатиться, ударившись плечом о твердый цементный пол. Ошибка. В Лицее они обычно сражались на более щадящем брезентовом покрытии.
Бертот развернулся и снова атаковал, на этот раз панчем в прыжке. И снова Сего лишь в последнее мгновение отвернул подбородок, но пропустил удар в корпус. Откинувшись на пятках, он прикрылся и заблокировал два стремительных шота в голову. Ему и раньше приходилось сталкиваться с агрессивными противниками, которые постоянно атаковали, не оставляя шанса для быстрых контратак.
«Наступление против наступления», – сказал однажды Мюррей-ку.
Переждав очередной приступ Бертота, в ходе которого северянин едва не снес ему голову, Сего ушел в сторону и врезал голенью по толстенному бедру.
Обычно такой кик приостанавливает противника и дает небольшую передышку. Бертот даже не замедлил шаг – встретившись с Сего взглядом, улыбнулся и продолжил атаку.
Уход, кик. Уход, кик. Повторив последовательность несколько раз, Сего наконец уловил какой-то ритм. И все же Бертот не снижал темп, а его ноги были крепки, как стволы деревьев.
«Делай то, что работает, – прозвучал у него в голове голос Мюррея. – Не отступай. Бей в слабое место, пока он не придумает, как защититься».
Следуя наставлению, Сего рубил и рубил ногу мирконианца. Одна и та же комбинация: защита, удар.
В какой-то момент он почувствовал: что-то поддалось. Бертот слегка покачнулся, и Сего, сблизившись, нанес лоу-кик.
Но того, чего он ожидал, не случилось. Бертот ловко нагнулся, поймал его ногу и улыбнулся. А потом выпрямился и рванул на себя. Не успел Сего моргнуть, как северянин, по-бычьи наклонив голову, устремился ему навстречу.
Свет мигнул и погас.
Верховного командора знобило. Чтобы скрыть дрожь, Мемнон закутался в тяжелый плащ, но зубы стучали и со лба струился пот. Затянутое тучами весеннее небо нависало над праздничной площадью серым балдахином.
– Уж и не знаю, почему они решили, что парнишка Мюррея сможет справиться с этим северным зверем, – невнятно пробормотал Дакар Пуджилио, стоявший рядом с Мемноном, как всегда с фляжкой в руке.
Мемнон сидел рядом с двумя младшими командорами, Дакаром и Калленом Олбрайтом, наблюдая, как северяне поглощают очередную бочку эля.
– Сопляк произвел впечатление своим показушным представлением на соревнованиях в прошлом году, – усмехнулся Олбрайт. – Теперь все поймут, какими были идиотами, попавшись на фокус этого серого. Мальчишка Бертот поставил его на место.
Мемнон вытер пот со лба рукой в перчатке.
– Сего все сделал правильно, ему просто не хватило мощи, – устало произнес он.
Дакар повернулся к Мемнону:
– Командор? Ты в порядке? Вот такой же вид был у меня, когда я траванулся уличной закуской в торговом квартале.
Мемнон постарался взять себя в руки и унять постыдную дрожь.
– Я в порядке, Дакар. Просто подхватил, наверное, какую-то заразу.
– Альбион Мемнон! – проговорил, с трудом ворочая языком, Дакар и похлопал верховного по плечу. – Занемог! Надо же. Это что-то новенькое. Мы не первый год вместе, и не было дня, чтобы ты не выглядел образцовым гриваром.
Как ни пьян был глава Общественного правосудия, в данном случае он изрекал правду. Лгал Мемнон.
– Вы только посмотрите на этих дикарей, – с отвращением прошептал Каллен Олбрайт, наблюдая, как здоровяк-северянин поливает голову золотистым элем и одновременно справляет нужду прямо на стол. – Не могли бы вы напомнить мне еще раз, почему мы вообще рассматриваем возможность допуска таких в Лицей?
– А по-моему, они в порядке! – ответил Дакар и посмотрел на веселящихся внизу мирконианцев. – Настоящие гривары. Умеют драться, умеют пить. А ты кого бы хотел получить? С десяток хнычущих трусов вроде тех, кого принял с тех пор, как возглавил скаутов?
– То, что эти жлобы сильны, не означает, что они принесут нам пользу как рыцари, – быстро заговорил Каллен. – Тем более, что они не умеют ни подчиняться, ни руководить. Кто сказал, что эти семеро вообще решат стать рыцарями, если закончат учебу? Единственное, чем известны северяне, помимо того, что напиваются до одури, – это своей неистовой преданностью племени. Попомните мои слова, они истощат наши ресурсы, а потом вернутся в свой ледяной край с украденными секретами.
– Я говорил с Тарсисом, – решительно сказал Мемнон. – Мы заключили соглашение, и я верю, что этот человек его выполнит.
– Честь – это для глупцов, – пробормотал Каллен.
– Что вы сказали, командор Каллен? – Мемнон повернулся к сидящему рядом крепышу.
– Ничего. – Каллен, как обычно, отступил. – Просто я им не доверяю.
– Доверяете вы им или не доверяете, значения не имеет, – сказал Мемнон. – Мы выполним свою часть сделки. Мы предоставим жилье и обучим их мальчиков. Останутся они или нет, конечно, зависит от них самих, но я надеюсь, что наша система здесь, в Эзо, откроет перед ними возможности, которые недоступны на Севере.
Мемнон откинулся на спинку стула, пытаясь отдышаться. Что бы он сейчас не отдал за дозу. За одну-единственную таблетку, чтобы унять раскалывающую голову боль, прекратить эти жуткие судороги.
– Это ты мне сказал «закрой рот»! – Кровь бросилась Дакару в лицо, он вдруг поднялся и посмотрел на Каллена сверху вниз. – Думаешь, я не слышал, какие слова вылетели из твой лживой пасти? Ты смеешь называть моего друга и нашего лидера глупцом?
– Я не говорил ничего подобного. – Каллен надменно посмотрел на Дакара. – Просто сказал, что мы не должны вкладывать наши ресурсы в то, в чем не уверены.
– А коли так, может, нам больше не вкладывать ресурсы в тебя? – Дакар отхлебнул из фляжки и сплюнул. – Думаешь, я не знаю, как ты роскошествуешь в Цитадели? Поездки в Адар, это для чего? Ищешь таланты в краю, где растет виноград, а, маленький засранец?
– Мои источники сообщили об одном тамошнем мальчике…
– Хватит! – Мемнон попытался повысить голос, но зашелся кашлем. – Прекратите препираться.
Он просто хотел тишины для своей больной головы.
– Если не возражаете, командор, – пробормотал Дакар, – я спущусь и немного выпью с этими грязными дикарями. – Он бросил свирепый взгляд на Олбрайта.
Мемнон кивнул, и Пуджилио неверными шагами сошел вниз и направился к пирующим гостям.
– Так что тут на самом деле происходит? – Каллен повернулся к верховному командору. – Ты знаешь так же хорошо, как и я, что эти ребята не останутся в наших командах после окончания учебы. Теперь здесь нет этого дурня, так можешь сказать, какова реальная ситуация?
Мемнон глубоко вздохнул и попытался унять дрожь в руке.
– Все так, как я сказал. Я действительно надеюсь, что мирконианские мальчики, поучившись в Лицее, оценят богатство наших знаний и возможности, которые мы можем предложить, и решат, что им лучше остаться в команде, и…
– И?..
– Правление дало добро.
– Как я и думал, – кивнул Каллен. – Они считают, что у нас появится возможность продвинуться на север?
Мемнон кивнул:
– Если мы проявим радушие и примем детей северян, то, возможно, в будущем они примут нескольких наших. Такая вот дипломатия. Правление положило глаз на их рудники. Будем развивать торговлю, возможно, устроим несколько показательных боев.
Каллен ухмыльнулся:
– А ведь я чувствовал: что-то происходит. Удивлен, что не привлекли меня. В столь деликатной ситуации я мог бы принести пользу.
– Тебя привлекут, когда в этом будет необходимость, – бесстрастно произнес Мемнон.
К горлу подступила тошнота, скудный завтрак просился на волю.
– Пойду к себе… – пробормотал Мемнон, поднимаясь. – Увидимся позже.
– Хорошо. – Каллен уселся поудобнее, закинув ногу на ногу.
Мемнон уже сделал несколько шагов вниз по лестнице, когда Каллен окликнул его:
– Верховный?
Мемнон обернулся и задержал дыхание, стараясь перебороть рвущуюся к горлу желчь.
– Да?
– Вы точно в порядке? Похоже, Дакар в кои-то веки оказался прав. Вид у вас довольно… болезненный.
– Все хорошо. – Мемнон повернулся и пошел дальше, вдоль трибун.
Он не мог проявить слабость перед этим пронырой. Каллен делал свою работу, но верховный не питал иллюзий – командор скаутов в последнее время явно метил на его место.
Ступив наконец на землю, Мемнон завернул за угол, где его наконец вырвало. Вытерев губы, он выпрямился и оказался лицом к лицу с крепким северянином.
– То, что надо, – ухмыльнулся бородач. – Я и сам только что освободил место – можно заливать!
Мирконианец хлопнул Мемнона по плечу и, пошатываясь, побрел туда, где продолжался праздник.
Возвращаясь в Цитадель, Мемнон выбрал кружной путь, чтобы избежать любопытных глаз. Он сам довел себя до такого состояния. Но иначе и быть не могло – слишком долго он держался на нейрогенах.
Расчет был на то, что усилители помогут достичь пика формы, превратят тело в тонко настроенную боевую машину. Вышло же так, что они мало-помалу затуманили разум – и Мемнон перестал замечать, по какому пути идет.
Верховного снова вырвало, на этот раз на подстриженный куст перед входом в Рыцарскую башню. Он вытер губы, вздохнул и ступил на лестницу – его ждал долгий подъем.
– Полагаю, я скучала по тебе.
Сего открыл глаза и на мгновение зажмурился от яркого света и пронзительной головной боли. Над ним висело угловатое, бледное лицо с прожилками вен под тонкой кожей и пытливыми малиновыми глазами.
Ксеналия.
– Что значит «полагаю»? – спросил Сего хриплым голосом. – Ты скучала по мне или нет?
– Гривар, вечно ты задаешь такие странные вопросы, – проговорила Ксеналия, заменяя повязку на голове Сего свежей, прохладной. – Тебя уже давно не приносили в мой медотсек. Тот прошлогодний случай был последним. Да, я полагаю, что скучала по тебе, хотя и не могу быть уверена, поскольку само это понятие мне все еще чуждо.
От торопливо, на одном дыхании произнесенных слов голова заболела еще сильнее. Он снова закрыл глаза.
– Ксеналия, скучать по кому-то – это как… как…
Сего подумал о Сол. Где она сейчас? Вспоминает ли о своей команде там, куда отправилась?
Мысли переключились на Мюррея-ку и домишко старого гривара в бедном районе, где из открытых окон пахло губчатым хлебом и дождь барабанил по жестяным крышам.
Вспомнил Сего и старого мастера. Человека, научившего его почти всему и растившего его едва ли не с рождения. Хотя Сего по-настоящему и не знал Фармера, ведь тот был всего лишь симуляцией, видением, спроецированным на темную сторону души мальчика.
Сильнейшая боль расколола череп, и разум устремился в пропасть.
– Скучать по кому-то – это мучительно? – нарушила молчание Ксеналия. – Мне показалось, ты задумался над формулировкой этого понятия, что спровоцировало сильную физическую боль. Ты нахмурил брови и стиснул зубы, тем самым активировав болевые рецепторы у основания черепа.
Сего несколько раз глубоко вздохнул и снова открыл глаза.
– Да, скучать по кому-то – мучительно.
– В таком случае я не скучала, – без намека на юмор сказала Ксеналия. – Хотя думала о тебе время от времени, это не сопровождалось физической болью. У меня возникало странное ощущение в области живота, но это могло быть следствием плохого пищеварения по причине введения в рацион некоторых новых продуктов из лицейской кухни.
Сего улыбнулся. Каким бы хаотичным ни был внешний мир, его подруга-служительница, сама того не замечая, создавала атмосферу комфорта. Ксеналия не была похожа ни на одного из знакомых ему даймё. Впрочем, других даймё Сего практически не знал.
– Итак, что со мной в этот раз? – спросил он и поймал себя на том, что после поступления в Лицей задает Ксеналии этот вопрос, наверное, в десятый раз.
– Прежде всего, сломан нос, – сказала она, наполняя шприц. – Точнее, это серьезный перелом носовой кости. Повреждение лобной пазухи и перпендикулярной пластинки решетчатой кости. Весьма любопытно, что у вас, гриваров, в носовой полости имеется дополнительный слой хряща, называемый октональным хрящом, которого нет у нас, даймё.
Как всегда, следовать за объяснением Ксеналии Сего не успевал, но кивнул – опять же, как всегда.
– Ну и… это хорошо?
– Извини, отвлеклась. – Ксеналия умело ввела иглу в правую руку Сего. – У тебя также перелом нескольких ребер и сильный ушиб ключицы. Полагаю, в результате фронт-ролла.
Вот так сюрприз. Никогда раньше Ксеналия не упоминала о его боях. Она самым чудесным образом ставила на ноги, но, как казалось Сего, понятия не имела о том, в чем он участвовал.
– Ты видела мой бой с мирконианцем?
– Вообще-то, да, видела. Мне, конечно, совершенно неинтересно смотреть, как гривары колотят друг друга. Кстати, давай выясним, почему вы деретесь. Разрешения национальных или персональных споров, наемничество, ритуал крови – вот лишь несколько причин. Полагаю, в данном случае ты участвовал в показательном бою с членом иностранной делегации. Хотя все же считаю, что мирконианец…
– Ксеналия, ты снова отвлекаешься, – перебил ее Сего. – Я всего лишь спросил, была ли ты на площадке и видела ли, как мне разбили физиономию.
– Извини. Нет, меня на площадке не было, но я услышала шум и вышла узнать, в чем дело. Оказалось, что большинство уборщиков прекратили работу и смотрят местный «Обзор Системы» в главном коридоре. Я удивилась, увидев тебя. А потом наблюдала, как тебе, говоря твоими словами, разбивают физиономию.
– Да. – Сего вспомнил свой бой с Роданом Бертотом. – Я не нарочно. Просто чувствовал себя там как-то… странно.
– Пожалуйста, опиши симптомы более подробно.
Тогда в круге он ощутил одиночество. Пустоту в груди. Ему не хватало чего-то, и это не относится к покинувшим его друзьям. Сего не мог сказать это Ксеналии – она бы не поняла.
– Ну… каждый раз, входя в круг, я ощущаю покалывание в левой руке.
В малиновых глазах Ксеналии вспыхнул огонек любопытства. В прошлом году после удивительного происшествия ее внимание привлекла странная флюкс-татуировка на руке Сего. Сейчас он сразу пожалел о сказанном. Одной из причин того, что он так долго не посещал медотсек, было опасение, что Ксеналия не выпустит его, пока не изучит досконально.
Ксеналия поманила своего маленького красного спектрала. Тот спустился с крепления над кроватью и навис над рукой Сего.
– Что чувствуешь сейчас? – спросила служительница.
– Тепло.
– Это нормально. – Ксеналия повернулась к монитору с мигающими цифрами и бегущими волнистыми линиями. – Рубеллиевый спектр часто создает ощущение жара, особенно вблизи, хотя на самом деле не выделяет никакого реального тепла. Испускаемый им свет поглощается твоей сетчаткой, и нейронная сеть, коммуницируя с ней, имитирует ощущение нагрева.
– И ты тоже чувствуешь тепло? – спросил Сего.
– Да, хотя и в меньшей степени. Мозговые структуры гриваров эволюционировали совершенно иначе, чем у даймё. Я ощущаю намного слабее.
– Но тогда почему покалывание возникает в круге? – не удержался от вопроса Сего.
Ксеналия подвела маленький спектрал поближе к лицу пациента и посмотрела в глаз, потом в другой. Он чувствовал ее теплое дыхание с легким запахом какой-то зелени.
– Покалывание, которое ты ощущаешь, вероятно, связано с прошлогодним инцидентом и появлением в результате его флюкс-тату на твоей руке. Хотя внешне ожог выглядит неактивным, какая-то нейрофизическая связь должна быть, поскольку это единственная причина, по которой твой мозг обрабатывает это ощущение. Что, если мы проведем полное ночное сканирование? Это даст гораздо больше данных…
– Нет, – твердо заявил Сего. – Я туда не вернусь.
– Я понимаю твое нежелание входить в симулятор, – рассудительно заметила Ксеналия. – Но сканирование с целью обработки нейронных паттернов – это совсем не то, что сеанс иммерсии. При сканировании информацию снимают с существующих выходов нейронной структуры, тогда как в симуляторе информация вводится в сознание. Полученные сведения были бы особенно полезны в сравнении с твоими предыдущими паттернами мозговых волн, которые есть у нас в файле. Такой эксперимент, несомненно, помог бы сделать некоторые выводы относительно случившегося с тобой.
– Нет, – негромко сказал Сего и попытался глубоко вдохнуть. – Ты знаешь, что сделал со мной симулятор. «Колыбель», к которой я был подключен всю жизнь.
В груди вспыхнул и моментально разгорелся пожар гнева. Сего сел.
– И вот теперь ты… хочешь снова подключить меня к чему-нибудь? Чтобы изучать? Как это делали другие даймё? – Он сорвался на крик. – Я был для них объектом эксперимента! Ты знаешь, что это такое?
Сего схватился за грудь, по которой прокатилась волна боли, и, задыхаясь, упал на кровать.
Легким жестом Ксеналия отмахнулась от спектрала. Некоторое время она молча смотрела на Сего горящими как свечи глазами, хотя ее лицо не выражало никаких эмоций.
– Возможно, я скучала по тебе, – сказала наконец.
– Что? – Сего еще не пришел в себя.
– Боль. Сейчас, видя, как ты расстраиваешься, как теряешь контроль, я ощутила боль. Мне не понравилось это чувство. Я словно испытала твою боль. Очень странно.
Услышать такое от Ксеналии – это дорогого стоило.
– Возможно, ты найдешь время навестить нас снова, – сказала она.
– Ладно, постараюсь, – сказал Сего, вставая с кровати и пытаясь утвердиться на холодном полу медотсека. – И не с разбитой физиономией.
Натягивая на ходу «вторую кожу», Сего мчался по коридорам Лицея.
«Боевые стили мира». Курс был обязательным для всех лицеистов второго уровня, а преподаватель, судя по отзывам, отличался эксцентричностью. И вот к нему на урок Сего опаздывал уже на пять минут. Завернув за угол, он едва не налетел на двух лицеистов.
– Извини! Извини! – выкрикнул Сего, увернувшись от знакомого парня с третьего уровня.
Он промчался через школьный двор, как всегда тихий во время занятий, взлетел по ступенькам на второй уровень. До места назначения осталось не больше двадцати ярдов, но боль уже пульсировала в ребрах.
– Это ведь был он, Несущий Свет, да? – услышал Сего, пробегая мимо двух мальчишек с первого уровня.
Он остановился перед классной комнатой В22, перед стальной дверью, похоже без замка. Небрежная надпись на табличке гласила: БСМ.
Опоздание – десять минут.
Сего приблизил лицо к сканеру, и дверь скользнула в сторону.
Весь класс повернулся к нему. Перед учениками стоял долговязый мужчина с вьющимися черными волосами до плеч.
– Сего, не так ли? – спросил он.
– Да… профессор, – выдохнул Сего, с полным основанием ожидая словесной взбучки. – Простите… что опоздал… на ваш урок. Я…
– Не нужно оправдываться, Сего, – остановил его мужчина. – Рад, что ты вообще смог прийти. Я профессор Драккен, как ты, полагаю, уже догадался.
Учитель жестом предложил Сего спуститься по ступенькам в центр круглой комнаты и протянул руку. Сего протянул свою для рукопожатия, но Драккен вдруг схватил его за локтем и потянул вперед. В следующий момент он выставил ногу и завалился набок, увлекая с собой Сего. Тот инстинктивно оттолкнулся от него бедрами и, защищаясь, вскинул ноги.
Драккен ловко поднялся и дружелюбно улыбнулся.
– Как сейчас продемонстрировал наш друг Сего, очень важно знать, чего ожидать от противника, выросшего в определенной гриварской культуре.
Профессор жестом предложил опоздавшему занять свободное место впереди. Краем глаза Сего заметил в заднем ряду широко улыбающегося Дозера.
– Мы в Эзо привыкли протягивать руку для приветствия, тогда как для коринтийского гривара такой жест равен приглашению выполнить тейкдаун. Отказ – оскорбление для коринтянина.
Драккен коснулся пальцем небольшого устройства на кожаном жилете, и в центре классной комнаты появилась большая красочная голограмма: медленно вращающийся полупрозрачный шар с сине-зелеными океанами и малиновыми материками. Маленькие кружащиеся спектралы, должно быть, изображали луны.
Профессор отпил из стакана и обвел взглядом лицеистов.
Сего перевел наконец дух и поудобнее устроился на стуле. Со лба скатилась капля пота. Он так спешил и так волновался из-за опоздания, что даже не переглянулся с товарищами. В заднем ряду развалившийся на стуле Дозер сонно таращился на голографический глобус. Сидящий рядом Коленки на мгновение встретился взглядом с Сего и поднял брови. Сего мельком посмотрел на другие знакомые лица: Грифин Тергуд, Матеус Винтерфол, Рон Митри, Кори Шимо. Шакал Шиар с высокомерной ухмылкой на лице сидел со своей командой.
И Родан Бертот. Широкоплечий мирконианец расположился в середине ряда вместе с двумя северянами. Непривычный ко «второй коже», он то и дело ерзал на стуле.
Сего снова повернулся к профессору.
– Наш курс, «Боевые стили мира», посвящен именно этому: знакомству с особенностями борьбы гриваров из разных культур. Вы узнаете их фирменные приемы, сильные и слабые стороны и в конечном счете научитесь побеждать их в круге. – Рассказывая, профессор расхаживал вокруг полупрозрачного шара. – Но при этом мы все едины. Мы все едины, – повторил он уже громче, наблюдая за лицеистами и их реакцией. – Наш долг – следовать Кодексу и служить нации, но те мужчины и женщины, что стоят против нас в круге, такие же, как мы. Они тоже гривары. И хотя они представляют противоборствующие нации и наша конечная цель – победить их, мы все едины. – Драккен снова коснулся устройства на своем жилете, и один из орбитальных спектралов опустился и осветил область на вершине глобуса. – Миркос. Дальний, северный предел мира, ледяная тундра. Родина гордых мирконианских гриваров, – продолжал профессор. – Нам посчастливилось – в этом семестре с нами здесь группа посланцев северного народа.
Родан Бертот встал и ударил себя ладонью по груди.
Теперь Драккен собрал спектралы над большой областью к северу от центральных районов Эзо.
– Кирот. Даже сейчас я вижу по вашим лицам, что простое упоминание о конкурирующей нации вызывает гнев, даже ненависть. – Профессор медленно покачал головой. – Но киротийская культура сложна и многогранна, как и наша собственная. Мы можем учиться у северных соседей и уважать их, хотя нередко сталкиваемся с ними в круге.
Продолжая свой путь по глобусу, Драккен выделил ряд островов к югу от Эзо.
– Бесайд. Слабо связанный конгломерат национальных государств, каждым правит независимый даймё; каждое со своими законами и обычаями, и каждое населено множеством гриваров – коренных жителей, иммигрантов и тех, кто приехал по обмену. Возможно, самая пестрая нация на планете. – Драккен кивнул кудрявой девушке, сидевшей в первом ряду рядом с Сего. – Одна из наших новых учениц, Бринн Микили, родилась на этих островах. Она познакомит нас с множеством уникальных стилей, в частности покажет оригинальную работу ног и передвижение по местности, характеризующейся разнообразием форм рельефа. – Профессор обвел глазами класс. – И конечно, мы не оставим без внимания нашу родину, Эзо, ставшую домом для Цитадели и нашей школы, Лицея. Местом, где ученики со всего мира собираются с единственной целью – совершенствовать боевое мастерство, оттачивать бойцовские навыки для великой цели. Цели, которая записана в Кодексе и в нашей крови. Я обращаю свет на вас, – сказал он, отозвав спектралов от глобуса и направив их к лицеистам. – Нам нужно выяснить, откуда берутся ваши способности.
Сего сглотнул, когда Драккен посмотрел ему в глаза.
– Мы не всегда согласны с путем, избранным другими, и другим может не нравиться наш путь. Но мы все едины. Мы можем учиться друг у друга, а вы еще и будете на протяжении семестра стоять друг против друга в круге. Это верно и для ваших будущих противников на чужой земле. Они ваши враги, но они той же крови, что и вы. Они ваши братья-гривары.
Сего свалился на свою койку в отсеке D.
Он устал. И проигранный бой с Бертотом был не единственной причиной. В новом семестре постоянно приходилось заниматься не только своими делами, но и организовывать команду, держать в уме все вопросы, связанные с занятиями, с учебным материалом, с профессорами и учащимися. И все это без поддержки и помощи Сол, на которую он мог бы опереться как на базу знаний, касающихся не только Лицея, но и вообще всего.
Он посмотрел в угол, где раньше спала Сол. Это место прежде выделялось как самое опрятное и организованное. Ее постельные принадлежности, форма, личные вещи всегда были аккуратно сложены.
После того как она ушла, место занял Дозер. И все переменилось: неубранная постель, разбросанное по полу снаряжение, остатки ночных перекусов, которые уже начали привлекать крыс. Вот только что через комнату промчалась огромная черная тварь.
– Хоть разок! – с довольным видом крикнул Дозер. – Давай попади хоть разок!
Держа перед собой вытянутые руки, он подзадоривал Джобу, который без особого энтузиазма пытался ударить в ладонь товарища. Пока что попаданий не было. Так они развлекались большую часть полуденного перерыва.
– Видишь? Мои руки стали быстрее, – хвастливо заявил Дозер. – Не зря же я весь прошлый семестр работал со скоростной грушей.
– Или это Джоба стал медлительнее, – заметил Коленки, сидя на корточках в другом конце комнаты и жуя какой-то хрустящий фрукт. – Если такое вообще возможно.
Дозер снова вытянул руки. Джоба ударил и снова промахнулся, но нисколько не расстроился. На его широком лице растянулась от уха до уха улыбка.
– Нечестно! – вмешался маленький Абель. – Джоба слишком добрый, вот и не хочет огорчать Дозера. Он нарочно промахивается.
Коленки бросил огрызок в мусорное ведро и, подойдя к Сего, сел рядом.
– Знаешь, я тебя понимаю, – негромко сказал вентуриец.
– В смысле? – Сего вытянулся на кровати.
– Ты скучаешь по ней.
– Что? – Щеки у Сего мгновенно вспыхнули.
– Ну, такое… Тоскующие взгляды на ее койку, вздохи. Да, брат, эти вздохи выдают тебя с головой.
Для подкрепления своего вывода Коленки трагически вздохнул.
Не зная, как отреагировать на услышанное, Сего промолчал.
– Бертот, конечно, башку тебе раскроил. Но ты справлялся и в худших переделках. А вот с тех пор, как ушла Сол, ведешь себя странновато.
– Нет, дело не в этом… – начал Сего.
– Знаю, знаю, – перебил его Коленки. – Ты по ней не скучаешь. Тебе просто не хватает еще одного хорошего партнера по тренировкам.
Друг как будто читал в уме, что и успокаивало, и немного пугало, учитывая, какие мысли приходили в голову Сего.
– Сказать по правде, – добавил Коленки, – мне тоже не хватает этой чопорной рыжей всезнайки. Пойми правильно, я не против небольшого беспорядка, но это уж слишком. – Он посмотрел на Дозера и Джобу, продолжавших свою игру. – Сол уже поставила бы Дозера на место, а я бы не пропустил запись на дополнительные курсы, потому что она бы сунула расписание мне под нос.
Регистрация. У Сего екнуло сердце.
В первый день каждого нового семестра лицеистам надлежало записаться на факультативы; некоторые из них пользовались большой популярностью. Так, на курс «Стратагемы и маневры», который вел профессор Джос, запись заканчивалась уже через несколько минут. Тем же, кто опоздал, приходилось идти на менее престижные факультативы вроде «Методики увеличения и уменьшения частоты сердечных сокращений» профессора Сорбы Мирандель.
Сего день регистрации пропустил полностью.
Заметив растерянное выражение на лице друга, Коленки наклонился к нему.
– Нет, невозможно. Ты пропустил сегодняшнюю регистрацию?
– Я был в медотсеке! – сердито напомнил Сего, доставая из-под кровати и включая лайтдек. Выбрав опцию «Расписание», он просмотрел список доступных факультативов.
Ничего. Все места были заполнены, включая даже курс профессора Мирандель. А между тем, не имея достаточной курсовой нагрузки, он не смог бы успешно закончить семестр.
Коленки тоже заглянул в расписание через плечо друга.
– О-хо-хо. Может быть, поговорить с администратором Олбрайтом? Узнать, можно ли еще всунуться куда-нибудь.
Сего содрогнулся при мысли о том, что ему придется умолять Каллена Олбрайта, недавно вошедшего в штат Лицея в качестве главы администрации. Этот человек ненавидел Сего всей душой, вероятно, потому, что еще больше не мог терпеть наставника Сего, Мюррея Пирсона.
Сего вздохнул и открыл «Статистику» – посмотреть свою текущую курсовую загрузку. Может быть, он каким-то образом уже набрал достаточно баллов? «Боевые стили мира». «Элементы боевой подготовки». «Страйкинг второго уровня». «Грэпплинг пятого уровня». «Ключевые усовершенствования».
Он перечитал список еще раз – неужели ошибся? «Ключевые усовершенствования»? Да, курс стоял у него в расписании – три раза в неделю блоками по два часа.
– Что… – Сего запнулся. – Я на это не записывался.
Коленки снова заглянул ему через плечо.
– «Ключевые усовершенствования»? Это же самый востребованный курс в нынешнем году! Как ты, побери тебя Тьма, попал в список, если вообще пропустил регистрацию?
– Я не пропустил! – еще раз напомнил Сего. – Я был в медотсеке.
Коленки схватил лайтдек и убрал его подальше.
– Даже не думай! У тебя сейчас с головой не в порядке. Если собираешься пойти и заявить преподавателю об ошибке – забудь.
Он снова прочитал мысли Сего! Это уже начинало раздражать.
– Ладно, но что же мне тогда делать? Просто прийти завтра на занятия?
– Вот именно. – Коленки понизил голос. – Войди в класс, сядь на свое место и слушай, что скажет профессор Зилет.
Профессор Зилет.
Весь прошлый семестр это имя было на устах не только учащихся, но и преподавателей. Известие о том, что он придет в Лицей читать свой курс, стало настоящей сенсацией. И восприняли его, мягко говоря, неоднозначно. В конце концов, никогда еще даймё не приходили сюда учить. Некоторые преподаватели-гривары восприняли эту идею в штыки. И вот случилось. Даймё будет учить гриваров, как стать лучшими гриварами.
– Пожалуй, так и сделаю, – согласился Сего.
Какой бы курс ни посещать, главное – перейти на третий уровень.
– Вот и хорошо. Значит, решено. А теперь давай сыграем роль Сол и поставим на место этого тупого быка.
Коленки подошел к Абелю, который спокойно читал на своей кровати, не обращая внимания на возню Дозера и Джобы.
– Эй, Абель… – Он наклонился и прошептал что-то на ухо десовийцу.
Абель улыбнулся и вскочил:
– Джоба!
Великан остановился и посмотрел на своего маленького друга, чем тут же воспользовался Дозер, пару раз пнув его по ноге.
Абель сказал Джобе что-то на своем родном языке, добавив: «Давай!»
Джоба повернулся к Дозеру и вытянул вперед руки.
– Хочешь попробовать? Прямо сейчас? – спросил Дозер. – Думаешь, у тебя получится лучше, чем у меня, и я застряну здесь на весь день? Вот уж нет. Не поймаешь.
Дозер тоже вытянул руки.
Зрители замерли в ожидании.
Дозер уронил руки, причем довольно быстро. Проблема, однако, заключалась в том, что Джоба даже не попытался их схватить. Но потом неожиданно сжал запястья Дозера своими лапищами.
– Эй! – крикнул Дозер. – Так нельзя. Это не по правилам.
Продолжить он не успел: Джоба опустился на колено и исполнил ката гурума, забросив Дозера себе на плечи. В следующее мгновение великан закружился на месте – быстрее и быстрее.
– Не отпускай! – выкрикнул Дозер, чье лицо начало краснеть.
– Может, стоило хорошенько подумать, прежде чем набивать брюхо третьим обедом? – уколол его Коленки.
– Отпусти меня! Отпусти! – Тон Дозера сменился на жалобный, щеки раздулись от напряжения.
И Джоба уступил – Дозер пролетел через всю комнату, грохнулся на пол, проскользил еще немного, а когда все же поднялся на колени, его вырвало зеленой кашицей.
– Я это убирать не буду, – заявил Коленки.
– Надеюсь, никто не возомнил, что это сделаю я – только потому, что новенькая. – Невысокая девушка с вьющимися черными волосами и большими карими глазами стояла перед Дозером, глядя сверху вниз на него и на лужу блевотины.
Бринн Микили. Сего видел ее в классе Драккена. Девушка с островов.
Дозер, еще не опомнившийся после показательного полета, поднял на нее глаза.
– Ты что здесь делаешь?
– Меня определили в вашу команду. У вас после ухода Солары Халберд состав неполный. Я все думала, из-за чего она вот так собрала вещички и ушла. Теперь понимаю.
Ловко перепрыгнув через Дозера, Бринн Микили подошла к пустой кровати.
– Вот эта в самый раз, – сказала она, занимая место.
На следующее утро Сего поднялся рано, опередив солнце, которое еще не выглянуло из-за повисших над Эзо серых туч. Посмотрев в окно, он увидел светящийся полумесяц над Рыцарской башней.
Первым делом проверил лайтдек – убедиться, что расписание не изменилось за ночь. Нет, курс «Ключевые усовершенствования» был на месте, и до начала занятий оставалось меньше часа.
Большая часть его команды еще не пробудилась, о чем свидетельствовал громкий храп Дозера, но новенькая уже собирала свое снаряжение.
– У тебя тоже раннее занятие? – шепотом спросил Сего.
– Да, – ответила Бринн. – «Броски и тейкдауны». Было два варианта, и я выбрала тот, что раньше. Никак не привыкну спать на кровати и все прочее.
Сего заметил, что Бринн уже собрала постельное белье и сложила стопкой на полу.
– А у тебя какой класс? – поинтересовалась она, когда они вместе вышли из комнаты.
– «Ключевые усовершенствования».
– Ого! Как же тебе удалось записаться? Я слышала, на него принимают только ребят пятого и шестого уровней.
– По правде говоря, я и сам толком не знаю, – признался Сего. – Вообще-то, я пропустил регистрацию из-за того, что лежал в медотсеке.
– Да… – Бринн помолчала. – Я видела тот твой бой. Ты неплохо держался, учитывая обстоятельства. Этот парнишка, Бертот, похоже, ест первокурсников на завтрак.
– Я именно так себя и чувствовал. – Сего потер лоб. – Но в любом случае спасибо.
Они уже поднялись по лестнице и пошли бок о бок по длинному коридору.
– Вот и мой. – Бринн остановилась перед классом. – Удачи тебе на уроке у даймё. Надеюсь, он не высосет из тебя все бойцовские навыки.
Сего вопросительно посмотрел на нее.
– Не обращай внимания. Это у нас, на островах, такое суеверие, – смущенно объяснила она.
– Спасибо. Надеюсь, тебе удастся провести несколько хороших бросков.
Занятия по курсу «Ключевые усовершенствования» проводились на верхнем уровне, отведенном для старших лицеистов. Поднимаясь, Сего слышал эхо собственных шагов. Голоса снизу стихли. Неужели он снова ухитрился опоздать?
В коридоре шестого этажа не было ни души, лишь над перилами кружили несколько спектралов.
Дойдя до пункта назначения, Сего обнаружил старую деревянную дверь, над которой висели какие-то растения. Сканера не было. Медная ручка, когда он повернул ее, тихонько скрипнула.
Переступив порог, Сего оказался в просторном помещении с влажным воздухом и высоким стеклянным потолком. Зелени здесь было с избытком: по стенам ползли лозы, из больших горшков поднимались деревца, всевозможные цветы заполняли собранную откуда ни попадя посуду.
Разместившиеся на разномастных стульях лицеисты, похоже, чувствовали себя несколько неловко в этой оранжерее. Помещение определенно не предназначалось для занятий. В углу, спиной к классу, стоящий на коленях мужчина обрезал ножницами какое-то растение.
Сего нашел свободное место рядом с пятикурсником, парнем с золотистыми волосами. На Сего никто даже не посмотрел: внимание одних привлекла необычная обстановка, другие с любопытством наблюдали за таинственным учителем.
Несколько минут прошло в полном молчании. Наконец профессор встал и обернулся, словно вспомнив, что его ждут лицеисты, с которыми нужно заниматься. Как и большинство даймё, он выглядел миниатюрным в сравнении с любым гриваром. Под морщинистой кожей лица проступали вены, разбегающиеся ниточками по щекам и лбу. Сидящие на переносице очки увеличивали черные как уголь глаза.
– Извините, – произнес даймё негромким, но твердым голосом. – Я увлекаюсь садоводством и зачастую забываю обо всем остальном.
Пройдя на середину комнаты, он выкатил старую классную доску на колесиках.
– Полагаю, моя одержимость ботаникой отчасти сродни тому, что чувствует в бою гривар. Стремление к чему-то большему.
В центре доски даймё написал название курса.
– Меня зовут Зилет, – сказал он. – Этого достаточно. Никаких «профессор» и прочей ерунды. Область моей компетенции – по крайней мере в моем мире – ботаника. Кто-нибудь из вас знает, что такое ботаника?
Ему ответила девушка шестого уровня с бритой головой и флюкс-татуировками по всему черепу.
– Выращивание растений.
– Верно. – Зилет посмотрел на класс поверх очков. – Именно так. Выращивание. Мы берем семя и выращиваем из него вот это. – Он провел рукой вдоль растянувшейся по стене лозы с оранжевыми, цвета закатного солнца, цветками и длинными, с палец, шипами. – Вы спросите, зачем я здесь? С этим довольно противоречивым курсом?
В классе воцарилась тишина.
– Я, конечно, не смогу научить вас правильно наносить удары. – Зилет неуклюже ткнул кулаком в воздух, что вызвало смешки у неловко чувствующей себя аудитории. – Но я расскажу вам, что нужно для того, чтобы расти. Как выбирать желаемые черты и свойства. Вот эта лоза zymanthia hycathiea. Это редкий вид, встречающийся только в джунглях Карна. Но в естественных природных условиях она выглядит иначе. Например, у нее нет шипов, которые вы видите здесь. – Зилет дотронулся пальцем до шипа и, уколовшись, показал каплю синей крови. – Используя оптогенетическое излучение, я сумел модифицировать основной защитный механизм растения, выполнявший функцию камуфляжа, и превратить его в более мощное оружие. Если перенести этот специфический сорт в дикую природу, откуда его и взяли, он быстро завладеет всем лесом. Такой вид называют инвазивным из-за произведенных с ним улучшений. Вот в этом, мои боевые лицеисты, – Зилет вытер кровь с пальца, – и заключается суть курса. «Ключевые усовершенствования». Только работать мы будем не с растениями, а с вами, чтобы выяснить, как можно улучшить бойцовские характеристики у вас, гриваров.
У Сего скрутило живот. Сложив руки на груди, он вжался в спинку шаткого стула. При этом некоторые ученики слушали профессора с полным вниманием.
– Я уже познакомился – разумеется, заочно – с каждым из вас, так что лайтборд здесь не нужен, – сказал Зилет, проходя через оранжерею между рядами лицеистов. – Джал Перкету, шестой уровень. – Он похлопал по плечу плотного смуглокожего парня.
Джал уже обзавелся бородкой, причем довольно густой для его семнадцати лет, и впечатляющей мускулатурой, рвущейся из-под маслянистой черной «второй кожи».
– Здесь, в Лицее, ты показал выдающиеся результаты, и я не сомневаюсь, что на выпускных экзаменах достигнешь стандартов, установленных для посвящения в рыцари.
Джал уверенно кивнул.
– Но… – Зилет остановился рядом с ним. – Я видел, как ты в первом семестре проиграл поединок на ледяной арене своему соотечественнику Митандро. – Зилет указал на другого парня, сидящего рядом с Джалом и также одетого в черную «вторую кожу».
– Да, проиграл, – начал Джал. – Но у Митандро было преимущество. Он родом из тундры, ему легче держаться на льду и снегу. Да и дышать холодным воздухом.
– Ты прав, – согласился Зилет. – У Митандро действительно было преимущество. Вероятно, именно поэтому он победил тебя в тот день. Но думаешь ли ты, что все будет по-другому, когда ты станешь рыцарем и будешь сражаться за нашу страну? Что ты скажешь своему командиру, потерпев неудачу в бою с противником, также обладающим некоторым преимуществом?
Джал молчал.
– Я следил за тем, как ты передвигался в круге, – продолжил Зилет, – и если бы ты сохранил темп на протяжении всего боя, то выиграл бы, даже несмотря на небрежный футворк. Далее. Я знаю, что должным образом подготовить ваши легкие к работе в условиях холода нереально. Время, которое вы проводите на замерзших аренах, ограничено. Но нет ли какого-то иного способа увеличить объем легких? Как добиться того, чтобы вы могли полностью раскрыть свой потенциал, компенсируя не только названный, но и другие физические недостатки?
Вопрос профессора, похоже, озадачил Джала.
– Не думаю, что у меня так много недостатков. Но и те, что есть, наверняка можно исправить работой в тренировочном зале.
– Верно, – вздохнул Зилет и положил руку на плечо ученика. – Тренировочный зал. Я понимаю важность упорной и напряженной работы. Но она дает лишь временный эффект. У каждого из вас есть определенные ограничения, зависящие от физических и психических свойств. Точно так же и у моей любимой zymanthia hycathiea были свои недостатки. Пока ее не улучшили.
– Я не принимаю никаких стимуляторов, – выпалила девушка пятого уровня с другого конца помещения. – Это неправильно. Противоестественно.
– Я тоже, – поддержал ее Джал, неловко ерзая на стуле: рука профессора все еще лежала на его плече.
Несмотря на растущее несогласие, Зилет сохранял полное спокойствие.
– Нет-нет, речь не об этом. Мне и в голову не пришло бы нарушить Кодекс, который я хорошо знаю и чту. Я бы никогда не позволил вам отступить от него.
– Тогда как? – выпалил Митандро. – Как, по-вашему, мы сможем стать лучше, чем это возможно?
Сего захотелось встать со стула и тихо выйти из комнаты.
– Точно так же, как я улучшаю эти растения. – Профессору, похоже, нравилось вести учеников по пути, которым прошел он сам. Он напоминал опытного бойца, просчитывающего схватку на пять или шесть шагов вперед и всегда готового провести контратаку. – Свет. Спектральный свет. – Зилет повернулся к ученикам. – Скажите, каков эффект ауралита в круге.
Ему ответил лицеист пятого уровня, явно стремящийся произвести хорошее впечатление:
– Заставляет угодить зрителям!
– Верно. А рубеллий?
– Возбуждает гнев, – ответила девушка с огненнооранжевыми волосами.
– А оникс? Может быть, ты нам скажешь? – Даймё посмотрел на Сего. – Наш юный талант-второкурсник.
От волнения затрепетало сердце. Заслушавшись, Сего забыл, что он ученик и здесь идет урок.
– Э-э-э… Оникс может влиять по-разному, – пробормотал Сего. – У большинства он вызывает воспоминания о прошлом – к лучшему или к худшему.
– Верно, – подтвердил Зилет, дав Сего возможность перевести дух. – Вы все знаете, поскольку в процессе обучения в Лицее многократно сражались в круге, что разные круги оказывают разный эффект и это связано с длиной спектральных волн. Но вы не знаете, что, меняя длину спектральных волн и фокусируя их, мы можем еще сильнее воздействовать на ваши физические и психические характеристики и менять их. Навсегда.
– Хотите сказать, что вы просто облучаете нас светом и мы становимся лучше? – спросил Джал, недоверчиво качая головой.
– Все не так просто. Но именно об этом и пойдет речь в данном курсе. Вы будете одними из первых лицеистов-гриваров, которые поймут, что означает использование новых технологий. Вы узнаете, в чем именно заключаются ваши слабые стороны, а потом мы вместе определим, как эту слабость устранить.
При этих словах преподавателя Сего невольно поежился.
– Звучит более чем многообещающе, профессор Зилет. – Голос из открытой двери в передней части класса принадлежал Каллену Олбрайту, командору скаутов и нынешнему главному администратору Лицея.
– А, командор Олбрайт. Я рад, что вы почтили вниманием наше вступительное занятие.
– Иначе и быть не могло, – с пренебрежительной ноткой сказал Каллен. – Что касается соблюдения Кодекса, то я провел проверку на соответствие курса вместе с нашим постоянным сотрудником Эоном Фарстедом.
Сего подумал о Мюррее-ку. Интересно, что бы сказал обо всем этом его бывший наставник? «Здесь попахивает дерьмом», – наверняка пробормотал бы седой гривар. Особенно теперь, с появлением Каллена Олбрайта.
Трудно поверить, что Эон Фарстед, старейший гривар Цитадели, подтвердил бы слова командора скаутов. Сего просто не мог представить, что сухой как щепка старик одобрительно кивнул бы, выслушав заявление даймё.
– Начнем? – спросил Олбрайт.
– Да, давайте начнем, – мягко сказал Зилет.