Вал фиолетового огня врывается в Храм и катится на меня смертоносной волной. Я не двигаюсь с места и даже не закрываю глаза. Встречая вызов лицом к лицу, стою в огненном вихре, словно в эпицентре бушующего шторма. Уж если умирать, то с высоко поднятой головой.
Фиолетовый шквал обрушивается на меня, Осколок на груди раскаляется, обжигая кожу, а по телу бьют электрические разряды. Световой вихрь, созданный Великим Князем, вырывается из Храма через разрушенный дверной проем за моей спиной, а восстановленные после пожара витражи разлетаются в стеклянную пыль и пропадают в голубом московском небе.
Я живой! Живой и невредимый! Фотонный шторм обогнул меня, не причинив никакого вреда, я его почти не почувствовал. Он рассеялся, и я вижу великолепную семерку Глав Великих Родов, все также стоящих у входа в Храм. Поднимаю руки и с удивлением оглядываю окутавший меня фиолетовый Покров.
Игорь Всеволодович Шувалов срывается с места и бежит ко мне, подпрыгивая на неровных камнях брусчатки. Старик хватает меня за плечи, поднимает над землей и начинает кружить в сюрреалистическом вальсе. Через несколько секунд он останавливается, смущенно кашляет и ставит меня на горячий мрамор.
– Ты цветной, Сашка! – с чувством произносит Великий Князь. – Родовая магия не может причинить вред члену Рода – ты прошел проверку! Добро пожаловать в ряды высших одаренных и в наш Род, теперь уже по-настоящему!
В уголках глаз старика стоят слезы. Он оборачивается к Главам Великих Родов и победно вскидывает правую руку.
– Парень наш! – кричит старик. – Фиолетовый до мозга костей!
Спохватившись, Великий Князь снимает пиджак и накидывает его мне на плечи. Только в этот момент я вспоминаю, что обнажен.
– Пойдем, – говорит Шувалов, не разжимая губ. – Не лучшее время для официального знакомства с Главами Великих Родов, но выбора нет!
Шувалов покровительственно обнимает меня за плечи, и мы выходим из Храма. Аристократы старательно смотрят мне в глаза, не опуская взгляды на мои голые ноги. На их лицах блуждают плохо скрываемые улыбки.
Останавливаюсь перед сильными мира сего и не знаю, как начать разговор.
– С боевым крещением тебя, сынок! – неожиданно тепло произносит Император всея Руси и крепко жмет мою руку. – Еще неделю потерпеть не мог?!
Я глупо улыбаюсь и развожу руками. Государь должен казнить меня на месте, прямо перед парадным фасадом Храма. Казнить прилюдно и жестоко, чтобы другим неповадно было, но он поздравляет меня с обретением Дара. Хочу крикнуть ему в лицо, что разгромил Храм Разделенного, уничтожил два вертолета и покалечил десятки гвардейцев…
– Простите, Ваше Величество! – смиренно произношу я. – Это было не самое умное решение, и я готов понести за него всю меру ответственности!
– Успеешь еще! – он кладет руку мне на плечо и широко улыбается.
– Я хотел доказать, что Тьмы во мне нет! – оправдываюсь я.
– И ты доказал это! Поздравьте парня! – обращается Император к Главам Родов. – Вы же еще помните, как радовались Дару двадцать лет назад?!
Романов задает тон, и остальные послушно его поддерживают. Я погружаюсь в пучину приветствий, неискренних поздравлений и пожеланий дальнейших успехов. Люди, которые пришли меня убивать, улыбаются и жмут руку – теперь я для них свой. С гарантией. Фиолетовое тавро проставлено и одобрено Разделенным Богом.
Я смотрю в красные глаза Юсупова, крепко сжимаю ладонь оранжевоглазого Апраксина, улыбаюсь желтоглазому Нарышкину, внимаю речам голубоглазого Воронцова и выслушиваю елей синеглазого Трубецкого.
Я не хочу их видеть. Никого. Даже Императора. Даже Шувалова, который смотрит на меня, не скрывая гордости и торжества. Он громогласно заявляет, что наш Род полностью оплатит восстановление Храма, профинансирует закупку новой военной техники и медицинскую помощь пострадавшим гвардейцам.
Наконец, тягостная церемония оканчивается, мы прощаемся с сильными мира сего и идем к любезно предоставленному Императором вертолету. Справа от трапа, облокотившись на черный бронированный борт «Сикорского», стоит князь Бестужев. Встречаю его ледяной взгляд и вижу в нем лишь холодное равнодушие.
– Поздравляю, Князь! – сухо произносит он, обращаясь к Шувалову. – Этот раунд за вами!
Великий Князь кивает и, не удостоив собеседника ответа, поднимается по трапу.
– Держись от меня подальше, щенок!
Эти слова адресованы мне – провокация чистой воды. Подавляю детское желание продемонстрировать вновь обретенную Силу и следую примеру Шувалова.
В роскошной, обитой белой кожей кабине мы с Князем садимся друг напротив друга. Глаза Шувалова вспыхивают, и нас окружает светящаяся фиолетовая сфера. Улыбка медленно сползает с лица Великого Князя и проступает другой лик – раздраженный и злой.
– Какого хрена ты творишь? – с нажимом спрашивает старик. – Возомнил себя бессмертным?
Перемена просто разительна. Я начинаю подозревать, что Князю не чуждо искусство актерской игры. Если бы он начал разговор по-другому, спросил бы, чего мне стоила эта Инициация, почему я пошел на чудовищный риск, я бы сам рассыпался в извинениях, но после его упрека…
– Победителей не судят! – с вызовом говорю я и отворачиваюсь, глядя в окно.
– Это не победа, а ошибка выжившего! – цедит сквозь зубы Шувалов. – Ты дал слово, что будешь думать, прежде чем действовать, и что?
– Вам стало жалко обещанных Императору денег?! – я старательно подливаю масло в огонь.
В фиолетовом коконе воцаряется молчание. Вопреки моим ожиданиям, Шувалов не злится, не истерит и не сжимает мои яйца в виртуальных тисках. Он смотрит на меня снисходительно, как многоопытный отец на непутевого сына.
– Мне жалко тебя! Сегодня ты прошел по лезвию бритвы три раза! – спокойно произносит он и начинает загибать пальцы. – Первый – когда прорвался в храм! Второй – когда прошел Инициацию! И третий – когда избежал праведного гнева самодержца!
Шувалов лезет в несуществующий карман на груди, удивленно оглядывает себя и недовольно поджимает губы, бросая взгляд на свой пиджак, болтающийся на моих плечах.
– Доставай смарт из левого внутреннего кармана, набирай номер и рассыпайся в благодарностях! – уже спокойнее говорит он. – Обещай душу и тело за спасение своей никчемной жизни!
– Кому?! – нехотя спрашиваю я и беру в руки смартфон Великого Князя.
– А сам не догадываешься?! – с усмешкой спрашивает он.
– Цесаревич?!
– Нет, но тепло!
– Наталья Романова?!
– Она самая! – Шувалов язвительно улыбается. – И поразмысли на досуге, какое ей подаришь кольцо!
– К-кольцо? – ошарашенно спрашиваю я, и вся моя бравада улетучивается без следа.
– Помолвочное – с большим бриллиантом! – Князь утвердительно кивает. – Эта малолетняя дура спасла тебя от верной смерти, заверив батюшку, что вы любите друг друга, и ты так же далек от Тьмы, как она сама!
– От смерти?! Любим друг друга?! – повторяю, будто попугай и с ужасом смотрю на Князя.
– Один Разделенный знает, что в точности она наплела, но Император сменил гнев на милость, и сейчас ты летишь домой, а не в подвалы Тайного Сыска!
Шувалов откидывается на кресле и разглядывает меня, наслаждаясь произведенным эффектом.
– Ну чего ты испугался? – ухмыляется старик. – Не любишь ее? Ничего страшного, на царском ложе у тебя встанет как миленький – не ты первый, не ты последний!
– Тьма меня раздери! – восклицаю я и разбиваю костяшки пальцев правой руки о центральную стойку.
Мысли в голове путаются. Я думаю об Ольге, о своих чувствах к ней, точнее о том, насколько они сильны. Сравниваю Трубецкую с Натальей, сравниваю с Ми… Нет, я выбросил ее из памяти! Правда состоит в том, что мне нравится каждая симпатичная девчонка, и с каждой я хочу оказаться в постели.
– А ты всерьез думал, что, разгромив Храм Разделенного, избежишь расплаты? – прерывает мои размышления Шувалов. – Думал, что тебе это сойдет с рук так же, как и все в твоей легкомысленной жизни? Радуйся, что расплачиваться придется членом, а не головой!
– Сбежать было бы лучшим решением? – спрашиваю я, стараясь не сорваться на крик.
– Не знаю, я не пророк! – отвечает Шувалов предельно серьезно. – Я пытаюсь донести до тебя, что у каждого решения есть последствия!
– Тогда объясните Разделенного ради, что вообще произошло на Совете?!
– Бестужев заподозрил тебя в работе на Темных и покушении на Цесаревича. Пока его доклад дожидался рассмотрения Государем-Императором, ты сбежал и эти подозрения укрепил. Твой визит к Цесаревичу лишь усугубил ситуацию. А сегодня утром на заседании Совета Глав Великих Родов выступил Князь Грибоедов и заявил, что ты – Темный! Великие Князья проголосовали за твой срочный арест, и колеса государственной машины закрутились…
Шувалов на мгновение замолкает и задумчиво рассматривает мое лицо.
– Симпой тебя прозвали за симпатичную мордашку? – интересуется он.
– Да! – нехотя подтверждаю я.
– Благодари за нее Разделенного – незаурядная внешность спасла тебе жизнь! – продолжает Князь. – И Храм ты захватил весьма своевременно – во время заседания Совета, на котором присутствовала Наталья. Цесаревич при смерти, и Романов начал вводить в курс дела дочь. Когда доложили о твоих подвигах, было принято решение показательно казнить тебя как Темного террориста…
– Единогласно?! – с иронией уточняю я.
– А ты во мне сомневался?! – Шувалов вопросительно выгибает бровь и поджимает губы. – Мы прервали Совет и вылетели на набережную, чтобы тебя убить. Наталью оставили в Кремле, но она позвонила отцу, поручилась за тебя дурака и вымолила прощение на тот случай, если ты не окажешься Темным. Я не знаю, что именно она наплела Императору, так что будь готов к сюрпризам!
– Значит, пока речь о помолвке не идет? – с облегчением спрашиваю я.
– Можешь планировать свадьбу! – уверенно произносит Шувалов и широко улыбается.
– Ваши планы сбываются, да?! – со злостью спрашиваю я.
– Они в процессе реализации! – Князь наклоняется вперед, берет меня за плечо и крепко его сжимает. – Объясни: почему тебя пугает брак с будущей Императрицей? Каждый российский аристократ, не задумываясь, отдал бы за это все или почти все!
– Хочу управлять своей жизнью, а не страной, и хочу управлять самостоятельно, – нехотя признаюсь я. – Это – главная причина. Я не исключаю, что приду на прием к Императору и попрошу руки его дочери, но по собственной воле, понимаете?!
– Понимаю! – на удивление серьезно отвечает Шувалов. – Но для большинства аристократов полная свобода – это несбыточная мечта! Такова плата за положение в обществе и в государственной иерархии!
Старик во всем прав. Умом я и сам все понимаю, но куда деться от мятежной и непутевой души.
– Как ты прошел Инициацию? – спрашивает он.
Великий Князь задает самый важный вопрос. Я боюсь на него отвечать, потому что не знаю, какой Инициация должна быть. Начнем с того, что моя случилась вне пределов Алтаря. История полна легенд о великих воителях прошлого, Дар у которых проявился спонтанно, и ни о каких семицветных Храмах тогда и речи не шло, но все это – предания старины глубокой. Если Князь поймет из моего рассказа, что я совмещаю в себе Дар Тьмы или Света…
– Ты меня боишься? – неожиданно спрашивает Великий Князь. – Я ударил тебя Силой по двум причинам…
– Вы увидели во мне фиолетовый огонь и знали, что Сила не причинит вреда, а какая вторая?
– Я должен был опередить остальных! – отвечает Князь.
– Кто-то из Глав Великих Родов желает моей смерти?!
– Конечно, мы с тобой это уже проговаривали, но речь о другом, – Шувалов на мгновение замолкает и смотрит в окно вертолета сквозь фиолетовую пелену. – Инициация у всех проходит по-разному. Процесс не важен, важен результат, но меня интересует, как ты прошел ее, ничего не зная о процессе?
После минутного колебания я принимаю решение рассказать правду. В конце концов, в этом мире нет человека, которому я могу доверять больше, чем Великому Князю.
– Догадался, наверное, – отвечаю я. – В алтаре ничего не получилось. Сидел как дурак на стеклянном кресле, обливался потом от волнения и отсчитывал секунды. Затем вернулся в Храм. Встал в центре, в перекрестье лучей Кристаллов, и Инициация началась сама. Храмовый зал превратился в огромный калейдоскоп. Менялись цвета: красный, желтый, оранжевый, голубой… На фиолетовом все остановилось, Осколок вспыхнул, и я почувствовал огонь в собственных радужках.
О белоснежном покрове вначале и светящихся глазах статуй Разделенного Бога я решил умолчать. На всякий случай. Осторожного Разделенный бережет.
– Молодец! – удовлетворенно произносит Князь. – Обычно потоки лучей направляют Главы Великих Родов, а ты компенсировал их отсутствие. Сам догадался или подсказал кто?
– Некому было подсказывать, – обиженно говорю я. – Ведь рядом со мной нет многоопытного одаренного, одного из сильнейших магов Империи…
– После Инициации одаренные подписывают обязательство не рассказывать о ней никому, даже собственным женам и детям, – поясняет Князь. – Бумагу ты тоже подпишешь, но дело не в ней. Храни втайне все, что мне поведал!
– Почему?
– Потому что в древности, когда все аристократы были либо Светлыми, либо Темными, Инициация проводилась именно так, как прошел ее ты…
– Значит, я все же…
– Нет! – перебивает меня Шувалов, не позволяя закончить фразу. – Ты Цветной, чего я и ожидал. Но учитывая подозрения Бестужева и Грибоедова, эта история может стать опасной! А теперь самый интересный вопрос! – Шувалов ухмыляется, наклоняется вперед и ерошит волосы у меня на макушке. – Почему ты голый?
– Одежда сгорела дотла, – отвечаю я. – И сумка с документами, деньгами и телефонами – тоже…
– Как это – сгорела? – удивляется Князь.
– Вспыхнула ярким пламенем и исчезла, – я пожимаю плечами. – Даже пепла не осталось…
Старик внимательно на меня смотрит и озабоченно потирает подбородок.
– Ожогов нет, и волосы на месте, – бормочет он себе под нос. – Никогда такого не видел…
– Меня будут проверять дознаватели?
– Сейчас – вряд ли, а вот перед заключением брака с Романовой – наверняка!
– Вы говорите о браке, как о решенном деле, но…
– Саша, ты – идеальный кандидат для Рода Романовых, мы с тобой это уже обсуждали, – снова перебивает меня Князь. – А с учетом состояния Цесаревича и отсутствия других прямых наследников Престола ваша свадьба практически неизбежна!
– Значит, покушения не закончатся?
– Возможно, их станет больше! – Шувалов кивает. – А после объявления о помолвке, я не поставлю на твою жизнь и ломаной копейки!
– Меня снова ждет заточение в золотой клетке? – с отчаянием спрашиваю я.
– В фиолетовой, – поправляет меня Князь с улыбкой. – Наш с тобой договор в силе, ты вправе совершать любые глупости, но с сегодняшнего дня ответственность за них будешь нести сам! Теперь ты можешь за себя постоять, и в схватке один на один тебя смогут убить лишь несколько аристократов Империи!
– Не могу! – честно признаюсь я. – Я не совершил Акта Творения! Не получилось! Мне даже Покров недоступен!
Глаза Великого Князя вспыхивают ярче, огромные кулаки сжимаются, и я впервые слышу, как он ругается пятиэтажным матом, виртуозно используя великий и могучий русский язык на зависть всем дворникам и портовым грузчикам.