Посольство Османской Сатрапии на Большой Никитской располагается в старинном двухэтажном особняке, фасад которого выкрашен в розовый цвет. Не в угольно-черный или темно-серый, но и не в один из цветов радуги. Показное уважение Империи Цвета от Империи Тьмы, выраженное в витиеватом восточном стиле.
Мы с Трубецкой останавливаемся у широко распахнутых кованых ворот, и к ее спортивному Руссо-Балту неспешно подходят двое турок в черных деловых костюмах. Они встречают нас полными высокомерного достоинства взглядами, синхронно открывают двери авто и вежливо приглашают пройти внутрь особняка.
Беру княжну под руку, и мы следуем к входу с широкими улыбками на лицах. Стрекот фотоаппаратов многочисленных зевак и корреспондентов заглушает негромкую музыку, доносящуюся из окон, а яркие вспышки разгоняют вечерний полумрак и заставляют щуриться, превращая дежурные улыбки в унылые неискренние оскалы.
Высоко подняв головы и выпрямив спины, мы с величавым достоинством следуем по узорчатой ковровой дорожке. Фиолетовый фрак, сидящий на мне будто влитой, идеально соответствует синему коктейльному платью Трубецкой с глубоким декольте. Я с трудом сдерживаю смех, глядя на выстроившихся вдоль парадной дорожки лакеев, которые пытаются заглянуть в него, отчаянно кося темно-карими глазами.
Посольский зал приемов встречает нас не ожидаемой восточной вычурностью, а вполне современными архитектурными и интерьерными решениями, резко контрастирующими со старинным фасадом особняка и кованой оградой.
– Даже в моем туалете золота на стенах больше, чем во всем этом зале, – тихо говорю я Трубецкой сквозь зубы, и продолжаю раздавать кивки и сдержанные улыбки направо и налево.
– Мои стереотипы разрушены, – охотно соглашается Ольга, эффектно улыбаясь присутствующим.
Она демонстрирует обтягивающий темно-синий наряд молодым представителям Великих Родов и гостям с востока, и я замечаю, что в глазах юнцов вспыхивают искры вожделения.
Окидываю взглядом графитовые стены, паркет черного дерева и черные же кованые люстры невообразимых геометрических форм и признаю, что интерьеры великолепны. Наверняка подобное убранство аристократических домов станет новым трендом и постепенно вытеснит привычные для наших аристо позолоченную лепнину и украшенные завитушками обои.
– Ее сиятельство Кара Саид-Паша! – зычным голосом объявляет мажордом, и все гости торопливо расступаются, образуя проход к черно-серым дверям.
Широкие створки распахиваются, и в зал стремительно врывается восточная принцесса. Походка от бедра, царственная улыбка на красивом смуглом лице и горящие карие глаза – она как будто сошла со страниц иностранного модного журнала. Локоны густых черных волос ниспадают на черный же шелк облегающего платья и развеваются за спиной, стройная ножка появляется в высоком разрезе при каждом шаге…
– Слюни подбери! – шипит Трубецкая разъяренной кошкой, сохраняя приветливую улыбку на лице, и больно щиплет меня за локоть. – Видимо, я недостаточно сильно выжала тебя прошлой ночью?!
– Выжала и выпила досуха, – шепотом успокаиваю девушку я. – Ты же знаешь: дочь визиря – всего лишь задание.
– Тогда прекрати пялиться на нее словно перекачанный тестостероном юнец! – снова шипит Ольга.
– Я и есть перекачанный тестостероном юнец! – не лезу за словом в карман и получаю еще один болезненный щипок.
Турчанка просто восхитительна, и я, действительно, раздеваю темноокую гурию взглядом, всячески демонстрируя восхищение ее красотой. Делаю это специально, интуиция подсказывает, что турчанке вряд ли по вкусу серые как мыши скромники.
– А что бы ты делала на моем месте при виде такой яркой особы?! – спрашиваю я у Трубецкой, не поворачивая к ней головы.
– Уже заперлась бы в мужском туалете и др…
– Мне нравится ход твоих мыслей, идем! – прерываю я девушку. – У тебя это получается прекрасно, и сие действо можно разнообразить…
– Постарайся думать головой, а не членом! – раздраженно перебивает меня Ольга и, отпустив мою руку, растворяется в тесной толпе гостей.
Останавливаю проходящего мимо официанта и беру с подноса два высоких бокала с минеральной водой, а затем, эффектно крутанувшись на каблуке, направляюсь к принцессе. Ее облепили со всех сторон разодетые в пух и прах представительницы Великих Родов и выказывают неискреннее восхищение с медоточивыми улыбками на устах.
Парни накачиваются шампанским поодаль, бросая мимолетные вожделенные взгляды на принцессу, но максимум внимания тратят на сопровождающих ее девушек, кажущихся им более доступной добычей.
Я появляюсь перед принцессой в отчаянный для нее момент. В окружении сладкоголосых и насквозь фальшивых аристо девушка чувствует себя загнанной в угол и лихорадочно ищет путь к спасению, бросая отчаянные взгляды в зал.
– Кара, я приветствую вас в Москве и надеюсь, что вы встретили здесь радушный прием! – вскидываю бровь и обвожу взглядом расступившихся передо мной товарок, иронично улыбаясь. – Князь Александр Игоревич Шувалов к вашим услугам!
Склоняю голову, а затем делаю шаг к принцессе и протягиваю ей бокал воды. Она хватается за него как за спасительную соломинку, и на лице девушки расцветает улыбка.
– Я так ждала встречи с вами, князь! – неожиданно заявляет она и берет меня под руку.
Локоть она сжимает еще сильнее, чем Трубецкая, и я понимаю, что синяка все же не избежать.
– Я вынуждена покинуть вас, дорогие мои! – обращается Кара к аристократкам, сверлящим меня ненавистными взглядами. – Девочки, очень рада, что мы познакомились – вернусь к вам чуть позже!
Шувалов был прав, русским языком она владеет прекрасно и говорит практически без акцента. Беру инициативу в свои руки и решительно веду девушку прочь, к высоким стрельчатым окнам, где выстроились столы с закусками. Кара настойчиво корректирует траекторию нашего движения, крепко сжимая мой локоть, и мы оказываемся у подноса с шампанским.
Загораживаю нас спиной от взглядов любопытных гостей, и мы, не сговариваясь, меняем бокалы с водой на фужеры с игристым напитком. Принцесса выпивает свой одним глотком и плотоядно смотрит на мой. Молча протягиваю даме желаемое и беру с подноса следующий фужер.
– Спасибо за чудесное спасение, князь! – запоздало благодарит принцесса и делает неторопливый глоток, пристально глядя мне в глаза.
– Каждый мужчина мечтает хотя бы раз в жизни спасти очаровательную принцессу из лап дракона, – беру с подноса еще один бокал, мы соединяем их с легким хрустальным звоном и делаем по глотку. – Дракон в данном случае явился в виде многоголовой, разодетой в шелка и надушенной парфюмом гидры, но я распознал его истинное обличие!
– Я ваша должница! – сообщает обворожительно улыбающаяся Кара без тени кокетства, и мы допиваем искрящееся пузырьками вино.
Объявляют первый танец, он – белый, и хозяйка вечера приглашает меня. Ее нежные пальчики ложатся на мое плечо, моя ладонь – на ее талию, и мы начинаем размеренное кружение в вальсе. Музыка играет очень громко и разговаривать невозможно. Невозможно, да и не нужно – мне достаточно любоваться девушкой и ощущать ее близость. Я смотрю в огромные карие глаза и осознаю, что второму совету Трубецкой следовать не в состоянии: думаю уже отнюдь не головой.
– На правах хозяйки хочу ангажировать вас этим вечером на все последующие танцы! – сообщает мне красавица, когда музыка стихает. – Попрошу музыкантов убавить громкость, чтобы попрактиковаться в использовании языка!
Девушка произносит это вполне невинно, и на первый взгляд в ее словах неслышно и ноты двусмысленности. Но это лишь на первый взгляд. Все выдают глаза, точнее разгорающееся в них возбуждение.
– Думаю, что танца с вами отчаянно жаждет вся мужская аудитория в этом зале, и владея вами безраздельно, я подпишу себе смертный приговор! – отвечаю такой же двусмысленной и совершенно невинной на первый взгляд фразой и едва заметно улыбаюсь.
– Вы заботитесь об удовлетворении желаний ваших друзей в ущерб своему? – густые черные брови Кары вопросительно выгибаются, а взгляд наполняется иронией. – Или мой бесстрашный рыцарь предпочитает быть поверженным разодетой в шелка и надушенной парфюмом гидрой?
– С удовольствием предпочту ваше общество! – я едва заметно киваю и откланиваюсь, оставляя принцессу на растерзание очередной порции именитых гостей, уже взявших нас в плотное кольцо.
Нарушая все аристократические приличия, парни, собравшиеся у самого большого стола с выпивкой, активно машут руками, приглашая меня присоединиться к их тесной компании. Юные лицемеры выказывают уважение презренному бастарду, на которого легла густая тень хозяйки вечера. Хочу отсалютовать им средним пальцем, но лишь улыбаюсь и следую в мужскую комнату. Аристократические манеры, мать их!
Наклоняюсь над раковиной и щедро поливаю лицо холодной водой. Не знаю, существует ли воспетая множеством поэтов любовь с первого взгляда, но страсть, поглощающую с первой секунды, я уже познал. Самое время воспользоваться советом Трубецкой, мысленно говорю себя я, бросая взгляд на дверь туалетной кабинки.
– Помяни дьявола, он и появится! – шепчу себе под нос, наблюдая за Ольгой, стремительно входящей в мужской туалет.
– Воду лей на другую часть тела, холодный лоб уже не поможет! – с порога заявляет Трубецкая.
– Мне кажется, что я попал в реалити-шоу, нас снимают скрытые камеры, и ты устраиваешь тщательно продуманную сцену ревности!
– Она – Темная, Саша, а ты уже голову потерял! – с нажимом произносит Ольга. – Видимо, я недостаточно активно поработала над тобой ночью! Думаешь, что очаровал ее с первого взгляда? Поверь мне, ей точно от тебя что-то нужно, и ты – такое же задание для нее, как она – для тебя!
– Это – один из возможных вариантов, – я согласно киваю, – но почему ты решила, что именно он – рабочий?
– Потому что, когда я смотрю на эту турчанку, вижу не разряженную куклу, а ее темную сущность! – говорит Ольга, язвительно улыбаясь. – В отличие от тебя у меня на нее не встает! Нечему!
– Ты предлагаешь вернуться в нашу Высотку от греха подальше и провалить задание?
– Я тебя предупредила! – отрезает Трубецкая и выходит из туалета.
Я возвращаюсь в Зал Приемов как раз к следующему танцу. Мы с Карой идем навстречу друг другу и останавливаемся в центре зала. В объятиях очаровательной девушки меня снова захлестывает вожделение, но я еще помню, что явился сюда не ради женских прелестей, а по заданию Тайной Канцелярии.
– Ваш русский язык столь же совершенен, сколь и вы сами, – я начинаю разговор с банального комплимента. – Кто был вашим учителем?
– Меня обучал выходец из России, довольно известный русский писатель и дипломат, он и привил мне любовь к вашей культуре и языку! У нас немало своих талантов, но Александра Пушкина я люблю даже больше, чем Ибрагима Фехми!
– Сейчас самое время прочесть вам стихи, но я не фанат поэзии – признаюсь как на духу!
– А как же девушки? Романтические знакомства, прогулки по старым улочкам Москвы и чтение виршей под луной?!
Она это серьезно говорит или отрабатывает образ? Смотрю в бездонные карие глаза и, не в силах оторваться от них, не нахожу ответа. Мы кружим среди других танцующих пар, внимание которых сосредоточено на нас, но мне наплевать.
– Честно вам сказать…
– Простите, я не подумала, что с вашей внешностью весь этот романтический флер не нужен, достаточно просто улыбнуться и подмигнуть! – шепчет Кара мне на ухо.
Я улыбаюсь во все тридцать два зуба и подмигиваю. Девушка заливисто смеется, запрокинув голову, и я понимаю, что от ее близости теряю свою.
– С вами я готов гулять по пустынным улочкам Москвы, – признаюсь я. – И кто сказал, что читать стихи должны парни? Почему не девушки? Вы мне прочтете?
– Обязательно! – турчанка с готовностью кивает. – Я приехала в Россию, чтобы увидеть Москву. Всего на пару дней. До Инициации осталась неделя, и, как вы понимаете, после нее визит будет невозможен!
– Жаль! – искренне отвечаю я. – Значит, наша сегодняшняя встреча – единственная?!
– Вас это печалит?
– У нас в России есть выражение «Жить одним днем». Обычно в него вкладывают негативный смысл, но я не согласен с такой трактовкой!
– Это калька с латинской фразы «Carpe Diam» – лови момент. Вы всегда следуете данному правилу?
– Только в такие фантастические вечера, как этот!
Музыка смолкает, но мы размыкаем объятия не сразу. Я беру девушку под руку и под пронзающими нас взглядами многочисленных гостей веду к уставленным шампанским столикам. Мы пьем холодный напиток, не отрывая друг от друга наэлектризованных взглядов, и я совершаю необдуманный поступок. Как раз таких рискованных решений я обещал избегать Великому Князю.
– Не желаете прогуляться по старинным улочкам Москвы? – предлагаю я.
– Я не могу покинуть гостей, вечер еще не закончен, но у меня есть встречное предложение – хочу провести небольшую экскурсию по особняку нашего посольства…
И снова чистый и непорочный взгляд, снова возникает ощущение, что за словами девушки не кроется никаких завуалированных намеков. Иногда банан – это просто банан, говаривал мой бывший друг Карась, но интуиция подсказывает, что в данном случае все обстоит иначе.
Еще пара бокалов, и мы выходим из зала. Я – в мужскую комнату, а принцесса – в женскую. Через несколько минут встречаемся на втором этаже, на лестнице, у бюста какого-то героя Османской Сатрапии. Охрана, видимо, уже предупреждена, потому что здоровенные амбалы пропускают меня в зону, закрытую для гостей, без возражений.
– Я хочу почитать вам стихи! – заговорщицки произносит Кара, берет меня за руку и ведет по коридору, устланному толстым, бесконечным ковром.
Убранство здесь соответствует моим ожиданиям: восточный колорит проявляется в каждой детали – от витых позолоченных люстр на потолке до чеканных картин с изречениями Темного Пророка на стенах. Сделав несколько поворотов, мы попадаем в тупик и останавливаемся у резной двери без номера.
– Проходите, – приглашает Кара и распахивает ее. – Это мое скромное обиталище.
– Только после вас, – галантно отвечаю я и пропускаю даму вперед.
Спальня похожа на первоклассный и абсолютно безликий гостиничный номер все в том же восточном стиле. Огромная кровать под бархатным балдахином занимает почти все свободное пространство, оставляя место лишь для небольшой кушетки и кофейного столика, заваленного книгами. Кара выбирает из стопки потрепанный томик в красном переплете и безошибочно открывает его на нужной странице.
– Вы готовы? – спрашивает она.
Я молча киваю. Пришедшая на ум двусмысленная фраза «Всегда готов» застревает у меня в горле.
Я целовала и знала
Губ твоих сладких след,
Губы губам отдавала,
Греха тут великого нет.
От поцелуев губы
Только алей и нежней.
Зачем же они так грубы,
Мысли твои обо мне?
Выжег мою свободу
Огонь фиолетовых глаз.
Слаще вина и меда
Был нашей встречи час.
Помни меня своей тайной,
Помни как нежный цветок,
В то, что встреча случайна,
Как же поверить ты смог?
– У нас не больше получаса – пока не хватятся гости, – сообщает Кара, закрывая тяжелый томик и кладя его на стол. – Вы не против, если чтение стихов мы продолжим в другой раз, а сейчас займемся более интересными вещами?
– Конечно! – ошеломленно отвечаю я и чувствую, что краснею как подросток – перемена слишком неожиданна.
– Вы поможете расстегнуть это тесное платье? – спрашивает девушка, медленно подходит ко мне, покачивая бедрами, и нежно обнимает.
Я страстно целую ее, и руки Кары проникают под тонкое сукно фрака. Они блуждают по груди, затем расстегивают ремень брюк и ныряют в трусы.
И в этом Трубецкая была права, счет три ноль в ее пользу.
– Глаза Цветных, действительно, светятся во время оргазма? – хрипло спрашивает Кара.
– Только у инициированных, а я еще не прошел Инициацию, – говорю я, сдерживая стон. – А Темные, действительно, могут читать мысли?
– Только инициированные, а я еще не прошла Инициацию, – отвечает Кара. – Но я знаю о чем ты думаешь и без магии!
Она указывает взглядом на мой пах, облизывает губы и опускается на колени.