Вот собственно и Прогрессово.
Стражники из молодых воинов-ополченцев завидев процессию, заблаговременно открыли ворота и Рус Лехом сойдя с лошадей, зашли внутрь. Лех заозирался. Да, для местных поселение, а если точно личинка промышленного центра выглядела необычно… можно даже сказать революционно. Так-то он все это раньше видел по отдельности, но вот чтобы все в одном месте, этакий футуршок.
Половина домов поселения были преобразованы в различные цеха.
Первое на что натыкался взгляд, это производство древесного спирта.
Так-то почти обычная земляная гора по пережигу древесины в уголь, но с небольшим добавлением, как по внутренней конструкции, так и с внешним отличием. Из внутренней новации, разделение на три секции. В нижней пустой имелась емкость под получение дегтя. В средней лежала древесина из которой собственно получали деготь и древесный спирт. А в верхней части лежали дрова, что давали жар и одновременно превращались в древесный уголь. Из средней секции, герметично отделенной кирпичным сводом от верхней, выходила керамическая трубка (собранная из множества коротких трубочек) с ребрами охлаждения, что погружались в выложенную из кирпичей ванну с водой и уже из этой трубки капал древесный спирт. Все просто и примитивно.
– Так что здесь получается сразу три полезных продукта, с экономией топлива, – пояснял Рус.
А то ведь как сейчас тот же деготь получают? Так же закладывают древесину с емкостью под ней и замазывают глиной, после чего сверху разводят большой костер, что горит по факту впустую, разве что золу на поташ собрать можно.
– Занятно. А тут что? – показал Лех на соседний холмик.
– Обжиговая печь. Тут делаем кирпич, отливные формы и тигли для варки стекла?
– Стекла?!
– Да не, не то, что ты подумал, – махнул рукой Рус. – Чуть позже поясню… Собственно вот печь, где это стекло варят и получаем вот такие наконечники для стрел. Ребят, покажите…
Рус с Лехом зашли под навес, где собственно происходил процесс отливки стекломассы в формы. Занимались этим пацаны лет тринадцати-пятнадцати. Были и девушки. Вот они и преподнесли небольшой сюрприз.
– Оп-па… а это что такое?
Рус заметил в щели между досками кусочек стекла, только не скол, а слишком округлый. Ковырнув ножом, достал бусуинку, или правильнее сказать бисер.
– Вот значит, как…
– Прости князь! – воскликнула одна из девиц по имени Зара.
Вторая, с именем Мила, что работала тут же, выглядела тоже испуганной.
– Не реви! Рассказывай.
– Это я придумала… Мила тут ни при чем…
На это Рус только хмыкнул.
– В тиглях, после того как основная стекломасса вывалена на форму для наконечников остается еще немного… и я решила попробовать сделать бусинку вроде жемчужинки… Сначала в формочки как наконечники… но некрасиво получалось… а потом на сломанную иглу попробовала намотать немного стекломассы… сначала получились трубочки, а потом я стала приминать массу мокрой щепкой, чтобы придать им круглую форму…
– Понятно все с вами…
Девицы выглядели испуганными, не зная как на их самоуправство отреагирует князь.
– Несите все, что успели изготовить.
Мила тут же метнулась в женское общежитие и через минуту уже стояла перед Русом с небольшим горшком, точнее бракованным тиглем. Результата было на пригоршню, разных оттенков зеленого и зелено-желтоватого.
– И что, нравится?
– Да… для вышивки было бы красиво…
– И что с вами делать?
– Накажи меня князь, Мила ни при чем…
– Да не буду я тебя наказывать… – уже раздраженно, чуть ли не прорычал Рус. – Сама как думаешь, будет спрос на вот это? Ну?!
– Да, князь! – испуганно ответила девица. – Многие захотят купить! Жемчуг дорогой…
– Хм-м… упустил я этот момент. Что ж, раз так, то продолжайте…
Рус пытался вспомнить, какие вещества могут придать стеклу разный цвет, но что-то не вспоминалось, особо этой темой никогда не интересовался. Точнее не мог вспомнить, какой цвет дат то или иное вещество, то же железо или медь.
– В общем так… Выделяю вам на ваши вот эти дела один тигель в плавке. Экспериментируйте, добавляйте в песок, а еще лучше в уже готовое стекло, что идет на повторную переплавку, что вам только в голову взбредет. Рекомендую начать с металлов, добавляйте по паре щепоток стружки в тигель, медь там, железо, свинец, олово, может даже серебро или вовсе золото…
– Да откуда у них серебро и тем более золото?! – засмеялся Лех.
– Захотят – найдут. Ну или с продажи на ярмарке вот этого получат и в дело пустят. Что еще? Ну попробуйте разноцветные камни растолочь в порошок и тоже сыпьте… глядишь и выйдет чего… Результаты мне показывать. Ясно?
Даже если стекло окрасится не химическим путем, а дисперсным (то есть тупо за счет разноцветного каменного порошка), то по мнению Руса, все равно должно получиться неплохо, по крайней мере оригинально. А если еще вытянуть нити и скрутить их вместе, то вообще шик!
– Да, князь! Спасибо князь! – со странной смесью радости и настороженности воскликнули девчата.
– Ладно… Если будет результат, то потом с вами поговорим о вашей плате, но можете не сомневаться, не обижу, так что старайтесь. А теперь покажите нам наконечники.
Пацаны, что все это время стояли тише воды ниже травы, видимо тоже были в доле, оставляя для бисера чуть больше расплава в тигле, кинулись к столитровой бочке и сняли крышку. Бочка оказалась наполнена на две трети.
– Вот такие наконечники у нас выходят, Лев. Одноразовые, но зато вон как много. Даже кожанку могут не взять если прилетит не точно в грудь под прямым углом, не то, что кольчугу, но зато если просто заваливать противника тучей стрел с такими наконечниками, то рано или поздно попадешь в незащищенное место: руки, ноги, лицо. Про коней вообще молчу.
– Угу… Ясно.
Лех взял несколько наконечников и рассмотрел.
– Ладно, показывай дальше. Кстати, чего ты их не наказал?
– А за что? За то, что головой думают, пусть и с чисто женской точки зрения? Если буду наказывать за придумки так самому все придумывать придется, а у меня голова не рези… не… не пузырь… не надуешь больше, чем есть, – кое-как выкрутился Рус.
– Могли бы сказать. А то вон как втихушку развернулись.
– За это их конечно оштрафую, но позже, когда результат будет более существенный. А так, их тоже понять можно, я же мог и запретить, а им очень уж хотелось эту красоту получить. В общем думать наперед о последствиях еще не умеют, не поняли, что рано или поздно все бы вскрылось, просто кто-то стуканул бы, в общем простая юношеская глупость.
– Понятно.
– Так… тут у меня цех по предварительной подготовке сырья для производства древок. Колют полешки на щепы, кои потом грубо обтачивают ножами.
Собственно весь процесс можно было видеть в натуре прямо сейчас.
– А вот внутри уже собственно вытачивают древки на специальной приспособе…
Зашли внутрь специально перестроенной полуземлянки, где во всю работал токарный станок конструкции Руса, от которого обильно летела древесная стружка. В полуземлянке не только стояла нормальная печка, а не очаг (а то при таком количестве летящей во все стороны стружки пожарную безопасность с открытым очагом не обеспечить), ну и окно перед станком имелось широкое при этом застекленное кусочками светло-желто-зеленого стекла (что пока было мягкое расплющили на ровном камне другим плоским камнем), плюс светильники во всех углах на древесном спирту, ибо света для работы на станке нужно как можно больше.
– Не отвлекайтесь, продолжайте, – сказал отвлекшимся на гостей парням Рус.
Те, поприветствовав вошедших, продолжили работу.
Лех аж рот открыл от неожиданности. Оно и понятно, несколько движений мастера резцом и древко готово. Замена заготовки и процесс повторяется.
– И почему не рассказал? – наконец с некоторой обидой в голосе спросил Лех, после того, как на его глазах изготовили десятое древко. – Вместо этого навел тень на плетень с распределением работ… то-то у меня ничего не вышло.
– Чтобы секрет к ромеям раньше времени не уплыл. А то набухаетесь, начнете трепать перед ромеями языком почем зря. А уж они умеют развязывать языки наивным варварам и задавать правильные вопросы… Я уже молчу про то, что кто-то может специально продать эти сведения ромеям, за кошелек серебра. Потом они сделают себе такие же станки и сами будут производить древки, а у нас ничего больше не купят.
Лех на это нахмурился, мысленно признавая, что такой вариант развития событий вполне возможен.
– Я кстати удивлен, что они сами не пользуются подобными устройствами, ведь по сути это их изобретение… – добавил Рус и продолжил описывать дальнейшую технологию производства древок с методами сушки, с предварительной растяжкой их за шляпки на специальной раме и покраской дегтем.
– Будешь смотреть?
– Нет, – отмахнулся Лех. – Лучше повозку без колес покажи, сани эти…
– Идем.
Пройдя мимо гончарной мастерской, где изготавливали тигли и прочие изделия из глины, что Леху было не интересно, подошли к большому сараю собранному из кривоватых жердей и обитых дранкой от ветра. Внутри стояли те самые сани, чем-то похожие на те, что делают северные народы, легкие, только эти значительно шире, так что могли сидеть два человека в ряд.
– Вот собственно, ничего сложного…
– Действительно. Они вроде готовы?
– Да. Похоже сделали еще вчера. Можно испытать. Прокатимся? Заодно последний вариант конской упряжи опробуем. Благо снег еще держится…
– А давай!
Плотники, занимавшиеся изготовлением саней, а так же те, кто занимался шитьем сбруи, конечно же быстро узнали о появлении князи с боратом-наследником и тут же предстали пред их очами. Получив приказ, быстро привели коня, на котором тестировали упряжь, быстро запрягли.
Рус с Ляхом сели в сани, на которые успели кинуть баранью шкуру, на передок запрыгнул малец лет десяти – водитель-испытатель саней, сынок одного из работников, и Рус бросил ему:
– Гони, шеф!
И тот погнал.
– Н-но!
– Только без фанатизма!
Но было уже поздно. Щелкнул хлыст, и конь с места резко рванул в галоп, так что пассажиры чуть не вылетели из саней, хорошо бортики и спинка имелась, а то было бы позору.
Появившиеся на улице люди с криками бросались в стороны. Так и вылетели из поселения на всей скорости.
– Надо тебя, поганца такого, в Шумахера переименовать, – проворчал Рус. – Благо ты наполовину германец… то бишь остгот.
К счастью, еще после испытаний первых версий саней, когда копья грязи летели из-под копыт коня, на носу поставили специальный щиток.
Сани подскочили на ухабе. Пассажиры подскочили в заскрипевших санях, к радости ехавших, сами сани не развалились, да и они не вывалились.
– Не дрова везешь! – возмущенно крикнул «водителю» Рус, но тому похоже было похрен и он только еще раз щелкнул хлыстом еще больше увеличивая скорость. – Сука, в натуре Шумахер херов…
– Кто такой Шумахер? – спросил Лех.
– Гонщик был… будет… или уже не будет…
Лех понятливо кивнул.
К счастью, этот юный Шумахер своих пассажиров не убил, не покалечил и даже не потерял, вернувшись в селение откатав по маршруту.
– Уши бы тебе надрать, – сказал Рус, – но да ладно…
Далее сани загрузили мешками с песком, классические пятьсот килограмм. Сами сани выдержали, а то первая конструкция развалилась на части еще при половине нагрузки. Дальше снова щелкнул хлыст «Шумахера», но на этот раз конь двинулся спокойным шагом и тянул сани, по уже начавшему подтаивать снегу, вполне уверенно не имея проблем с дыханием.
– Ладно, повеселились, пора серьезно поговорить, – сказал Лех.
– О чем?
– Об исходе. А то до сего момента как-то не до разговоров было, вот к тебе еле-еле вырвался…
На это Рус только усмехнулся.
Ну да, затягивать со свадьбой не стали, благо, когда вожди прибыли на второй тур Великого вече, то снова привезли помимо жен, своих дочерей, так что поженили Леха, объявленного наследником, что называется, не отходя от кассы. Так что ему с двенадцатью женами действительно было ни до чего иного. Рус ему даже где-то сочувствовал… Тут ему три наложницы мозг выедали, а там вообще жены. Что называется, почувствуйте разницу, как по качеству, так и по количеству.
«Повеситься можно!» – посмеялся он мысленно.
Все-таки, кто желает иметь гарем, просто не понимают, чего желают, если они конечно не откровенные тираны, что будут держать женщин на положении забитых бессловесных рабынь.
– Хорошо. Возвращаемся и поговорим у меня. Не стоит это остальным слышать раньше времени, а то всякое может случиться.
И снова Лех понятливо кивнул. Информация о маршруте может попасть к врагам, а те уж подготовятся к встрече.
– Тогда возвращаемся.