За деревней, на коровьем лужке, ворота футбольные. Школьники и взрослые деревенские парни играют в футбол, когда время есть. Летом у местных мальчишек и взрослых парней времени на футбол не бывает. Играют малыши и дачники всех возрастов. И мужчины, и женщины – для развлечения.
Пестряков Валерий в воротах стоял. На руках – перчатки кожаные, взрослые. На голове – лохматая кепка с разорванным козырьком, взрослая. Колени бинтом перевязаны широким.
Пожилой, мягкотелый от сидячей работы дачник и молодая девушка Таня пытались забить Пестрякову Валерию гол. Танин транзистор стоял в сторонке.
– Забьём! – горячась, заявляли они.
– Никак нет, – говорил Пестряков Валерий. Он звучно хватал мячи. Головой отбивал, грудью, коленями и локтями.
– Феномен! – кричал пожилой дачник.
– Яшин! – удивлялась девушка Таня.
С боку ворот стояли другие шумные дачники. У каждого по собаке. Собаки лаяли и скулили. Собакам хотелось прокусить мяч. Танин транзистор давал спортивную музыку. Потому первые Гришкины слова никто не услышал.
– Извините! – громко повторил Гришка. – Пропустите меня к воротам, у меня к Пестрякову Валерию срочное дело.
Пестряков как раз мяч поймал и сейчас перекатывался по земле через голову для спортивного шика.
– Не лезь! Не лезь! – закричал он. – Не заслоняй ворота. Я сговорился подряд сто мячей поймать. Этот восьмидесятый.
– Пестряков Валерий, ты очень нужен академику Павлу Степановичу Спицыну, – сказал Гришка твёрдо. – Он тебя немедленно ждёт.
– Спицын? – спросил пожилой дачник. – Квазипространственный транспорт?
– Ага. Нетрясучий, – подтвердил Гришка.
– Ждёт? – удивилась девушка Таня.
– Немедленно ждёт, – подтвердил Гришка.
– Пестрякова? – спросили прочие шумные зрители.
– Кого же ему ещё ждать? Только меня, – ответил Пестряков Валерий хладнокровно. – У не-го ко мне срочное дело… Извините, остальные двадцать мячей я после обеда поймаю.