Книга молодых родителей. Проверенные способы воспитания и ухода в первые годы жизни ребенка - читать онлайн

Столетия и даже тысячелетия рождение детей было исключительно женским делом во всех смыслах. Мужчины нервно вышагивали сначала у пещер, потом у изб и вигвамов, метались в соседних комнатах или покоях. Теперь, судя по голливудским фильмам, сопротивляются общественному транспорту, застревая то в такси, то в аэропорту.

Взмокшему за часы ожидания отцу позволялось посмотреть на младенчика из рук акушерки и чмокнуть измученную жену в щеку уже после родов. Никто не возражал против такого отлучения: это бабское дело, зачем лезть, родила, и слава богу, можно выпить с радости или с горя.

Меняться ситуация начала с развитием медицины. Получив эксклюзивное право на медицинское образование, мужчины не могли обойти стороной и таинство рождения. Сначала просто изучали и давали советы, чуть позже получили доступ непосредственно к роженице – на дому или в стенах больниц. Однако исторический бэкграунд, мне кажется, сказывается до сих пор. Несмотря на то что медиков-женщин стало почти столько же, сколько мужчин, и акушерство снова воспринимается «женской» специализацией, в родовспоможении сохранился «мужской подход».

Врач лучше знает – он принимает решения, он заботится. А женщина – объект заботы, обязанный слушать, соглашаться и не перечить. Строгость, любовь к активным вмешательствам и нелюбовь к «сюсюканью», по-моему, тоже оттуда. Возможно, я обобщаю, но совсем чуть-чуть… Опрос 2017 года Национальной службы здравоохранения Великобритании, посвященный общению женщин с системой охраны материнства, показал, как много рожениц до сих пор ощущают «ущербность» перед человеком в белом халате[11]. По результатам опроса:

• 69 % сообщили, что им не предоставили возможность выбора места оказания дородовой помощи.

• 15 % заявили, что им не дали выбрать, где рожать.

• 28 % считают, что их информировали о том, где рожать, только частично.

• 13 % ответили, что им предоставили недостаточно информации.

• 19 % уверены, что медицинские работники, отвечающие за лечение, не воспринимают их всерьез.

Результаты не удивительны. Они подтверждают знакомые всем проблемы взаимодействия врача и пациента. Не зная, что за человек перед ними, как он живет и чем занимается, не имея времени на это – прием равен 12 минутам, – врачи дают советы «ни о чем»: ходите больше, меньше волнуйтесь, все будет хорошо… А если женщина работает руководителем? Ей что, в садовники переквалифицироваться?!

Из опроса ясно: даже попытки медиков улучшить «навыки заботы» о пациентах терпят неудачу. По крайней мере пока. Особенно в России. На Западе динамика все-таки положительная: там начинают понимать, что нужно собирать информацию об образе жизни конкретной женщины для оказания квалифицированной помощи. Тренд на развитие партнерства «врач – пациент» появился несколько лет назад. И общество делает шаги, чтобы вовлечь пациента в работу над собственным здоровьем.

Исследования подтвердили: вежливое отношение к пациенту приводит к повышению его активности и, как следствие, – к лучшим результатам лечения [12]. А в таком тонком и сложном деле, как рождение ребенка, это проявляется еще очевиднее. Когда к тебе относятся как к существу, неспособному принимать решения, постепенно ты таким и становишься. Если же тебя воспринимают как партнера – ты откликаешься! Обесценивание роли женщины приводит к обесцениванию ее самой и, что еще хуже, в ее собственных глазах. Рушится вера в свои силы, доверие к себе, развивается инфантильность – «Куда я, дурочка, лезу спорить с умными людьми». И с этими комплексами неполноценности она должна брать на себя ответственность за маленького человека.

Но вернемся к истории. На рубеже XIX–XX веков роды в больнице начали теснить домашние. Мужчины в белых халатах активно продвигали необходимость медицинского вмешательства, таким образом повышая собственную значимость. Научно доказали фатальное влияние различных инфекций на жизнь и здоровье женщины и ребенка, так что больница с ее стерильными условиями и контроль персонала завоевывали статус надежного и безопасного места. При этом долгое время показатели смертности в обоих случаях – и дома, и в больнице – оставались одинаковыми. А роды с врачами еще и давали больше осложнений. Почему?

Во-первых, не выработав стандартов и без векового женского повивального опыта, врачи порой неоправданно использовали щипцы, лекарства для ускорения родов и т. д. Поэтому травм от избыточного вмешательства было, пожалуй, не меньше, чем от реальных трудностей родоразрешения.

Во-вторых, они не мыли руки, приступая к помощи роженице. Только к середине XX века накопленный медицинский опыт и инфекционный контроль позволили значительно снизить летальность, так что рожать в больнице стало безопаснее.

И если в 1900 году в США акушерки принимали половину всех родов, то к 1930 году число снизилось до примерно 15 % [6]. К 1950-м годам благодаря развитию систем здравоохранения роды с врачом перестали быть прерогативой состоятельных граждан. В общественном сознании росло уважение к людям в белых халатах. Женские журналы советовали выбирать надежного врача и следовать его указаниям, ведь он «знает, как лучше». Свою роль сыграли бушующие на рубеже XIX–XX веков глобальные потрясения, социокультурные, политические, экономические трансформации, рост городов и повышение общей мобильности. Все это разрушало существовавшую веками систему социальной поддержки беременности. Идея больницы, где медсестры и врачи о тебе точно позаботятся, становилась все более привлекательной. Узнаете архитектуру выбора?

Дополнительным мощным аргументом «за» явилось внедрение обезболивания. В 80-е годы XIX века с этой целью применяли хлороформ. Пример в Великобритании подала сама королева Виктория, которая использовала его во время восьмых родов. Эксперименты продолжались, и на некоторое время пришел своеобразный коктейль из морфина и скополамина. Волшебный укол, или «сумеречный сон», позволял пациентке быть в полубессознательном состоянии во время схваток. Он был популярен почти 30 лет, пока ученые не обнаружили побочные эффекты. В 60-е годы появилась та самая эпидуралка – региональная анестезия, сегодня знакомая всем.

Во второй половине XX века роды в больнице преобладали практически во всем мире. В их структуре, в свою очередь, значительно вырос процент операций кесарева сечения. В США, например, доля кесаревых с 4,5 % в 1965 году взлетела до 32 % к 2007 году.

График 1. Коэффициент материнской смертности в разных странах

График 2. Материнская смертность в зависимости от разных факторов

Первый график показывает падение материнской (синяя линия) и младенческой (красная линия) смертности с 1840 года.

В августе 2011 года американский журнал перинатологии назвал кесарево сечение, как средство сохранения жизни матери и ребенка, «одним из важнейших достижений современной медицины». График 1 наглядно показывает сокращение смертности в Америке, Великобритании, Щвеции. График 2 демонстрирует медицинские технологии, повлиявшие на это: кесарево сечение, антибиотики, заместительная электролитная терапия и безопасные переливания крови. Общественность была довольна. Женщины, по сути, отказывались от выбора, передав ответственность за рождение детей медицинским институтам. Проще говоря, верили врачам-акушерам больше, чем себе.

Однако при явных победах в борьбе с младенческой и женской смертностью уже в 80-е годы XX века маятник качнулся в обратную сторону. В США женщины начали искать возможность рожать НЕ в больнице. Статистические данные показывали: увеличение числа кесаревых уже не улучшает показатели. Более того, лучшие оказались у стран, где процедурой не увлекались, держась в пределах 10–15 % и даже снижая их.

Упрощенный подход к родам начал беспокоить и само медицинское сообщество. Американские врачи и статистики, которые исследовали и доказали риски естественных родов и кесарева сечения, выражали большую озабоченность легкомысленным выбором в пользу кесарева.

Призыв данной научной работы, и не только ее: «Если у вас есть выбор, опирайтесь на то, что уже знает и понимает наука. Примите во внимание все плюсы и минусы, краткосрочные и долгосрочные последствия вашего решения!»

Мы выбираем, нам выбирают…

Конец XX и первые десятилетия XXI века прошли под тремя ключевыми трендами: рост количества родов в больницах, объемов различных вмешательств и числа кесаревых сечений. По статистике США, роды в домашних условиях последние десятилетия составляют не более 1–2 %. В развитых странах Западной Европы и в России картина примерно такая же. Исключение составляет Голландия – несмотря на высокий уровень жизни, еще в 1965 году две трети родов происходили в домашних условиях. Сегодня их стало меньше – примерно 20 %, – но показатели по-прежнему высокие [8].

Все активнее применяются вмешательства. В Англии, например, по информации Национальной службы здравоохранения, за последние 10 лет число «вызванных» родов значительно увеличилось – с 20 до 30 %. И у статистики есть объективные причины. Роженицы становятся старше, заболеваний (ожирение, диабет или гипертония) все больше, плацента имеет тенденцию к истощению и не справляется с адекватным питанием плода, и т. д.

Данные о влиянии вмешательств на частоту кесарева сечения противоречивы и широко обсуждаются экспертами. Если посмотреть на результаты официальных рандомизированных контролируемых исследований (РКИ)[12], кажется, что в общей картине они не увеличивают шансы на кесарево. Однако популяционные исследования показывают другое: в «вызванных» родах показатель кесарева почти в 2 раза выше [11]. Согласно национальной статистике материнства в Англии в 2017–2018 годах 75 % спонтанных родов закончились естественным путем, а из числа простимулированных самостоятельно разродиться смогли только 61 %.

Рост количества кесаревых продолжается в большинстве западных стран на протяжении последних 30 лет. Как видно из графика 3, Италия держит пальму первенства в Старой Европе. Россия находится в середине: с помощью кесарева у нас рождается в среднем 25–30 % младенцев.

График 3. Кесарево сечение в разных странах

Как относиться к этим цифрам? Сегодня по статистике по-прежнему до 10 % родоразрешений развиваются с осложнениями, которые несут прямую угрозу ребенку, матери или обоим. В этих ситуациях процедура обоснована, поскольку риск родов без вмешательства многократно выше. Доступность подобной помощи для всех женщин – бесспорная обязанность современного общества. И все же откуда берутся 25–30 %? Получается, половина операций проводятся не по медицинским показаниям. Тогда по каким?[13]

В 2015 году ВОЗ опубликовала заявление, что «на популяционном уровне показатели кесарева выше 10 % не связаны со снижением показателей материнской и детской смертности». «Следует приложить все усилия для обеспечения нуждающихся женщин кесаревым сечением, а не стремиться к достижению определенного показателя». Если соотнести данные применения кесарева сечения и графики младенческой смертности в мире и России, станет видно: после определенного уровня рост числа операций перестает снижать летальность. Наиболее показателен пример Бразилии. Здесь более 40 % родов происходят с применением кесаревых сечений, и при этом младенческая смертность на очень высоком уровне по сравнению с европейскими странами. Более того, получается, первые 10 % кесаревых снижают летальные исходы, а вот последующие 30 % их увеличивают, так как без показаний операция является более рискованным вариантом.

Сразу оговорюсь: статистика – дело непростое, все считают по-разному, и единое мнение относительно «оптимальной» частоты так и не выработали. Снижение материнской смертности, например, может быть успешным и при коэффициенте в 15 %. В той же Голландии к 1950 году материнская смертность упала ниже 20 смертей на 100 000 живорождений, при том что кесарево делалось не более чем в 2 % случаев. Общепринятые показатели в 10–15 % условны. Однако выше 15 % могут быть связаны с избыточной смертностью.

Почему так? Любая операция – это хирургическое вмешательство, связанное с целой группой рисков, которых при естественных родах нет. Например, осложнения от наркоза. И в этом следует отдавать себе отчет. Прежде всего самой женщине. У остальных – государственных структур, медицинского сообщества и других «участников процесса», так или иначе влияющих на принятие решений, – всегда есть свои мотивы, кроме «заботы о благе рожениц». А значит, есть повод для влияния на женский выбор.

К примеру, экономические. Операция кесарева сечения дороже, и неважно, идет ли речь о частной или государственной клинике. Могут быть и личные мотивы. Врач тоже человек, ему хочется вовремя уходить домой, где его может ждать семья и дети. Его волнует заработок, выполнение плана и множество бытовых вещей. В результате к анализу объективного состояния пациентки примешиваются нормативы – укладывается он в них или нет, одобрит завотделением его назначение или нет. К тому же не хочется рисковать репутацией. Все-таки предсказуемость кесарева – страховка от судебных обвинений. Это можно, мне кажется, назвать основным мотивом назначения операции без реальных показаний.

Естественные роды – это несколько часов напряжения, опасность непредвиденных обстоятельств, даже если «ничего не предвещало». Это отношения, которые надо выстраивать всем участникам процесса в достаточно нервозной ситуации. И такие перспективы одинаково напрягают и роженицу, и тех, кто призван ей помогать.

Никто не хочет сталкиваться с системой, бороться с ней в моменты абсолютной уязвимости, отстаивать права сквозь пот и боль схваток. Проще пережить все, как говорится, в бессознательном состоянии. Потом очнуться, забрать ребенка, и скорее домой, в привычную обстановку, под защиту родных и любимых. Вот и архитектура выбора. На языке маркетологов все звучит примерно так: продать можно что угодно, если все делать правильно. Так и с кесаревым: при «правильной подаче» любую женщину можно подтолкнуть к операции.

Сколько людей выбирают путь наименьшего сопротивления, где нет борьбы с врачом, с системой, с неизвестностью и с болью? Беда в том, что это вполне понятное желание порой заслоняет другие аргументы. Сколько бы ВОЗ ни призывала информировать женщин о последствиях каждого вида родоразрешения, на деле в этом заинтересованы единицы. И тут лотерея, на какого врача попадете.

Приведу два главных, на мой взгляд, аргумента в поддержку более осмысленного подхода:

• Во-первых, исследования доказывают, что кесарево после начала родовой деятельности, как любая экстренная ситуация, связано с большим риском, чем успешные вагинальные роды или запланированное кесарево.

• Во-вторых, легкомысленный отказ от естественных родов, когда ничего не препятствует – это недооценка рисков хирургического вмешательства, отсутствие понимания последствий для роженицы, ребенка и последующих беременностей, то есть будущего семьи.

Мне повезло – у меня были необходимые ресурсы и для изучения вопроса, и для консультации с продвинутыми специалистами. Тем не менее инициатива по проверке, подтверждению, расширению информации всегда исходила от меня. Я прекрасно помню тоску и нетерпение в глазах людей: «Оно тебе надо?» Мне – надо! Надеюсь, вам тоже.

Следующая часть главы посвящена результатам большого исследования с говорящим названием: «Кесарево сечение в сравнении с естественными родами: риски и преимущества». Авторы собрали все, что было изучено до них. Они проанализировали массив данных на доказуемость или недоказанность краткосрочных и долгосрочных эффектов каждого вида родоразрешения – для мамы и для малыша.

Прежде чем перейдем к исследованию, небольшое отступление.

Я понимаю, страшно. В первый раз. Каждый раз. Уверена, природа не зря придумала процесс вынашивания в 9 месяцев. За этот срок после приключений с тошнотой, отеками и неповоротливостью ты уже хочешь, чтобы все скорее закончилось. Конечно, благополучно для всех.

То, что я скажу дальше, может добавить нервозности к существующим страхам. Это естественная реакция на новые знания. Однако незнание дарит лишь иллюзию защищенности. Знание способно испугать, но потом оно превратится в суперсилу, которая позволит принять свободные, а значит, верные для вас решения.

Для закрепления эффекта от первых двух абзацев приведу фразу авторов исследования, которому посвящена данная часть главы. Они дали ее в конце статьи, а я хочу сейчас: «Роды не являются исследованием, но каждые из них можно рассматривать как «эксперимент», потому что и процесс, и результат неопределенны. По правде говоря, мы предполагаем (надеемся), что результат будет хорошим, но никогда не знаем, чем обернутся роды».

По крайней мере честно.

Авторы являются авторитетными учеными, медиками, специалистами в сфере акушерства и гинекологии, общественного здравоохранения и статистики:

• Кимберли Д. Грегори, доктор медицины, доктор философии.

• Шерри Джексон, доктор медицины, доктор философии.

• Лиза Корст, доктор медицины, доктор философии.

• Моше Фридман, доктор философии.

За этими именами: кафедра акушерства и гинекологии, Cedars Sinai Medical Центр/Научно-исследовательского института Бернса Аллена в Лос-Анджелесе в Калифорнии; кафедра Школы медицины Калифорнийского университета и школы общественного здравоохранения в Лос-Анджелесе; кафедра Медицинской школы Кека в Лос-Анджелесе.

Пугает? Не удивительно. Если врачи не знают, как все пройдет, на кого тогда вообще надеяться? С другой стороны, у меня честность вызвала симпатию и уважение. Абсолютная уверенность в собственной правоте не внушает доверия. Исследователи же признают: «эта информация может показаться устрашающей, она может подавлять», и при этом подчеркивают: «это честное представление фактических данных здесь и сейчас. И женщины должны это знать».

Итак, рассмотрим риски и преимущества каждого вида родоразрешения структурно:

1. Общий риск родов.

2. Риски естественных родов:

• для мамы и малыша;

• краткосрочные и долгосрочные.

3. Риски родов кесаревым сечением:

• для мамы и малыша;

• краткосрочные и долгосрочные.

Забегая вперед, скажу: по совокупности естественные безопаснее. Это научно подтвержденный факт. И все же у обоих вариантов есть как позитивные, так и негативные последствия. Каждая женщина выбирает сама. Нет и не может быть общего шаблона.

Например, если хочется одного ребенка, кесарево будет, скорее всего, привлекательнее, поскольку последствия для будущих беременностей не так важны. Если есть желание родить много детей, кесарево – не лучший вариант.

Перейдем непосредственно к исследованию. Сначала посмотрим цифры, насколько вообще рискованно рожать.

Общий риск рождения ребенка

По данным авторов, порядка 30 % всех родоразрешений связаны с теми или иными проблемами для матери или ребенка. Общий уровень риска материнской смертности при естественном родоразрешении составляет 3,6 на 100 000 человек. При кесаревом – 13 на 100 000 человек. С чем можно сравнить? Это как риск вождения автомобиля – когда ездишь на машине, шанс погибнуть в ДТП 10 из 100 000 случаев. Зато велосипед гораздо безопаснее.

Для большей непредвзятости начнем с естественного родоразрешения. Как говорят авторы исследования: «труд естественных родов – это тоже риск».

Примерно 10 % женщин могут получить те или иные осложнения. Неудачные попытки, которые приходится экстренно заканчивать кесаревым, приводят к более печальным последствиям, чем запланированное кесарево или роды естественным путем без осложнений. Материнская заболеваемость тоже увеличивается в подобных ситуациях. Это дополнительный повод все взвесить и обдумать заранее.

Далее авторы сосредоточиваются на рисках успешных естественных родов. Большая часть связана с проблемами промежности.

Риски естественных родов

Исследования показывают, что вагинальные роды способствуют риску дисфункции тазового дна и недержания мочи, плода или кала[14].

Эпидемиологические данные демонстрируют повышение риска недержания мочи через 3 и/или 6 месяцев после естественных родов в отличие от кесарева. Однако не доказано, что тенденция сохраняется в долгосрочной перспективе, как и влияние других факторов: возраст роженицы или акушерские вмешательства. В популяции США нашли повышенный риск недержания мочи у женщин, родивших естественным путем, по сравнению с теми, кто родил с помощью кесарева или нерожавших. При этом не обнаружили разницы у нерожавших и женщин после кесарева.

Ряд долговременных наблюдений за развитием недержания кала показал: факторы возраста и медицинского вмешательства влияют на его появление.

А вот «локация» рисков, связанных с кесаревым, значительно шире.

Риски родов с помощью кесарева сечения

Сначала напомню высказывание авторов исследования: «существуют определенные абсолютные показания, при которых кесарево сечение считается наилучшим для матери, ребенка или обоих (например, предлежание плаценты или критичное состояние)».

Кроме того, есть «относительные» показания (тазовое предлежание, активный герпес, высокие титры вируса ВИЧ), когда кесарево является оптимальным вариантом для ребенка. Однако в целом исследования показывают, что осложнения более вероятны.

Основные причины материнской смертности, например, в США:

• тромбоэмболия;

• кровоизлияние;

• гипертонические расстройства.

Два из этих наиболее рискованных состояний – кровотечение и эмболия – чаще встречаются именно при кесаревом сечении.

В числе тяжелых последствий для матери, по данным канадского популяционного исследования:

• кровотечение, требующее переливания;

• гистерэктомия (удаление матки);

• разрыв матки;

• осложнения от анестезии;

• шок;

• остановка сердца;

• острая почечная недостаточность;

• вспомогательная вентиляция при венозных тромбоэмболических событиях (ВТЭ);

• серьезные инфекции в постоперационных ранах и гематомы.

Риск таких осложнений при плановом кесаревом составляет 2,7 %, при плановых естественных родах – 0,9 %.

Краткосрочные включают повышенные риски инфекции, последствия анестезии и хирургических вмешательств, а также более низкую возможность грудного вскармливания.

Возможность развития послеоперационных лихорадочных заболеваний составляет 2–5 %. А при плановых кесаревых менее 1 %. Раневые инфекции и/или гематомы встречаются в 3 % случаев и могут увеличиваться из-за проблем со здоровьем, к примеру, ожирения. Послеоперационная бактериурия достигает 11 %.

Основной долгосрочный риск кесарева сечения – риск повторного кесарева. Да, именно так.

Риск разрыва матки у женщин, которые в первый раз рожали при помощи кесарева, а следующие роды проводятся естественным путем, – выше. Также из-за риска потенциальной материнской или детской смерти и неспособности гарантировать своевременные роды многие клиницисты рекомендуют и/или пациентки выбирают повторное кесарево.

Обзор восьми рандомизированных контролируемых исследований по оценке долгосрочных рисков показали, что кесарево связано:

• со снижением последующей фертильности;

• с повышением вероятности внематочной беременности и/или выкидыша;

• с повышенным риском аномальной плацентации[15], включая отслойку и предлежание плаценты, что потенциально влияет на здоровье следующего ребенка.

Популяционное исследование в Австралии подтвердило увеличение числа осложнений, включая затяжные роды, экстренное кесарево, разрыв матки, преждевременные роды, низкий вес плода при рождении, мертворождение. Шотландское исследование показало повышенный риск мертворождения после предварительного кесарева. Американский журнал перинатологии также рассказал об увеличении риска необъяснимого мертворождения в 39 недель, который был вдвое выше риска мертворождения или неонатальной смерти в связи с разрывом матки.

Теперь поговорим про саму операцию.

Анестезиологические осложнения маловероятны. При хирургических частота кровотечений колеблется от 1 до 8 %, но их трудно четко охарактеризовать, поскольку некоторые связаны с проблемами самих родов.

В целом исследования показывают, что возможность кровотечения:

• меньше при плановых кесаревых сечениях по сравнению с незапланированными;

• выше при кесаревом сечении по сравнению с вагинальными родами.

Риск значительно увеличивается при предшествующем кесаревом или аномальной плацентации в анамнезе. Очень редкие риски, но все же более вероятные, – удаление матки, травмы мочевыводящих путей, эмболия околоплодных вод и воздушная эмболия.

Перейдем к неонатальным рискам – то есть младенческим.

Считается, что кесарево – самый безопасный и наименее травматичный метод родов для ребенка. И все же именно такой вариант появления на свет может быть связан с целым рядом краткосрочных рисков:

• асфиксия (удушье);

• гипоперфузирование[16] матки из-за проводниковой анестезии;

• скальпельные разрывы;

• неонатальные респираторные заболевания.

Порезы плода встречаются в 1–2 % случаев, но эти цифры, по мнению авторов, занижены. Большинство травм легкие, затрагивают только кожу и заживают без значительных последствий, но случаются и более глубокие рваные раны, вызывающие повреждение мышц, нервов или костей.

Связь повышенной респираторной заболеваемости после кесарева сечения хорошо изучили и подтвердили, но, увы, информация не получила широкой огласки среди непрофессиональной общественности.

Общий вывод авторов исследования – любые роды не обходятся без рисков, хотя естественные все-таки менее опасны.