Глава 4
Две капсулы замигали зелёным светом, Рон открыл капсулу, увидел, что другая капсула, мигает зелёным. Открылась вторая капсула из-неё вышел хранитель Гор.
– Ты решил вернуться рано, – спросил Рон.
– Да, – ответил Гор, – после того как ты объединил, – создал союз четверых, во мне надобность ушла. Пришли пауки, расплели сети, в них начали попадать великаны. Часть волков пришли с червями, по туннелям что под горой.
– Ты Артефакт Творца оставь при себе, – сказал мастер – пора тебе в мир мёртвых Хельхейм.
Рон вошёл в капсулу.
– Я готов продолжить, – сказал Рон, – вышел, переместивши в мир мёртвый.
Мир Хельхейм (преисподняя Хель) располагается под одним из корней Иггдрасиля и одновременно на севере. Примечательно, что он и великанский мир, Ётунхейм, как бы объединяются в наиболее странном мире, неподвластном асам – в Утгарде.
У врат скандинавского мира Хельхейм тычет мрачная, бурная река под названием Гьёлль, что в переводе с древнегерманского означает «Шумная».
Мост в Хельхейм называется Гьялларбру: он ведёт к вратам через эту реку. Мост Гьялларбру выстлан светящимся золотом: этот металл считается символом иного мира.
Мрачный Хельхейм упоминается в старшей и младшей эддах. Там говорится о том, что мертвецы, которые бредут в Хель (а туда попадают все, кто не погиб на поле битвы и не был унесён валькириями в Вальхаллу), должны пересекать реку Гьёлль вброд. Печально бредут они в царство теней и мрака: они помнят и о земной жизни, и о прекрасной Вальхалле, которая никогда уже не дождётся их.
Мост и въезд в Хель охраняет великанская дева по имени Модгуд. По некоторым данным, она когда – то была валькирией, но как она оказалась в царстве теней – одному Одину известно. Настоящим обликом Модгуд является образ красивой и статной девы. Но к путникам она выходит в ином облике: гремя костями, к ним выходит худая и бледная старуха. Спутанные седые волосы струятся по её плечам, в глубоко запавших глазах – не горит, а тлеет! – странный красный огонёк.
Но голос старухи, как ни странно, чист и звонок. Она молча пропускает вновь прибывших в царство мёртвых, но если среди мертвецов затесался живой, она безошибочно узнает его. И тогда ему, даже если это великий герой или бог Асгарда, придётся остановиться. Модгуд спросит у него, кто он такой и для чего прибыл сюда. Если у смертного есть срочное дело к Хель, то она пропустит его, но как бы нехотя.
Вторым стражем Хельхейма является чудовищный пёс Гарм. Внешне он похож на гигантскую гончую, но практически ничего собачьего в его повадках нет. Гарм не является хтоническим чудовищем, как, например, ещё одно порождение Локи, Фенрир. Он – великан, и настоящий его облик никому неизвестен. По причине, ведомой только ему одному, Гарм предпочитает оставаться в собачьем облике и охранять Хельхейм, зорко следя, чтобы туда не проник никто чужой.
Единственным богом Хельхейма является Хель, царица мёртвых, дочь Локи и великанши Ангрбоды.
Она – хтоническое чудовище, хотя из всех порождений Локи кажется наиболее лояльной богам – асам. Она не враждует с ними и не угрожает им, хотя и, согласно пророчеству вёльвы, в конце времён она снарядит корабль, сооружённый из ногтей мертвецов, в Асгард. Полчища мертвецов хлынут в мир живых, и начнётся битва – такая битва, какой не было ещё никогда…
Пока же владычица Хель хранит холодный нейтралитет, и вежливо привечает как мёртвых, которые будут жить в её царстве до конца времён, так и живых, пришедших к ней по какому – ни будь делу.
В скандинавской мифологии известен сюжет о том, как из Асгарда в Хельхейм прибыл Хермод. Не ради праздного любопытства он прибыл, а просить Хель отпустить Бальдра, который попал в царство мёртвых исключительно из – за козней Локи.
Хель не хотела враждовать с асами, и выдвинула условие: Бальдр вернётся домой, если оплакивать его преждевременную кончину будет всякое живое существо на земле. Условие Хель не было выполнено благодаря стараниям того же зловредного Локи, и Бальдр остался в царстве теней. Но вот, что написано в книге «Видение Гюльви»:
«Вскоре возвращаются из Хель Бальдр с Хёдом. Все садятся рядом и ведут разговор, вспоминая свои тайны и беседуя о минувших событиях, о Мировом Змее и о Фенрире Волке.»
Этому ещё только предстоит свершиться.
Мир Хельхейм отделяется от мира живых высокой оградой и крепкими решётками.
В преисподней у Хель достаточно большие селения – ведь ей нужно как – то вместить всех, кто сюда приходит. Кстати, далеко не весь Хельхейм мрачный и ужасный.
Владычица Хель насадила везде сады; каменистые склоны могильных курганов укрылись ковром трав. Свой чертог она создала не только для себя, но и для других жителей Хельхейма. Древний миф гласит, что однажды это божество дало слово, что каждый пришедший в её мир обязательно получит здесь крышу над головой.
Здесь царит не мрак и ужас, а умиротворение. Хотя есть в Хельхейме и особенно страшные места.
Увидёть страшный берег мертвеца сможет только тот, кто пройдёт насквозь всю страну могильников. Здесь бьются о сушу черные воды местного моря. Это прибрежная область. Это место, где вечно царят сумерки: здесь пролегает водная граница с Муспельхеймом.
Не каждый путник сможет долго находиться на берегу мертвеца. Здесь повсюду трупы – в том числе и разлагающиеся, и уже разложившиеся. Лежат здесь и сброшенные змеиные шкуры. Время от времени сюда приползает Нидхёгг. Змея ищет тела – и находит их, благо их тут много… С тихим шипением Нидхёгг впивается клыками в мёртвое тело и начинает жадно его поедать… Определённо, это зрелище не для слабонервных.
Здесь же трапезничает и змеиный выводок – змеи Гоин, Моин, Грабак, Граввёллуд, Офнир и Свафнир живут в Змеином чертоге. На живых гостей Хельхейма змеи никогда не нападают и даже проявляют дружелюбие, обвиваясь вокруг щиколоток.
Тем героям, которые не испугались, змеи могут оказать честь, рассказав что – ни будь интересное.
– Да подумал Рон, – вспоминая об этом мире.
Рон подлетел к мосту Гьялларбру, его встретила великанская дева по имени Модгуд.
– Здравствуй путник, – сказала Модгул – ты зачем пришёл? для чего?
– Я Хранитель Миров пришёл к Богине Хель – ответил Рон.
– Причины, – спросила Модгуд.
– Скоро всем мирам придёт конец, – сказал Рон, – коснётся всех.
– Я провожу тебя, – сказала Модгуд.
Проходя округе, стояла вонь, от разлагающих трупов, стоны стояли, кто то кричал, что то, отрывая руки у других. Кого змеи ели, это самый отвратительный мир из всех, но он тоже нужен, кто пал для них этот мир был создан. Кто не мог себя простить, отрицая самого себя, кто жил в негативе, без малейшего прозрения совести, кто вредил другим людям, кто грешил, не исправляя не каялся о содеянном, кто не осознал свои грехи. Здесь правители занимавшиеся геноцидом своего народа, они в пасти змей, которые ждут свою добычу, она всегда есть.
Попав в замок Рон оглянулся, тронный зал, в конце сидела богиня Хела, слева от неё лежала огромная змея по длине превышала размер замка, и за этого она скрутилась, по виду дремала. Справа стояли в очереди полуразложившиеся мёртвые тела, ожидали повеления своей Богини. Богиня с высокой чёрной коронной из клыков мёртвой древней змеи. На лице её не было не одной эмоции, словно статуя. Все её тело обволакивала одежда, сшита из нитей, застывшей ядовитой слюны змеи. Очень черным цветом, как сама смерть. Слышно было как один из мёртвого тела, с очень выявленной степенью ожирения, говорил Богини.
– Меня зовут Ворград, – я был при жизни управляющим городом, – я выполнял указы императора, использовал свою положение воровал с казны, грабил людей, мне платили за все, что происходило в городе, то было с разрешения моего. – Я был богом для всех в городе. Довёл до смерти очень многих жителей.
– Я. Выслушала тебя Ворград – добро пожаловать в мир Хельхейм, – сказала Хея, – ты будешь жить в доме, где живут змеи, в роли подстилки вместо сенного пола.
Двое высоких скелетов, с частичками плоти, одежды. Одели ему ошейник, повели, брякая звеньями цепи, в дом семьи змей.
– я рада видёть тебя Рон, – обратилась Богиня Хела – Я знаю, кто ты и зачем, я помогу тебе, я заинтересована в мире, а не уничтожения его. – Пройдём за мной.
Хела встала рядом плыл в воздухе РОН. Они перешли в зал где было уютно, чисто, светло, книги на полках. Хела сняла корону, повесила на стену. Подошла к столику, в чашку засыпала порошок, налила воду, шипение воды осветилась золотым цветом, Хела выпила, по её лице прошла волна золотого цвета, подошла к столу, что стоял в центре, присела.
– Твой друг убит, – его убила змея живущая в Настронд, – сказала Хела, – это Змеиный чертог самое страшное место во всем Хельхейме. Это огромный дом, размер которого подобен широкому полю. Здесь живут змеи, и их здесь очень много. А ещё здесь толпятся мертвецы – и непростые мертвецы, а убийцы, предатели, клятвопреступники, развратники, и многие, многие другие – те, кто совершал на земле страшные преступления. С клыков вездесущих змей капает яд, и разъедает астральные тела людей. Их стоны и крики разносятся на много километров вокруг. Воистину, мало, кто отважился бы заглянуть сюда. Змеиный чертог – место невыносимых страданий и мучений, но никто из присутствующих не является его пленником. Более того – мучения злодеев не вечны: просто каждый из них должен находиться там в течение определённого времени. То есть, это место, в котором злые души могут очиститься и потом перейти в какой – ни будь более приятный чертог. В этот чертог ушёл твой друг, в теле мертвеца, что с ним случилось, я не знаю было это давно, думаю, он умер, был растворен ядом вместе с телом. – В центре змеиного чертога есть кристалл фиолетовым цветом, он и есть тот артефакт Творца. Тебе путь туда. – продолжала Хела. – Возьми тело змея, что ты видел, в троном зале, его зовут Наг – он король змей.
Они вышли в тронный зал, Наг, ждал Рона.
– я ждал тебя Хранитель, – наклонил голову в низ – меня зовут Наг, я буду тебе помогать, даю тебе свою тело.
– Благодарю, – ответил Рон.
Рон вошёл в мозг рептилии.
– Интересно, – подумал Рон, – эта очень древняя змея древней, чем сама Богиня.
Теперь ты можешь в Змеиный чертог держать путь, Наг, тебе покажет дорогу в путь.
Долго лежащая змея, придала признаки жизни, тело змея затрещало от движения, со звуком ломающей плитки под ногами. Рон выполз из замка. Дорога к чертогу змей проходила через пустошь страдания, через море отчуждения.
Тело змея было достаточно большое, переползая по улицам города, равнялся с крышами первых этажей. Его черно зелёный цвет не выделялся на фоне черных зданий, с разбитыми окнами, где то в стенах были замурованы тела мертвецов.
Замурованные головы, с крыш смотрели в даль, как уползает Наг.
Пустошь что виднелась на горизонте отдавала смертью.
– Почему нельзя жить по совестью, – подумал Рон, – смотря как мёртвые умирают, в своих грехах тонут, не осознавая о содеянном при жизни, лишь частичку осознать что сделал, то может все измениться.
– Они все этого заслужили, это их выбор – ответил Наг, – многие осознано делали свои грязные дела. Им был выбор делать или нет, – то закон самого Творца, ни кто не имеет право нарушить его. Им предложили, что надо так делать змеи нашёптывающие, им в головы. – Они и шли как закланные овцы в пасть змеям, нам хорошо всегда пища.
В этой пустоши все находиться в соке растворения душ, он выходит из их самих. Медленно происходит растворение, с такой болью, что нет сил, кричать от неё.
Рон проползал по самой пустоши, с пустой головой. Сок начинал растворять, плоть змеи, эфирная и другие оболочки не помогали, ненависть в соке была так сильна, что растворяла все составляющие души. Это не принятие самого себя, частичка самого Творца.
– Море отчуждения, – спросил Рон? – стоя на берегу, смотрел за горизонт чёрного моря.
– Да это глубокое чёрное море, где души мёртвые хотят избавиться от своих страданий, топят себя, надеясь, что прекратиться их жизнь, – сказал Наг, – на самом деле их ждёт по хуже, чем пустошь. – В море живёт зверь. Жрёт тёмные души, превращая их в тёмную воду.
– Рон увидел, остров движется, – сказал Рон.
– Это не остров, это он, – ответил Наг.
Огромное чудовище приближалось к Рону, при приближении видно было огромное количество ртов, у каждого рта есть щупальца достающие тела с воды. Это огромное существо смесь краба, осьминога, жабы. С темной кожей, из которой те чет чёрная смесь.
– Жрать, Жрать, Жрать, – громко говорило чудище, – продолжая идти к нам.
– Ты Кто, – спросило чудище.
– Я хранитель Рон – ответил Рон, рассказал все, – что нужно было.
– Через море тебе нужно, – сказал чудище, – спустивши ниже. Взял одной из рук Рона. Поднял, положил на свою брюхо, что находилось на самом верху. – Развернувши пошёл в сторону змеиного чертога, шагая своими трёхсотыми ногами. ПО пути собирал мертвецов. Человеческие руки на ногах профильтровывали воду. С каждыми шагами все приближались к противоположному берегу моря.
Виднелся очень отчётливо змеиный чертог. Огромное строение, можно поместить целое государство, словно Мидгард земле, Мексике. Стены из черепов, ворота вход, он же выход, из костей змей.
Гора остановилась, на краю моря. Спустила маленькую змею, на берег.
– Благодарю, – Рон обратился чудовищу.
Ничего не ответило, ушло в свою обитель.
У ворот никого не было, сами заходили но не кто не выходил.
– странно, – подумал Рон.
– Ничего странного! ворота для ума, – ответил Наг – кто входит, они видят, что открыты, но находясь там, ты теряешь память. Уже не помнишь даже что есть ворота на выход. – Все обречены на вечное скитания. Ударяясь по стенам. Командуют Змеи мои собратья. – Много кто попадает в этот чертог, так что еды всегда хватит.
Рон вошёл в внутрь, мертвецы двигались руками, ногами, лёжа на спине. Змеи кусали их, яд проникал в плоть, парализовал, не давал двигаться.
– Что то не так, – сказал Наг, – все должны делать здесь что хотят, а змеи у них на службе.
– Что случилось, – спросил Наг, – у местной зеленовато чёрной в жёлтую поло сочку на боку.
Повернулась местная змея. У дневных зрачок обычно больших размеров и круглый, чтобы пропускать много света. У ночных змей зрачки щелевидной формы. В этой местности света было достаточно, стены светились мертво серым светом, достаточно чтобы видёть всю. В центре светился кристалл фиолетовым светом, его было не достаточно освещать, но совместно хватало его. Сейчас невидно света от кристалла, а глаза змеи полностью черные. С кожей не отличив, вид такой, что глаз практически не видно.
– Ши – ши – ши – враг, – шипя кричала змея, – подзывая своих.
Змея нанесла удар, по Рону, молниеносно, могла пробить своими клыками бетон новую стену. Змея прошла насквозь, остановилась.
– што – што – шты – шкто, – спросила змея?
– Я король змей, – сказал Наг – ты тварь подколодная, подчиняйся или умри.
Змея не послушалась ещё раз ударила. При ударе Наг обвил вокруг врага свою мускулистое тело, вонзил своими ядовитыми клыками в плоть, нападающего, сопротивление стихли. Отпустил из своего смертельного обхвата, плоть мёртвой змеи пала на землю, не шевелясь.
Все змеи с большой скоростью приближались, чтобы схватиться в смертельную битву.
Их было в количестве превышающие звезды на небе.
Свет, соединённый: добра с энергией любви получается чудо.
С Рона вышла два луча, соединились светло зеленное поле, обхватило весь змеиный чертог. Со всех змей, со всех мёртвых, начало выходить, что то чёрное туманное, соединяясь, все черные потоки, на поверхности земли. Вся тьма собралась в одной точке, сфера. Сфера стала превращаться в существо, красным цветом, с рогами, кожа омерзительна липкая. Человекоподобное с четырьмя руками, две ноги, выпирающими когтями, на ногах, руках. Глаза ярко жёлтые, смотрели на Рона.
– Ха! ха! ха, – смеялось существо, – мерзкие поганые существа, – вы скоро все, уйдёте в небытию.
Оскал клыков ярко белыми зубами, смеясь, побежал быстро к кристаллу.
Рон быстро рванул, скорости было недостаточно плоти змея, вышел и полетел в своём световом теле, но это было не достаточно, Красный пришелец взял в руку фиолетовый кристалл.
– Передай Анибусу, – сказал красный пришелец – что вы все проиграете тьма близка сдайся ей, как я. Улыбнулся, в вихре огня растворился.
– Это был хранитель, – сказал себе Рон, – что нас ждёт?
Поднялся вверх, вспышке исчез.