Эмоций сила мне запретна
С тех пор, как в этот мир пришел!
«Он мертв, – сказала акушерка,
Откладывая стетоскоп. –
Не плачет, не кричит ребенок,
Не дышит он. Не бьется пульс.
Явившись в мир, уйти был волен,
Сюда он просто заглянул.
Рождения день совпал с днем смерти,
В реестре новая строка:
Мгновением эту жизнь измерив,
Похожих впишем пару дат.»
Если сыграть такое в нотах,
То прозвучит лишь тишина -
Все замолчали удивлено,
Когда я приоткрыл глаза.
Наложенным на чувства ветом,
С рождения был «награжден».
Всю свою жизнь, до самой смерти,
Жить без эмоций обречен!
Чувств человеческих потоки
Внутри меня рванули вспять.
Все они спрятались под кожу
Так глубоко, что не достать.
Я жил в молчании, как камень,
Похож был на живой портрет.
Пустой внутри, как лунный кратер
На неизведанной луне.
С любовью незнаком был страстной,
Не знал я ревности хромой.
Была на мне все та же маска –
Безжизненность с зашитым ртом.
Я не узнал о «чувствах настежь»,
Эмоций «не держал в себе».
Парализованным был напрочь,
Хоть двигался я, как и все.
Был сам себе и всем неясен
И все были неясны мне!
Был на виду у всех, но спрятан,
Плащ – невидимка на душе.
Все растворялось как в тумане,
В молочной, непроглядной мгле.
Таким как я, детей пугают,
Живой тотем, чтоб вызвать смерч.
Кряхтя, с отдышкой, жизнь тащилась,
Кто мог, ухаживал за мной.
Морщины, волосы седые
Дополнили меня с лихвой!
Свой век со скрипом доживая
В том пансионе. У окна
Сидел я. За цветущим садом не наслаждаясь наблюдал.
Открылась дверь.
– К Вам посетитель, – проговорила санитарка. –
Как хорошо, что вы не спите,
А то Ваш гость к вам очень рвался.
Вот тот момент, когда пришел ОН,
Кто чувства все мои украл.
Был радостный он и веселый,
Был молод, яркий, как звезда.
Передо мной он поклонился,
Улыбка не слетала с губ:
– Меня назвали чернокнижник,
Людскими чувствами живу!
Пришел к тебе я извиниться за то,
Что жизнь твою сломал.
Людские чувства-моя пища,
Тебя я вычерпал до дна!
С кресла-качалки я свалился,
Схватить пытаясь колдуна…