Я помню, как изменился. Раньше я был амулетом, сверкающим золотом, но теперь стал глиняным диском. Однако золото, которое однажды наполнило мою форму, не исчезло полностью. Глубоко внутри меня мастера Вавилона вкрапили тонкую нить золота, вплетающуюся в символы шумерских богов. Я изменился, но золото продолжало удерживать мою древнюю магию, связывая прошлое и настоящее.
Я всегда наблюдаю. Тысячелетия проходят мимо меня, словно утренний туман, который тает под жарким солнцем. Люди меняются, империи восходят и падают, реки меняют свои русла. Но я остаюсь. Мои создатели давно покоятся в земле, но память о них жива во мне.
На этот раз я был в Вавилоне. Величественный город, центр древнего мира, сиял под солнцем, как драгоценный камень. Его величие поражало умы не только простых людей, но и богов. Я лежал в храме, на алтаре среди статуй и изображений шумерских божеств. Меня окружали мерцающие свечи и дым благовоний, а над головой висела тишина, пропитанная вечностью.
Когда меня создали, я был не просто символом власти. Мои гравировки были нанесены не просто для красоты. Они заключали в себе древнюю силу, которая могла как защищать, так и разрушать. Меня считали оберегом, но те, кто касался меня, никогда не знали, что я был ключом к потустороннему миру. Я хранил в себе врата, через которые могли проникнуть силы, неподвластные человеку.
Тогда мной владел главный жрец Вавилона, человек, который верил в свою власть над богами и духами. Он был стар, но его ум оставался острым. Его звали Ашур-намир, и в нём жила жажда силы. Он часто касался меня, принося в жертву животных, чтобы вызвать благосклонность богов. Но жреца не удовлетворяли маленькие победы. Он хотел больше – больше власти, больше знаний, больше силы.
Я помню тот день, когда его амбиции привели его к катастрофе. Ашур-намир решил использовать меня в ритуале, чтобы вызвать не одного из богов, а древнее существо, духа, чья сила могла сделать его непобедимым. Он был уверен, что сможет управлять этой силой, как и многими другими до неё.
Вечером храм наполнился тишиной, нарушаемой лишь шорохом шагов жреца. Он был один. Все его помощники покинули храм, оставив его наедине с древними надписями и символами, начертанными на полу. Ашур-намир зажег свечи и начал начертать круг вокруг меня. Слова древнего языка лились с его губ, как ядовитая вода, проникая в саму ткань мира. Он призывал не просто силу, но сущность, которая должна была подчиниться его воле.
Я чувствовал, как пространство вокруг меня начало меняться. Воздух становился тяжёлым, будто сам мир сопротивлялся тому, что пытался сделать жрец. Знаки на моём диске начали светиться тусклым светом, отражая древнюю силу, запертую внутри меня. Но я знал, что никакая сила, запертая в таком предмете, не может быть полностью подчинена человеку.
Жрец продолжал свой ритуал, его голос становился всё громче, а движения – всё более уверенными. В какой-то момент я почувствовал, как тонкая грань между мирами начала истончаться. Древний дух, которого он пытался вызвать, был недоволен. Его присутствие ощущалось как тяжелый холод, который проникал во всё, что находилось вокруг. Казалось, что сам воздух в храме замер, а стены начали искажаться.
Я чувствовал, как дух прорывается в наш мир, его мощь была колоссальной, а ненависть – всепоглощающей. Это существо не принадлежало миру людей, и его пробуждение было огромной ошибкой. Ашур-намир понял это слишком поздно. Его попытки контролировать сущность были тщетны.
Тишину храма разорвал страшный крик жреца, когда он осознал, что больше не управляет ритуалом. Я видел, как он падал на колени, его тело начало искажаться, как будто невидимые руки сжимали его внутренности. Дух, призванный из другого мира, не собирался подчиняться, он хотел поглотить всё, что находилось вокруг. Ашур-намир был лишь первой жертвой.
Тени начали двигаться. Они окутали жреца, его крики заполнили храм, но никто не пришёл ему на помощь. Его тело дрожало, как будто каждая его клетка пыталась сбежать от невыносимой боли. Я видел, как его глаза закатились, как кровь стекала с губ, когда он пытался вымолвить последние слова молитвы. Но дух, который он призвал, не был богом. Он был существом гораздо более древним и зловещим.
Смерть жреца была быстра, но мучительная. Тени поглотили его плоть, а дух, вырвавшийся из другого мира, продолжал охотиться на тех, кто оказался рядом. Люди, случайно вошедшие в храм, падали замертво, как мухи, от одного лишь прикосновения этой силы. Время внутри здания начало искажаться. То, что происходило, не поддавалось ни человеческому пониманию, ни законам физики.
Но я знал, что это было неизбежно. Сила, заключённая в таких артефактах, как я, никогда не могла быть по-настоящему покорена. Люди всегда стремятся к большему, чем могут контролировать, и каждый раз я вижу одно и то же. Они призывают силы, с которыми не могут справиться, и эти силы уничтожают их.
Прошли века. Тени, породившие смерть в храме, рассеялись, оставив за собой только пустоту. Но я продолжал существовать. Меня нашли новые люди, уверенные в том, что нашли древний артефакт, который принесёт им славу и могущество. Время стерло все воспоминания о том, что произошло с Ашур-намиром, и теперь этот храм был забыт. Новые жрецы и правители Вавилона касались меня, но никто из них не знал о проклятии, которое я хранил.
Каждый раз, когда меня находили, я становился свидетелем новых трагедий. Люди не меняются. Их жажда власти, их страх перед неизвестным – всё это повторяется вновь и вновь.
Спустя несколько веков после смерти Ашур-намира меня вновь нашли. Я оказался в руках нового правителя, который не понимал ни смысла моих символов, ни их истинной природы. Он считал меня просто символом власти, но даже не подозревал, что внутри меня всё ещё бродит тень древнего духа, который однажды почти разрушил этот мир.
Каждую ночь я наблюдал, как правитель Вавилона проводит ритуалы, пытаясь вызвать силы, которых он не может понять. Он полагал, что может подчинить себе духов, как и его предшественники. Но я знал, что его судьба уже предрешена.
И вот, в одну из ночей я почувствовал, как снова начинается ритуал. Голос нового жреца был полон уверенности, но его судьба была такой же, как у тех, кто приходил до него. Тени начали двигаться, холодный ветер пронзил храм, и тьма, скрытая за завесой мира, начала проявляться. Правитель, как и Ашур-намир, вскоре понял, что контроль над древними силами – иллюзия.
В ту ночь тьма вернулась. Но на этот раз она была сильнее, как будто время усилило её мощь. Правитель закричал, и его голос утонул в шорохе тёмных сил. Храм снова стал свидетелем ужаса, когда тени начали сжимать его тело, как живое существо. Его крики долго эхом отражались от стен, но никто не пришёл на помощь.
Когда тени исчезли, оставив храм в полном безмолвии, меня снова нашли другие. Вавилон пал. Люди, которые когда-то были великими, исчезли, но я всё ещё был здесь. Я продолжаю своё существование, наблюдая за тем, как мир меняется, но остаётся таким же.
Время ничего не меняет. Люди приходят и уходят, их желания всегда одинаковы. И каждый раз они повторяют одни и те же ошибки. Я видел это в прошлом и увижу снова в будущем.