Под пологом леса было сухо, как будто никакого дождя и в помине не было.
Валтор не торопился. Он вел машину спокойно и уверенно. Между стволов, в объезд больших куп кустов, стараясь не заезжать во встречающиеся на пути рытвины и овражки.
Спустя какое-то время рамоны остановились и сняли с машины тент.
Без тента обзор сделался круговым, что было отнюдь не лишне. Место, в котором они оказались, являлось, по общему убеждению, несколько беспокойным. Да и пулемет, расчехленный и установленный на турели, был готов к тому, чтобы дать должный отпор особо наглым и беспринципным тварям. Которые, будто чуя исходящую от рычащего и смердящего выхлопами квада опасность, предпочитали держаться подальше. Ну, или просто не показывались на глаза.
Александр Васильевич поглаживал стальной бок пулемета ладонью, успокаивающе, как преданного пса, только и ждущего момента, чтобы защитить от кого-нибудь своего обожаемого хозяина. Поглаживал и нудно гундел насчет того, что, мол, никакое это не Усопье. А ежели и Усопье, то какое-то неправильное. А неправильное оно потому, что совершено не похоже на то, каким должно быть Усопье в представлении Александра Грира.
Каким представлялось Усопье Александру Гриру?
Валтор об этом знать не хотел.
А Иона был слишком занят собственными мыслями.
Старому рамону только и оставалось, что делиться мыслями с пулеметом. Который хотя не отвечал, зато и не перебивал глупыми вопросами.
А что еще старику нужно? Поговорить по душам.
– Понимаешь, приятель, я не затем сюда прикатил, чтобы на елки да березы глядеть. На кой мне они, елки и березы? Я этого добра и по ту сторону кордона насмотрелся. Если махнуть на север от Джербы, там леса не хуже, чем здесь. Можешь мне поверить, у нас с Крестовским там свои дорожки-тропинки наведены были. Что рамонам делать в лесу? Разумеется, реднеки в лесу не живут – им там делать нечего…
– Александр Васильевич, – перебил Грира Валтор. – Ты извини, но, по-моему, это ненормально.
– Что именно?
– То, что ты с пулеметом разговариваешь.
– И что с того?
– Опасаюсь я.
– Чего?
– Ну… Мало ли… Может, ты учудишь чего?..
Грир усмехнулся и потер пальцами широкий морщинистый лоб.
– Не волнуйся, со мной все в порядке. Это я так, со скуки. Едем вроде как по Усопью, а ничего не происходит.
– Ну, так это же хорошо, что все тихо.
– Так-то оно так, – не мог не согласиться Грир. – Однако ж, с другой стороны, все же хотелось бы увидеть что-нибудь эдакое. В смысле необычное. Иначе о чем я потом, то есть после возвращения, рассказывать стану?
– Не боись, Александр Васильевич, будет что рассказать, – ответственно пообещал Валтор.
– Очень на это надеюсь, – ответил Грир.
– Только ты, знаешь что, Александр Васильевич, кончай с пулеметом разговаривать. А то мне от этого не по себе делается.
– Уж больно ты нежен, как я погляжу, – усмехнулся Грир.
– Ну, уж каков есть, – не стал спорить Валтор.
Гриру он ничего объяснять не стал. Но сам-то он знал, что Усопье может по-разному на людей действовать. Порой очень странно. И тут уж было необходимо изо всех сил сохранять здравомыслие. Довольно было только раз дать слабину, чтобы сорваться в полный неадекват. Именно потому, что все необычное здесь казалось обыденным, Усопье требовало не столько осторожности, сколько деликатности и внимания. Ни в коем случае нельзя было забывать о том, где ты находишься. Все вокруг менялось так же легко и быстро, как погода в октябре. Причем далеко не всегда изменения эти были к лучшему. Это Валтор уяснил еще в прошлый свой визит в Усопшие Земли. Не расслабляйся – вот самый дельный совет, который можно было дать тому, кто решился воочию убедиться в том, что Усопье – это не просто другой мир, а иное понимание жизни. Иная философия, если угодно.
Это было трудно объяснить словами. Вот, к примеру, те, кто создал подаренный Ионе диск, руководствовались вовсе не принципом целесообразности, а какими-то совершенно иными представлениями. Это была своего рода импровизация, объединяющая тяжеловесность точных наук и нематериальную легкость мечты. Причем в основе всего здесь была заложена именно мечта. Обезвреживающий гравитационные мины механизм, работы которого не мог понять даже Иона, мог быть сделан только в Усопье. А не мог он его понять вовсе не потому, что механизм был слишком уж сложен, а потому, что никакого механизма, по сути-то, и не было!
Валтор осторожно скосил взгляд на сидевшего рядом с ним Иону.
Андроид сидел, плотно сведя колени. Правая рука его лежала на бедре. Левая была вытянута вперед, пальцы прижаты к краю приборной панели. Спина у андроида была прямая и ровная, как доска. Взгляд упирался в лобовое стекло квада, как будто оно было абсолютно черное, непрозрачное. Лицо не казалось безжизненным, но на нем отсутствовали даже намеки на какие-то эмоции.
Валтор все еще не мог привыкнуть к мысли о том, что дни Ионы сочтены. Не говоря уже о том, чтобы смириться с этим. Вот он, сидит рядом, вполне себе живой. Здоровый и бодрый. И что могло помешать ему и впредь оставаться таким? Какие-то конструктивные недоработки? Или программа самоуничтожения, намеренно заложенная создателями?
Все это казалось неправдоподобно диким.
Почему человек или андроид должен вдруг умереть? Кто решает, что его срок вышел?
«Все когда-то умрут. Поэтому – не торопись» – гласит Первое правило крови.
«Избежать смерти труднее, чем найти ее» – вторит ему Второе.
Третьего правила Валтор не знал.
Кто придумал их, эти правила?
Валтор снова осторожно покосился на Иону.
Андроид сидел все в той же неестественно напряженной позе. Казалось, он даже пальцем не шевельнул.
Глупо было бы даже пытаться представить, что творилось сейчас у него в душе.
Так думал Валтор.
Однако если бы рамон смог узнать, о чем сейчас думал андроид, хотя бы в самых общих чертах, он был бы крайне удивлен. Удивлен настолько, что, пожалуй, незамедлительно принялся бы пересматривать свои основополагающие жизненные принципы. Поскольку жить вообще без принципов ну никак нельзя. А вот пересматривать их время от времени очень даже полезно.
– Александр Васильевич, – обратился Валтор к Гриру. – Ты как полагаешь, можно жить без принципов?
– Можно, – ни секунды не колеблясь, ответил Грир.
– Да ладно? – недоверчиво посмотрел на него в зеркало заднего вида Валтор.
– А зачем они тебе нужны, ну, принципы эти? – спросил старик.
Валтор не сразу нашел что ответить.
– Ну… Для порядка.
– Для какого еще порядка? – усмехнулся Грир. – Порядок бывает только в колумбарии. А жизнь, она, знаешь ли, сплошной хаос и неразбериха. Тут не в принципы упираться нужно, а балансировать, как на канате над пропастью – только чтобы не свалиться.
– Это точно, – согласился Иона.
При этом даже губы его не шевельнулись.