Кипр. Альбом-путеводитель - читать онлайн

История Кипра Хронологический очерк

Прежде всего, согласимся с большинством наших читателей – эта глава будет перегружена цифрами и фактами, датами и именами, непонятными титулами и мало знакомыми названиями городов и местностей и, конечно, окажется самой скучной во всей книге. Но, правда же, не придумано лучшего способа увидеть историю Кипра целиком, как единую цепь событий, сменяющих друг друга, как одни события, порою незначительные, влекут за собой потрясения исторического масштаба, как одни личности горделиво входят в историю и остаются вписанными в анналы на века, другие же обладают несомненным талантом в историю влипнут, да так и застрять в ней вечным посмешищем в назидание потомкам… Так что примите мой совет – наберитесь терпения, запаситесь чаем и свободным временем и погрузитесь в созерцание ленты времени и постарайтесь прочесть ее за один присест, по крайней мере, в первый раз. Потом вы будете возвращаться к ленте время от времени и просматривать интересующие вас кусочки, но в первый раз прочтите ее сразу, но не старайтесь запоминать имена и даты, это ведь не учебник истории. А чтобы вы не заснули над однообразным чтением, мы постараемся разбавить сухие факты летописными материалами, картинками и историческими анекдотами – там, где они имеют место быть.

≈15000—10000 ЛЕТ ДО Н. Э.

Начинается история человеческой цивилизации на Кипре больше десяти тысяч лет назад. А скорее всего, гораздо раньше, но тогда постоянного населения на острове еще не было – люди приходили с материка и вскоре бесследно пропадали. И хотя считается, что в палеолите людей на Кипре не было, кто‐то ведь охотился на карликовых слонов и гиппопотамов ростом с нынешнюю свинью, издревле населявших местные леса и горя, а потом жарил и поедал их мясо, оставив кучи обугленных костей в пещере на английской территории полуострова Акротири на южном побережье Кипра, и все это происходило, возможно, пятнадцать тысячелетий назад. Первооткрывателем древней пещеры на Скале Орла в 1961 году стал английский подросток, от скуки исследовавший окружающие британскую военную базу места – а что еще делать сыну военнослужащего? С развлечениями на закрытой в то время территории английского анклава небогато. Вскоре его открытие благополучно забыли, пока до пещеры не добрался антрополог из Университета Невады Алан Г. Симмонс (будете гуглить – ищите Alan H Simmons, второе имя – Henry по‐русски традиционно транскрибируется, как «Генри»), он и описал одно из древнейших, по всей видимости, поселений на Кипре – впрочем, не поселение, а стоянку бродячих охотников, подъедавших все, что удавалось поймать – одних костей бегемота в пещере больше пятисот, однако стоянку достаточно долговременную. А еще там были кости свиней – с большой вероятностью, по словам того же Симмонса, уже одомашненной, и кости африканской дрофы, и оленей, и карликовых кипрских слонов, и множества птиц и рыб. И были остатки кострища, и почти тысяча кремневых орудий. Не было одного – никаких человеческих останков, и потому антропологически доказательств человеческого присутствия нет, только косвенные археологические.

КОММЕНТИРУЕТ ПРОФЕССОР Л. ГАВРИЛОВ:

Надо отдельно отметить, – эта тема довольно долго и пристально изучалась. Согласно научной статье Knapp, A. Bernard. «Maritime Narratives of Prehistoric Cyprus: Seafaring as Everyday Practice.» Journal of Maritime Archaeology 15.4 (2020): 415–450. морская история Кипра началась уже в этот временной отрезок.

Роль мореплавания как важного аспекта повседневной жизни в сообществах доисторического Кипра невозможно переоценить. Морские возможности, развитые ранними моряками, позволили им исследовать новые земли и моря, осваивать новые морские ресурсы и использовать доступные прибрежные участки. В долгосрочном плане основная деятельность мореплавателей вращалась вокруг эксплуатации морских и прибрежных ресурсов, мобильности людей, а также транспортировки и обмена товарами.

На Кипре, хотя у нас нет прямых вещественных доказательств (например, кораблекрушений, изображений кораблей) примерно до 2000 г. до н. э., нет никаких сомнений в том, что, начиная по крайней мере с одиннадцатого тысячелетия до нашей эры (поздний эпипалеолит), первые мореплаватели плавали между близлежащим материком и Кипром. по всей видимости, несколько раз в год. В течение длительного периода времени – около 4000 лет – между поздним керамическим неолитом и началом позднего энеолита (примерно 6800–2700 гг. До н. э.) большинство археологов пассивно принимают представление о том, что жители Кипра повернулись спиной к морю.

В отличие от этого, эти и другие исследования допускают очень большую вероятность того, что Кипр никогда по‐настоящему не был изолирован от моря, и рассматривает материалы и методы, связанные с морскими перевозками, в каждую эпоху с одиннадцатого до начала второго тысячелетия до нашей эры. Такая, более широкая картина всего, от сельских якорных стоянок до тех невидимых морских форм поведения, которые могут помочь нам лучше понять мореплавание, как повседневную практику на Кипре.

Алан Г. Симмонс

В своей статье «Вымерший карликовый гиппопотам и ранний человек на Кипре» Симмонс писал:

Существует немного доказательств человеческого заселения человеком средиземноморских островов ранее ~9000 лет до н. э., и вымершая плейстоценовая фауна редко связывалась с археологическими материалами из этого региона… Хотя предполагалось, что Кипр, возможно, был населен уже в эпоху Палеолита, доказательств тому не было… Но новые данные из Акротири Aetokremnos («Утес орла» или «Место E») свидетельствуют о более раннем заселении… На основании моего анализа я предварительно прихожу к заключению, что Место E является самым ранним местом археологических находок на Кипре и что остров был уже заселен приблизительно 10000 лет до н. э. Кроме того, я предполагаю, что исчезновение карликового гиппопотама на Кипре, возможно, было ускорено присутствием человека на острове.

Кипрский карликовый гиппопотам (лат. Hippopotamus minor)

Кто эти люди, откуда они пришли на Кипр и каким способом преодолели водную преграду – неизвестно. Логично предположить, что из мест не очень далеких и прародина этил людей где‐то поблизости. Вероятно, они как‐то переплыли не очень дальнее расстояние по морю с побережья Леванта, что, впрочем, спорно. Может быть, с побережья нынешней Турции, что еще ближе. Определенно одно – они именно приплыли, хотя и неизвестно, как, потому что сухопутного моста между Кипром и материком не существовало. Однако в ледниковые периоды моря очень сильно мелели, ведь во льду аккумулировались огромные массы воды, так что плыть им приходилось совсем недалеко. Очень похоже, однако, что переселение это не было запланированным исходом, а происходило в той или иной степени случайно – поплыли на плоту рыбки половить, а течение взяло, да и унесло их на другой остров. Предположение такое вполне очевидно – примерно в то же время на острове появляются ранее невиданные животные – лисы, например, или быки. Высказывалось мнение, что люди переселялись на Кипр вместе со всем своим немудрящим скарбом и домашними животными – вот только с лисами это как‐то сложно представить. Лисья популяция и сейчас вполне себе процветает на острове, а будучи надежно отделенными от материка достаточно серьезным морским пространством, кипрские лисы не стали природным очагом бешенства, как это произошло в остальной Европе, так что рабиса на Кипре просто не существует безо всяких там прививок.

Подобные стоянки найдены, кроме Акротири, в нескольких местах, едва ли не по всему острову: на пляже Нисси в Айя-Напе и на дамбе Аспро на полуострове Акамас, а ведь, на минуточку, расстояние между этими местами почти триста километров, это противоположные точки острова. Вряд ли это доказательство внутренних миграций одного и того же племени, скорее всего, это разрозненные группы людей, высадившихся или выброшенных волнами на кипрские берега.

Что следует особенно отметить об этих ранних поселенцах на острове – существование их было весьма и весьма примитивным, человеческой культуры как таковой они еще не создали. Тем не менее, это время называется Культурой Акротири – по названию одноименного полуострова. И культура эта – пришлая, не исконная островная, что, кстати, подтверждают раскопки пещеры на Скале Орла – стоянкой пользовались явно периодически, постоянно люди там не жили, временами его надолго покидали, потом заселяли вновь.

Очень похоже, что культуру Акротири составляли охотники-собиратели, которые посещали Кипр – вольно или волею судеб, кратко, только чтобы эксплуатировать ресурсы острова. Возможно, даже, они нашли способ время от времени приезжать на остров, какое‐то время жили там, а потом отбывали обратно, к родным берегам – но это не более, чем предположение. Представителей этого сообщества было очень немного – попасть на Кипр можно было только морским путем, что весьма ограничивало доступ. В пользу временных посещений охотниками острова говорит и факт отсутствия в находках антропологического материала, видимо, и численность охотников, и время пребывания их на острове были недостаточными для формирования культурного слоя с человеческими останками. И еще один аргумент в пользу непостоянного населения на острове в период культуры Акротири – она прерывается, не оставив после себя никакой культуры-преемника. Просто исчезает, и целое тысячелетие на острове нет никаких следов человека, пока какие‐то другие переселенцы не основывают здесь первые поселения эпохи Докерамического Палеолита.

ПРОФЕССОР Л. ГАВРИЛОВ:

На момент написания книги я нашел опубликованные исследования 2019 года и новые данные. Ведь было много заявлений о донеолитической оккупации многих островов Средиземного моря. Как правило, они не подтверждаются археологическими, хронологическими и стратиграфическими данными. Ситуация изменилась с раскопками Акротири Аэтокремноса, небольшого разрушенного каменного убежища, который предоставил убедительные доказательства самого раннего хорошо задокументированного присутствия человека на Кипре. Большой набор радиоуглеродных возрастов указывает на то, что территория была заселена около 12000 кал. БП, современник позднего эпипалеолита Ближнего Востока и Анатолии. Поскольку Кипр не был соединен с материком сухопутным мостом в четвертичное время, Этокремнос является прямым доказательством донеолитических способностей к мореплаванию. Более спорным, чем возраст этого места, является связь вымерших эндемичных карликовых бегемотов с культурными материалами, поскольку это связано с продолжающимся обсуждением вымирания плейстоцена по вине человека. Однако утверждение о прямой связи было оспорено, несмотря на хорошо опубликованные археологические и геоархеологические данные, подтверждающие его. В этой статье: SIMMONS, Alan¹, and Rolfe D. MANDEL. «Site Formation Processes at Akrotiri Aetokremnos, Cyprus: Why is the site so controversial?.» Géoarchéologie des îles de la Méditerranée: Geoarchaeology of the Mediterranean Islands (2019): 57. обобщаются аргументы в пользу ассоциации культурных останков с карликовыми бегемотами, уделяя особое внимание стратиграфической последовательности, хронологии и процессам формирования этого места. Эти данные согласуются с гипотезой о том, что останки карликовых бегемотов находятся в прямой связи с культурными особенностями и артефактами, составляющими два основных археологических слоя этого места.

Хирокития. Культура круглых домов. Современная реконструкция.

Самой первой настоящей местной культурой, появившейся на Кипре, стала культура Хирокитии, неолитического поселения недалеко от Ларнаки, населенное в VII–IV тыс. до н. э. Как оно называлось на самом деле, конечно, никогда не будет известно, хотя можно предположить, что названий за несколько тысячелетий существования было несколько. Основанное около 7000 г до н. э. (в докерамический период), в середине VI тысячелетия до н. э. оно было покинуто жителями по невыясненным причинам, после чего заселено только приблизительно через 1000 лет, уже в период керамического неолита.

Население было довольно многочисленным и его численность могла быть 300–600 человек, что не идет ни в какое сравнение с малочисленными группами охотников-собирателей. Да и не была охота главным занятием жителей Хирокитии – они занималось земледелием и скотоводством, чего прежние жители острова попросту не знали. Несмотря на то, что с пищей у людей не должно было бы быть проблем, жизнь их легкой не назовешь – все они были малорослыми, чуть выше полутора метров, продолжительность жизни у взрослых едва доходила до 35 лет, а детская смертность была просто массовой. Тем не менее, в Хирокитии уже сформировалось своеобразное обособленное сообщество, которое с полным правом можно называть культурой.

Прежде всего, эти люди строили настоящие дома из камня и глины, а не просто использовали пещеры или скальные навесы, как более древние поселенцы. Более того, дома были организованы в виде коллективного поселения – что‐то вроде деревни, и это поселение было укрепленным – видимо, уже в то время жителям Хирокитии было чего опасаться. От круглых домов остались фундаменты, по ним можно судить о размерах жилищ, а они были достаточно большими, диаметром от 2,3 до 9,2 метров, хотя внутреннее пространство получалось заметно меньшим, а крыши делались, видимо, в виде деревянного перекрытия судя по центральному подпорному столбу в центре хижин, и очевидно делались плоскими, никаких купольных перекрытий в то время еще не знали, как и каменных сводов. Внутри помещений из того же камня и глины строили скамьи, выкладывали очаги. Кроме того, не все круглые дома использовались для проживания – их размеры и внутреннее убранство очевидно указывают, что часть из них – хозяйственного назначения, может быть служили кладовыми или хлевом. Через все поселение была проложена вымощенная камнем улица – редкость и в более поздние времна.

Жители Хирокитии знали сельское хозяйство – и земледелие, и скотоводство. Но культивировали, в основном, лишь зерновые культуры и уже знали серп, но фисташки, инжир, оливки и сливу собирали дикорастущими – сады появятся гораздо позднее. Найденные костные останки оленей, овец, коз и свиней свидетельствуют и о наличии домашнего скота, и о некоторой доле охотничьего промысла в обеспечении жителей мясом.

Захоронение в Хирокитии

В культуре Хирокитии, очевидно, уже существовали какие‐то религиозные верования, в частности, представления о загробном мире. Жители поселения хоронили умерших внутри жилищ, устраивая погребения под полом, чтобы предки оставались с ними навсегда и, судя по тому, что частов могилу помещали пищу и другие предметы, эти люди считали, что смерть – это не полное исчезновение, а некий переход из мира живых в другой мир, где существование продолжается в какой‐то особенной форме.

Антропоморфная каменная статуэтка

Но есть свидетельства не только о культе мертвых. Там же при раскопках были найдены и древнейшие на Кипре идолы – несколько каменных антропоморфных (человекоподобных) статуэток, чрезвычайно стилизованных, так что невозможно определить, это изображения мужчин или женщин. Равно как и неизвестно, какую форму поклонения имел этот древний культ – о религии в данном случае говорить невозможно, поскольку никаких признаков культовых сооружений – ни храмов, ни жертвенников, ни алтарей – при раскопках найдено не было – их еще попросту не существовало.

Люди культуры Хирокития создавали орудия из кремня и кости, и пользовались сосудами, сделанными из камня – прекрасно отполированного серо-зеленого андезита, и плели корзины. Они выделывали наконечники стрел и копий из местного кремня и привезенного, видимо, с материка обсидиана, украшали себя бусами и браслетами из морских раковин и просверленного сердолика, одевались в одежды из вытканной ими самими ткани, пошитые при помощи костяных игл. Однако керамики они еще не знали, их культура относится к докерамическому периоду каменного века.

Как бы то ни было, культура Хирокитии продолжалась более тысячи лет и довольно широко распространилась по острову – найдены пять похожих поселений в современных Пареклиша, Киссонегра, Калавасос-Тента, Аканту, Аспрокампос. Следы той же культуры есть и на материке, в Леванте. Однако примерно в 5800 до н. э. поселение было оставлено людьми по неизвестным причинам, причем очевидного преемника этой культуры на острове отыскать не удалось – как будто все люди внезапно исчезли – что, впрочем, весьма вероятно в случае какой‐нибудь эпидемии.

Почти восемьсот лет Хирокития пребывает в заброшенном состоянии, пока заново не заселяется людьми культуры Сотира, уже обладающими искусством изготовления керамики.

ПРОФЕССОР Л. ГАВРИЛОВ: Когда мы работали над книгой Сергей Николаевич дал мне одну очень интересную «информацию». Было найдено захоронение мужчины и котенка. Мы связались с главой раскопок и получили подтверждение об этом и дополнительные материалы о Хирокитии.

-– Forwarded message –

От: Odile Lebrun

Date: сб, 31 авг. 2019 г. в 19:23

Subject: Re: SHOOTING A FILM ABOUT THE ARCHAEOLOGICAL SITE OF CHOIROKOITIA BY RUSSIAN TV STATION RENTV

To: Leo Gav

Cc:

Dear Mr Gavrilov,

Sorry for the delay, I was on leave in the French Alps and just back in Paris

Rather than answering your two questions, I suggest you to read some recent papers (cf. http and files sent with «retransfer»)

About the Neolithic in Cyprus: «New data on the beginnings of the Neolithic in Cyprus»

https://www.persee.fr/doc/mom_1955-4982_2008_act_49_1_2708

http://www.prehistoire.org/515_p_49016/accEs-libre-sEance-9-nouvelles-donnees-sur-les-debuts-du-neolithique-a-chypre-new-data-on-the-beginnings-of-the-neolithic-in-cyprus.html

http://www.mcw.gov.cy/mcw/da/da.nsf/all/715734BCADAC6902C225800400413CC6/$file/CULTURES IN DIALOGUE_EN_WEB.pdf?openelement. see Chapter 5.

About Khirokitia: Visit the site and read the panels I send you (cf. wetranfer) some papers written in english.

Best regards.

Odile Daune-Le Brun

Интересно также будет исследование и анализ износа каменных осколков из археологических памятников, датируемых ок. 7000 и 5000 кал. До н. э., от Эгейского моря до самых западных побережий Португалии. Главная задача – изучить модификации, произошедшие в инструментарии уборки урожая. Миграции, адаптация к местным условиям и распространение технологических инноваций сыграли важную роль в формировании средиземноморского неолита. Анализ набора инструментов для сбора урожая показывает динамику преемственности и изменений, которые в противном случае было бы трудно обнаружить с помощью анализа другой материальной культуры (например, керамики или украшений). Первые группы мореплавателей использовали общую технологию сбора урожая, которую они быстро распространили по всему Средиземноморскому бассейну, от Греции до Португалии. Хотя неолитические сообщества знали и использовали различные типы инструментов для сбора урожая, зубчатые серпы были основным типом инструментов для сбора урожая в самом начале расширения сельского хозяйства из-за их большей приспособляемости и ремонтопригодности. Существовали и другие инструменты, но их использование было ограничено на ранних этапах неолитической экспансии. Адаптация в системе производства вкладышей и в схеме их использования, вероятно, произошла в связи с наличием каменного сырья и навыками мастеров, но также и в связи с масштабами производства и принятыми методами ведения сельского хозяйства. Последовательное переключение с распространением вставок с параллельными перьями в северо-западной части Средиземноморской дуги является неоднородным явлением, включающим распространение новых групп, технические перемещения, создание новых сетей взаимодействия и новых систем производства. Mazzucco, Niccolò, et al. «Migration, adaptation, innovation: The spread of Neolithic harvesting technologies in the Mediterranean.» PloS one 15.4 (2020): e0232455.

Культура Сотира тоже неолитическая, но относится к более позднему, керамическому периоду. Не следует считать, что именно эти люди и изобрели керамику – нет, культура сформировалась примерно через два века после того, как на Кипре впервые появилась керамическая посуда, а привезли это знание очередные переселенцы с материка, прибывшие примерно в 5250 году до н. э. Кто были эти люди, откуда они пришли, как было устроено их общество – все эти вопросы до сих пор остаются открытыми. Очевидно лишь то, что они не были потомками предыдущей культуры Хирокитии.

По принятым в археологии международным стандартам памятник называется Сотира-Тепе, иначе жилой холм Сотира. Место на самом деле представляет собой холм конической формы, который на верхнем уровне преображен в платформу. На холме расположена некая совокупность зданий неправильной формы, а наиболее характерной особенностью культуры считается характерный тип глиняной посуды – гребенчатая керамика, украшенная параллельными линиями, как будто бы нанесенными расческой. Люди, оставившие эти изделия, появились на Кипре около 5000 года до н. э., и поселились в примерно в тридцати деревнях – кроме Сотиры, известны поселения в Епископи-Вриси и Фила-Дракос (там были построены подобные здания, однако с полуподвальными подземными этажами), в Трулли и, собственно, в Хирокитии, где новые жители поселились в давно заброшенных домах древних людей. Там же, в жилых посещениях, они выделывали глиняную посуду, но в отличие от предшественников умерших в домах не хоронили, а погребали их в особом месте. Хотя люди культуры Сотира довольно широко расселились на острове, однако до западной части они не дошли, находок там нет.

Типы декорированной керамики культуры Сотира.

С течением времени технологические навыки совершенствовались, изменялся и вид керамики от поселения к поселению, так что в целом культура Сотира прогрессировала, но, просуществовав около тысячи лет, она исчезает, и вновь после ее нее на Кипре не находится какой‐либо другой культуры, которую можно было бы достоверно считать ее наследником. Подлинные причины упадка первой местной культуры керамического неолита на Кипре до настоящего времени неизвестны, хотя наиболее вероятным считаются последствия землетрясения, случившегося около 3800 года до н. э.

ПРОФЕССОР Л. ГАВРИЛОВ:

Говоря о поселениях Сотира и Хирокития мы снова возвращаемся к теме Средиземного моря.

Кипр – единственный крупный остров в восточном Средиземноморье, и его присутствие было бы очевидно любому, кто путешествовал по морю, особенно из близлежащей Киликии или северной Сирии. Морские течения и преобладающие западные ветры означали, что моряки, направлявшиеся из Эгейского моря в Левант или Египет, должны были проходить недалеко от острова; по крайней мере, в эпоху поздней бронзы и в более поздние периоды (особенно в позднеримский период) это обеспечило то, что Кипр стал узловой точкой на морских маршрутах восточного Средиземноморья (Demesticha 2019; Leidwanger 2020: 127–136). Морское путешествие из Кипра в Левант или Анатолию и обратно было непростым из‐за таких морских факторов, как течения и ветры, внезапные штормы или низкие температуры, но разнообразные и сложные упражнения по моделированию предполагают, что такое путешествие было возможно в разное время года и при определенных погодных условиях (Bar-Yosef Mayer et al. 2015). Используя пространственно-временные картограммы для учета переменных и ритмов, которые могли повлиять на ходовые качества древних мореплавателей, Сафади и Стюрт (2019: 6) отмечают, что: «…зимнее время, кажется, обеспечивает беспрепятственный доступ для путешествий по Левантину. Бассейн, на Кипр и Анатолию, вместо того, чтобы полагаться на прибрежную лоцманскую проводку вдоль побережья Леванта и исключительно на летнее плавание». Такие модели предлагают понимание перемещений людей и цепочек взаимосвязей, которые связывали Кипр с побережьем Леванта, Анатолией и, в конечном итоге, Египтом.

На протяжении периодов керамического неолита на Кипре некоторые (левантийские и / или анатолийские) моряки активно занимались переправкой на остров людей, скота, сельскохозяйственных культур, экзотических товаров и артефактов, а также сырья. Такие регулярные рейсы на остров ускорили появление морской сферы взаимодействия, которую Ховит-Маршалл (2020) назвал «культурным творением морского пространства». В период керамического неолита ряд материалов прибрежных сообществ Кипра – рыбьи кости и рыболовные принадлежности, морские раковины, некоторые неместные ресурсы – указывает на то, что моря, окружающие остров, продолжали эксплуатироваться, чтобы дополнять рацион людей или как часть их повседневной жизни. практики, свидетельство их продолжающегося участия в прибрежной области. В период раннего и среднего энеолита морские компоненты повседневной жизни менее очевидны, но моряки, работающие неполный рабочий день, все еще могли участвовать в перемещении неместных товаров (фаянс, хлорит) и нововведений (литика, керамика), по крайней мере, вдоль побережья и сельских якорных стоянок юго-западного Кипра. В эпоху позднего энеолита возобновление зарубежных контактов с прилегающими регионами (Анатолия, Крит, южный Левант) кажется очевидным, не в последнюю очередь в возможном экспорте кипрских руд. Во время доисторического бронзового века 1 (середина-конец третьего тысячелетия до нашей эры) сфера регионального взаимодействия, включающая морское перемещение металлов и металлических артефактов между Кипром, восточным Эгейским морем и западным побережьем Анатолии, должна была повлиять на общины северного побережья, такие как Василия и Лапитос. К доисторическому бронзовому веку 2 (начало второго тысячелетия до нашей эры) документальные свидетельства показывают, что кипрская медь экспортировалась через морские торговые предприятия в Сирию и Вавилонию, в то время как количество импорта (более 150 найдено на современных кладбищах в Лапифосе, Беллапаис-Воунус и Карми) заметно выросла (Webb 2019: 79–82; Таблица 2). Как и в периоды керамического неолита, море снова стало важным фактором в выборе людьми места проживания, и морские ресурсы (денталии, другие моллюски), а также некоторые «экзотические» импортные товары (фаянс, серебро и золото) ювелирные изделия, медные и бронзовые булавки для платьев) снова появляются как во внутренних районах, так и в прибрежных центрах, как предметы древней морской торговли.

Все это можно найти в статье Voskos, Ioannis, and Efrossini Vika. «Prehistoric human remains reviewed: Palaeopathology and palaeodiet in Neolithic and Chalcolithic Cyprus, Limassol district.» Journal of Archaeological Science: Reports 29 (2020): 102128.

4000–2500 ГОДЫ ДО Н. Э. ПЕРИОД ЭНЕОЛИТА

Тем не менее, жизнь на острове вследствие катаклизмов не пресеклась, и человеческое общество продолжало существовать и даже развиваться. Общество культуры Эрими, которое возникло позже, было создано людьми предшествующей культуры, и явных признаков массового переселения с материка, как было в предыдущие эпохи, археологически не наблюдается, наоборот, несмотря на последствия катастрофы, имеются признаки непрерывности традиции, постепенного зарождения новых признаков медно-каменного века, которые окончательно оформились около 3500 г. до н. э. и продолжались примерно до 2500 / 2300 г. до н. э. В это время на Кипре впервые появляется металл – чистая медь, из которой выделывались инструменты наподобие зубила, рыболовные крючки и кое‐какие украшения, хотя таких находок очень и очень немного.

Кажется вполне очевидным, что с наступлением века металла Кипр получил свое настоящее название, ведь название меди на греческом языке – kuprios. Но на самом деле есть по крайней мере пять версий возможного происхождения этого имени.

Этот исторический период на Кипре оказался одним из самых продолжительных. Его принято делить на две фазы – первую, более древнюю, получившую название по поселению Эрими на южном побережье острова, и вторую, по названию поселения Амбелику / Айос-Георгиос.

В этот период население острова значительно увеличилось и среди людей даже по археологическим деталям, стало заметно социальное неравенство – прежде всего, это видно по жилым домам и погребениям; очевидно, что среди них имелись более богатые люди, и те, у кого за душой, буквально, ничего не было. В это время накопление богатства жителями связано с развивающимися торговыми связями Кипра с материком, и общество развивается по так называемому кипро-минойскому сценарию – влияние контактов с минойской цивилизацией представляется очевидным, по крайней мере несколько медных изделий, вполне вероятно, происходят с Крита; но никаких письменных памятников того времени не имеется, письменности еще не существовало.

Археологические раскопки в Эрими

Характерной особенностью культуры Эрими является глиняная посуда с росписью красным по белому фону, с линейным или растительным орнаментом. Удивительно, но керамику в это время, по‐видимому, выделывала какая‐то мастерская, или жители поселения в западной части острова, специализировавшиеся в этом ремесле, настолько стандартны формы и роспись посуды. И уже оттуда посуда доставлялась в другие поселения.

Среди находок этого периода особенно выделяются ранее не встречавшиеся на Кипре печати, а наличие личной печати бесспорно указывают на появление некого вида племенной аристократии. Сложно сказать, конечно, какова была у них власть и полномочия, но высказывается предположение, что носители печатей каким‐то образом связаны с хранением и распределением запасов продуктов, на что указывает также найденные помещения с большими сосудами – возможно, это были общественные склады, откуда продукты распределялись под контролем людей с печатями.

Примерно в это время на территории нынешнего города Пафос на западном побережье Кипра, включая регион так называемых Царских гробниц (Tombs of the Kings) появляется процветающее поколение, следов которого из‐за многовекового использования этой территории, разграбления и поверхностно проведенных раскопок прошлых веков, почти не осталось. В Северном некрополе найдены некоторые погребения, где был обнаружен грузик от ткацкого станка, весомое доказательство развитого ткачества.

Периодика кипрского энеолита приблизительно следующая:

Около 3800 года до н. э. на Кипре появляется культура Эрими, как неочевидный наследник культуры неолитической культуры Сотира, поскольку непрерывности перехода от одной культуры к другой археологически не наблюдается. В этот период не известны никакие укрепленные поселения, что говорит о в целом спокойной обстановке на острове без нападения врагов извне, вероятно потому, что у островитян нет активных контактов с материком, кроме весьма ограниченной торговли, и про Кипр в внешнем мире мало что известно. Поселения в это время имеют разный размер, но ничего подобного городскому центру еще не существует.

Через три века, около 3500 года до н. э. в среднем периоде энеолита поселения и жизнь в них, если судить по погребальным обрядам, остаются примерно такими же. Однако есть обоснованное предположение о том, что в разных деревнях сообщества представляли собою разные племенные группы, во главе которых стояли какие‐то местные руководители, или вожди, хотя значительного различия в общественном положении еще не наблюдается. Типичным памятником этого периода является поселение Лемба.

Еще через несколько веков, примерно в 2800 году до н. э. в поздний период энеолита, на Кипре начинается использование чистой меди, возможно, как следствие минойского влияния. Общество достаточно быстро богатеет на торговле металлом, появляются явные признаки различных общественных групп и их расслоения, фиксируются новые формы погребальных обрядов, керамика ранее не встречавшихся стилей – все это указывает на приток новых, более прогрессивных людей, обладающих новыми технологиями и навыками, а также и военной силой, превосходящей местный уровень, и которые, вероятно, поработили местных жителей – если судить о многочисленных погребениях, в которых вообще нет никакого инвентаря.

Но вскоре на острове начинают массово использовать бронзовые орудия и период кипрского энеолита завершился переходом к эпохе бронзы. Впрочем, процесс этот был не быстрым и неравномерным – в Пафосе энеолитическая культура еще переживала расцвет, в то время как на севере Кипра уже наступил бронзовый век.

ПРОФЕССОР Л. ГАВРИЛОВ:

Сергей Николаевич рассказал мне интересную историю о городе Курион и возможно основной причине миграции людей из этого места. Я начал изучать вопрос воды на острове Кипр и нашел много научных статей, которые поднимают эту тему, как основную причину в большинстве крупных миграций людей на острове. Геологическая особенность острова сильно влияет на немногочисленные подземные источники воды. Вообще теоретический подход в современной археологии основан на новом материализме, фактически «обращении к материи», который бросает вызов привилегированному положению Человека над остальной средой. Влияние воды, а также то, как это повлияло на взаимодействие людей с их ландшафтом и их передвижение – очень значимый фактор, на который должны обратить внимание последующие исследователи археологии и истории острова Кипр.

Steel, Louise. «Watery entanglements in the Cypriot hinterland.» Land 7.3 (2018): 104.

Для этого исторического периода на Кипре характерна культура Филиа, ознаменовавшая возникновения новой фазы освоения острова людьми, вероятно это была очередная волна переселенцев-индоевропейцев, прибывших с материка через Анатолию, ныне территория Турции. Приблизительно с 2800 года до н. э. изделия из бронзы начали заменять более ранние, сделанные из чистой меди, но кроме того, изменилась и идеология, и верования – в частности, получили распространение новые погребальные обряды, что явно свидетельствует о серьезном постороннем влиянии, ведь все, что связано с погребением, составляет одну из наиболее консервативных частей человеческой культуры, подверженную наименьшим изменениям. Именно с этими изменениями на Кипре связывается начало Раннего Бронзового века, который продлился почти полторы тысячи лет, с 2500 по 1900 года до н. э. Под влиянием более прогрессивных пришельцев, кипрское общество активно развивалось. Первоначально переселенцы привнесли неизвестные ранее или мало известные и не получившие особого распространения технологии поиска месторождений и добычи медной руды, а также выплавке из нее чистого металла. Однако без развития торговых связей с материком сама по себе добыча меди была в достаточной мере бессмысленна – такого количества металла на самом острове не требовалось. А вот активная торговля предоставляла возможность получения и накопления богатства, что в свою очередь требовала приобретения и развития других ресурсов и технологий. Прибывшие около 2400 года до н. э. переселенцы из Анатолии принесли не только познания в горном деле и металлургии, но и новые методы строительства зданий, новые рецепты в кулинарии, гончарном деле и ткачестве. Но это не все – переселенцы весьма основательно подготовились к исходу, они привезли с собой крупный рогатый скот – коров и волов, использовавшихся как тягловые животные. Вместе с волами на Кипре появился плуг, а с ним невиданные ранее возможности обрабатывать значительное количество земли и снимать урожаи, превышающие потребности для, собственно, выживания, что произвело на острове без преувеличения локальную сельскохозяйственную революцию. А изобилие продуктов питания, в свою очередь, стало движущей силой для быстрого увеличения населения и ассимиляции переселенцев с местными жителями, что в конечном итоге изменило и его этнический состав, образовав более-менее однородную обособленную общность людей – в этом случае, наверное, уже уместно говорить о «народе Кипра», ранних киприотах.

Дальнейшее развитие технологий, торговли и общества привело к постепенному переходу к периоду Среднего Бронзового века на Кипре, продлившемуся не так долго, с 1900 по 1600 годы до н. э., во время которого на Кипре появляются поселения раннего городского типа, в планировке которых уже есть некий общественный центр, прообраз агоры. Тогда Кипр был главным и важнейшим поставщиком меди для всех крупнейших государств этого периода: между островом и хеттами в Анатолии, минойским Крит, Египтом фараонов и городами-государствами Сирии процветала торговля, стимулируя экономическое и общественное развитие. Ранние города становятся общественными и торговыми центрами, в которых возникает местная аристократия и купечество.

Кирения. Некрополь Карми, один из склепов.

Образовавшийся примерно в 1900 году до н. э. некрополь Карми в Кирении на Северном Кипре, вероятно, использовался до конца периода Среднего Бронзового века – в находящихся там богатых гробницах нашли последний покой люди, явно обладавшие немалыми средствами и, судя по количеству склепов, такие небедные люди были многочисленны. Углубленные в землю склепы по планировке напоминают жилые дома – с внутренним двориком и комнатами вокруг него. Археологические находки свидетельствуют об активных торговых связях жителей этого поселения – кроме типичной для этого периода местной керамики, там присутствовали происходящие с Крита минойские чаши, а в одном из погребений умерший был облачен в египетский убор из синего бисера.

Там же, на стене, ведущей к склепу номер 6, обнаружено грубое изображение человека – самый ранний объемный образ человека, найденный на острове до настоящего времени. Хотя невозможно точно определить принадлежность, принято считать его образом богини плодородия. Тем не менее, можно с полной уверенностью утверждать о развитых представлениях жителей Карми о загробной жизни, и о существовании неких верований, связанных с высшим и всемогущим существом, а может, и о какой‐то форме раннего религиозного культа.

В период Средней Бронзы и позднее Кипр испытывает сильное влияние минойской культуры, ведь города-государства Крита были одними из основных его торговых партнеров. Люди, по тем или иным причинам переселившиеся с Крита на Кипр, привнесли не только свою керамику и орудия, но и присущие им верования: по всей видимости, численность переселенцев-минойцев была довольно значительной, если судить по наличию минойского храма в Пигадесе (Северный Кипр) с характерными бычьими рогами, водруженными на каменный алтарь.

Это время было для Кипра мирным и плодотворным. Но вот наступление следующего исторического периода – периода Поздней Бронзы – принесло многие потрясения и в конечном итоге превратило Кипр в территорию греческой культуры, греческого языка и преимущественно греческого населения. Начнем с того, что около 1600 года до н. э. влияние критской минойской культуры на острове постепенно уменьшается, а вместо нее утверждается раннегреческая микенская культура. Эта перемена означает начало позднего бронзового века на острове.

Невозможно осознать, что именно происходило на Кипре в этот период, если параллельно не рассматривать историческую обстановку во всем Средиземноморье. А то, что произошло, называется не иначе, как «катастрофой бронзового века». Здесь воедино слились и природные катаклизмы, вроде землетрясений, нанесших невосстановимый урон минойской цивилизации, оставивших от великолепных дворцов-лабиринтов Кносса одни развалины, и столкновение греческих племен с малоазийскими – напомню, Троянская война и гомеровская «Илиада» именно об этом, а не о красавице Елене, и нашествие гиксосов в Египте, и пришедшая по неизвестным причинам в движение лавина варварских, хотя и греческих (или, по крайней мере, говоривших на греческом языке и его диалектах) племен, устремившаяся с севера в Среднюю Грецию и Пелопоннес. Фактически, это было Великое Переселение Народов – только времен бронзового века. Это явление еще в древние времена с легкой руки египтян получило название «нашествия народов моря». Затронуло оно практически все Средиземноморье и не обошло стороной и Кипр.

Из разных источников, в том числе современных событиям, можно с достаточной долей достоверности определить племена, участвовавшие в нашествии, хотя и не все из них известны исторически. Если, скажем, довольно ясно, кто такие дорийцы, филистимляне, фригийцы, ахиява или акайваша (ахейцы, они же – данайцы), тевкры (так греки называли троянцев), то вот о происхождении шерданов, тирсенов, турша, чаккаль, данунов, шакалеша, гарамантов, луков идут ожесточенные научные споры. Великому Гомеру удалось добавить к этому перечню неразберихи – помимо перечисленных, слепой поэт упоминает среди троянских союзников еще и дарданов (это, наверное, местное племя, ведь Троя стояла у пролива Дарданеллы), карийцев, ликийцев, меонов, мизы, пафлагонцев, пеласгов, фракийцев. Очевидно, далеко не все «народы моря» имеют греческие корни – основную массу, вполне вероятно, составляло древнее доиндоевропейское население запада и юго-запада Малой Азии. Однако несомненно и то, что их союзниками были греки – как минимум, ахейцы.

Примерно понятно и направление этого нашествия – из региона Эгейского моря, с Балкан и из Малой Азии, и с территории Греции волны народов хлынули и морем, и сушей по направлению к Египту на юге, и к Хеттскому царству (территория современной турецкой Анатолии) на севере. Об этом говорят и письменные источники, и материальные следы – уничтоженные поселения и государства.

Примерно понятно, почему грекам-ахейцам потребовалось завоевывать Трою, а потом, по крайней мере их части, отправиться на Кипр, а не возвращаться в Грецию – все потому, что в Ахейской Греции в это время вовсю хозяйничали дорийцы – тоже греки, говорившие на дорийском греческом наречии, и их, по‐видимому, фракийские и иллирийские союзники, занятые как раз в это время добиванием прекрасной микенской культуры. Пусть Микены и Тиринф, как крепости, устояли, но все остальное хозяйство было окончательно разрушено, и Микены с их Львиными воротами пришли в полнейший упадок. Крито-микенской культуре повезло еще меньше – кроме прочих бедствий, на острове произошло ужасающей силы землетрясение.

Итак, дорийцы со товарищи выдавили ахейцев с их исконной территории. Ахейцы отправились завоевывать Трою (она же – Илион), населенную тевкрами, дарданами и некоторыми другими анатолийскими народами, что подтверждается и тем, что языком Трои был лувийский. Победили, но Троя, всегда испытывавшая эллинистическое культурное влияние, все же не стала греческим городом, и ахейцы сами превратились в скитальцев, ведь их собственное хозяйство уничтожили дорийцы. Разрушенную Трою заняли фригийцы, затем алеанские греки и, наконец, римляне. А ахейцы с волной народов моря покатились дальше – Троянская война не стала для них триумфом победителей, а, скорее, послужила отправной точной для начала великого переселения.

В результате «народы моря» основательно перекроили историческую карту Средиземноморья, дав начало новым народам и государствам. Считается, что вследствие великого переселения образовались народы гарамантов, сикулов, филистимлян, фригийцев и этрусков, пала Троя, а вслед за ней – и Хеттское царство, множество городов (городов-государств) Восточного Средиземноморья вместе с их уникальной местной культурой были стерты с лица земли и более не возродились, с огромным трудом выстояло Египетское Новое царство, лишь при фараоне Рамсесе III окончательно разгромившее вторгнувшихся захватчиков.

Но что же в этот период происходило на Кипре?

В 1200–1100 годах до н. э. нескольких волн скитающихся ахейских греков достигли острова и обосновались на нем. Понятно, что далеко не все они были участниками осады Трои, судя хотя бы по времени расселения – ну не жили же они по двести лет, в самом деле. Тем не менее, численность греческих поселенцев была очень значительной и, обосновавшись на острове, они принесли с собой греческий язык, религию и обычаи. Эти переселенцы не могли вернуться в Грецию, наводненную дорийскими захватчиками, и родины у ахейцев больше не было, приходилось обосновываться там, где это было возможно. На Кипре, как и на многих других островах в Восточном Средиземноморье, изгнанники построили для себя новые города; На Кипре ими стали Китион, Курион, Саламин и Пафос – в Палео Пафос, по преданию, ахейцы основали святилище Афродиты, культ которой поддерживался веками. С той поры остров превратился в область греческого влияния, греческого языка и культуры. В продолжении большей части этого исторического периода Кипр находился во власти островного царства Аласия.

При небольшом уточнении – кипрские государства (города-государства) в разных источниках именуются то королевствами, то царствами, однако на самом деле они не были ни тем, ни другим. Достоверных сведений того времени сохранилось немного, большей частью в документах близлежащих государств – Египта и Хеттского царства. В них правителей Кипра именуют братом царя или братом фараона, но все же правильнее считать эти образования просто государствами, возглавляемыми правителями – нейтральная терминология более точна, хотя, конечно, «королевство» или «царство» звучит куда благозвучнее!

Итак, в 1580 году до н. э. фараон Камос (Камосе) объявляет войну гиксосам, захватившем значительную часть Египта, и в конечном итоге полностью изгоняет их из страны. Затем фараон возвращает под свою власть Нубию и восстанавливает активную торговлю с Кипром, что дает торговым центрам острова новый стимул для развития. Наиболее значимым торговым городом в это время становится Энгоми, располагавшийся в непосредственной близости от современной Фамагусты.

А в 1450 году до н. э. Египет при Тутмосе III уже сам берет под свой контроль Кипр и облагает остров земельным налогом. Возможно, в это время Аласия зависимо от Египта, но после краткого египетского господства остров возвращает свою независимость и Кипр в бронзовом веке остается во власти Аласии.

Из научных статей 2019–2021 года: «Интересные находки сделаны на территории современного Лимассола за последние пять лет. Четыреста пятнадцать металлических артефактов среднего бронзового века из Лапитоса на Кипре были исследованы с помощью портативного ED-XRF-анализатора (pXRF). Результаты показывают более высокое, чем ожидалось, содержание нелокального олова и небольшое количество свинцовых бронз и медно-цинковых сплавов. Более подробный анализ предполагает использование определенных сплавов для некоторых типов артефактов, в первую очередь бронзы с высоким содержанием мышьяка и высокого содержания олова для простых штифтов и штифтов, а также методы переработки и смешивания, которые ранее не рассматривались для этого периода на Кипре. Судя по всему, Лапитос занимался производством металлических артефактов и что импортная оловянная бронза и руды с высоким содержанием мышьяка и меди из региона Лимассольского леса на другой стороне острова были доступны местным мастерам по металлу в значительных количествах. Расположение Лапитоса на северном побережье, огромное количество металла, найденного на этом месте, и наличие импорта также предполагают, что он участвовал в морской торговле металлами, которая связала юго-восточную Анатолию с Эгейским морем и Кикладами в первой половине 2-го века. Тысячелетие до нашей эры.

Gasanova S., Hermon S. Micro-XRF complemented by x-radiography and digital microscopy imaging for the study of hidden paintings //Optics for Arts, Architecture, and Archaeology VI. – International Society for Optics and Photonics, 2017. – Т. 10331. – С. 103310T.

Собственно, не так и много свидетельств, что когда‐то Кипр именовался Аласией. Письменные источники, это подтверждающие, происходят из египетского государственного архива на глиняных табличках, раскопанных в Амарне и интерпретированных Рене Дюссо (Dussaud» s prefatory note in Enkomi-Alasia: Nouvelles missions en Chypre, Claude F. A. Schaeffer, ed. (Paris, 1952). Аналогичные документы обнаружены и в архивах Хеттского царства. Важным документом является посвятительная надпись «Аполлон Аласиотский» («ΑΠΟΛ (Λ) ΩΝ ΤΩΙ ΑΛΑΣΙΩΤΑΙ»), обнаруженной на постаменте статуи скульптуры Плитоса, которое некий Апсасомос посвятил Аполлону из Алассоты – впрочем, если в подлинности надписи сомнений нет, принадлежность самой статуи Аполлону вызывает сомнение – по мнению некоторых исследователей, это импортированная из Сирии статуя местного сирийского бога. В совокупности же, документы дают достаточные доказательства реального существования этого государства.

Независимость и значение государства Аласия основывались на производстве в большом количестве меди и бронзы и активной продажи металлов на внешнем рынке. была крупнейшим производителем меди и бронзы. Столица государства находилась в Энгоми, поблизости от морского побережья. Из упомянутой переписки с фараоном Египта и царем хеттов можно заключить, что Аласия по крайней мере часть своей истории распространяла свою власть на весь Кипр, а как минимум один из его правителей почитался великим среди других великих – главным образом потому, что остров фактически монопольно заправлял торговлей медью во всем регионе, а это был жизненно важный стратегический ресурс для всех крупнейших государств. В архиве фараонов в Амарне обнаружены сведения о торговле, которую Кипр (вернее – Аласия) осуществлял с царством хеттов и царством Митанни, с Египтом, Вавилоном и Эламом, отправляя тяжело нагруженные корабли из процветающего порта, защищенного мощными каменными стенами, что было совсем не лишним – богатый остров регулярно подвергался нападениям племен луков – помните, одного из «народов моря», а позднее и хеттов.

Из правителй Аласии по именам известны лишь двое. Это Кушмешуша, современник царя Угарита Никмадду III (кон. XIII в. до н. э.), и Хатиба, упоминаемая (ок. 1050 г. до н. э.) в отчёте о путешествии по странам Левантийского побережья египтянина Уну-Амона. Царица (или принцесса), а вернее – правительница Хатиба была современницей правителя Верхнего Египта Херихора и царя Египта Смендеса (Несубанебджеда).

В 1430х годах до н. э. в Анатолии идет ожесточенная борьба за власть. Хеттское царство воюет не на жизнь, а на смерть с царством Арцава – но в нашем рассмотрении это мало интересно, за исключением деяний царя Арцавы Маддуватты, который пытался создать свое собственное, независимое от хеттов государство, не останавливаясь ни перед чем – так, ради расширения своих владений, он вступил в союз с заклятым врагом, Аттарсией, и вторгся в Аласию – таким образом, под властью Маддуватты оказалась вся западная Анатолия, впрочем, ненадолго – побежденный Ахийявой – то есть, ахейскими греками, он бежит к хеттам.

Около 1420х лет до н. э. ахеец Аттарсия завоевывает Аласию для себя, и вновь превращается в злейшего врага Маддуватты. Маддуватта бежит назад в Анатолию, а Кипр недолгое время остается под ахейской властью. Но вскоре царь хеттов Арнуванда вновь отвоевывает Аласию.

В 1360‐х годах до н. э. некий правитель Аласии (имя его неизвестно) пишет письмо египетскому фараону, где именует себя его «братом» – не в буквальном смысле, конечно, а подчеркивая тем самым равное с фараоном положение. Кроме того, письмо написано на глине, происходящей с Кипра, и это физическое доказательство местонахождения государства Аласии непосредственно на острове.

Но позже, примерно через век, начиная примерно с 1250 года до н. э. хеттские цари все же захватывают Кипр, и с тех пор правители Аласии становятся вассалами хеттов. Надо сказать, что хеттские завоевания не означали уничтожения завоеванных государств, как правило, им навязывалась некая форма конфедерации даже с сохранением правящей династии побежденных. Взамен хетты даже не требовали дани – только союзнических обязательств, причем наиболее верным вассалам даже предоставлялось право участвовать в принятии судьбоносных решений хеттской державы. Таким образом, в истории Кипра был период вассалитета перед Хеттским царством.

Но и могущественные империи не вечны. На смену хеттам поднималась воинственная и сильная Ассирия. Сын царя хеттов Хаттусили, Тудхалия IV, стал последним сильным хеттским царем, способным хотя бы до некоторой степени сдерживать ассирийцев. Он даже временно аннексировал Кипр, до этого уже захваченный Ассирией. Даже самому последнему в череде правления хеттскому царю, Суппилулиуме II, тоже удалось одержать несколько побед, в том числе выиграть морское сражение у берегов Кипра против сил государства Аласии, подчиненной ассирийцами. Но тщетно. Слишком быстро Ассирия набирала силу, да и нашествие «народов моря» уже не было возможности остановить – и вот уже захвачен Ханаан, и Киликия, и Кипр, торговые пути хеттов оказались полностью перекрыты, наступила агония. Уязвимое и ослабленное царство хеттов пало под натиском орд захватчиков: касков, фригийцев и брюгге, хеттская столица Хаттуса была сожжена дотла примерно в 1180 году до н. э. и хеттское царство исчезло… Разумеется, и хеттский вассалитет Аласии прекратился, что, однако, особой радости не принесло: ассирийское владычество оказалось куда более жестким.

Волна «народов моря» захлестывала одну страну за другой, сметая все на своем пути. В 1182 году до н. э. правитель Аласии по имени Эшувара – не царь и не вождь, скорее, ассирийский наместник, обращается к правителю города-государства Угарита с предложением совместно защищаться от натиска варваров, но нашествие развивается слишком быстро, союзу не суждено было состояться и флот Угарита, и города Аласии разгромлены и сожжены – потеряны Энгоми, Китион и Синда, некоторые из них были разгромлены не единожды, а население бежало, бросая обжитые места. Изучая эти места, современные археологи находят нетронутые тайники с кладами – по всей вероятности, их владельцы были либо убиты, либо порабощены, в любом случае судьба жителей разрушенных городов представляется печальной. Удивительно, но Аласия как государство не было уничтожено и, более того, в этот исторический период, несмотря на периодические поражения, даже процветало, возможно, потому, что микенское влияние практически сошло на нет, а политические и торговые отношения с Египтом, Левантом и государствами центрального Средиземноморья, напротив, развивались и укреплялись, что, в свою очередь, провоцировало развитие металлургического производства и, как следствие, рост и укрепление кипрских городов.

Около 774–750 гг. до н. э. финикийцы из Тира основали на острове колонию для торговли и назвали поселение Китионом (район современного города Ларнака) – это место уже было населенным почти пять веков назад микенцами, занятыми добычей меди – их город назывался Киттим, но просуществовал не больше двухсот лет. Напротив, финикийский Китион активно развивался как порт и торговый центр, и процветал, пока его не уничтожила стихия – землетрясение 332 года до н. э.

У Тира были свои виды на Кипр, но собственных сил для завоевания не хватало. Правитель Тира Элулайос (Лули) не придумал ничего лучшего, как обратиться с жалобой на кипрских правителей к самому Саргону Великому, в чье царствование вся Месопотамия стала ассирийским владением. И вот Элулайос, вассал Ассирии, жалуется своему верховному правителю, что правители кипрских городов его не уважают и дани не платят. Результат был, в целом, предсказуем – Ассирия обратила внимание на богатый остров и захватила его, оставив интересы Тира без внимания, и сам Саргон стал верховным правителем земли Яа, или Яднана – как ассирийцы называли Кипр. Следующие десять правителей страны Яднана, обладающие почти безграничной властью на острове, большей частью безымянные вассалы Ассирии, сидящие в Китионе и собирающие дань для строительства великолепного дворца в Ниневии. Для Ассирии Кипр был не более, чем источником дохода, и его развитием они не интересовались вовсе – несмотря на многолетнее ассирийское владычество, на острове до сих пор археологически не обнаружено никаких связанных с ними артефактов.

Ни одна империя не существует вечно, и Ассирию эта судьба не миновала. Месопотамия населена самыми различными народами, и ассирийское владычество над ними провоцировало выступления. В конечном итоге, в 612 году до н. э. объединенные войска вавилонян, мидийцев и скифов сожгли Ниневию, а после окончательного падения Ассирии в 550 году до н. э. Египет повторно захватывает остров, и вассальные Египту правители продолжают управлять городом-государством Саламином, основанным легендарным Тевкром – а может быть, тевкрами, племенем, населявшими во время оно Трою, разгромленную ахейцами.

Ранняя история Саламина и его правителей известна плохо, сведения, сохранившиеся в ассирийских источниках, отрывочны и неоднозначны. История сохранила имя первого правителя, царствовавшего после коллапса Ассирии – его звали Эвельфоном, и правил он до 525 года до н. э., пока персы, завоевавшие Египет, не распространили свою власть на все египетские владения – и Кипр, в их числе. Геродот, кстати, говорит о том, что жители Кипра подчинились персам добровольно, и даже участвовали своим флотом в укреплении власти персидского правителя Камбиса, сына великого Кира, в Египте.

Из научных статей 2019–2021 года:

Мне удалось найти интересное исследование на темы, которые с Сергеем мы много раз обсуждали.

Характер критско-кипрских отношений был обусловлен географией. Поэтому важно сначала проиллюстрировать их место на маршрутах восточного Средиземного моря. Зная воздушные и морские течения, – если предположить, что моряки бронзового века использовали все возможности предложенные природой, исследователи сформировали маршруты. Самый удобный путь лежал на восток от Крита, через Острова Кассос, Карпатос и Родос, вдоль южного побережья Анатолии (7). Отсутствие естественных гаваней в этой части Малой Азии могло склонять путешественников к посетите северное побережье Кипра. Оттуда можно было продолжить путешествие либо прямо в один из левантийских городов (например, Угарит) или сначала через западное побережье до южные кипрские гавани (например, Хала Султан Текке). В этом случае Кипр был бы одной из остановок. Катажина Земан-Вишневская остановка на главном маршруте минойцев по пути в Левант или сирийских кораблях собирается в Эгейский регион. Второй возможный маршрут вел на юг от Крита через ливийское побережье в Египет. Затем корабль сможет проследовать вдоль побережья и гавани Леванта, повернуть на запад в Кипр и продолжаем путешествие мимо Анатолии, Родоса, Карпатоса и Кассоса, обратно на Крит. Этим маршрутом можно следовать только в одном направлении, и Кипр будет на обратном пути из Египта и Леванта. Третий маршрут может пройти через открытые воды прямо между Критом и Кипром (рис. 1C). Тогда нужно было бы обвести остров с юга, с востока на север. Побережье, пройдя Анатолию, Родос, Карпатос и Кассос, вернемся на Крит. Этот Маршрут также можно было пройти только в одном направлении, но он мог начинаться в любом из острова. 9 Все описанные морские маршруты пролегали с Крита на Кипр и обратно. возможно, либо напрямую, либо как элемент более длительного путешествия, соединяющего все самые важные гавани восточного Средиземноморья. Существование и использование этих морей маршруты подтверждены кораблекрушениями бронзового века, найденными у побережья Анатолии, трюмами которые содержали предметы из Египта, Леванта, Кипра и Эгейского моря. 10

Известно также множество примеров якорей, в том числе два кипрского или сирийского типа, найденные в главный портовый город южного Крита – Коммос.11

Переоценка контактов между Кипром и Критом от бронзового века до раннего железного века 15 Письменные источники для критско-кипрских отношений Три письменности, известные из Эгейского моря: иероглифический, линейный А и линейный Б. Первый и вторые использовались минойцами и остаются нерасшифрованными, но третье используется микенцами (и, возможно, минойцами) для записи архаической формы греческого язык. 12 Когда были расшифрованы таблички с линейным письмом B, оказалось, что они предоставляют понимание микенской административной системы.

Из Кносса позднего минойского периода III (LM III) у нас есть архив табличек, написанных линейным письмом B; на одном из них встречается слово «а-ра-си-дзё». Может ли это означать Аласию13 – Кипр? В равной степени возможно истолковать его как имя или описание «человека из Алазии» 14. Подобные вопросы связаны со словом «ку-пи-ри-джо», сопоставимым с греческим названием Кипра – К —προρ. Неизвестно, использовалось ли оно тогда как название места; это слово также встречается на табличках из Пилоса15. Рядом со словом «ку-пи-ри-дзё» есть информация об овцах, бронзе, оливковом масле и кориандре16. овец или производства металла.17 Однако появление оливкового масла со словами «ку-пи-ри-дзё» и «а-ра-си-дзё» может указывать на торговлю с Кипром этим продуктом. Кориандр (Coriandrum Sativum) – растение, известное в Средиземноморье, используемое как пряность, натуральный консервант, добавляемое в хлеб и пиво или используемое в производстве парфюмерии, известное даже сегодня под названием «шипр». между Критом и Кипром, поскольку семена этого растения были найдены при кораблекрушении бронзового века в Улубуруне19. Нерасшифрованная кипрская письменность, названная Эвансом «кипрско-минойской» (а ныне кипрской слоговой), имеет много общего с эгейскими линейными письменностями. 2 °Cходство включает форму некоторых знаков, используемых в обеих системах. Самые старые таблички, написанные кипрским письмом, принадлежат Энкоми и датируются 16–15 веками до нашей эры, периодом, когда линейное письмо А использовалось на Крите.21 Сравнение с другими ближневосточными системами письма не дало никаких сведений, и это действительно так. Теперь установлено, что кипрский шрифт произошел от критского линейного письма A.22. Более поздние примеры использования письменности известны с XIII / XII веков до нашей эры, когда знаки уже были упрощены и приспособлены для написания на глиняных табличках.

Athens: 35–42. Åström, P. (1986), Hala Sultan Tekke – An International Harbour Town of the Late Cypriot Bronze Age, Opuscula: Annual of the Swedish Institutes at Athens and Rome 16: 7–17. Bachhuber, Ch. (2006)

В 526 году до н. э. после разгрома Египта Кипр вошел в состав персидской сатрапии Иония. В 449 году до н. э. в конце греко-персидских войн афинский десант из 200 кораблей захватил Кипр и отразил персидскую контратаку из Киликии, однако в 380 году до н. э. персидский царь Артаксеркс II вновь вернул остров в состав Персии на правах автономии.

Следующие тридцать лет на Кипре сменяется несколько правителей, но все они – не более, чем персидские вассалы. Персидская империя – слишком обширное и слишком разнородное образование, сильной централизованной государственной власти в котором просто не существует, власть держится исключительно на военной силе персидских завоевателей, но ведь этот ресурс, каким он ни был эффективным, не безграничен, и все время существования империю сотрясают то тут, то там восстания покоренных народов. В 494 году до н. э. греческое население западной Анатолии и островов в восточной части Эгейского моря начинают массовое восстание, названное Ионийским, поддержанное, в том числе, Афинами. Восстание захватило и Кипр.

На Кипре восстали все города-государства, кроме Амафунта (Аматус), а возглавлял восставших брат Горгоса, правителя кипрского Саламина, Онесил. Конфликт в буквальном смысле проходил по семьям – Онесил боролся за независимость, а Горгоса, персидского вассала, вполне устраивало существующее положение, и воевать против персов он не собирался. Онесил свергнул брата и во главе войска осадил последний лояльный персидскому царю Дарию город Амафунт. Персы отправили на подавление кипрского восстания армию во главе с Артибием, а на помощь Онесилу выдвинулся ионийский флот. Сражения велись и на море, и на суше – в морских битвах победили греки, в то время как на суше одолели персы, а вождь восставших Онесил на поле боя погиб. Кипр полностью вернулся под власть персов, и персы восстановили правителя Горгоса на троне Саламина. А Горгос… объявляет о независимости от персов! Впрочем, его правление не продлилось и пары лет.

Война персов с греками продолжалась годы и с переменным успехом. Персы вторглись в Грецию, имея целью окончательно разгромить и подчинить все греческие племена, захватили Македонию – но полностью сломить македонцев сопротивление не получилось, наступали на Афины и Спарту – и происходит эпическая битва Фермопилах («Мы – Спарта!» – как раз об этом событии). Как известно, персы в конечном итоге победили, однако историки склонны считать победу Ксеркса пирровой, учитывая размеры потерь обеих сторон. Однако решающие битвы греческих и персидских сил произошли позднее.

После 480 года до н. э. правители Кипра освобождаются от персидского вассалитета, и на острове началась ожесточенная борьба за власть. Один правитель сменяет другого, и в результате укрепляется власть правителей-финикийцев, а аристократы греческого происхождения вынуждены бежать и скрываться.

В 411 году до н. э. Эвагорас, потомок старой греческой семьи кипрских правителей, ведущей свой род от брата героя Троянской войны Аякса, сопровождаемый своими последователями, возвращается на остров и свергает правителя-финикийца Абдемона. Эвэгорас, прогреческий правитель кипрского города Саламин, предпринял первую в истории попытку объединить города-государства острова в единое мощное государство. В 391 году до н. э. Эвагорас при помощи Афин осуществил успешное восстание против Персии и объявил себя правителем всего острова, но его правление было временным – через десять лет персидское владычество над Кипром восстанавливается, а Эвагораса убивает его евнух – кажется, мотивы этого преступления были сугубо личными, но кто знает, как было на самом деле.

Полвека спустя другой правитель Саламина, брат погибшего Эвагораса, Эвагорас II, и вновь при помощи Афин, предпринимает новую попытку избавиться от персидского владычества – и вновь безуспешно. Власть персов восстанавливается, а правители на Кипре становятся не более, чем персидскими наместниками. Но персидской империи угрожает очередная опасность – бесчисленные войска Александра Македонского, Александра Великого неудержимой волной движутся на них, подавляя и подчиняя себе одно государство за другим. Персидский флот вынужден, обороняя Кипр и стараясь закрыть доступ греков к островам, выйти в открытое море – но силы персов все же не безграничны, растянувшийся по огромному пространству вплоть до Эгейского моря, флот попросту не в состоянии вовремя и в необходимом количестве получать подкрепления и помощь, и эффективность его невелика.

Поэтому в 332 году до н. э. армии Александра Великого берут Кипр под свой контроль. Подобно прежним захватчикам, завоевание острова отнюдь не означает уничтожение его населения и аристократии – в этих вопросах Александр весьма прагматичен: если завоеванные народы не оказывают бессмысленного сопротивления, их не трогают и, более того, не трогают даже их правителей, оставляя за ними право властвовать, как и прежде, в обмен на сотрудничество. Вот и при завоевании Кипра правители кипрских городов, включая даже Фитагораса, персидского клиента, под чьей властью находился Саламин после свержения Эвагораса, остаются при власти. Фитагорас своим флотом даже участвует в операции Александра против финикийского Тира – и ведет себя геройски, нападая на врагов на собственной квинкереме и, в конце концов, теряя корабль – разрушенный, он утонул. Что, разумеется, не осталось незамеченным Македонским – владения Фитагораса после сражения значительно увеличились.

Великие империи все же не вечны, и рушатся иной раз по причинам куда более мелкого масштаба. Великий Александр погиб в цветущем возрасте и на вершине славы от какого‐то инфекционного заболевания – это история с громадным числом версий и домыслов, в которой до истины не докопаться, оставив после себя гигантское завоеванное пространство, множество новых городов – Александрий, естественно, и великое множество разного калибра военачальников – от наместников, наследников, друзей, до командующих более-менее значительными военными силами и гарнизонами; у всех у них были самомнение и амбиции Александра, но при полном отсутствии его талантов и способностей предвидения и перспективного мышления. Так что смерть великого правителя привела лишь к грызне между его наследниками, что, в итоге, уничтожило великую империю. А этот исторический период получил название «войн диадохов» – то есть, войн наследников.

Птолемей I Сотер – трудно не увидеть греческих черт у этого фараона Египта.

В период межвременья на Кипре усиливается влияние Египта – не Египта фараонов, а Египта Птолемеев, собственно, династии греческой, пришедшей к власти после завоеваний Александра. Птолемей Сотер – военачальник Александра Великого и один из его диадохов, получивший в качестве наследства Египет, в качестве укрепления своей власти над египетскими провинциями в 312 году до н. э. вторгается на остров и разрушает город Марион – видимо, в качестве воспитательной меры, передав все его население в недавно основанный Пафос – новый Пафос, конечно, Палео Пафос, основанный, по преданию еще ахейцами, продолжает процветать на храме Афродиты – но исключительно в качестве религиозного, а не политического центра. Вскоре после этого начинается якобы народный бунт за независимость от Египта – но тщетно, Птолемей с войском высаживается на острове и мятеж подавлен – и есть большие подозрения, что за бунтом против египетского протектората стоит не кто иной, как диадох Антигон – через несколько лет он завладеет всем Кипром, впрочем, совсем ненадолго.

Вследствие неудачного восстания рождается и активно продвигается в жизнь идея полного подчинения всех кипрских городов прямому правления Египта. Как ни странно, этот проект деятельно поддерживал правитель Саламина Никокреон, понятно, не без выгоды для себя – после утраты Кипром независимости Никокреон стал наместником всего острова вплоть до 310 года до н. э., но после его смерти к власти на острове приходит брат египетского царя Менелай – и он к исконной кипрской аристократии уже не имеет никакого отношения, это власть захватчиков.

Наследники Александра, тем временем, продолжали делить его наследство, благо было что. В Четвертой войне диадохов Антигон погибает и власть над Кипром возвращается к египетским Птолемеям, назначившим Пафос (не путаем – Неа Пафос, а не Палео Пафос, на территории которого ныне деревня Куклия) своей островной столицей – бывший центр Кипра, Саламин, несмотря на выгодное стратегическое положение, свое положение утрачивает. В Пафосе располагается стратегос Птолемеев – сложно найти современную аналогию древнему титулу, поскольку он совмещал в себе, кроме функций собственно наместника-администратора, так же и должности главнокомандующего, и адмирала флота, и первосвященника – если не учитывать религиозный аспект, эта должность ближе всего к генерал-губернаторству. В отличие от прежних времен, очень важным отличием правления Птолемеев является то, что административные должности на Кипре занимают пришельцы – назначенные из Египта чиновники и наместники, а киприоты от власти оказываются полностью отстранены. Чужеродные властители никоим образом не являются частью кипрского общества, власть их держится не на авторитете и уважении, а на военной силе, и даже физически они обособлены от остальных жителей Кипра – в Неа Пафосе появляется охраняемый отдельный квартал роскошных вилл и присутственных мест – магистратуры, суда, штабов и т. п., откуда и осуществляется власть, откуда исходят указы правителей и угроза наказания за их неисполнение. Даже кладбища у этих людей были особенные, отделенные от местных. В результате Войн диадохов и Сирийских войн Кипр переходит из рук в руки – от Птолемеев к Антиоху из Селевкидов, потом от Антиоха по приказу из Рима вновь к Птолемеям – и здесь начинается исторический период кипрской истории, который называют Македонским, или Птолемейским.

Диадохи то заключали союзы и мирные договоры, то начинали войны, используя тот или иной – часто надуманный, повод. Неопределенный юридический статус Кипра стал причиной развязывания очередной войны диадохов, в которой Птолемей схлестнулся с диадоха Антигона – Деметрием. Кульминацией этого противостояния стало морское сражение у Саламина, где флот Птолемея потерпел оглушительное поражение, власть Египта над Кипром прекратилась, а египетский наместник Менелай бежал.

Надо понимать, что все основные и судьбоносные события этого периода совершаются отнюдь не на Кипре, а в Египте, Кипр здесь, скорее, провинциальная сцена. Тем не менее, сцена достаточно важная. Через несколько лет Антигон погибает в очередной, Четвертой, войне диадохов, но его сын, Деметрий сумел сохранить немногие владения на Кипре и в Греции, и при том же он располагал серьезной военной силой, однако его завоевательные интересы концентрировались прежде всего на родине – в Македонии, и пока он утверждал там свою власть, принадлежавшие ему прежде провинциальные владения растащили соперники – Египет вернул свое, а Птолемей восстановил утраченную было власть над Сидоном, Тиром и близлежащим Кипром. Вот только на этом успехи египетского правления и закончились – династия вырождается. Как сказал Страбон: «Каждый следующий Птолемей, начиная с третьего, был так развращен роскошью, что управлял Египтом из рук вон плохо, но хуже всех были четвертый (Филопатор), седьмой (Фискон) и двенадцатый (Авлет)». Что опосредованно отражается и в истории Кипра.

В 132–131 годах до н. э. египетская правительница Клеопатра II, используя возможности, открывшиеся в результате восстания в Александрии против ее супруга (а заодно – и брата) Птолемея Эвергрета, заставляет его и Клеопатру III, еще одну жену фараона, бежать из Египта на Кипр, а сама остается полноправной единственной царицей – ненадолго, однако. Птолемей VIII собирает на Кипре наемные войска и возвращает себе египетский престол, не забыв при этом убить собственного сына от Клеопатры II – Птолемея Мемфитиса, вдобавок обрушив и правительство страны, вызывая очередной период хаоса – но все его усилия позволяют ему властвовать недолго, в 116 году до н. э. он умирает. Птолемей, умирая, завещал Клеопатре III выбрать в соправители одного из их сыновей, и та, неизвестно уж по какой причине, решила в пользу младшего сына Птолемея Александра, однако жители Александрии требуют на царствование старшего – нынешнего египетского наместника на Кипре – он и стал Птолемеем IX, тогда как младший Александр отправляется на его место на Кипр – такая вот рокировочка.

В целом, правление Александра на Кипре происходит достаточно спокойно и плодотворно – если бы не мамкины интриги. Клеопатра III ни в какую не воспринимала старшего сына в качестве соправителя, и в конце концов с участием Александра устраивает дворцовый переворот; а прибытие в Египет Александра как раз и означает начало очередной смуты и гражданской войны, а войска Александра и Клеопатры III – напомним, она же мать и действующего правителя Птолемея IX, и Александра, наступают на столицу.

Вся соль в том, что Птолемей IX решительно, хотя и по неочевидным причинам, отказывается вступать в бой со своей матерью, и фактически сдает весь Египет ей и младшему брату, предпочитая не воевать, а бежать – естественно, на Кипр. Поведение странное и для правителя иррациональное – скорее можно было бы ожидать жестокого отношения к ближайшим родственникам, ибо «нет человека – нет проблемы». Но, видимо, были у Птолемея некие принципы, переступать через которые он не стал – отчего и вошел в историю под прозванием Филометор, что как раз и означает «любящий мать». Вот только со стороны матери чувства к отпрыску прямо‐таки противоположные. Собственно говоря, единственным материнским чувством остается неизбывное желание непременно убить сына, и не иначе.

Клеопатра организует настоящее преследование старшего сына, благо все ресурсы в ее руках – она правительница Египта, а Александр – лишь соправитель. И Клеопатра отправляет на Кипр военную экспедицию, армию, главная и единственная цель которой – пленение и казнь Птолемея IX. Надо заметить, что и на Кипре Птолемей IX – достаточно эффективный правитель, и сил для отражения нападения извне у него в распоряжении достаточно, так что разгром экспедиционного корпуса неминуем. Но он же Филометор! Воевать с матерью он не собирается ни при каком раскладе, и просто-напросто добровольно отправляется в очередное изгнание, не зная, при этом, что его популярность и в народе, и в военной аристократии, и в армии в целом невероятно высока, настолько, что присланная убить его армия отказывается исполнять приказы Клеопатры. Клеопатра приказывает казнить командующего непокорным войском, но на политической арене это ничего не меняет: Птолемей IX Филометор возвращается на кипрский престол, Александр воцаряется в Египте под именем Птолемея X, а Клеопатра с упорством, достойным лучшего применения, вступает в сговор за сговором с теми или иными врагами сына – и так до самой ее смерти. А после того Филометор еще некоторое время правит на Кипре, а Птолемей X Александр – в Египте, впрочем без особой любви или поддержки египтян, вплоть до изгнания в 88 году до н. э. И вновь происходит рокировка между братьями – Птолемей IX вновь становится фараоном Египта, а Птолемей X Александр отправляется на Кипр, чтобы снова занять освободившийся кипрский трон, но не судьба – военная аристократия не оставляет ему шансов, за ним отправляется флот под командой александрийского флотоводца Херея, который настиг и убил Александра в схватке. С этого момента Птолемей IX Филометор – единовластный правитель Египта и Кипра до самой его смерти в 81 году до н. э. – удивительно, смерти от естественных причин, а не в результате преследовавших его всю жизнь заговоров и покушений.

А вот дальше история становится все более трагичной – в Александрии Египетской после смерти правителя и Египта, и Кипра Птолемея IX, к власти приходит его дочь (а заодно – жена его погибшего брата Птолемея X Александра) Береника III. Времени самостоятельного правления ей отпущено всего‐то полгода, а потом, по политическим причинам, естественно – Рим, а вернее, диктатор Сулла настаивал на этом браке, чтобы в Египте на престоле оказался его ставленник – она вынуждена выйти замуж за Птолемея Александра II. Сказать, что брак был странным – значит, ничего не сказать. Брак продлился девятнадцать дней, после чего Береника была убита. Очевидная причина убийства заключается в том, что Александр II прибыл из Рима для того, чтобы стать властелином Египта, а на деле оказалось, что власть ему не светит. Самолично он на убийство не отважился, но отдал такой приказ своим людям – но не учел, что авторитета у него в Александрии ее было вовсе, а вот Беренику любили и уважали. Недальновидность закономерно обернулась бунтом, в ходе которого толпа растерзала неудачливого правителя, к тому же последнего законного из египетских Птолемеев.

Ну, раз нет законных правителей, в ход идут не вполне законные, иначе в ход истории вмешаются внешние игроки со своими целями и намерениями, в данном случае – Рим, давно лелеявший интерес к богатому Египту – и египетские аристократы к власти призывают незаконнорожденного сына Филометора, провозглашая его Птолемеем XII. Позже его прозвали Птолемеем Авлетом, уж больно любил играть на флейте. А Страбон увековечил его, как одного из трех наихудших Птолемеев. Для нас же более важна судьба Кипра, который после египетской дворцовой драмы тоже остался без правителей. Так вот, на кипрский трон восходит младший брат фараона Птолемея XII, тоже незаконнорожденный сын Филометора, вошедший в историю под именем Птолемея Кипрского. И тут худшему из египетских фараонов приходит в голову идея передать Кипр под власть Рима.

Предпосылки для этого было налицо – фараон был слаб и беспомощен, мало чем интересовался, кроме флейты и разврата, к тому же официальный Рим считал его бастардом, не имеющим прав на власть. Но, с другой стороны, римский Сенат не горел особенным желанием присоединять невесть где находящийся остров к своей империи. Закончилась история трагикомично – ввиду назревающего бунта и в результате собственной трусости Птолемей XII бежал из Египта – понятно куда, в Рим, конечно.

Судьба его младшего брата, царствовавшего на Кипре, более печальна и стала она таковой в результате его собственных стратегических ошибок и просчетов – собственно, из‐за двух ошибок всего, но фатальных. Трудно, конечно требовать от правителя, получившего власть и престол в четырнадцать лет, государственной мудрости и дальновидности, но, очень похоже, и советники у него были так себе.

Итак, просчет первый. Власть Рима в 58 году до н. э. еще не распространяется на Кипр в юридическом смысле, но влияние Рима во всем регионе огромно. Сев на трон, Птолемей Кипрский не сделал главного – не заявил Риму о своем суверенитете, иначе говоря, не представился римскому Сенату полновластным правителем. И юридически же Рим не считал его ни Птолемея законным правителем Кипра, ни Кипр суверенным государством. Добавим, незаконнорожденное происхождение лишь усугубляло положение, и Рим до поры держал этот козырь в рукаве.

Вторая ошибка вообще‐то была связана с личными отношениями. Некто Публий Клодий Пульхр, римский гражданин, попадает в плен к киликийским пиратам – обычное дело по тем временам. Пиратство в тогдашнем мире – такой же рядовой бизнес, как и любой другой. Если с пленного взять нечего, можно попросту продать его в рабство, но сперва стоит проверить, нельзя ли с него поиметь нечто больше, нежели цена головы на рабском рынке. Понятное дело, за освобождение каких‐нибудь богатеев или официальных лиц требовали серьезных денег в качестве выкупа, а тут на тебе – настоящий гражданин ненавистного Рима, да еще и патриций из рода Клавдиев в придачу. Ну, цена свободы в данном конкретном случае, конечно, зашкаливала. И Публий Клодий Пульхр попросил правителя Кипра выкупить его – ну, как брат брата. А Птолемей Кипрский то ли не смог (что вряд ли), то ли не захотел помочь, и получил патриций отказ от бастарда. И ярость его была безмерна.

Судьба в итоге повернулась к Публию лицом, из плена он выкупился и воротился в Рим, и в том же 58 году до н. э. стал трибуном и тут же внес в Сенат закон об объявлении ничейной земли под названием Кипр римской провинцией Кипр. И закон такой принимается, о чем незаконнорожденному правителю Птолемею Кипрскому немедленно и объявляется – мол, освободите место, а то мы уже и войска послали для вящего убеждения. Правда, пилюлю подсластили – предложили взамен за хорошее поведение стать главным жрецом храма Афродиты в Палео Пафосе – а что, и место доходное, святилище известное по всему Средиземноморью, и от паломников отбою нет, да и почет какой-никакой. Но Птолемей Кипрский то ли гордый был, и ни на шаг назад не соглашался – заявил, мол, был царем, царем и помру. И выпил яд, сдержав обещание – вправду ведь, царем помер. И даже не попытался отстоять независимость своего государства. Бастард, одним словом.

Старший брат, Птолемей Авлет, который с флейтой, ничего для младшего не сделал, у него своих забот полон рот был – он ведь свою фараоновскую должность у Рима банально купил, заплатив просто неимоверную цену, понятно же, не из своего кармана – занял денег у Рабирия Постума, римского же ростовщика, а чтобы расплатиться, налоги поднял многократно, чего народ совершенно не любит. Начались бунты, и Авлет убежал в Рим – отсидеться и за подмогой. Римляне ему помогли, вернули Авлета в Александрию, где он начал завершающую часть своей карьеры с казни собственной дочери Береники, замещавшей его на троне во время, так сказать, отсутствия.

А римские войска тем делом прибывают на Кипр, и остров на следующие десять лет становится римской провинцией, называемой Киликия.

Так вот, если Птолемея Авлета мало кто знает, то уж его дочь Клеопатра VII известна всем – она последняя из Птолемеев. По завещанию Авлета дочь Клеопатра VII и сын Птолемей XIII (должны были стать соправителями Египта после его смерти. Но с одним нюансом – гарантором и исполнителем этого завещания назначался Рим. Иными словами, правители Египта не были суверенными и целиком зависели от воли Рима. Как известно, Клеопатра строила свою политику не на военной силе, а на своих женских чарах, нам же важно лишь одно из ее любовных приключений, а именно – с Юлием Цезарем. Почему? Да потому, что Цезарь передал Кипр снова в египетское владение, и соправителями Кипра становятся младшие сестра и брат Клеопатры: Арсиноя и Птолемей XIV. А позднее единоличной и полновластной правительницей острова стала сама Клеопатра.

Говорят, что Клеопатра VII неоднократно лично побывала на Кипре. Более того, самый значительный островок около берегов Кипра – а он там единственный, остров Кипр тем и отличается, что около него никаких других островов, ни больших, ни маленьких попросту нет. Кроме одного-единственного в районе Неа Пафоса, вернее, за ним, у мыса Св. Георгия – Cap Sent George. Когда‐то там был древний город, а островок так и называется – остров Клеопатры. Вроде бы, там было египетское святилище. Правда это или нет – кто знает, но ничего невероятного здесь не усматривается. Во-первых, святилище Афродиты на Кипре во все времена было необычайно популярным, а римляне его не только сохранили, но даже развивали, и паломничество к нему многие века не прекращалось. Во-вторых, материальных следов присутствия на острове египтян сохранилось немало, и часть из них – это египетские культовые статуи, так что египетские храмы здесь были совершенно точно. Добавим, Клеопатра VII некоторое время была правительницей Кипра, а эта провинция для Египта была весьма важна. Ну и последнее – между Кипром и Александрией веками поддерживалось активное мореплавание, да расстояния для морского путешествия невелики. Так что Клеопатра на Кипре – это не только возможный, но и вполне вероятный сценарий.

Что случилось с Клеопатрой в конце концов, известно всем. Произошло это драматическое событие в 30 году до н. э. Змея ли том послужила фатальным инструментом, или это выдумка и она воспользовалась каким‐нибудь ядом, или еще что‐то произошло – теперь уже не узнать. Очевидно лишь то, что с последней царицей Египта и сам Египет, и его провинция Кипр становятся частью Римской империи и многие годы пребывают под властью Рима. А эллинистический период в истории острова на этом завершается.

Ах, да, мы же забыли главного лоббиста присоединения Кипра к Римской империи – Публия Клодия Пульхра, но не надо думать, что у него все сложилось хорошо и удачно. Был у Клодия политический оппонент, звали его на римский манер Тит Анний Милон, бывший трибун, но из плебеев, и дискутировал он тоже исключительно по‐плебейски. Короче, 18 января 52 года до н. э. Милон встретил Клодия на Аппиевой дороге, между ними состоялась дискуссия с применением подручных предметов и сопровождающих лиц, причем у Милона аргументов оказалось больше, нежели у Клодия. Источник же утверждает следующее:

«Клодий, возвращавшийся в Рим из Ариция, ехал верхом в сопровождении двух-трех друзей и примерно тридцати рабов, вооруженных мечами. Милон, наоборот, направлявшийся из Рима, ехал в повозке с женой, причем за ним следовала большая толпа рабов (по некоторым сведениям – до 300 человек!), среди которых находились и гладиаторы. Именно кто‐то из них затеял ссору с рабами Клодия, а когда тот подъехал узнать, из‐за чего возник шум, ему нанесли удар кинжалом (по другим сведениям – копьем) в спину. Произошла свалка. Раненого Клодия отнесли в придорожную харчевню. Сюда же явился со своими людьми Милон, и они по его приказу добили истекавшего кровью Клодия».

На чем дискуссия была исчерпана. Но не повезло и Милону – за такого рода политическую активность его осудили к изгнанию, где он впоследствии и погиб. Впрочем, это совсем другая история…

Как бы то ни было, Кипр в начале нового тысячелетия на семь веков превратился в римскую провинцию.

Из научных статей 2019–2021 года: Для более поздних периодов Кипра появляются достаточно большие коллекции. Все эти данные объединяет интересный проект. Расскажу о нем немного подробнее. Интеграция в платформу Europeana византийских культурных объектов, сопровождаемых соответствующими метаданными, описывающими конкретные свойства каждого из них, была реализована на основе методологий, которые в принципе были сформулированы в Стандартах моделей данных Europeana. Обязательным было соответствие представления полей метаданных каждого элемента установленной академической терминологии. Таким образом, поставщики данных из специализированных академических институтов, участвующих в проекте Byzart, предоставили оцифрованное содержимое каждой коллекции в соответствии со стандартами модели данных Europeana, но также адаптировали их к принципам, содержащимся в каждой исследовательской области: архитектура, иконография, скульптура. и т. д., чтобы обогатить содержание этих объектов с научной точностью. Более того, содержание оцифрованных коллекций имело двойной таргетинг; Отличительными чертами каждого объекта культурного наследия (СНО) были «Шелк и кровь». Образы авторитета в византийском искусстве и археологии 17, обрамленные общей ссылкой на период их создания, были обогащены контекстными реалиями, имеющими отношение к современным словарям и инструментам, которые были созданы для изучения византийской культуры. Этот процесс определения полей метаданных прояснил качества и отличительные особенности коллекций, оцифрованных каждым партнером. Очевидно, что факультет истории и культуры Болонского университета содержит важные коллекции, документирующие европейскую художественную деятельность на протяжении византийского и поствизантийского периодов. Музей Равенны (Museo d» Arte della città di Ravenna – Международный центр документации мозаики, MAR-CIDM) и Библиотека Классенс имеют в своем названии богатую коллекцию изображений мозаик из памятников Равенны, признанного места мировое культурное наследие. Коллекции Болгарской академии наук, Института искусствознания, делают упор на художественную деятельность в Болгарии. Факультет истории и археологии Университета Аристотеля в Салониках предлагает несколько коллекций, созданных в результате исследовательских проектов и образовательной деятельности его выдающихся и признанных ученых. Особенно важны византийские материалы, происходящие с Кипра, культурного центра Восточного Средиземноморья, предоставленные Открытым университетом Кипра.

Baldini I. et al. The Silk and the Blood. Images of Authority in Byzantine Art and Archaeology (Bologna, February 15th, 2019). Inauguration of the digital exhibition and.

Для Римской империи Кипр, как небольшая сенаторская провинция, не имел стратегического значения, но был весьма важен – в части идеологической, религиозной жизни Средиземноморья на острове располагались несколько хорошо известных и популярных святынь – тот же храм Афродиты в Палео Пафосе или древнее святилище Аполлона Гилата (Илатиса) близ Куриона; важность Кипра для экономики региона объяснялась продолжающейся добычей меди – дефицитного ресурса в других местах – и активной международной торговлей металлом. Кроме того, остров находился на пересечении торговых путей Восточного Средиземноморья и в этой связи служил важным опорным пунктом и перевалочной базой для торговли в целом – что привлекало внимание завоевателей во все времена, и именно эти обстоятельства стали причиной аннексии Кипра, начавшейся в 58 году до н. э. – а политические аспекты в данном случае, хотя и играли важную роль в захвате острова, были лишь внешним оправданием собственно римского вторжения.

Внутренние проблемы Рима долго время не давали империи возможности в полной мере заняться отдаленной провинцией. Объявленная еще в 58 г. до н. э. римская гегемония, тем не менее, несколько десятилетий не давала возможностей введения на Кипре римской администрации. Статус сенаторской провинции был установлен для Кипра лишь в 22 г. до н. э. Размеры провинции, как уже было отмечено, оказались невелики, и для лучшего управления римляне разделили ее на четыре района: Саламин, Пафос, Аматус и Лапетос. Столичным регионом и собственно столицей Кипра во весь период римского владычества был назначен Пафос, но, конечно, четырьмя названными городами поселения острова не исчерпывались – исторически зафиксированы следующие римские города на Кипре: Пафос (Неа Пафос), Саламин, Аматус, Лапетос, Китион, Курион, Арсиноя, Кирения, Читри, Карпасия, Соли и Тамассос, не считая мелких поселений, разбросанных по всему острову. Крупнейшими прибрежными городами Кипра, развивавшимися наиболее бурно, были Пафос, Аматус и Саламин.

Одна из древнейших карт острова Кипр

Помимо прочего, римское владычество на Кипре способствовало развитию дорожной сети острова – римляне вообще были фанатами дорожного строительства. И на Кипре дороги строились по римскому стандарту – но это относится лишь к главным дорогам, которые финансировались из имперской казны, второстепенные прокладывались так, как было удобно, и в пределах своих возможностей, ведь дороги местного значения римскую администрацию не интересовали.

Как было сказано раньше, процветание Кипра непосредственно связано с его участием в международной торговле региона. Римское владычество лишь придало торговле новый импульс, открыв островитянам новые рынки по всей империи – знаменитый pax romana, римский мир предоставлял для такого рода контактов почти неограниченные возможности. Кипр не был просто перевалочной базой для иностранных товаров, его торговая экономика базировалась на собственных ресурсах: на Кипре в изобилии производилось вино, оливковое масло, зерно, медь, древесина, стекло и было развито судостроение.

В римский период Кипр продолжал оставаться важным производителем меди, но объем добычи был значительно сокращен и находился под прямым имперским контролем. В классический римский период три кипрских города: Аматус, Тамассос и Соли были важнейшими металлургическими центрами. В это время организация производства уже кардинально отличалась от более ранней технологии – руда добывалась и обогащалась на месте добычи, но плавка металла происходила в специально построенных металлургических печах на значительном расстоянии от месторождения, тогда как в древности металл плавили непосредственно в том месте, где добывали руду.

Традиционно, Кипр считается местом, где производили медь; собственно, и наименование острова обычно считается производным от греческого слова, медь обозначающего – хотя это и не совсем так. Однако на Кипре для внешней торговли производились самые разные продукты, один из которых – стекло. В самом деле, это не удивительно, Кипр издревле колонизировался финикийцами, признанными изобретателями стекла. К тому же и сырья для стекольного производства на Кипре имеется в достатке. Но обратите внимание – Кипр экспортировал не изделия из стекла, хотя, возможно, было и такое, а полуфабрикат – стеклянные блоки, которые затем расплавлялись и перерабатывались на месте в готовые изделия. Если медь поставлялась слитками в виде бычьей шкуры, то стекло продавалось блоками, наподобие кирпичей. Некоторое количество упоминаний о стекольном промысле, как и материальных следов его, на Кипре обнаружено и зафиксировано археологами, однако сейчас как таковой стекольной промышленности на острове уже нет – кроме нескольких кустарных художественных мастерских в Омодосе, но они перерабатывают привозной полуфабрикат, а не выплавляют его на месте.

Масштабы и регионы торговли легко подтверждаются археологическими исследованиями: на острове в массовом количестве находят привозную керамику, предметы, происходящие из разных государств, и в огромном разнообразии монеты всех сопредельных стран. Несмотря на разрушения, вызванные шестью мощными землетрясениями, практически разрушившими остров в римский период его истории, экономика Кипра за счет разнонаправленной и разнообразной торговли оставалась относительно стабильной. Римская администрация прекрасно понимала роль портовых городов в торговле; настолько, что после землетрясения 76 года н. э., уничтожившего город Курион, Рим направил огромные средства из имперской казны на восстановление города, о чем свидетельствуют находки в Курионе большого количества монет, отчеканенных в 77 году н. э. Собственно, и сейчас на территории Курирона можно найти развалины зданий, разрушенных тем самым землетрясением, равно как и остатки прекрасных строений, возведенных там в римское время.

Существует два основных типа доказательств в чеканке монет: монеты, отчеканенные на Кипре или для Кипра, и все монеты, обращавшиеся в провинции в римские времена. После 30 г. до н. э. характер чеканки стал более «романизированным»; Тип и производство монет не оставались неизменными с течением времени, а стили и изображения монет часто менялись. Провинциальные монеты чеканились в Пафосе и Саламине, а также «королевские» монеты, характерные для каждого правящего императора в его время. Koinon – Правитель отвечал за чеканку, а также император культа и организации праздников. Подробная подборка монет каждого типа для каждого императора в этот период.