Энтони быстро шагал по пристани. Каблуки его начищенных до блеска лакированных туфель стучали как конские копыта. Леди Диана уже сидела в лодке.
Дойдя до края пристани он спрыгнул в лодку ловким гепардом.
Не смотря на май, погода стояла прохладная. Энтони тут же предложил леди свой пиджак.
После недавней размолвки на балу, всё светское общество пристально следило за ними. Пара второго сезона и он никак не решится на самый отважный шаг.
Энтони кивком показал, что они готовы к отплытию. Лакей тронулся с места, лодка качнулась.
– Миледи, то, что произошло на балу у Свенсонов было не допустимо. Я осознаю свою ответственность. Я определённо не хотел выставить вас в дурном свете. Я л-л-л-ишь по-д-д-д-дался порыву, – от волнения Энтони стал заикаться, прямо как в детстве.
– Милорд, – начала было леди Ди.
– П-п-п-постойте, дайте мне закончить. Я последовал за вами в сад. После той кадрили я не мог думать ни о чём кроме ваших глаз.
– Милорд, я была без сопровождения, и мой папа был против нашей встречи сегодня.
– Ди, увидев вас сегодня на променаде, я не поверил своему счастью. Посмотрите, все взоры прикованы к нам и как настоящий джентльмен…
– Стойте, – Диана остановила его жестом руки. – Нам стоит причалить к пристани, я не важно себя чувствую и как настоящий джентльмен вы должны знать, что не так решаются подобные вопросы.
Вечером всё светское общество Парижа собиралось в доме семьи Балморал. Они устраивали бал в честь открытия сезона.
Семья Энтони прибыла одной из первых. Он был настроен решительно.
Семья леди Ди появилась последней. Миледи была неотразима в платье из розового шёлка.
– Лорд Блинк, – поклонился Энтони отцу леди Ди, – прошу уделите мне пару минут вашего драгоценного времени.
Лорд промолчал, но утвердительно кивнул.
– Лорд Блинк, прошу простить мне тот чудовищный проступок. Я был движим чувствами к вашей дочери, поставил вашу семью в неловкое положение. Но я хочу, нет, прошу. Я прошу руки вашей дочери и уверяю вас – эта ошибка будет единственной.
Ответ был получен.
Всю ночь светились глаза счастливой пары на паркете.
Ах, как прекрасны балы и влюблённые пары. Как юны и наивны их открытые души.
Сезон начался с самого главного. Помолвка влюблённых, которые ждали своего счастья весь прошлый сезон. А что теперь? Теперь, популярность им обеспечена, а финалом послужит роскошная свадьба.
Утро началось с душераздирающего звонка в дверь.
– Да иду я, иду. Кого чёрт принёс в субботу к девяти утра, – запахивая на ходу халат топала к двери Дафна.
Распахнув дверь увидела мужичка.
– Вам письмо, – протянул и ушёл.
Она судорожно открыла конверт.
Жду тебя в центральном парке у фонтана.
Твой кекс.
Дафна брела по парку и злилась на себя.
– Вот какого чёрта ты приперлась сюда в самый людный день?
– Пссссс.
Звук долетал из-за куста.
Дафна подошла ближе. На неё смотрели глаза. Перед ней стоял маленький Смурф. Разве что не синий.
Ловко забравшись по кустарнику, Смурф прыгнул на её плечо.
– Нам прямо, -скомандовал Смурф.
– Какого чёрта здесь происходит?
– Тебя ждёт очень важный человек.
– Да кто может меня ждать и почему письмо датировано 1994 годом?
– А что с тобой было в том году?
– Я пошла в первый класс.
– А ты смешная.
Минут пять оба брели молча.
– А ты любила кексы?
– Терпеть не могу эти чёртовы кексы.
– А почему?
– Просто не ем. Откуда взялись эти навязчивые кексы?
– Ты мне скажи.
Дафна напряжённо пыхтела. Пришли к центральному фонтану. Здесь не было ни души.
– Ну что вспомнила? – снова спросил Смурф.
– Да, в детстве с родителями кексы были нашим деликатесом. Мы приходили в парк и устраивали королевское чаепитие.
– Больно? – вновь спросил Смурф.
– Очень, я так и не узнала от чего пропал отец из нашей жизни.
Несколько слезинок скатились по её щекам.
Вокруг фонтана бродил человек. Его седые волосы мирно покоились даже при ходьбе. Лицо, изрезанное морщинами, выдавало тяжёлую судьбу. Он опирался на трость. Кажется, даже хромал. Подняв глаза, пристально посмотрел на Дафну. Она видела, как затряслись его руки.
– Ну привет – это я, твой кекс, – сказал мужчина и стал казаться ещё меньше.
– Папа.
Да что ж ты такой упрямый, косой. Признавайся, куда спрятал моё платье? – вопрошала лохматая Маша к упирающемуся зайцу.
– Маша-растеряша, – кривлялся заяц.
– Ах так, да пропади ты пропадом, – взвизгнула Маша и громко икнула.
Стены домика затряслись. Пол разверзся и ушастый канул в темноту.
– Ааааааа, – разрыдалась девочка, вытирая слёзы кулачком.
– Что ты раскричалась несносное дитя? – забормотал Мойдодыр, – не причесанная, не умытая, а платье опять бросила где пришлось и в чем провинился серенький?
– Мойдодыр, миленький я всё исправлю.
И закружился хоровод. Лиса причесала рыжие волосы. Мойдодыр отмыл детское личико. А вот и черепаха спешит с платьем.
– Другое дело, – хором отозвались помощники.
– А как же вернуть зайчишку? – взмолилась Маша.
– Ты попроси мысленно прощения, прими вину на себя и больше никогда не говори дурного, – сказала мудрая черепаха.
Закрыв глаза, Маша бормотала:
– Зайчик миленький, прости меня. Я сама виновата. И снова громко икнула.
Пол задрожал. Луч солнца пробился в окно.
– А вот и я, – воскликнул заяц.
Маша схватила его на руки.
– Никогда не отпущу тебя серенький.