Пока кикимора и сержант прибирали последствия своей вылазки за кровососом, солнце поднялось, и возле фонтана заклубилась обычная утренняя жизнь. Из пригорода пришли торговцы зеленью, овощами, фруктами, лепешками, свежим молоком и сыром. Женщины с кувшинами вышли к фонтану, чтобы набрать ледяной воды и посплетничать. Мясник разложил колбаски и тушки на своей тележке и двинулся вдоль домов, развозя заказы. Точильщик, скрипя протезом и рассохшейся рамой своего точильного камня, встал на углу, завывая привычное:
– Ножи, ножницы точу!
Прогрохотала повозка с дровами и еще одна – со свежим сеном. Рачительные хозяйки тут же отправили служанок или вышли сами, чтобы сделать покупки. Под этот шум и обилие запахов дон Георгиос де Кампанелло и явился на службу. И сразу был остановлен стражником:
– Дон капитан, вас ожидают!
Увидев незнакомого благородного, капитан сразу понял, откуда взялся такой залетный птиц, но гримасу все же не удержал.
– Лейтенант Аугусто Мануэль Медина! – представился столичный маг. – Прислан к вам с инспекцией из Мадрида.
– Назначение? – капитан был сух. Формально он был выше по званию, но прекрасно понимал разницу между столичным гостем, имеющим личное поручение главы сыска, и провинциальным начальником отделения.
Медина протянул свиток с магической печатью. Взломав ее и внимательно изучив бумагу, капитан вздохнул и кивнул на здание:
– Прошу, дон лейтенант. Сейчас внесу вас в списки, подыщем кабинет. Кстати, где вы остановились?
– Пока нигде, – сдержанно ответил столичный гость, – сразу, как прибыл в город, направился к вам.
– Похвально, похвально! – тут капитан притормозил возле стражника и приказал: – Гомеза ко мне, как появится.
– Да тут он уже, вместе с ки… с синьоритой Видаль улики в хранилище пакуют.
– Ясно, скажи, чтобы ко мне зашли, как закончат! – с этими словами капитан вошел в участок, прошел мимо стойки дежурного и свернул направо.
Дон Медина не отставал.
В этой части здания располагались кабинеты. Капитан добрался до самой массивной двери, звякнул ключом и жестом пригласил гостя войти. Лейтенант вошел, изумляясь – никакой приемной. Ни секретаря, ни дежурного. Сразу за дверью простая комната с белеными стенами и плетеным ковриком на полу. Два окна прикрыты от утреннего солнца плотными занавесками, выкроенными из форменного сукна. Огромный стол, украшенный неожиданно тонкой резьбой – оскаленные головы пантер встречают посетителя, отвлекая внимание от скромной обстановки. Пара стульев, небольшой шкаф – скорее даже комод, и вешалка в углу. Вот и вся обстановка.
Капитан зашел за стол, положил свиток, скинул перчатки, тяжело опустился в просторное кожаное кресло и поднял на Аугусто усталые мудрые глаза:
– Я прочел ваши бумаги, лейтенант, но так и не понял, что именно вы должны найти в нашем городе.
Медина мысленно присвистнул. Вот это формулировка! «Что именно вы должны у нас найти». То есть рассказывайте, найти поможем, только бы вы убрались поскорее? Впрочем, официальная версия у столичного дона была, её он и выдал:
– Инфанта Изабель, как вы, наверное, слышали, обещана в жены дофину Франконии…
Капитан медленно кивнул.
– Донья Изабелла носит титул принцессы Астурийской, поэтому прибудет в ваши края, чтобы увидеться со своими подданными. Моя задача проследить, чтобы к визиту сиятельной невесты здесь даже мухи летали строем.
– Значит, вы к нам до…
– До отъезда невесты к жениху, – кивнул Аугусто, сам мысленно передергиваясь. Пока что сонный приморский городок произвел на него самое гнетущее впечатление.
– Что ж, значит, нужно найти вам подходящее жилье…
Тут в дверь небрежно грохнули, как будто даже кулаком, и на пороге нарисовалась уже знакомая лейтенанту парочка.
– Сержант Гомез и синьорита Видаль прибыли! – грохнул бравый молодец в форме сыскаря.
– Отлично! – у капитана вдруг стал очень довольный вид. – Отчет?
– Дон капитан, – возмущенно сверкнула зелеными глазами девчонка, – мы только-только кровососа упаковали! И еще доки проверить нужно, вдруг он там не один был! А вы – бумажки!
– Чтобы после обеда отчет был на столе! – строго сказал капитан. – А теперь знакомьтесь.
– Лейтенант Аугусто Мануэль Медина, – не вставая, представился столичный гость, во все глаза разглядывая парочку.
– Сержант Гомез! – снова громыхнул крепыш.
– Младший сыскарь нашего отделения, – вставил капитан.
– Синьорита Видаль, – голос у зеленоглазки оказался на диво приятным.
– Старший сыскарь нашего отделения, – довольным голосом произнес дон Георгиос, любуясь вытянутой физиономией столичного хлыща.
Однако Аугусто Медина все же быстро пришел в себя и склонился было – поцеловать синьорите ручку, но Карина быстро спрятала конечности за спину и самым невинным тоном сказала:
– Ах, простите, благородный дон, только-только кровососа упаковала, все еще маринад не отмылся.
Лейтенант нахмурился – впервые на его памяти симпатичная девушка отвергла его попытку знакомства. Впрочем, эту пигалицу трудно назвать симпатичной.
– Познакомились, и хорошо! Гомез, сейчас покажете лейтенанту свой кабинет, и проводишь гостя к папаше Хименесу, тот знает.
– Наш кабинет? – нахмурилась девчонка.
– А ты предлагаешь посадить лейтенанта к тем старым пням? – строго спросил капитан.
– Да! – нагло выпалила девчонка.
– А потом мне неделями жалобы их слушать! Нет уж! Сказал – к вам в кабинет, значит, к вам! Все! Прочь с глаз моих!
Сыскари развернулись и, четко печатая шаг, вышли. Медина вынужденно последовал за ними.
Ушли, правда, недалеко. Остановились у ближайшей двери, девчонка щелкнула пальцами, открывая замок. Эта комната была меньше, чем кабинет капитана, и столов тут было два. В остальном все так же – беленые стены, глинобитный пол, занавешенные сукном окна, пара стульев и комод.
По виду столов сразу было понятно, где чей. На одном аккуратный чернильный прибор, стопка недорогой бумаги, несколько папок с делами и чайный набор на металлическом подносе. На втором – какие-то веревки, камни, кусок сети, сломанный кинжал, солдатский ремень с пряжкой и пучок сломанных перьев. Столы стояли друг напротив друга, и Аугусто хотел уже поморщиться и поставить сержанту на вид бардак на рабочем месте, но… Гомез сел за опрятный стол, а девчонка скользнула за «бардачный» и немедля по-хозяйски полезла в ящики. Вынула лист бумаги, целое перо, пузырек чернил и вздохнула:
– Я буду отчет писать, а ты дона к Хименесу проводи. И напомни этому хрычу, что я к нему зайду проверить, как он гостя устроил.
– Есть! – чуть насмешливо козырнул сержант и с почтением показал лейтенанту на дверь: – Идемте, дон, пока солнце не поднялось, папаша Хименес рано устраивает сиесту.
Аугусто сдержал свое недовольство. Пожалуй, он не станет делать замечания с порога. Сначала присмотрится. С этой парочкой он уже трижды ошибся, и не хотелось бы выставить себя дураком в четвертый раз. Главное для него сейчас – информация.
Сержант подождал, пока лейтенант заберет коня, а потом довольно быстрым шагом провел Медину через площадь, свернул в переулок и стукнул в облезлую дверь мрачноватого кирпичного дома:
– Эй, папаша, я привел постояльца!
На порог вышел круглолицый человек с полуседыми кудлатыми волосами, подвязанными на моряцкий манер красным платком:
– И что за постоялец? – спросил он, оглядывая дона с головы до ног.
– Столичный гость. Капитан сказал, что ты в курсе, а ки… синьорита Карина обещала зайти и лично проверить, как тут дону лейтенанту живется!
Аугусто продолжил свои наблюдения и понял, что капитан трактирщика ни капли не взволновал, а вот упоминание тощей зеленоглазой пигалицы – обеспокоило.
– Коня сюда! – папаша немедля сошел с крыльца и открыл боковую калитку. За ней обнаружился приличный хозяйственный двор с конюшней.
Дон Медина неспешно ввел своего скакуна и пристально осмотрел предложенный денник. Понюхал и перебрал сено, плеснул воду, проверяя свежесть, и наконец решил, что все тут не так хорошо, как в его личной конюшне, но и не так плохо, как в некоторых трактирах по дороге. Следящий за лошадьми мальчишка получил монетку и пообещал выгуливать коня, если господину будет некогда.
Потом гостя завели в дом. Тут все было так же безнадежно провинциально – глинобитные полы, тростниковые циновки, скудная плетеная мебель и недорогая фаянсовая посуда… Впрочем, Аугусто проводили по скрипучей лестнице на второй этаж и показали вполне приличную комнату с просторной кроватью под балдахином.
– Наш лучший номер! – соловьем разливался папаша Хименес. – С отдельной купальней и видом!
Купальня и правда была, но воду в нее нужно было таскать ведрами, так что приятная глазу лилово-сине-белая плитка, покрывающая пол и стены, была скорее декорацией. «Вид» со второго этажа на задний двор, чужие крыши и где-то вдалеке – полоску моря, тоже оставлял желать лучшего. Но выбирать не приходилось. Из коротких комментариев сержанта столичный гость понял, что ничего лучше он в Овьедо не найдет.
Оставив на полу дорожные сумки, дон Медина пожелал воды для омовения, плотный обед и служанку, которой можно отдать белье в стирку и починку.
– Помилуйте, дон! Какой обед? – запыхтел хозяин гостиницы. – Время едва к полудню!
– Значит, плотный завтрак, – отрезал Аугусто. Уж тут он знал, как себя вести, поэтому сразу нехорошо сощурился: – Или мне шепнуть господину мэру, как скверно меня приняли в лучшей гостинице Овьедо?
Папаша тотчас закрыл рот и пообещал немедля прислать служанку, обед и воду.
– Отлично, дон! – одобрительно хмыкнул сержант. – Устраивайтесь, отдыхайте с дороги, а завтра подходите на утренний кофе. Капитан обрисует вам ситуацию в городе.
– А что, у вас случилось что-то особенное? – максимально незаинтересованно спросил лейтенант, скидывая пропыленный дорожный камзол.
– Да как сказать… – Гомез дернул себя за чуб. – Думаю, капитан вам лучше объяснит. До завтра! – и ушел, оставив Медину в раздумьях.
Что же такое происходит в тихом городке Овьедо?