Начальник отделения Тайного сыска города Овьедо дон Георгиос де Кампанелло в бешенстве вскинул руку и ткнул подчиненному в лицо мятый свиток зеленоватой бумаги:
– Это что? – прошипел он.
Старший сержант Гомез чуть отодвинулся от начальственной длани и мирно ответил:
– Отчет от синьориты Карины.
– Отчет? – вызверился дон в ответ. – Здесь написано, что староста села Велло – дурак, покрытый тиной от старости, потому и не заметил, что на запруде у мельницы мертвяк обитает, да живность понемногу таскает.
– Так он и правда того, – поиграл бровями Гомез.
– Что «того»???
– Тиной покрылся! – хмыкнул сержант. – Каринка у него расспрашивает, не было ли утопленников по зиме, а он все свое твердит «не могу знать»!
Дон Георгиос не выдержал глумления над начальственной харизмой, выбежал из кабинета, спустился на первый этаж, промчался мимо дежурного, вылетел на небольшую круглую площадь, мощеную темно-серым и светло-серым камнем, встал ровно в центр и заорал:
– Кикимора-а-а-а-а! – так что содрогнулись стекла в окнах небольших домов, окружающих Площадь Правосудия.
– Вызывали? – раздалось от одного из домиков, едва стихло эхо.
– В кабинет! – рубанул начальник и, не оглядываясь, рванул к себе.
Тощая девчонка с растрепанными волосами вздохнула и поплелась следом.