Спала я на удивление хорошо. Проснулась сама, посмотрев на часы, которые висели прямо напротив кровати, я поняла, что вполне все успеваю. Рядом с кроватью стоял тренажёр, я удивлённо на него посмотрела. Ладно, сейчас умоюсь и потом разберусь. Да кстати, я забыла взять хоть какую-то спортивную одежду, надо пересмотреть свой гардероб после завтрака с семьёй.
Когда вышла из ванной, на кровати лежали велосипедки и длинная свободная футболка, а возле кровати стояли лёгкие тканевые кроссовки.
– Спасибо, Наум, но ты, пожалуйста, когда я в спальне и не одета, не появляйся. Неудобно как-то, ты же все же мужчина, хоть и невидимый, – я запоздало смутилась.
– Я сам тут не нахожусь, – голос Наума звучал словно издалека, – магией все отправляю, не думай обо мне плохо, пожалуйста.
– О, понятно, тогда хорошо, – наступило облегчение, и я решительно начала переодеваться. – Как пользоваться тренажером?
– Вставай на подножки, руками берись за рычаги, нажимай кнопку пуск. Там есть режимы, первый пока пусть будет, все же ты не должна надрываться первый раз. Минут пятнадцать будет оптимально. Твоя задача – толкать под ногами платформы, идти как бы с усилием, одновременно толкая рычаги.
Встав и заняв правильную позицию, я нажала кнопки. Засекла время и начала тренировку. Через минут пять пот лил с меня ручьем. Вот тебе и лёгкая программа… Вроде ничего не делаю, просто иду и двигаю рычагами. Я решительно продолжила тренировку, отгоняя назойливые мысли о досрочном финише и пытаясь дышать ровнее, а не как загнанный кабанчик. Едва прозвучал таймер, я на дрожащих ногах слезла с тренажера и, подхватив полотенце и сарафан, пошла к озеру.
Проходя мимо малинника, остановилась, задерживаясь и закидывая горсть ягод в рот. С той стороны поднялась во весь рост медведица, а мне под ноги выкатился маленький медвежонок.
– И кто это у нас тут такой милашка? – подхватила я на руки медвежонка.
Медведица прекрасно видела, кто перед ней: была бы я человеком, уже бы растерзала. А так повела носом и продолжила есть ягоды.
Медвежонок ерзал в руках, я собрала ягод и подставила ему ладонь. Он лизнул и фыркнул, кисло ему, на мамкином молоке еще.
– Иди уж, фыркалка, – поставила его на лапки и тихонько хлопнула по спине, медвежонок быстро скрылся в кустах.
Скинув велосипедки и футболку, я осталась в спортивном белье и сразу шагнула в воду. Мышцам сразу стало легче, я просила воду забрать боль из тела. Проплывала не торопясь, до середины озера и обратно, выходя на берег и разгоняя мальков у кромки земли. Греется мелочь…
– Хорошо-то как! – стряхнула воду с тела, вытерлась полотенцем и, надев сарафан, пошла обратно.
Дома меня ждал завтрак, опять ничего калорийного. Чай я пить не стала, а, взяв тарелочку с запеканкой, пошла в дом матери. Мне ещё там предстоит пить чай, как минимум. Время до завтрака ещё оставалась, поэтому я переоделась, заодно начав складывать вещи, которые хочу забрать с собой.
Подхватив тарелку, спустилась вниз, садясь напротив матери за столом. Передо мной появилась тарелка с кашей, я отодвинула ее и взяла чашку с чаем.
– Ты не ешь, – констатировала мама.
– Поела у себя, сейчас вот чай и творожная запеканка, – не согласилась с ней.
– Ох, ни маслица, ни булочки… – запричитал домовой где-то в углу.
– Я сыта, правда.
– Худеть собралась? – нахмурилась мама.
– Давай мы об этом говорить не будем? Ты ведь для чего-то позвала меня на завтрак? Что-то случилось? Или очередной жених свататься придет?
– Мы совсем тебя не видим, – заговорили отцы.
– Хорошо, я буду приходить после ужина к вам, на чай! – улыбнулась я им, в их любви я точно не сомневаюсь.
– Чем же ты там занимаешься, одна… – мама была явно чем-то недовольна.
– Облагораживаю дом, сегодня хотела заняться расчисткой территории для сада.
– Уже решила, что будешь делать в нем? – спросил отец Илья. Он любил заниматься садом. Каких только он деревьев не посадил в нашем, все экспериментировал, скрещивал виды…
– Пока наброски, думаю ещё. Нужна будет помощь, позову обязательно, – посмотрела на него с благодарностью, он явно отвлекал маму от темы.
– Зови, хорошо? – попросил он ещё раз.
– Конечно, я ещё нужна? Или могу идти? – заторопилась я, мне ещё вещи надо перебрать. Да и с книгами надо тоже будет разобраться. Но это в следующий раз, сейчас одежда и нужные мелочи из комнаты.
– Нет, – вздохнула мама, потом, резко отодвинув стул, вышла из столовой. Она так и не притронулись к еде.
– Детка, ты, пожалуйста, не обижайся на нее, ты поймёшь, но позже, – отец Алексей тоже встал из-за стола, уходя следом за мамой.
– Нет, не пойму, ну как можно вообще это понять? Выпихивать дочь замуж только потому, что за мной какой-то мифический долг? – я резко возразила ему в спину.
Он только приостановился, но не обернулся, все же уходя вслед за мамой.
Я встала и по дороге свернула в библиотеку, не глядя сгребла книги со своих полок и пошла к себе в комнату. Укладывая их на кровать и начиная методично пересматривать все шкафчики. Беря пока действительно нужное, и в итоге все равно набрала кучу, которая выросла на кровати. Решительно свернув покрывало, завязала узлом его и, кряхтя, подхватила, унося к себе в дом.
На пороге его у меня перехватил Наум, молча забрал и, уложив на кухонный стол, мгновенно разложил по местам.
– Вообще я могу забрать сразу все из твоей комнаты, зачем таскать?
– Я хочу сама, все мне не нужно! Там куча вещей, которые я годами не надевала, зачем они мне тут? – отмахнулась я.
– Хорошо, – согласился Наум и сложил аккуратно покрывало, а я, недолго думая, вернула его на место. На свою кровать у матери в доме.
С этого дня жизнь для меня стала какой-то радужной, что ли. Я с раннего утра что-то делала по дому, саду, а затем шла пить чай с родными. Принося с собой все время новые сладости, сделанные своими руками с помощью, конечно же, Наума. Мама вроде оттаяла и даже начала разговаривать, до этого молча сидела в кресле и даже не пробовала угощение. Мой сад к осени расцвел красками и обзавелся красивой беседкой с мангалом. Дорожки были уложены красивым камнем, клумбы расцвели цветами. Плодовых деревьев было мало, я оставила обычные, что тут росли, убрав только кустарник и молодую поросль, просто перенеся ее за магическую стену. Надо будет еще ежевику по кругу за периметром посадить, польза от нее тройная: как колючий забор, перекроет видимость и плюс ягода вкусная.
Вот на днях и займусь, надо будет поискать, где она растет, и как только станет совсем прохладно, приживется быстро. Да и вообще, мне скучать и грустить было некогда.
Я похудела, Наум раздобыл мне весы, и я каждое утро взвешивалась. Худой, конечно, я не стала, но тело приобрело плавные изгибы. Одежду постепенно я поменяла, правда, не решившись просить об этом Наума, все сделала через отцов. Они с радостью обновили мне гардероб, я только и успевала примерять обновки.
Наум за это время стал мне другом в прямом смысле слова. Мне, не имеющей их никогда, было приятно с ним общаться и находиться рядом. Женихи или даже претенденты на мою руку, сердце и остальные репродуктивные органы больше меня не беспокоили. Спрашивать у мамы я не стала, даже не интересно было. Сейчас была пора заготовок, и мы экспериментировали с рецептами варенья без сахара, на меду, всякие закуски и соленья. Подвал, что был обнаружен под половицей в кухне, быстро обрастал баночками и даже бочонками.
Одно огорчало меня: дверь в мир людей так мне и не показалась. Я только однажды спросила Наума, могу ли я выйти за пределы стены. На что получила категоричное нет…
Но у меня есть еще шанс: рождество, когда открываются множество закрытых дверей, если очень захотеть. Пока же я осваивала новые рецепты и набивала руки на старых, но полюбившихся. Увлеклась позабытым вязанием, и к новогодним праздникам связала четыре мужских шарфа и две пары варежек, для себя и для мамы. И никаких приготовлений к побегу… Мне кажется, Наум здесь не просто так, мама его подослала или еще что… Внезапно, словно кипящим маслом по рукам, обожгла мысль, что он не тот, за кого себя выдает.
Новогодние праздники пришли, словно лавина. Я, конечно же, поддалась настроению и украсила елку, стоящую во дворе. Сама, Наума сегодня не было, он предупредил, что ему нужно куда-то сходить. Я же, нарушая свои же собственные правила, решила сходить в дом к маме. Я всегда любила Новый год и всю эту суету новогоднюю, запах медовых пряников, что пек домовой, и потом развешивать их на елке.
Зайдя в дом, я уложила подарки на полку шкафа, пока пряча их. Потом попрошу домового положить их возле елки. Спускаясь по лестнице, замерла, заслышав знакомый голос. Начала прислушиваться, внезапно понимая, о чем они говорят, мама и Наум:
– Сколько ты еще тянуть будешь со свадьбой? – зазвучал недовольный голос мамы, – Ты понимаешь, что чем дольше ты тянешь, тем тяжелее ей придётся со своей вотчиной!
– Понимаю, но она не готова. Я, конечно, думал на рождество сделать ей предложение и показаться… – голос Наума звучал растерянно.
– Подожди, так она еще и не видела тебя? – мама была удивлена.
– Я не решился, она так категорично не хочет видеть мужчин…
– Это глупо! – судя по интонации в голосе, мама не то, что была недовольна, она была зла.
– Я покажусь ей сегодня на празднике.
– Хорошо, я скажу, что у нас гость, а там уже дело за тобой, – вздохнула мама.
– Спасибо, – ответил Наум, и под ним явственно скрипнуло кресло.
Я рванула обратно к себе в комнату, уже оттуда возвращаясь в дом. Подхватив шубу и сунув ноги в валенки, я побежала к озеру. Надо срочно прийти в себя. Я успокоилась только через час, ведь главная цель – это дверь в мир людей. Барьер меня не выпускал, огораживая достаточно большое пространство. Предательство Наума я переживу, как бы не было бы больно.
Вернувшись в дом, я села за книгу, чтение всегда меня увлекало, так что я забывала все. Наум был тут, я ощущала всеми фибрами души его присутствие, но упорно молчала. А когда на двор начали опускаться сумерки, я отложила книгу. Пошла наверх, надела красивое платье, подаренное Наумом, и, отыскав подходящие украшения, надела их. Коса была еще раз тщательно расчесана, туфли обуты. Капля духов завершила приготовления к праздничному застолью. Спустилась по лестнице и, не останавливаясь, прошла в дом родителей.
– Доброго вечера, – я остановилась в дверях гостиной. Все присутствующие повернулись ко мне, отцы словно испугались моего появления, мама надела маску спокойствия… Я же в упор рассматривала незнакомца. Это без сомнения был он…
– Доброго вечера, Светлана, – Наум, словно что-то почувствовал и, нахмурившись, шагнул ко мне.
Ухоженный: пиджак, белая рубашка, джинсы, волосы, густой копной, лежавшие на голове. Бледное лицо, голубые глаза и тонкие губы.
– Неожиданно, – я делано улыбнулась, с трудом растягивая губы.
– Я все объясню, – он шагнул еще ближе, я же, не сдержавшись, ушла к креслам. Одно из них стояло в отдалении от всех, и я села, демонстративно посмотрев на всех с вызовом.
– Объясняй! – потребовала я.
– Зная твою категоричность, я решился не показывать себя истинного. Да и представлять себя в качестве жениха было бы тоже глупо. А так ты привыкла ко мне, мы подружились… – Наум не стал садиться, а встал напротив меня.
– Я доверяла тебе! – вздернула подбородок, с вызовом смотря на него.
– Я ничего не сделал, что ты перестала мне доверять. Только умолчал, кто ты для меня и все!
– Кто я для тебя? – внезапная догадка сжала сердце.
– Ты моя истинная, другой больше не будет, – он не отводил от меня взгляда.
– Для меня это пустой звук. Я ничего никому не обязана…
– Я предполагал такой ответ. Поэтому прошу разрешить мне остаться возле тебя в качестве друга. Я подожду столько, сколько ты посчитаешь нужным.
– С чего бы это вдруг? – возмутилась я.
– Для меня время ничто, я хочу, чтобы ты мне доверяла. И я буду ждать.
– Так, все, сегодня праздник, давайте-ка за стол, – хлопнула мама в ладоши, привлекая к себе внимание.
– Да, да, там домовой расстарался, нашел где-то рецепты праздничных, но низкокалорийных, блюд, – отец Добрыня подхватил меня под локоть, поднимая с кресла.
– Ого, наш домовой и что-то новое? – удивилась я и пошла с отцом к столу.
Домовой действительно расстарался, и я, получив тарелку с первым блюдом, не удержалась от похвалы.
– Василий, это очень вкусно! Дашь мне рецепт?
– Вот еще, – буркнул явно довольный домовой, – будет, чем тебя заманить к ужину!
– Ну, если только так, – не удержалась от смеха.
Это стало отправной точкой. Все сразу заговорили, напряжение спало, и я просто отстранилась от присутствия Наума за столом. Общалась с семьей так, словно его тут не было. На все попытки мамы и отцов во влечь его в разговор, он отмалчивался или отвечал односложно.
Пока мы ели и болтали о планах на будущий год, домовой разложил подарки под елкой, шепнув, что прихватил и мои свертки из шкафа, о которых я забыла совсем.
– Твой подарок остался дома, под елкой, – посмотрела я на Наума.
– Я знаю, переместил его сюда, – улыбнулся он мне, – а это мой, для тебя.
Он протягивал мне бархатную коробочку, открывая ее и показывая содержимое. Там было кольцо, не обручальное, нет… Я посмотрела на Наума.
– Это кольцо я прошу принять в качестве моей невесты, не более, – Наум шагнул ближе.
– Я могу подумать? – спрятала руки за спину.
– Конечно, я оставлю его на столике возле кровати, – внезапно согласился он, почему-то решив не настаивать.
Так как все делали вид, что ничего особенного не происходит, то меня это не напрягало. А выпитая рюмка домашней настойки сделала свое дело. Я просто делала вид, что не вижу Наума.
Как только часы с кукушкой пробили полночь, я, обняв родителей, ушла к себе. Надо продумать план, сумка-невидимка уже пополнилась нужными вещами. Так как вещи у меня хранились в двух домах, то проблем припрятать что-то не было. Мне кажется, Наум все знал о моих вещах, размерах, так как периодически в гардеробе появлялись новые платья, костюмы и разная мелочёвка: то флакончик духов, то безделушки в виде статуэток, и мне это не нравилось. Мой дом обрастал вещами, которые мне не нравились и были выбраны не мной.
Во мне поднимался протест, какой-то горький и безнадежный. Я словно была в ловушке, обложена со всех сторон. Первый день нового года я встретила в постели, не захотела вставать, навалилась апатия. С трудом заставила себя встать уже ближе к обеду. Выпив чашку чая и проигнорировав готовый завтрак на столе, я, одевшись, ушла к озеру. Там для меня стояла лавочка, а в воду шли мостки.
– Света… Не воспринимай меня как врага, прошу, – раздался тихий голос Наума.
Я промолчала, мне не о чем с ним говорить, даже дружеские чувства куда-то делись. Посидев еще немного, я вернулась к себе, зашла в дом к маме и попросила у домового Василия еды. Сейчас я хотела жирного, соленого и калорийного. Домовой с печальным вздохом поставил поднос с едой на столик, на нем стоял графин с вишневой наливкой. Я похвалила его за догадливость, наверное, надо выпить чуть-чуть. Вернувшись к себе, расположилась за столом и, включив радиоприемник, начала есть, не чувствуя вкуса. Напиваться я не планировала, нет, просто хотелось немного расслабиться.
Посидев где-то час, я встала и, убрав за собой посуду, взяла коробку и начала методично собирать по дому то, что меня больше всего раздражало. Две коробки были закрыты, заклеены скотчем и маркером, крупными буквами, написала «Вернуть владельцу». Поставила их на пороге и поднявшись к себе в спальню, залезла под плед и уснула без снов.
– Света давай просто поговорим, – на пятый день моего молчания Наум не выдержал.
Дождавшись, когда я вяло, поковыряю завтрак, он появился не как невидимка. Сел напротив меня за стол, налил себе чаю и посмотрел на меня ожиданием.
– Говори, – пожала я плечами.
– Это просто помолвка, ничего другого, настаивать на свадьбе не собираюсь.
– Тогда не приходи сюда больше, пожалуйста, – попросила я его.
– Совсем? – он удивлённо посмотрел на меня.
– Конечно!
– Я не смогу теперь без тебя долго, – он опустил голову, уткнувшись в чашку с остывшим чаем.
– Я поняла, – встала из-за стола и ушла к себе в комнату. Там я занимала все свое время вязанием большого пушистого пледа. Как-то успокаивало меня это, да и думалось меньше. Завтра сочельник, я должна быть спокойна, чтобы ничем не выдать своего волнения.