Глава вторая
Тело Ви выглядело так, словно земля уже поглотила его, но потом почему-то решила выплюнуть. Она лежала в траве как изломанная кукла: руки раскинуты, ноги вывернуты под неестественным углом. Седые волосы сбились грязными колтунами, красная шерстяная кофта и черное платье промокли насквозь от крови и дождя. Одна туфля куда-то подевалась, и при виде заштопанного шерстяного носка у меня мелькнула дурацкая мысль о злой колдунье из «Волшебника страны Оз» – той самой, которую раздавило домиком. На этом я и сосредоточился. На всем, что мог вспомнить из того старого фильма, больше похожего на наркоманский бред. На полосатом носке, который уже почти протерся на большом пальце…
…интересно, сколько раз она его штопала?..
Но мысль неизбежно пошла дальше.
…эта черная дыра, зияющая в груди…
…вещь…
…теперь она – просто вещь…
…открытый рот… полный рот воды…
…везде хорошо, а дома лучше…
Нур плакала. Она склонилась над телом Ви, и волосы падали на лицо, так что слез я не видел, но слышал всхлипы. Я попытался обнять ее, Нур отшатнулась.
– Это все из-за меня, – прошептала она. – Это моя вина… моя вина…
– Нет, – сказал я и сделал вторую попытку, более удачную. – Ты ни в чем не виновата.
– Я виновата, – возразила она шепотом. Я прижимал ее к себе все крепче и крепче, но ее по-прежнему била дрожь. – Она спокойно жила в этой петле все эти годы! Она была в безопасности. А потом я привела к ней этого человека! Это я его впустила, я провела его через все ловушки…
– Ты же не знала! Откуда тебе было знать?
– И она погибла. Погибла… из-за меня.
«Из-за нас», – подумал я, но говорить этого вслух не собирался. Нужно было вырвать у нее из головы эту ядовитую мысль, пока та не пустила корни, иначе Нур просто сломается. Я знал это по опыту: когда-то я и сам имел дело с таким же ядом.
– Перестань. Это неправда.
Я старался говорить спокойно и рассудительно, но делать это, стоя над телом Ви, было непросто.
– Я просто хотела разыскать ее. Господи… я просто хотела снова увидеться с ней! – голос Нур дрогнул.
– Ты ни в чем не виновата!
– ХВАТИТ! НЕ ХОЧУ ЭТОГО СЛЫШАТЬ! – Нур вырвалась из моих объятий и толкнула меня в грудь так резко, что мне пришлось сделать шаг назад. А потом тихо добавила: – Мне от этого хочется умереть.
Я не нашел, что сказать, и просто кивнул. Что ж…
Дождь хлестал нам в лицо, капли стекали с подбородка. Слышно было, как под натиском ветра скрипит и стонет старый дом.
– Оставь меня на минуту, – сказала Нур.
– Нужно перенести ее внутрь.
– Оставь меня на минуту, – повторила она.
Я уступил. Отвернулся и пошел к лесу. Каждый шаг давался с трудом – ветер словно пытался отогнать меня обратно к дому. Я старался не думать о том, как глупо торчать под открытым небом в такую погоду. Вместо этого я стал думать о дедушке – о том, как и где он погиб… Где-то здесь, в этом лесу, совсем рядом. О странном совпадении, по которому тело его погибшей ученицы тоже оказалось здесь. За всю жизнь я лишь однажды видел деда плачущим, но точно знал, что он и сейчас бы заплакал. В груди опять стало жарко – жар пробрал до самых костей. Казалось, еще чуть-чуть, и среди черных, качающихся на ветру деревьев я увижу его призрак, услышу его стон: «Велия, Велия! Нет! Только не ты!»
Я оглянулся. Нур стояла на коленях над телом Ви, вытирая грязь с ее лица, распрямляя изломанные конечности. Нур, нашедшая Ви только для того, чтобы потерять ее вновь – и теперь уже навсегда. Нур, которая будет винить себя за это всю жизнь, сколько бы я ни пытался разубедить ее. Но ведь точно такая же вина лежала и на мне. Мы оба сваляли дурака, оба попались на одну удочку. Наверняка Ви тоже скучала по своей приемной дочери, но она не пыталась искать ее, потому что знала: это небезопасно, в первую очередь – для самой Нур. Я вспомнил, какими словами Ви ее встретила: «Какого дьявола ты здесь делаешь?»
Наша ошибка стоила ей жизни. И, хуже того, воскресила того самого демона, чьего возрождения мы так старались не допустить. Вина и впрямь лежала на нас – и была огромна. Нужно было хоть как-то ее искупить, а значит, горевать нет времени.
Очередной порыв ветра едва не сбил меня с ног. С той стороны дороги донесся оглушительный треск, я невольно повернул голову – и увидел, что с соседского дома сорвало часть крыши.
Я снова посмотрел на Нур. Она все так же стояла на коленях, запрокинув голову, словно в молитве.
«Еще минуту», – сказал я себе. Всего минуту. Пусть попрощается как следует. Или попросит прощения. Кто знает, что нас ждет впереди? Может, нам не удастся даже похоронить Ви по-человечески. Одна минута ничего не решает, а так у Нур будет шанс примириться с тем, что случилось, или не до конца утонуть в этом ядовитом болоте. А потом мы сможем… что? Я так потерялся в обрушившихся на нас ужасах и бедах, что до этой секунды и не задумывался, что мы будем делать дальше. Нужно чем-то накрыть тело Ви. Перенести его в дом. Предупредить друзей и союзников, как-то связаться с ними… если только Каул нас не опередил. В двери моего разума скреблись когтями тысячи кошмаров, но я не имел права их впустить.
Нур замерла и больше не двигалась. Буря набирала силу. Больше нельзя было терять ни минуты.
Я направился к ней, но не успел пройти и нескольких шагов, как живот скрутило, точно от удара. Я упал на колени и, задыхаясь, начал шарить в траве – искать, что же такое меня ударило. Ничего не находилось. И тут второй удар снова вышиб из меня дух и растекся болью по всему телу. Я узнал эту боль.
– Что с тобой? Тебе плохо?
Нур стояла на коленях, но уже не над телом Ви, а надо мной. Я почувствовал ее ладонь под затылком – видно, она пыталась приподнять мою голову. Я хотел ответить, но смог только пробормотать что-то невнятное. Я думал о том, что меня ударило… вот только удар был нанесен не снаружи, а изнутри. Это было чувство, с которым я не раз уже сталкивался, – и оно продолжало нарастать, теперь уже не причиняя боли, но вынуждая обернуться и посмотреть в сторону леса.
– В чем дело? – повторяла Нур.
Внезапно перед глазами мелькнула картина: жуткое полуразложившееся создание с черными дырами вместо глаз, похожее на гигантского паука, ломится к нам через подлесок.
– Человек в желтом, – прохрипел я, обшаривая глазами опушку и чувствуя, как бешено колотится сердце.
– Что?
Она почувствовала, что его больше нет. Почувствовала, что ее хозяин умер.
– Он был не один.
Я подумал про оружие в гараже, но тут же вспомнил, что сейф заперт. Значит, пользы от него сейчас не больше, чем в ту ночь, когда погиб мой дед. Оставался только один выход – за исключением попытки бежать, что было бы бесполезно, или решения встретить угрозу лицом к лицу, что, без оружия, было бы чистым безумием.
– В доме есть бункер. – Я поднялся на ноги, схватил Нур за руку и потащил к веранде. – В кабинете, под ковром.
Мы уже были на середине пути, как она вдруг остановилась – и мне тоже пришлось.
– Без нее я не пойду.
Я понял, что она говорит о Ви.
– В лесу рыщет пусто́та.
И только сказав это, я сообразил, что до сих пор не произносил этого слова. Не называл угрозу по имени. Я снова потянул Нур за собой, но она словно вросла в землю.
– Я видела, что они делают с такими, как мы. Особенно с мертвыми. Сердце у нее уже забрали. Я не допущу, чтобы забрали и глаза.
Она больше не дрожала, и голос звучал ровно и уверенно. Я понял, что спорить бессмысленно.
Нур взяла Ви за руки, я – за ноги. Ви была некрупной женщиной, но из-за промокшей одежды казалась такой тяжелой, словно ее нагрузили камнями. Мы кое-как дотащили тело до веранды и пронесли мимо мертвой твари в дом, оставляя за собой дорожку грязи. Мы опустили ее на пол в кабинете, рядом со скатанным ковром. Я чувствовал, как колеблется стрелка моего внутреннего компаса, пытаясь обнаружить пусто́ту, которую я пока видел только мысленным взором. Наверняка можно было сказать только одно: она приближается. И еще: она вне себя от ярости. Я чувствовал ее гнев, словно уколы раскаленным ножом.
Я упал на колени и принялся молотить кулаками по полу, пока из-под одной доски не отозвалось гулкое эхо. Я попросил Нур принести что-нибудь, чем можно подцепить крышку люка, начал ощупывать половицы и вскоре отыскал потайную петлю. В ту же секунду вернулась Нур и протянула мне окровавленный нож для писем. Тот самый нож с бронзовой рукоятью, который торчал из шеи мертвой твари. В моих ушах зазвучал голос мисс Сапсан: «До чего полезная вещица! Сколько неожиданных применений ей можно найти!» Я воткнул нож в щель между досками и откинул крышку, которая выглядела точь-в-точь как участок пола три на три фута. Под ней обнаружилась бронированная дверь бункера.
Нур смотрела на нее без малейшего удивления. У Ви имелась целая потайная петля – по сравнению с этим примитивный подземный тайник не стоил внимания.
Дверь была заперта на цифровой замок. Я начал было набирать код, но вдруг понял, что ничего не помню.
– Ты почему не набираешь? – спросила Нур.
Я уставился на панель с цифрами и буквами.
– Это не день рожденья… это какое-то слово…
Нур раздраженно потерла щеку, но ничего не сказала.
Я зажмурился и постучал сам себя по лбу.
– Какое-то слово. И я его знаю.
Игла внутреннего компаса вдруг задергалась, а потом замерла неподвижно. Я чувствовал, как пусто́та ломится через лес и уже почти добралась до опушки. Я открыл глаза и уставился на цифровую панель, пока кнопки не слились в одно большое пятно. Какое-то слово на польском. Что-то маленькое…
– Бога ради, скорее! – сквозь зубы прошипела Нур. – А я сейчас…
Она метнулась за дверь и через несколько секунд вернулась с темно-коричневым одеялом, которое явно сдернула с дедушкиной кровати. Этим покрывалом она накрыла тело Ви.
Тигр! Точнее, маленький тигр. Тигренок. Так он меня называл. Но как же это будет на польском?
Нур перевернула тело, заворачивая его в покрывало. Мумия в саване из микрофибры. И тут я, наконец, вспомнил и стал быстро нажимать на кнопки.
Т-и-г-р-и-с-к-у.
Замок щелкнул. Я понял, что снова могу дышать.
Я откинул тяжелую дверь, и она ударилась о доски с грохотом ружейного выстрела.
– Слава богу! – выдохнула Нур.
Лестница уходила во тьму. Мы придвинули тело Ви к самому краю люка. Придерживая его за лодыжки, я спустился на три перекладины, но Ви была слишком тяжелой: в одиночку не поднять. Да и вдвоем аккуратно спустить ее по лестнице мы бы не смогли.
С веранды донесся громкий металлический скрежет: то ли ветер сорвал сетку, то ли пусто́та уже совсем рядом.
– Придется просто сбросить ее вниз, – сказал я. – Извини.
Нур ничего не ответила, только кивнула и сделала глубокий вдох. Я мысленно извинился перед Ви за то, что мы сейчас сделаем, и отпустил сверток с телом. Он рухнул в темноту и ударился о пол бункера: треск был такой, словно все кости переломались. Нур поморщилась, я невольно вздрогнул, и мы стали спускаться вниз.
Нур захлопнула за собой крышку люка. Та гулко лязгнула и автоматически закрылась на замок, а мы очутились в полной темноте. Снаружи снова донесся грохот, а за ним – громкий вой, который уже невозможно было спутать с завываниями ветра. Я добрался до нижней перекладины, чуть не споткнулся о тело Ви и стал ощупывать бетонную стену в поисках выключателя.
На стенах бетонного туннеля замигали зеленые флюоресцентные лампы. Я боялся, что в такую бурю электричество отключится, но, к счастью, все работало. Дед наверняка подумал о запасном генераторе.
И снова грохот, на сей раз уже где-то в доме. Стены бункера отразили и усилили звук.
– Думаешь, пусто́та сюда не доберется? – спросила Нур, с тревогой глядя на крышку люка.
– Думаю, нет.
– Уже проверяли?
Пусто́та принялась колотить по крышке. Каждый удар был словно раскат колокола.
– Наверняка.
Это была неправда. Если бы пусто́ты разнюхали, где живет дедушка Портман, – я имею в виду, если бы это случилось не в прошлом году, а раньше, – ему пришлось бы перевезти всю семью в какое-нибудь надежное убежище. И он бы никогда сюда не вернулся. Так что этот бункер, построенный лет сорок назад, впервые подвергался испытанию на прочность.
– Но лучше отойдем от лестницы, – добавил я. – На всякий случай.
Командный пункт в глубине бункера оставался таким же, каким я его запомнил. Комнатушка футов двадцать длиной. Вдоль одной стены – металлические койки, к другой привинчен шкаф с припасами. Биотуалет. Древний, громоздкий телетайп, похожий на гибрид принтера и факса, на таком же громоздком деревянном столе. Но первым в глаза бросался перископ на металлической трубе, спускавшейся с потолка, – такой же, как в доме Ви.
Позади остался длинный бетонный коридор, но грохот ломающейся мебели долетал и сюда. Наверху бушевала пусто́та. Я постарался не задумываться о том, что она натворит в доме… и особенно – о том, что сделает с нами, если все-таки доберется сюда. На свой талант укротителя пустот я сейчас не рассчитывал. Лучше всего переждать здесь. К тому же какое-то странное суеверие подсказывало, что не стоит сражаться с пусто́той в этом доме, где другая такая же убила моего деда. Лучше не искушать судьбу.
– Вижу только высокую траву, – сообщила Нур, глядя в перископ и медленно поворачивая трубу. – Никто не удосужился подстричь лужайку, так что система наблюдения, считай, не работает. – Она оторвалась от окуляров и посмотрела на меня. – Здесь оставаться нельзя.
– Выйти тоже нельзя, – возразил я. – Эта пусто́та вывернет нас наизнанку.
– Нет, если мы найдем что-нибудь, чем ее можно убить. – Нур подошла к шкафу, открыла дверцу и стала осматривать полки, набитые всевозможными припасами. Консервы, медикаменты… но ничего, что можно использовать как оружие.
– Оружия тут нет. Я проверял.
Нур зарылась в шкаф еще глубже, разгребая ряды консервных банок и с грохотом сбрасывая их на пол.
– В гараже было столько винтовок, что хватило бы на всю стрелковую ассоциацию Америки! Не может быть, чтобы твой дед не припрятал что-нибудь такое и в бункере!
– Как видишь, может.
Я подошел, чтобы помочь ей, хотя и понимал, что это бессмысленно. Отодвинул стопку оперативных журналов, справочников и других книжек, чтобы посмотреть за ними.
– Что за черт! – Обыскав шкаф сверху донизу, Нур выпрямилась и швырнула на пол банку консервированных бобов. – Но все равно, мы не можем просто сидеть тут и ждать непонятно чего.
С тех пор как мы вернулись в дом, она оставалась удивительно собранной, но сейчас я вновь услышал в ее голосе подступающую панику.
– Погоди минуту, – сказал я. – Мне надо подумать.
Я плюхнулся в кресло-качалку. Разумеется, из бункера был и другой выход – по второму туннелю, который вел к фальшивому дому по ту сторону дороги. И там, в гараже, все еще должен был стоять белый «шевроле-каприс». Но пусто́та может услышать, как мы заводим мотор, и помчаться на звук. Тогда мы и на дорогу выехать не успеем. Но, что еще важнее, сейчас я был совершенно не способен на подвиги и не чувствовал, что смогу идеально исполнить серию сложных задач, которую подразумевал подобный план побега.
Грохот стоял такой, словно в доме кто-то работал отбойным молотком.
– Может, ей надоест и она сама свалит, – сказал я, отчасти в шутку.
– Никуда она не свалит. Разве только за подкреплением. – Нур принялась мерить шагами тесную комнатушку. – Может, она уже зовет своих.
– Не думаю, что пусто́ты носят с собой мобильники. И подкрепление им ни к чему.
– Но что она тут делает? Откуда вообще взялись эти тварь и пусто́та и что им понадобилось в доме твоего деда?
– Ну, это понятно. Они поджидали нас. Или кого-то еще.
Нур оперлась спиной о койку, вздыхая и хмурясь.
– Я-то думала, что всех тварей уже переловили, кроме Мурнау. И что пусто́ты почти все мертвы.
– Имбрины говорили, что некоторые еще прячутся по норам. Возможно, их больше, чем мы считали.
– Ну, если и так, то эти двое явно выползли из норы. А значит, кто-то призвал их и дал задание. А значит…
– Этого мы знать не можем, – перебил я, не желая развивать логическую цепочку. – Если подумать, то мы вообще ничего не знаем!
Нур расправила плечи и, глядя мне в лицо, сказала:
– Каул вернулся, так? Мурнау добился своего. Вытащил его из… в общем, оттуда, где он сидел.
Я покачал головой, отводя взгляд.
– Не знаю. Возможно.
Нур съехала на пол, опираясь спиной на столбик кровати, подтянула колени к груди.
– Я его почувствовала, – сообщила она. – За секунду до того, как отрубилась. Это было… как будто меня накрыло ледяным одеялом.
Вот так-то. Она его почувствовала – а я увидел. Увидел его лицо в сердце бури. Но все равно повторил:
– Мы ничего не знаем наверняка.
Я действительно не был до конца уверен. Ну и вообще, это было так ужасно, что признавать правду просто не хотелось – до тех пор, пока есть малейшая возможность отрицать.
Нур склонила голову набок – с таким видом, словно ее посетила какая-то интересная мысль. Секунду спустя она уже стояла на ногах и рылась в кармане.
– Вот! Я нашла это в руке у Ви, когда заворачивала ее в одеяло. Она держала эту штуку, когда ее убили.
Я тоже встал, и Нур протянула мне что-то на ладони. Эта штука была похожа на сломанный секундомер. Ни стрелок, ни цифр. На шкале – странные символы вроде рун. Стекло треснувшее и чуть закопченное, словно эту вещицу роняли в огонь. Я взял ее и удивился, до чего она тяжелая. На обороте обнаружилась надпись на английском:
Для одноразового употребления.
Обратный отсчет – 5 минут.
Сделано в Восточной Германии.
– Это и есть та самая катапульта, – прошептал я, вздрогнув то ли от восторга, то ли от ужаса.
– Наверное, она была у нее в кармане, когда мы появились, – сказала Нур. – Наверное, она что-то предчувствовала.
Я закивал:
– Да! Или, может, она всегда ее с собой носила. Чтобы выпрыгнуть из петли в любой момент, если понадобится.
– Вот только сработала эта штука не сразу. Видишь: обратный отсчет – пять минут. Так что даже если она нажала кнопку сразу, как только увидела Мурнау…
Нур умолкла, глядя мимо меня – на стену или, вернее, в пустоту.
– Сработала достаточно быстро, чтобы спасти нас, – проговорил я. – Но недостаточно быстро для Ви. – Со вздохом я отдал секундомер обратно. – Мне очень жаль.
Нур всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и покачала головой.
– Не понимаю. Она была очень предусмотрительной. Всегда все планировала заранее. И у нее были годы! Годы, чтобы разработать план на случай вторжения. У нее была эта катапульта. И полный дом оружия. Да, ее застали врасплох – из-за меня, – но я зуб даю, что и на этот случай у нее тоже был план.
– Нур, послушай… Мурнау выстрелил ей в грудь. Какой может быть план на такой случай?
– Да пойми же, она нарочно подставилась! Если бы она успела выпрыгнуть из окна или что-то в этом духе, он убил бы одного из нас, а другого взял в заложники. Поэтому она и позволила себя застрелить.
– Но ее сердце было в списке ингредиентов для воскрешения Каула! Она ведь наверняка это знала! По-моему, она и заперлась в этой петле для того, чтобы твари не смогли добыть ее сердце. Пожертвовать собой ради нас – это значило бы поставить под удар весь странный мир.
– Наверное, она надеялась, что мы остановим Мурнау. – Нур потерла стекло секундомера большим пальцем, счищая копоть. – Но мы не смогли.
Я начал возражать, но она меня перебила:
– Слушай, это все бесполезно. Теперь уже ничего не поделаешь. Остается только предупредить остальных. Нужно вернуться в Дьявольский Акр и рассказать всем, что случилось. И как можно скорее.
Ну наконец! Хоть в чем-то мы с ней пришли к одному мнению.
– И я даже знаю как, – сказал я. – На заднем дворе дома моих родителей есть карманная петля. Она напрямую связана с Панпитликумом, а значит, и с Акром. Вот только до нее еще нужно добраться – это на другом конце города.
– Значит, нужно идти. Немедленно.
– И это при условии, что она все еще действует, – добавил я.
– Думаю, мы сразу все поймем на месте.
Внезапно раздался громкий металлический скрежет. Перископ завертелся сам по себе, рванулся вверх и, ударившись о потолок, разлетелся вдребезги. Мы пригнулись, прикрывая головы от осколков.
– Теперь мы точно не сможем увидеть, что там снаружи, – заметила Нур.
– Она, должно быть, в ярости, – сказал я. – И явно не собирается уходить.
– Значит, придется положиться на удачу.
– Рискнуть своей жизнью я могу, – сказал я. – Но если Каул действительно вернулся, мы не можем рисковать тобой.
– Ох, перестань…
– Нет! Пожалуйста, выслушай меня. Если пророчество не врет – а мы уже знаем, что оно правдиво хотя бы отчасти, – тогда вся надежда только на тебя.
– А, ты насчет семерых… – Нур нахмурилась. – Я и еще шестеро. О которых неизвестно даже…
– Сейчас ты в безопасности, – продолжал я. – И мы должны защищать тебя любой ценой. Ви не для того пожертвовала собой, чтобы ты закончила свои дни в желудке пусто́ты! Неизвестно, сколько мы провалялись без сознания. Несколько часов, а может, и дольше. Так что, прошу, давай подождем еще пару минут – это ничего не изменит. Вдруг эта гадина устанет и решит передохнуть? Тогда мы сможем что-то сделать.
Нур скрестила руки на груди.
– Отлично. И все-таки должен же быть способ предупредить остальных, пока мы тут прохлаждаемся! Телефон тут есть? Или радио? – Она завертела головой, оглядывая комнату. – А что это за штука у тебя за спиной?
Она имела в виду телетайп, громоздившийся на столе.
– Старье, – отмахнулся я. – Ему место в музее.
– А связаться по нему с кем-нибудь можно?
– По-моему, уже нет. Раньше при помощи таких штук поддерживали сообщение между петлями, но они всегда были ненадежными…
– Попробовать стоит! – Нур села в кресло-качалку и склонилась над клавиатурой, словно отпиленной от древнего факса. – Как оно включается?
– Понятия не имею.
Она дунула на клавиатуру, подняв облако пыли, и ткнула пальцем в первую попавшуюся кнопку. Монитор оставался темным. Тогда Нур перевернула клавиатуру и, не глядя, нащупала выключатель. Раздался треск помех, а секунду спустя на экране замигал янтарно-желтый курсор.
– Черт подери! – воскликнул я. – Работает!
На черном экране появилось слово. Одно-единственное светящееся слово в самом верху:
Команда:______
Нур присвистнула:
– Ух ты, ну и старье!
– Я предупреждал.
– А мышь где?
– Думаю, ее тогда еще не изобрели. Оно хочет, чтобы ты что-то напечатала.
«Предупредить», – напечатала Нур.
Машина огорченно запищала.
Команда не распознана.
Нур нахмурилась и сделала еще одну попытку: «Почта».
Команда не распознана.
– Попробуй набрать «директория», – посоветовал я.
Она попробовала. И попробовала еще много всякого – «сообщение», «корень», «помощь», «петля»… Все было без толку.
Нур откинулась на спинку кресла.
– Наверное, не стоит надеяться, что у твоего деда где-то завалялось руководство.
Я подошел к шкафу и начал перебирать книги. По большей части они были самодельные – просто толстые тетради на пружинках. Попалось несколько старых оперативных журналов, и я пообещал себе, что когда-нибудь обязательно их прочитаю. Между потрепанной брошюрой под названием «Итак, вы решили построить укрытие от пустот?» и парочкой шпионских романов, которые дед почитывал на досуге, обнаружилась тетрадь, на ламинированной обложке которой, под маленькой эмблемой в виде птицы, я увидел четыре красные буквы: Т.Д.С.Л.
Такую же аббревиатуру я встречал в некоторых изданиях «Историй о странном и неизведанном». Она означала «Только для странных людей».
Я раскрыл тетрадь. На титульной странице было написано:
Пневматический телетайп «Синдрисофт».
OS 1.5. Руководство по эксплуатации.
– Нур! Я нашел! – заорал я так громко, что она вздрогнула от неожиданности, и я сам удивился, чего это я так обрадовался. Этот аппарат наверняка отключен от сети, когда-то связывавшей его с другими такими же.
Мы сдвинули тяжелую клавиатуру, освободив немного места на столе, и начали листать руководство. Над нашими головами по-прежнему бушевала пусто́та – двадцать футов земли и железобетона не могли полностью заглушить ее рев и грохот ударов. Интересно, много ли останется от дома после того, как она, наконец, угомонится?
Стараясь не думать об апокалипсисе, который творился наверху, мы углубились в инструкции. В оглавлении нашелся раздел «Коммуникации и связь». Я долистал до нужной страницы и стал читать вслух – а Нур снова потянулась к клавиатуре.
– Попробуй набрать «Исходящие коммуникации», – сказал я.
Нур набрала. «Исходящие коммуникации недоступны», – ответил нам телетайп.
Я прочел вслух еще несколько команд.
«Запросить исходящие сообщения», – попробовала Нур.
Курсор помигал пару секунд, перескочил на несколько строчек вниз и снова замер.
– Черт побери! – выругалась Нур.
– Все равно надежды было мало, – заметил я. – Этой штукой уже лет сто не пользовались.
Нур хлопнула ладонями по столу и вскочила на ноги.
– Мы больше не можем тут торчать. Надо что-то делать. По доброй воле эта пусто́та нас отсюда не выпустит.
Я уже и сам начал склоняться к мысли, что она права: пусто́та никуда не уйдет, а те, кто послал сюда тварь в желтом дождевике, рано или поздно отправят кого-нибудь еще – выяснить, что с ней случилось. Каждая минута, проведенная здесь, под землей, – это минута, украденная у наших союзников в Акре. Минута, которую можно было бы потратить на разработку планов – планов спасения или обороны от того, что готовит нам Каул. Если я спасу Нур, но заплачу за это жизнями остальных друзей, которых не успею предупредить о грядущей атаке, будет ли это победой?
Может быть. Если смотреть на вещи с самым холодным и трезвым расчетом, на какой я только способен, то Каул – это угроза не только для моих друзей, но и для всего странного мира. И не только странного. Он может уничтожить весь мир вообще.
С другой стороны, мои друзья – это мой мир…
Я уже открыл рот, чтобы крикнуть: «Да пошло оно все!..» – как Нур пробормотала:
– Ни фига себе!
Она подбежала к столу и наклонилась над древним монитором. На экране сами собой вспыхивали янтарные буквы. Короткая строчка, а под ней – еще одна:
Обнаружена угроза.
Активировать защиту дома? Да / Нет
Нур не стала ждать, не стала спрашивать моего мнения. Ее указательный палец опустился на клавишу: ДА.
Экран почернел. Я подумал, что он вырубился, но нет – курсор появился вновь, а экран под ним заполнился значками и буквами.
Это была схема дедушкиного дома, вычерченная скудными средствами старой символьной графики.
Схема была разделена на двенадцать зон, помеченных обозначениями от f1 до f12. Восемь из них приходилось на дом, четыре – на двор. Вероятно, пометки соответствовали двенадцати функциональным клавишам на клавиатуре. Курсор выжидающе мигал в самом низу экрана.
– Интересно, что делает эта защита? – спросила Нур. – Стреляет огненными шарами? Открывает ямы-ловушки?
– В таком-то захолустье? – усомнился я. – Не думаю, что деду была по карману настолько крутая техника.
Нур пожала плечами.
– Ладно, давай проверим. – Палец ее замер над рядом функциональных клавиш. – Эта пакость все еще прямо над нами?
Я чувствовал, что пусто́та близко, но определить точное местоположение не мог. Подойдя к перископу – к тому, что от него осталось, – я потянул его обратно вниз и заглянул в треснувшие окуляры. Пусто́та примяла траву, пока топталась во дворе, и теперь можно было разглядеть дом и улицу за ним, но картинка была искаженной, а самой пусто́ты нигде не было видно. Поворачивая перископ на триста шестьдесят градусов, я осмотрел все вокруг. Увидел поваленное дерево и искрящую опору линии электропередачи, рухнувшую на обочину. Увидел соседний дом, с которого сорвало крышу. А потом вдруг почувствовал, что стрелка внутреннего компаса задрожала, и услышал, как пусто́та пронзительно и громко взвыла наверху. Перископ рванулся из моих рук к потолку и, похоже, окончательно расплющился о бетон, а я от неожиданности упал на пол.
Нур бросилась ко мне:
– О господи! Ты не ушибся?
– Она там, наверху! – крикнул я.
Нур помогла мне встать, и мы вдвоем, спотыкаясь, бросились к телетайпу.
– Какая это часть двора? – спросила она, вглядываясь в схему.
Я постучал пальцем по экрану:
– Вот здесь, наверное… с этой стороны.
Нур опустила палец на клавишу F10.
– Ты не против, если я сама это сделаю?
– Нет! То есть да! Короче, жми!
И она нажала.
Сначала ничего не происходило. Но через несколько секунд стены затряслись. Что-то захрипело, заскрежетало и забулькало, как в старых батареях отопления, только гораздо громче. А потом раздался оглушительный БУМ-М-М, от которого содрогнулся весь бункер. Койка рухнула, а содержимое шкафа с грохотом посыпалось на пол.
Стрелка компаса у меня внутри завертелась. Я не знал, насколько пострадала пусто́та от того, что произошло наверху, но мог с уверенностью сказать: ее отбросило от дома на некоторое расстояние. А значит…
– Мы ее сделали! – выкрикнул я.
Нур не без опаски опустила руки, которыми до сих пор прикрывала голову.
– Она сдохла?
– Это вряд ли, но мы наверняка ее ранили. Не знаю, насколько тяжело, и, думаю, выяснять не стоит.
Я подбежал к стене и нащупал ручку двери, частично скрытой за шкафом.
– Второй выход, – пояснил я. – Ведет в другой дом, и там есть машина с полным баком.
– А как быть с Ви? – спросила Нур.
Я представил себе, как мы тащим тело Ви по длинному туннелю и вверх по лестнице, а по пятам за нами гонится разъяренная раненая пусто́та. Видимо, эти мысли отразились на моем лице так отчетливо, что Нур, не дожидаясь ответа, сама покачала головой и пробормотала:
– Ладно, неважно.
– Мы за ней вернемся, – пообещал я.
Нур молча схватилась за ручку двери и изо всех сил потянула на себя.