Полтора месяца назад…
Лера
Ненавижу!
Гад! Мерзавец! Самая последняя скотина из всех, что я в своей жизни встречала!
Я летела по изящному холлу дорогущего отеля, молотя своими каблуками по мраморному полу так яростно, что, кажется, стены сотрясались, а в руке до боли в пальцах сжимала мобильный. Внутри бушевал настоящий ураган, пульс долбил по вискам, а кровь кипела, и все мое естество сконцентрировалось на единственном желании: кому-нибудь хорошенько врезать! Например, мерзавцу бывшему, который так живописно и старательно тра…л мою знакомую в номере люкс. Или, как вариант, хотя бы первому встречному, он тоже сойдет. Любой из них сойдет! Все они – мужики – гады первостепенные и животные неотесанные, не способные любить, хранить верность и пропустить мимо себя хоть одну мини-юбку.
– Я люблю тебя, Лера. Я хочу с тобой семью, Лера. Ты самая лучшая, и мне никто, кроме тебя, не нужен, Лера! – корча противные рожицы, елейным голоском бубню себе под нос. Возможно, слишком громко, потому что мимо проходящая парочка чопорных пенсионеров удивленно вскидывает на меня взгляд, замолкая и, готова на что угодно поспорить, еще и таращатся вслед!
Еще бы, наверное, я сейчас то еще “зрелище”. Длинные темные волосы, которые были модно уложены, растрепались и торчат во все стороны, лицо перекосило от злости, тушь размазалась от слез, которые я кое-как задушила в лифте, а платье… ну оно, пожалуй, было самым приличным во всем моем внешнем виде. Дорогое, вечернее, серебристое, с глубоким декольте и совсем неприличной длиной выше колен, экстремально оголяющее стройные загорелые ноги.
Я готовилась к этому вечеру месяц! Месяц, мать его, я все с особой тщательностью планировала, намереваясь добыть сенсацию, и что теперь? Славику хватило пятнадцати минут и одного движения голой задницей на Светке, чтобы весь мой внутренний настрой разнести в пух и прах. Теперь не то что “рыскать” в поисках компромата, даже просто идти на этот гребаный благотворительный бал-маскарад нет желания. Сейчас бы напиться и забыться, уреветься и… и да, я все еще горю желанием кому-нибудь сломать нос, ибо кроме гнева и жажды мести во мне ничего больше не осталось.
Вылетаю на улицу и ловлю первое же попавшееся такси. Водитель скептически разглядывает меня, видимо, у него тоже случился диссонанс между платьем и лицом, но, тактично промолчав, спрашивает адрес.
– Селев… – хотела выпалить адрес любимого бара, куда было бы просто прекрасно “завалиться и накидаться” крепким спиртным, предварительно позвав “группу поддержки” в лице лучшей подруги Соньки, но тут в руках начинает разрываться мобильник.
Один взгляд на экран: Элла. Черт бы тебя побрал!
– Да! – бросаю неохотно в трубку, уже ожидая, что сейчас будет выволочка.
– Ты где? – ну точно, тоном начальницы можно океаны замораживать.
– Я еду домой.
– Что значит “я еду домой”, Совина?! – визг, от которого я, кажется, оглохла на одно ухо.
– То и значит, не поеду я на этот бал. Хватит с меня.
– А я не спрашиваю “хватит или не хватит”, Валерия! – рычит в трубку главный редактор журнала, в котором я… хотелось бы сказать работаю, но ощущение, что “отбываю срок”, уж не знаю, за какие грехи. – Ты уже полчаса как должна была быть на месте! Полчаса назад начался банкет, и ты благополучно пропустила выступление главного организатора, а тебе вообще напомнить, на кой черт ты туда должна была поехать, а?
– Я не в том состоянии, чтобы расточать улыбки и играть роль великосветской особы с маникюром в пару тысяч баксов! – скрежет моих зубов, похоже, услышал даже водитель такси. А как по-другому объяснить его выкатившиеся из орбит глаза и едва заметную попытку отодвинуться от меня чуть дальше?
Правильно, дядя, я так зла, что могу и укусить.
– Слушай сюда, Совина, – понижает Эллочка-стервочка голос до шипящего шепота, – я полгода рвала задницу, чтобы достать тебе пригласительный на этот вечер! Я одела тебя в шмотки ценой как вся твоя никчемная жизнь, я практически с боем выбила место в первых рядах, рядом с Троицким. И если ты умудришься просрать такой шанс… то я устрою тебе прилюдную экзекуцию, а потом выкину, как щенка за шкирку, вон из моего журнала, и про карьеру журналистки можешь забыть! Надеюсь, я ясно выражаюсь?
Ох, как меня распирало!
Ох, сколько неприличных, вопиюще грубых слов крутилось на языке, и как ужасно сильно мне хотелось ими с лихвой “одарить” свою “любимую” начальницу! Но…
Всегда и везде есть это пресловутое “но”, которое заставляет сжать челюсти, проглотить обиды и повиноваться.
Моим “но” была детская мечта работать в журнале и бедственное финансовое положение, которое с увольнением может ухнуть на самое днище. Я не была готова отказаться ни от мечты, ни от денег и жизни, которую они мне дают. Не роскошную, конечно, но стабильную. Поэтому…
– Я не слышу ответа, Совина? – рычит на том конце провода собеседница, а мне только и остается, что вздохнуть и бросить в трубку:
– Я поняла.
– Вот и отлично, – злость Эллочки как рукой сняло. Голос спокойный и ровный, будто это не она тут две минуты назад отвешивала мне словесные оплеухи. – Я очень на тебя надеюсь. В конце концов, не может этот загадочный Мирон Троицкий быть настолько идеальным. У каждого есть свои скелеты в шкафу, и я жду, что его “склеп” ты мне сегодня откопаешь.
Обнадеживающая напутственная речь, в которой между строк читай так: если ты мне не принесешь к завтрашнему дню бомбу-сплетню, то не сносить тебе головы. И плевать Эллочке, что вообще-то пятнадцать минут назад мне вдребезги разбили сердце, я потеряла жениха, одну недоподругу, по моей самооценке потоптались, и внутри дыра размером со Вселенную!
Ей нужна сенсация. Горячая новость. Сплетня. Хоть что-то! Чтобы размыть образ идеального тридцатисемилетнего холостяка Мирона Троицкого, наследника многомиллиардной империи и одного из самых немедийных, скрытных и влиятельных шишек в нашей стране. А как и где я возьму эту “бомбу”, Эллочку-стервочку совершенно не волнует. Хоть сама скандал учиняй!
Такси высаживает меня прямо у входа в дорогущий отель, сверкающий в ночи разноцветными огнями. Отель, который своих гостей встречает едва ли не красной ковровой дорожкой и где на первом этаже в банкетном зале уже час как идет то самое мероприятие, которого я хотела благополучно избежать.
По дороге, слегка уняв свою кровожадную натуру и успокоив расшалившиеся нервы, пообещала себе об измене козла-Славы подумать завтра. Скарлетт Охара, ни дать ни взять! Вообще классный у девчонки был к жизни подход, надо взять на заметку.
Сейчас же, подправив макияж и пригладив скворечник на голове, я могу сказать, что стала снова выглядеть вполне сносно. Не принцесса из Диснеевского мультика, конечно, но и не Бабка Ежка, хотя ступа с метлой бы мне сейчас не помешала. Ой, как отметелила бы этих мужиков с голодными похотливыми взглядами, как отбила им всё их “детородное”!
В общем и целом, желания шпионить и улыбаться, поддерживая светские беседы, до сих пор не возникло. А вот уйти в полный “разгул” – крепло с каждой минутой.
Прохожу фейс-контроль, немного ежась под прицельным взглядом двух амбалов в черных костюмах, которые на них, кажется, вот-вот треснут, до того ребятки на входе широкоплечие, отмечаюсь как прибывшая по пригласительному “именитая” гостья и иду на поиски уборной, попутно набирая подруге.
Пара гудков, и на том конце провода:
– Ты уже на балу, Золушка? – смешок Соньки.
– Я его убью! – мое рычание.
И, черт! Я ведь хотела сказать совершенно другое, но оно как-то само вылетело. Поплакаться подруге – это святое, правда же? И это дело безотлагательное!
– Кого? Троицкого? – спрашивает удивленно подруга.
– Да при чем тут Троицкий, Сонь?! – морщусь, залетая в уборную. – Славу!
– Что так? Поругались?
– Он мне изменил, представляешь?! Неделю, как сделал предложение, а сегодня я увидела его в номере со Светкой!
– Да ладно?! С той самой… Светкой? Которая, ну…
– Да, с той самой стажеркой, которая работает со мной и которая активно набивалась в подруги. Представляешь, какая она оказалась дрянь?! – бросаю сумочку на край раковины, окидывая себя критичным взглядом в зеркале.
– Подожди, Лерунь, может, ты все не так поняла? – включает голос разума Соня.
– Серьезно? – вылетает у меня нервный смешок. – Думаешь, они все-таки голые на постели пасьянс раскладывали?
– Вот это… – и дальше многозначительное присвистывание в трубке. – И чего теперь? Погоди, а на вечер-то ты пошла? Где ты вообще?
– Пошла, – морщу нос, выуживая из сумочки карнавальную маску. Изящную, серебристую, с тонкой вязью черных рисунков по краю. Именно эта “деталь” гардероба была изюминкой этого вечера. На кой черт и какой гений всю эту святую древность с маскарадом придумал, даже гадать не хочу, но как по мне, наиглупейшая затея! Особенно когда ты пришла, чтобы шпионить за определенным гостем, а в лицо его видеть не видела ни разу.
– И как там, классно?
– Еще не знаю, еще пока стою в уборной, но тут… – окидываю взглядом женский туалет, отделанный темно-коричневым кафелем и надраенный до сияющего блеска, – стильненько.
– Я смотрю, шутишь, значит не так все и ужасно, – хмыкает подруга.
– Конечно, нет. Всего-то мои мечты о свадьбе псу под хвост. Ерунда! – пожимаю плечами. – И плевать, что мне уже двадцать семь и я хочу детей.
– Так, забудь ты про него и про своих “потенциальных” детей хоть ненадолго! Ты сегодня на самом крутом вечере года, Лер! Неужели не понимаешь, какой тебе выпал шанс?
– Ага, работаю на самом крутом вечере.
– Да какая разница! Там же все сливки общества собрались, весь бомонд: звезды, политики, артисты и еще хренова туча сильных мира сего! Просто лови момент, подруга…
– Угу. И информацию.
– Может, даже познакомишься с каким-нибудь красавчиком-миллиардером, – проскочил смешок в голосе Соньки. – Ты теперь девушка свободная, мужики и так шеи сворачивали при виде тебя, а в том платье, которая тебе подогнала Эллочка, и подавно слюной давиться будут.
– Точно. Ровно до того момента, как часы пробьют двенадцать, и платье превратится в лохмотья, а карета в тыкву. Ничего не напоминает?
– Так! Валерия, ну-ка, прекратить плеваться ядом! – грозно рыкнула в трубку Сонька.
– Ладно-ладно, я тебя поняла, – приходится вздохнуть и согласиться с доводами подруги. Например, та же Светка глотки грызть была готова, чтобы оказаться на этом балу. И я даже больше чем уверена, что Славку она соблазнила из желания мне отомстить, что ее, такую молоденькую двадцатилетнюю пионерку, не отправили вместо меня. Вот только она фигурой слегка не вышла: чуть полновата, низковата и угловата, тогда как я вполне могла бы работать моделью нижнего белья! Вот так-то! На что там мой бывший дурак Славик повелся, фиг пойми.
– Уже придумала, как “подкатишь” к Мирону? – напоминает о себе Сонька. – Есть план?
– Чтобы к нему подкатить, его надо для начала найти, – заявляю, ставя подругу “на громкую” и завязывая маску, чуть поправляя. Хм, а она не так уж и плохо смотрится. Придает выразительности моим темно-зеленым глаза, и окутывает некоторой загадочностью с легким флером таинственности.
– Это да-а-а, – тянет задумчиво собеседница. – Он фигура скрытная, и вот удивительно, что в наш век современных технологий, до сих пор ни одно его фото не просочилось в прессу.
– Долго жил за границей, своей фамилией и статусом не светил, в скандалах не замечен, в передряги не попадал. Ничего удивительного, как по мне. Да и если бы просочилось, он не был бы для журналистов таким лакомым кусочком.
– Говоришь так уверенно, будто уже знаешь, как будешь действовать.
Ха. Я не знаю, как вообще наберусь решимости открыть рот и заговорить хоть с кем-то в зале, поэтому:
– Импровизация – наше все, – говорю подруге, быстро подкрашивая и без того пухлые губки помадой цвета “нюд”, и, бросив в зеркало еще один оценивающий взгляд, покидаю свое “убежище”.
Разговоры разговорами, но часики тикают, и большая начальница с каждой минутой все больше звереет. Поэтому я должна в лепешку расшибиться, но достать ей хоть какой-то мало-мальски важный “материал”.