Лера
Приемная впечатляет не меньше, чем фойе. Ровно так же, как и секретарь в идеально белом брючном костюме, сшитом по последней моде. Миловидная блондинка с острым взглядом и лицом в форме сердечка.
– Валерия Никитична? – улыбается девушка мне, я же нервно киваю. – Меня зовут Анжелика. Пойдемте, я вас провожу. Генеральный еще не пришел, но с минуты на минуту будет на месте.
У-у-уй, ну, вот куда я снова лезу? Во что я опять ввязалась? И вообще, на кой человеку еще и личный ассистент, если у него есть секретарь? Ему деньги девать некуда, Мирону этому? Так пусть на благотворительность отдает.
Генеральный. Еще и начальник всех здешних начальников.
В общем, чем ближе к кабинету, тем сильнее меня накрывала паническая атака. Все активней крутилось в голове “я не такая, я жду трамвая” и подгорало желание сбежать, позорно поджав хвост. Даже в какой-то момент перед глазами начали плясать черные круги, и я пошатнулась, едва не грохнувшись в обморок. Перенапряжение штука такая.
– Валерия? – подскочила ко мне Анжелика, подхватывая под локоток. – С вами все хорошо? Может, воды?
– Да, если можно, – прохрипела я, хватаясь за горло.
– Подождите здесь, я сейчас вернусь, – бросила Анжелика и утопала, быстро и звонко цокая своими каблуками. Как будто гвозди мне в голову забивая, честное слово!
У-у-уф!
Так, Совина, ты чего расклеилась? Ну-ка, приказываю взять себя в руки!
Вдох-выдох.
Приложила холодную ладошку ко лбу. Накатившая слабость схлынула, а бег сердца слегка замедлился. Правда, руки по-прежнему дрожали. Но я все-таки осмотрелась. Видимо, до приемной Троицкого мы дойти успели, и как раз в ней меня Анжелика и покинула.
Что ж, здесь светло, просторно, как и везде. Пара цветочков, парочка кожаных диванчиков, по центру полукруглая стойка, видимо, место секретаря, а прямо передо мной две двери. Одна совершенно точно вход в кабинет большого босса, а вот вторая – непонятно. Обе наглухо закрыты. На этом все.
Обстановка вполне себе располагает к работе. Строго, аскетично и стерильно настолько, что от начищенной до блеска плитки на полу в глазах рябит. Но при этом надо отдать должное – совсем не вычурно.
По позвоночнику пробежал разряд. Стоит только вспомнить, зачем я здесь и что меня ждет собеседование с человеком, за которым я должна шпионить, сердце сжимается в болезненном спазме. Ноги сами делают шаг назад.
И честно, я не хотела этого делать. Я не такая трусиха, как кажется! Но сегодня моя глупость побила все немыслимые рекорды, и я не выдержала. Напряжение достигло своего апогея, и я, не весть чего так испугавшись, крутанулась на каблуках, приготовившись дать деру, но…
А-а-ауч!
Впечаталась лбом во что-то, отрекошетив, как мячик, и чуть не завалившись пятой точкой на пол. Благо, меня вовремя поймали за талию чьи-то сильные руки. Явно не Анжелики. А грудь обожгло, чем-то горячим… о-о-ой, мамочки! Оно заползало в вырез рубашки и вниз по коже, в кружевной бюстгальтер, по груди, животу и… а-й-я-я-яй!
Ступор прошел. Я взвизгнула.
– Горячо!
Бросившись оттопыривать ткань блузки, дуя, чтобы остудить проклятый кофе, разливающийся на белом живописным пятном и… Так, стоп, Лера!
Врезалась я во что-то или…? Судя по рыку низким грудным голосом:
– Твою ж…! Жива?
В кого-то.
Того, чей голос я уже слышала… Голос, что прошибает до нервных окончаний и легкой вибрацией отдается по всему телу.
Я замерла. Как стояла, оттопырив блузку и таращась в пол, на ноги в стильных белых кедах.
Нет-нет-нет!
Мне померещилось. Мне показалось. Это все болевой шок! Я невезучая, но не до такой же степени, блин!
Однако поймавший меня и выливший на меня стаканчик с кофе мужчина сильнее сжал руки на моих предплечьях, и меня уже с ног до головы окатило волной неистового пламени. Низ живота заныл, живо напоминая ночь полуторамесячной давности. Руки задрожали, и я, сжав ладони в кулаки, подняла взгляд:
– Да быть того не может! – выпалила, удивленно округляя глаза. – Ты?!
Мирон
У нее есть глаза, Мирон! Смотри в глаза, твою мать, кобель похотливый!
Приходится отвешать себе пару мысленных затрещин, прежде чем до меня доходит, что девушка уже давно таращится на меня, а на ее рубашке проступает пятном мой кофе. Горячий, мать его, кофе!
– Я, – уверяю, лихорадочно соображая, чем бы ей помочь, ощупывая взглядом приемную на предмет салфеток или тряпок. Ни того, ни другого, естественно, не нахожу. И на ум, к сожалению или к счастью, приходит только одно. Раздеть. Прямо здесь и сейчас. И я не уверен, что это хорошая идея.
– Ты меня помнишь? – удивленное, что заставляет перевести взгляд глаза в глаза.
– Ты издеваешься? – заламываю бровь, сжимая пальцы на тонких предплечьях. Двигаю ее еще чуть ближе к себе.
Ох, блин! Кокос. От нее за версту пахнет кокосом! Я наркоман. С недавних пор исключительно кокосовый. И я хочу ее съесть! Всю.
– Нет, я вполне серьезно! – бурчит девушка.
Серьезно она! Она хоть и была в маске в ту ночь, но, млять, у нас был настоящий секс-марафон, еще бы я ее не узнал! У меня до сих пор в глазах искрит от этой горячей штучки, а член рвется наружу, надувая штаны неприличным парусом.
– Откуда вообще ты здесь взялся?! – выдает испуганно девушка, обжигая своим взглядом. – Ауч! Мокро и горячо! – морщится, все еще держа пальчиками ткань.
Вырез от этого стал только шикарнее. Меня начинает вести от вида кружевного светлого бюстгальтера и проглядывающих под ним темных сосков, стоящих колом. Рада меня видеть? Или рада получить в вырез рубашки порцию кофе? А еще они, кажется, стали больше? А тут еще буквально у меня на глазах запоздалая коричневая капля кофе покатилось прямо по нежной бархатной коже, все ниже и ниже… Так, бери себя в руки, мужик!
– Ты куда так рванула?! – рыкнул.
– А ты какого черта так подкрадываешься?! – возмущенное в ответ.
– Я не подкрадывался, я шел к себе.
– Так вот и шел бы! – поджимает свои сладкие губки девушка. Укусить бы их! Смять. Поцеловать. Сжать.
Что она вообще забыла в моей приемной? Ее должны были проводить сразу в кабинет.
– Иди сюда, – тяну ее на себя и, плохо понимая, что творю, быстро расстегиваю на ней эту самую рубашку. Исключительно в благородных целях! У меня в кабинете есть футболка. Запасная.
Правда, нижней части тела это не объяснить. Брюки мои начали трещать в этот момент. И моя сексуальная незнакомка явно это заметила. Ну, или почувствовала. Покраснела до самых кончиков ушей и взвизгнула.
Спокойно, парень, не до тебя сейчас. А то доведем “гостю” до обморока.
– Какого лешего ты творишь? – начинает брыкаться девушка, отталкивая мои руки, но я оказываюсь сильнее и проворнее. Таки рванув, расстегиваю на ней эту кофточку.
О-о-о, зря! В горле ком, мозг в полном ауте.
– Эй! – прилетает мне кулаком в плечо, а девушка отскакивает и запахивает мокрую ткань обратно. – Что ты здесь забыл, говорю?! – шипит кошкой.
– Это лучше ты мне скажи.
– Я на собеседование иду! – выдает зло и тут же тушуется, – шла.
– Так чего же рванула обратно?
– Не твое дело, ясно! А ты откуда нарисовался здесь?
– Тоже… – рычу, – на собеседование шел.
– О-о-о, серьезно? На роль личного ассистента Троиц… – начинает брюнеточка удивленно и резко замолкает.
Секунда. Две. Три.
Мысленно я уже снял не только ее рубашку, но и задрал юбку. А вместе с ее юбкой, оголяющей, разумеется, мысленно, крышесносные ножки и упругие ягодицы, в которые хочется впиться зубами, как в самый сладкий кекс, вверх ползет и моя бровь.
До знакомой незнакомки наконец-то доходит услышанное. И такого испуга я не слышал в голосе женщины еще ни разу:
– Да быть того не может! – на выдохе. – Ты… это он, а он эт…то ты? – стреляет глазами в дверь моего кабинета и обратно, пятясь назад. – Ты Троицкий? М…Мирон?
Тут уже не просто страх, а дикий ужас поселился в глазах моей сексуальной фантазии последнего месяца. Я что, настолько страшный, что ли?