Блэр
Самобичевание могло продолжаться бесконечно, если бы я не взяла себя в руки, ведь на мне лежал груз ответственности перед близкими людьми. Пусть не знаю, жива ли Кассандра, но сердце подсказывает, что Ривер или же Ирис не допустили бы ее смерть.
Надеюсь, подруга вернется к началу учебного года. Разве такая всезнайка, как Кассандра, может пропустить первое сентября в Филориуме? Да это ее любимая вечеринка, где говорят исключительно про дисциплины в Академии и важность учебных пособий.
На самом деле, этими мыслями успокаивала себя на крайне малый срок. Несколько раз я совершала набеги на общежитие за новой вещью подруги, чтобы вновь обрести секундное видение, но попытки были тщетны. Луций даже притащил в зубах Лулу, конечно, при этом не причинив ей вреда. Я истискала лисицу вдоль и поперек, но не призвала никаких магических чар. Видимо, новая сила ушла так же быстро, как и возникла.
– Все бесполезно, Луций! – вздохнула я, передавая тигру все сокрушающие меня эмоции.
Он сидел рядом, издавая звуки, похожие на рычание. Страх перед опасным животным иногда проскальзывал у меня в душе, но тут же исчезал, когда наши взгляды с тигром встречались. В этих глубоких изумрудных глазах все еще был мой милый Луций, такой верный, храбрый и чуткий к каждой пролитой слезинке.
Сердце изнывало от тоски по его прикосновениям. Хоть тигр и окружал меня заботой и своей мягкой шерстью, этого было недостаточно в минуты полнейшего отчаяния. Я даже стала замечать, что от ироничной и забавной Блэр ничего не осталось. Люди видели меня вечно растерянной и ноющей всем подряд за неимением возможности пообщаться с отцом, Луцием, Кассандрой и, на худой конец, Ирисом. Мы стали близки в последнее время, даже будучи не осведомленными, что являемся кузенами.
– Ай, что ты делаешь? Плохая киса! – вскрикнула я, когда тигр слегка прикусил мне руку и потянул ее в неизвестном направлении, – Луций, куда ты меня ведешь? – все еще не понимала, зачем юноша меняет нашу привычную поляну с ромашками на другую локацию.
Тигр что-то прорычал, я не научилась понимать язык млекопитающих, но отчетливо осознала, что лучше послушаться этого представителя кошачьих.
Мы вышли к розовому озеру, где когда-то располагалась беседка, а сейчас развернулся целый строительный лагерь. Юнас забивал дощечки в огромный каркас будущего здания, Дракар с помощью телекинеза направлял к нему необходимые материалы, а руководил всем процессом Свейг.
– Луций, дружище, зачем ты привел в нашу коалицию женщину? Теперь быть беде, – усмехнулся Свейг, а затем беззаботно потрепал холку тигра.
– Эта примета актуальна только на корабле, идиот! – фыркнула я, оскорбленная, что меня не совсем рады видеть.
Луций зарычал и толкнул меня в бок увесистой лапой.
– Почему ты их защищаешь? – недоуменно посмотрела на тигра, словно он сейчас ответит мне в человеческой манере.
– Просто Луций непроизвольно вступил в новые Пегасы и сам того не понял, – хихикнул Юнас, пребывая в каком-то приподнятом расположении духа.
Я давно не видела его в таком хорошем настрое: смерть Антарии активизировала в юноше какой-то режим агрессивного мстителя. Он пытался строить заговоры и участвовать в восстаниях, а сейчас легкомысленно занят строительством очередного пристанища для Пегасов.
– Так, стоп! Разве Пегасы не развалились в тот момент, когда Ирис пропал с пилигримами, а Роланд ушел в Долину теней служить Темному лорду? – спохватилась я.
– Блэр, поэтому я и сказал, что Пегасы «новые», – Свейг выделил последнее слово всеми возможными способами.
– Не проще было создать другое сообщество?
– Зачем? Я попытаюсь возродить легенду! – когда юноша произносил эту фразу, его глаза засверкали огнем.
Оказалось, парни все лето занимались тем, что отвоевывали у огров Таверну трех порки, которая принадлежала раньше Ирису и Роланду. Теперь пивнушку переделали в элитный паб, где любой желающий мог выпить пинту сливочного пива или багряного эля. Бывшие Пегасы позиционировали себя как напыщенные богатеи, соответственно, и попускали в таверну только таких же родословных толстосумов. Свейг привнес в знаменитое сообщество лоск простоты и доступности для всех. Членами Пегасов теперь стали Юнас, Дракар, широкоплечий пловец Саймон, трусишка Мор, рыжий Мовик с факультета Гармонии и, конечно, сам предводитель Свейг. Он долгое время был в тени Роланда и Ириса, а сейчас обрел ту индивидуальность, что захотелось узнать даже мне.
– Ждем тебя и все сестринство Калипсо на открытии особняка Пегасов в пятницу, – торжествующе крикнул Свейг напоследок.
Удивительно, но целых два года наши сообщества конкурировали за славу и верховенство в Филориуме, а сейчас новый предводитель протягивает оливковую ветвь дружбы и сотрудничества.
Я давно запустила сестринство и перестала контролировать тех немногих, кто остался служить под моим началом. Увиденная картина не могла не возродить внутри желание все изменить и вновь заняться главенством над нуждающимися.
Луций, сидевший рядом, удовлетворительно зарычал или замурлыкал. Я догадалась о его намерениях привести меня к строительству новой эры Пегасов, чтобы я тоже восстановила важную часть своей жизни, без которой уже не представляю себя.
– Луций, как ты умудряешься, даже будучи в теле тигра, знать меня лучше всех остальных? – слезы счастья и в то же время горечи полились из глаз.
Я обхватила шею тигра, заключив его в крепкие объятия. Луций на эмоциях, что, наконец-то, оказался понятым, тоже накинулся на меня и повалил свой тушей на землю.
– Эй, полегче! Я слышал немало легенд, как женщина совокупляется с драконами и другими животными. Так что снимите комнату в Некрополе и не ломайте мне психику! – завизжал Свейг, при этом захлебываясь от смеха.
Луций слез с моего тела и побежал к порочащему нашу любовь наглецу. Они еще долго носились по поляне: тигр прикусывал за задницу Свейга, а тот выкрикивал непонятные заклинания, которые не попадали по ловкому животному. Мыс остальными ребятами посмеялись от души, дав себе возможность первый раз отойти от мантры отчаяния и горя.
Оставив Луция у новых Пегасов, побрела в особняк Калипсо. Он все так же внушал трепет и гордость при первом взгляде на фундаментальное здание с огромными колоннами и арочными окнами. Внутри меня встречали все те же фаворитки: близняшки Эбби и Тауни, низкорослая Шенон, бровастая Фрэлин и Ницара. Новенькие, которых мы набрали в прошлом учебном году сбежали сразу после сражения с Нумибусом. Они не были сломлены пытками Ривера, просто струсили, решив держаться подальше от междоусобиц и наслаждаться исключительно учебой. И им неважно, кто будет управлять Филориумом, Аварус, Сорель, Ривер или вонючий Огр! Злость от этих мыслей пробежалась по коже россыпью мурашек.
– Блэр, наконец-то! Пока тебя не было, мы взяли в сестринство Сквиртиду, она так долго просила, и мы…
– Кто вам дал право решать без меня? – оборвала визжание приспешниц.
– Но она доказала свою верность, прислуживая нам, – осторожно взяла слово Ницара.
– Прислуживать вы все должны мне! Как быстро расслабились, пока меня не было, – продолжала я злиться.
– Прости, мы не знали, что бывшая Роланда так тебя заденет, – искренне произнесла Тауни, но вызвала еще больший гнев.
За чередой проблем я вообще забыла, что когда-то встречалась с Роландом. Почему меня окружают лишь приземленные личности, думающие только о любовных похождениях? Этот итог привел к совершенно новой концепции сестринства: мне захотелось взрастить в девушках не только моих фавориток, но и личностей. Если Пегасы способны стать своей лучшей версией, почему Калипсо должны отставать?
– Хорошо, пусть Сквиртида остается. Давайте объявим новый набор для всех желающих, – провозгласила я, предвкушая грядущие перемены.
Фаворитки остались благодарны и осчастливлены, а я поднялась наверх и столкнулась с мадам Финч, разбирающей какое-то тряпье.
– Блэр, деточка, скажи своему тигру, чтобы больше не носил сюда эти вещи, – залепетала моя помощница, сотворенная после Оливера в качестве прислуги, но ставшая частью семьи.
– Не понимаю. Это принес Луций? Но зачем? – недоумевая, посмотрела на мадам Финч, стараясь все проанализировать.
– Спроси у него сама, – усмехнулась женщина, указывая на появившегося в дверях тигра.
Луций держал в пасти мужские штаны, по расписным карманам я узнала в них папины любимые панталоны. Слезы вновь прильнули к щекам: мой дорогой Луций намекал мне попытаться потрогать вещи Глена, чтобы призвать видение и узнать координаты.
Расцеловать тигра в полной мере не удалось, потому что животное настаивало на сотворении ритуала.
– Но у меня давно не получается пользоваться этой способностью. Ты же знаешь! – промямлила я, но встретила в глазах тигра огромную веру в меня и мои силы.
Изрядно сосредоточившись, я взяла в руки рубашку отца, вдохнула его аромат и на миг перенеслась куда-то далеко. Вдруг в голове возник образ Глена: он опустил бороду и накопил еще больше морщин на лице. Вокруг него простилался лес, небольшая поляна и множество палаток.
– Он с пилигримами! – воскликнула я, после чего еле успокоила бьющееся сердце.
Кассандра
Я растерянно смотрела на Ириса, пытаясь уловить тайный знак. Возможно, это вовсе не караван пилигримов, и полуэльфа держат здесь принудительно, и мое появление – единственный способ спастись. Мне не следует говорить лишнего, чтобы не уничтожить эту возможность.
Однако Ирис выглядел слегка удивленным, но не более. И, кажется, никакая опасность ему не грозила, в отличие от меня. Караульный грубо схватил меня за предплечье, решив, что перед ним обычная лгунья, и любезничать с ней не обязательно.
– Эй, к чему такое варварство? – пристыдил пилигрима Ирис и разжал его хватку.
– Она может быть шпионкой! – недовольно воскликнул стражник, но все же не стал противостоять юноше.
– Мы этого не знаем. Но она, точно, нуждается в помощи, – дипломатичный тон Ириса действовал на всех безотказно.
Я взглянула на свои руки, покрытые грязью и засохшей кровью. Бурые пятна запачкали и мою одежду, пропечатавшись через ткань. Мне, действительно, требовалась помощь: некоторые раны продолжали кровоточить, хоть я и старалась держаться твердо.
К всеобщему облегчению, к нам подошел Каэль. На его лице моментально отразилось узнавание, когда он увидел меня. Значит, догадку о проклятии забвения, постигшем пилигримов, стоит отбросить.
– Кассандра? – удивился Каэль.
– Ты ее знаешь? – уточнил Ирис, чтобы удостовериться.
– Да, все в порядке. Можете идти. Я отведу ее к Захари.
Странники доверяли Каэлю, поэтому беспрекословно выполнили его просьбу, оставив нас одних. Мужчина пытливо на меня смотрел, ожидая объяснений.
– Что с тобой стряслось? – сочувственно спросил пилигрим.
– Почему Ирис меня не помнит? – не смогла удержать волнующий вопрос.
– Это сложный разговор. Сначала тебя нужно исцелить.
Мы подошли к одной из палаток, самой большой из всех раскинутых в лагере, и Каэль откинул занавесь, пропуская меня. Внутри смешались разнородные запахи, тягучие и насыщенные. Пряные ароматы благовоний сразу затуманили мысли и размягчили тело.
– Захари, я к тебе с потерпевшей, – оповестил Каэль.
На его зов повернулся юноша в такой же по крою походной форме, как у всех пилигримов, но белой. Его волосы были пепельного цвета, а в ухе поблескивала серебряная сережка в форме полумесяца.
– Нет проблем, я быстро ее подлатаю, – бодрым голосом сказал Захари.
Мои раны ни капли его не смутили. В своей работе он видывал такое, что другим и в кошмарах не привидится. Целитель поднес руки вплотную к моей коже, и из ладоней полился свет. Я чувствовала тепло, и вместе с ним ко мне возвращались силы.
– Вот, держи эльфийскую мазь. Пользуйся каждый вечер, чтобы закрепить результат, – дал указание Захари.
– Эльфийская мазь? Ее не так легко достать, – заметила я.
– Хоть какая-то польза от союза с эльфами, – фыркнул целитель, видимо, недолюбливающий эту волшебную расу.
– Идем, Кассандра. Переговорим в моей палатке, – позвал меня Каэль.
Пока мы шли по лагерю, я обратила внимание на кочевников, в их составе, действительно, было много эльфов. В последний раз, когда встречалась с пилигримами, такого феномена не замечала.
– Давно к вам присоединились фейри? – задала вопрос.
– Мы встретили один из отрядов во время похода и объединились. У нас одна дорога – к Безоблачному Королевству, поэтому решили идти вместе, – поведал Каэль.
– Что там сейчас происходит? Я слышала, Нумибусу удалось захватить власть.
– Да, посредством наивных фейри он совершил переворот и усадил на трон кого-то из своих людей, чтобы все контролировать. Ходят слухи, что дальше по списку у него захват Ледового Королевства.
– А зачем вы направляетесь в Безоблачное?
– На переговоры с Мираклием Мелом, директором Магнилиума. Он не поддерживает новую власть, а мы ищем союзников.
– Вы собираете армию, – догадалась я.
– Да, и… – на мгновение Каэль замолчал, оценивающе взглянув на меня, затем продолжил, – думаю, тебе можно сказать. У нас есть, что предложить союзникам: Совет Сов на протяжении уже долгого времени занимается сделками с влиятельными людьми и оказывает нам финансовую поддержку. Осталось увеличить численность армии, а дальше дело за малым.
Совет Сов, мои родители, они не просто сбежали, а придумывали, как освободить волшебный мир от власти Нумибуса. И это не наивные вылазки без четких целей, какие предпринимали мы, а масштабный план, который должен осуществляться постепенно.
– Наверное, я слишком загрузил тебя, – испугался Каэль, заметив мою задумчивость.
– Нет, просто осмысливаю услышанное. Как я могу помочь?
– Пока будешь частью отряда, дальнейшие действия обсудим.
Мы уже дошли до палатки Каэля. Она чем-то напоминала комнату Ириса в особняке Пегасов, так же много бумаг и чертежей. Наверное, теперь он здесь применяет свое стратегическое мышление, вместе с Каэлем рисуя схемы.
– Ты расскажешь мне про Ириса? – напомнила я.
– Да, но тебе будет неприятно это слышать, Кассандра, – вздохнул Каэль и повернулся ко мне с сочувственным взглядом, – перед отправлением пилигримов Ирис предупредил, что выпил зелье забвения, и уже через час забудет все, что связано с тобой. Он сказал, что не смог бы уйти, помня о тебе.
Эти слова заставили мое тело обмякнуть, но сесть было некуда, поэтому продолжала стоять на подкашивающихся ногах. Во мне забурлили противоречивые эмоции. Я понимала, почему Ирис это сделал. Мои мысли о нем тоже заполняли все, не оставляя места ничему другому. Он намеревался отдать себя долгу и хотел сосредоточиться только на этом. Но сделал это, принеся в жертву свою память о нас. Он осознанно забыл меня. Разве это не предательство?
– Если бы сказал мне об этом до того, как выпить зелье, я бы его отговорил, – развеял мое оцепенение Каэль.
– Нет, это его выбор, – помотала я головой.
Я зачем-то бежала за человеком, который даже не помнил меня. И это к лучшему. Получается, если бы примкнула к отряду, застав Ириса прежним, он бы разозлился. Мне казалось, мы делаем друг друга сильнее, оказывается, наоборот, я ему только мешала.
Вечером я вышла на улицу, чтобы смазать свои раны. В палатке было слишком темно. Никогда раньше не пользовалась эльфийским бальзамом, только слышала рассказы о нем на лекциях Мадам Свон. Открыв баночку с едким запахом, макнула палец, но его стало нестерпимо щипать. Я вытерла остатки мази о тунику формы, которую мне выдали после обеда, но боль не проходила. Вода тоже не помогла прогнать недуг. Я прыгала на месте, стараясь силой трения пальца о ткань спасти ситуацию.
– Ты в порядке? – услышала знакомый голос, заставивший прекратить дикие прыжки.
– Кажется, я как-то неправильно использовала эльфийскую мазь, у меня безумно горит палец! – призналась я.
– Дай посмотрю, – ласково потребовал Ирис, и я повиновалась.
Его прикосновение заставило меня вздрогнуть, но это можно списать на недомогание. Ирис оторвал листочек с ближайшего растения, с помощью трансфигурации превратил его в белый лепесток и, опустив в баночку с исцеляющим средством, смазал ноющее место.
– Эльфийскую мазь можно наносить только лепестком лилии, она нейтрализует ее ядовитые свойства, – поведал юноша, – больше не болит?
Боль, действительно, прошла. Чудодейственный ли эффект это от лилии или же волшебные руки Ириса, точно не знаю. Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова из-за растерянности. Не могла оторвать взгляда от любимого лица, которое не портил даже недавно приобретенный шрам.
– Видимо, этот болван Захари выпросил у кого-то мазь, но не удосужился узнать, как ей пользоваться, – цокнул Ирис.
– Спасибо, – наконец, обрела я дар речи.
– Не за что, – улыбнулся Ирис, – не самое удачное время ты выбрала для процедур. Сейчас ужин, и, кто придет последним, будет довольствоваться просто супной водой, все мясо разбирают в самом начале.
Не смотря на то, что плотно пообедала, живот заурчал при упоминании еды. Продолжительный голодный период давал о себе знать. Ирис мотнул головой в сторону раздачи, призывая поспешить. У котелка с горячим варевом толпились люди. Ирис раздобыл нам две глиняные миски и наполнил их супом, выловив поварешкой и куски мяса.
– Держи, – протянул мне мою порцию полуэльф.
– Спасибо, – меня как заклинило на этом слове. Решит еще, что я слабоумная.
Со спины Ириса к нам подошла эльфийка с высоко забранным хвостом темных волос и закрыла ему глаза ладонями.
– Угадай, кто! – засмеялась девушка.
– Азалия! У меня же в руках суп, сейчас разолью, – проворчал Ирис, но, развернувшись к эльфийке, поцеловал ее.
– Привет, ты новенькая, да? – обратилась ко мне Азалия, – Как тебя зовут?
– Кассандра, – глухо прошептала я. К глазам подбежали слезы, нужно было срочно уходить, – приятного аппетита.
Сбежав от влюбленной парочки, я устроилась на самом дальнем поваленном бревне и глотала свой ужин вместе с горькими слезами. Азалия. Бывшая возлюбленная Ириса. И вот им посчастливилось снова обрести друг друга.
Ко мне вдруг неожиданно подсел Захари. Лицо, скорее всего, раскраснелось из-за слез, и это навело целителя на неправильные домыслы.
– Ты вся горишь! – воскликнул он, коснувшись моего лба, – Наверное, у тебя лихорадка.
– Не беспокойся, это из-за супа, – соврала я, а взгляд предательски скользнул в сторону воркующих Ириса с Азалией.
Захари тоже посмотрел в этом направлении и, кажется, обо всем догадался.
– Жаль подруга, я не лечу от сердечной лихорадки, – сочувственно усмехнулся целитель.
Привал пилигримов затягивался. Разведывательные группы совершали небольшие вылазки, изучая местность, меня в них Каэль пока не включал, чтобы не возникло лишних вопросов, с чего такое доверие к новенькой. Малая часть пилигримов меня вспомнили, но для большей – я оставалась подозрительной чужеземкой.
Мне отвели роль швеи, и целыми днями штопала порванную форму странников. Это было нудное монотонное занятие, хорошо хоть Захари развлекал ворчливыми разговорами. Преимущественно целитель бранил эльфов, испытывая к ним особую неприязнь. Так мы и работали весь день бок о бок: я – с иголкой в руках, он – изготовляя оздоровительные снадобья.
– Смотри-ка, явился, не запылился! – фыркнул Захари.
Я подняла голову и увидела вернувшуюся из похода группу под предводительством Ириса. Его сразу окружили здешние, интересуясь подробностями операции. Я бы и сама послушала красочный рассказ, Ирис отличался завидным красноречием.
– Ставлю миллион фалерцев, что всю работу проделала Азалия, а лавры, как всегда, достанутся этому Нарциссу! – проворчал целитель.
Я прыснула, позабавившись, что юноша назвал Ириса прозвищем, которое и сама когда-то использовала. Как много времени прошло с тех пор. Казалось, все неурядицы между мной и полуэльфом разрешились, но вот мы снова не можем быть вместе.
– Почему такая предвзятость к Ирису? – задала вопрос.
– Меня раздражают те, кто считает, будто все должны их любить. А, если естественным путем добиться расположения не удается, начинают применять всякие приемчики. Их раздутое чувство собственной важности не способно принять, что кому-то они могут просто не нравиться.
– Ты его плохо знаешь, чтобы судить, – защитила я полуэльфа.
Мне были известны недоброжелатели Ириса, и их неприязнь носила взаимный характер. И он уж точно не старался заслужить симпатию, например, Ривера.
– Вот ты, как его воздыхательница, скажи, за что его полюбила? – не успокоился Захари.
– Просто полюбила. Чувства же возникают не по какой-то причине.
– У всего есть причина, дорогуша, – Захари покачал головой, глядя на меня снисходительно, как на маленькую девочку, – чувства возникают или из-за родства душ, или из-за восхищения другим человеком, или из-за затейливых игр. И, сдается мне, твоя любовь возникла по третьей причине.
– Мы не играли ни в какие игры. Сначала я терпеть его не могла, и мы постоянно ругались.
– А потом это лис совершил любовный обстрел, и ты оказалась в его объятиях, – закатил глаза целитель.
– Ты слишком сгущаешь краски, – подвела итог беседы.
Пока мы сплетничали, к нам подошел человек, послуживший предметом разговора. Рядом с ним стоял бородатый мужчина в грязной одежде и впалым лицом.
– Захари, помоги этому мужчине восстановить силы, – в требовательной манере попросил Ирис.
Неожиданно в осунувшихся чертах лица бродяги я узнала отца Блэр.
– Глен! Вы живы! – я не сдержала эмоций, вскочила и обняла исхудавшего старика.
– Кассандра, и ты здесь! – тоже обрадовался мужчина.
– Откуда вы знаете друг друга? – поинтересовался Ирис.
– Кассандра – подруга моей дочери. Как там Блэр? – взволнованно спросил меня Глен.
– Она в порядке. Я расскажу вам все после исцеления, – пообещала я.
– Блэр Темперенс? – удивился полуэльф, – Вы дружили? Никогда не видел вас вместе.
Чтобы остудить пыл подозрительности Ириса, я перевела тему на здоровье Глена и вызвалась сопроводить его в лечебный шатер. Оказалось, все это время отец Блэр кочевал по волшебному миру в поисках редких растений. В одной из старинных книг он прочитал рецепт зелья, возвращающего человеку душу. Он хотел помочь дочери снова стать прежней. Какова же была радость старика, когда я рассказала, что наложенное на Блэр проклятие нейтрализовано. Чтобы успокоить подругу, мы отправили ей письмо с хорошими новостями.
Новое испытание чувств ждало меня, когда нас с Ирисом вдвоем поставили в ночной дозор. Караульные поддерживали огонь и следили, чтобы на лагерь не напали враги и дикие звери. Я уже блюла ночную стражу, но в компании других пилигримов. Провести всю ночь рядом с Ирисом будет нелегкой задачей.
После полуночи все разошлись по своим палаткам. Я осталась у костра, а Ирис обошел территорию. Может, нам и не придется разговаривать, каждый останется при своем деле, и мы спокойно просидим до утра. Однако надежда рухнула, когда Ирис вернулся к костру и сел совсем рядом со мной.
– Значит, ты училась в Филориуме, – начал разговор юноша, – странно, что мы не знакомы.
– Я не любительница вечеринок и не часто на них ходила.
– Но я не помню, чтобы встречал тебя в кампусе. У тебя такая яркая внешность, она бы мне, точно, запомнилась. Как вы подружились с Блэр?
– Она брала у меня частные уроки, чтобы подтянуть знания по учебе, – озвучила часть правды. Хотя так оно и было. Мы сблизились именно благодаря занятиям.
– Отец Блэр так ее любит, хотя она ему не родная дочь, – сказав лишнее, Ирис опешил.
– Я это знаю, – успокоила я полуэльфа, – Глен очень хороший.
– Блэр повезло. Мой отец не делает никаких поблажек, несмотря на родство.
– Может, он просто не умеет выражать свои чувства? Уверена, он тобой гордится.
– Нет, – горько усмехнулся Ирис, – я постоянно не дотягиваю до его идеала достойного сына. Хоть выше головы прыгну, этого будет не достаточно. Прости, не знаю, почему так разоткровенничался. Просто такое ощущение, будто мы давно знакомы.
– Может, виделись в прошлой жизни, – пожала я плечами, пытаясь выглядеть беззаботной.
– Ты голодна? Я кое-что урвал на ужине.
Ирис достал из-за пазухи маленькие яблочки и разложил на коленях. Затем поднял с земли длинную палку, разломил надвое и насадил на одну из частей фрукты одно за другим.
– Любишь печеные яблоки? – спросил полуэльф, протягиваю мне ветку с угощением.
– Никогда не пробовала.
– Поднеси к костру и подержи немного над огнем. Язык проглотишь, как вкусно!
Послушно последовала указаниям Ириса. Он насадил яблоки на свою палочку, и мы вместе готовили лакомство. При этом юноша смешил меня забавными историями. Он уже забыл о печальном разговоре и стал прежним балагуром.
Я никогда не размышляла, почему полюбила Ириса. Никогда не могла объяснить эти стихийные чувства. Да и сейчас на ум не приходило конкретных ответов. Украдкой любовалась им, особенно красивым в свете костра, и чувствовала, как сердце снова наполняется любовью.