Я пробыла в комнате около часа. Хотела выйти и осмотреть дом более тщательно, но не рискнула. Не стоит наживать врага в лице того, кто может стать другом. А еще дать кров, работу и защиту.
Кажется, что время идет до невозможности медленно. Тянется, как воскресная каша из фермы. Сижу на кровати и осматриваю комнату уже в сотый раз. Светлое небольшое пространство, но для меня оно кажется огромным, ведь я всю жизнь делила комнату с Каролинами и привыкла находиться в их окружении. В палате была камера и там я чувствовала, что рядом кто-то был. А здесь никого. Только я. Кроме кровати, узкого шкафа, небольшой тумбочки у постели и вешалки у двери мебели нет. Но есть окно, оно пропускает свет извне и дарит ощущение того, что я не в клетке. Ведь будь я в ней, то окна бы здесь не было, или его бы предварительно заколотили.
Устав сидеть на кровати, подхожу к окну. За стеклянной преградой красуются кустарники, усыпанные фиолетовыми цветами. Хочется вдохнуть их аромат и почувствовать свежесть запаха, но единственное, что я могу делать, так это смотреть на жизнь из-за стекла. Кажется, что и жизнь моя проходит так же, я словно скована, и легкие не в силах втянуть аромат жизни. Только поверхностные короткие вдохи. А они не дают никакого наслаждения.
Стук в дверь отвлекает меня от созерцания милых цветов и глупых мыслей. Оборачиваюсь и вижу в проеме Люка.
– С переездом, – говорит он.
Разглядываю его несколько секунд, он снова в черной форме, но в более легкой ее версии. Она мне что-то напоминает. Кажется, что я должна знать о ней больше. Но откуда?
Виски начинает давить, и я стараюсь откинуть размышления в сторону. Сейчас они мне ни к чему. Есть более важный вопрос, на который я должна знать ответ.
– Ты расскажешь, что я должна буду сделать?
Люк кивает, отходит в сторону, освобождая мне проход, и бросает холодное:
– Идем в кабинет.
При слове «кабинет» внутренности каменеют, и я не двигаюсь с места. Люк вопросительно поднимает бровь, и она превращается в дугу.
– Кабинет? – переспрашиваю я и стараюсь придать голосу максимально нейтральный тон.
– Не медицинский.
Киваю и ненавижу себя за трусость. Я не хочу быть той, которая пугается собственной тени и боится слов.
Здесь и сейчас принимаю решение стать сильной и храброй. Ведь я такая и есть. Даже будучи под медикаментами я решила сбежать, украла ключ, убила мужчину, с которым имела интимные отношения, дала отпор Люку, выбралась из горящей фермы и просуществовала несколько часов в лесу, не понимая кто я, где и как выжить.
Трус на такое не способен. Значит храбрость уже внутри меня. Всегда была, только я этого не замечала.
Киваю сама себе и наконец-то отлепляю ноги от пола.
Покидаю новое жилье и жду, когда Люк пойдет в нужном ему направлении. Если бы я облазила его дом, то уже знала бы, куда идти, но до сих пор понимаю, что с моей стороны было правильным дождаться хозяина жилья. Мы проходим светлый коридор, сворачиваем и скрываемся за одной из дверей. Люк пропускает меня, слышу за спиной щелчок и тут же замираю. Во все глаза смотрю на множество закрытых полок, заставленных книгами.
Дежавю.
Я уже была здесь.
В ушах стоит шум, голова начинает кружиться. Во рту сохнет, а по спине пробегают мурашки, и они совершенно не имеют ничего общего со своими приятными сестрами. Они колючие и пугающие.
Я была здесь.
Именно в этом кабинете.
Все было расставлено точно так же.
Мне плохо.
Медленно переставляя ноги, иду к высокому шкафу вмонтированному в стену, и останавливаюсь напротив. В груди разгорается костер непонимания и осознания одновременно.
– Что-то не так? – спрашивает Люк, я вздрагиваю и только сейчас возвращаюсь из мутных вод воспоминаний, и понимаю, что в кабинете не одна.
Оборачиваюсь к Люку и отрицательно качаю головой. Я точно была здесь раньше, не знаю, как объяснить, но уверена в этом. Если я была тут, значит Люк об этом знает. Но он мне ничего подобного не говорил. Решаю придержать воспоминания при себе и не делюсь ими. Но теперь я смотрю на мужчину перед собой совершенно другим взглядом. Он опасен.Сейчас я чувствую это каждой клеточкой своего тела. Взгляд Люка холодный и внимательный, он смотрит так, словно может читать мысли, и только что понял, что я о чем-то догадалась, хотя еще сама не полностью осознаю происходящее.
Люк слишком внимательно смотрит на меня, и в одно мгновение, когда он прищуривает глаза, мне становится жутко. Разрываю зрительный контакт и сажусь на одно из кресел. Ноги трясутся, кажется, еще пара секунд, и они бы отказали.
Кто такой Люк? Вот этот вопрос теперь волнует меня больше, чем то, что ему от меня нужно.
– Я слушаю, – произношу и складываю ладони на коленях.
Сама кротость и благоразумие.
Люк опускается на кресло передо мной. Впервые мне не хочется смотреть на него, и его щетина больше не выглядит привлекательной. Я вспоминаю свои ощущения, связанные с этим кабинетом. Мне тут было плохо и больно. Я тут страдала. Ощущения схожи с теми, что я испытывала в кабинете пыток инъекциями.
Пару секунд Люк прожигает меня взглядом, я не подаю никаких видимых показателей страха, но сердце колотит отбойным молотом.
– Через несколько недель состоится конклав, – начинает Люк, и я впитываю каждое сказанное им слово. Для меня любая информация важна и необходима. – Там соберутся главы всех городов, которые входят в состав Мира и Процветания. Мы с тобой поедем вдвоем, так как оружие и посторонние люди туда не допускаются, только семья главы города. Основная задача конклава – это дипломатический подход к решению проблем. Мы там разговариваем о продовольствиях, вооружении, транспорте, топливе, людях, обо всем, что касается бесперебойной жизни городов. Но в этот раз я еду туда за другим.
Полки с новой информацией скоро будут забиты до отвала, но я найду место всему, что скажет Люк.
Удивительно, что тридцать минут назад я считала, что мы могли бы стать друзьями, и он мне поможет. Сейчас же я практически считаю его врагом.
Все из-за проклятого кабинета.
Или из-за того, что Люк недоговаривает?
– Зачем?
– За моим братом. – Люк смотрит не на меня, а куда-то сквозь пространство и время. – Он в плену у человека, который ненавидит нашу семью. Он просит поля в обмен на брата, но я не могу отдать их, тогда нашему городу больше нечего будет предложить остальным, и мы останемся не у дел. – Люк снова концентрируется на мне. – Тогда наш город погибнет. Мне нужно, чтобы ты узнала, где именно держат брата, и внушила главе Беринга, чтобы он отпустил его, и сообщила мне, куда именно.
На то, чтобы понять масштаб того, что я должна сделать для Люка, уходит меньше минуты.
– Для этого мне придется остаться наедине с главой Беринга. Моя сила работает только в случае, если я касаюсь кого-то. По-другому никак.
– Я знаю.
И снова эти поганые мурашки. Люк так холодно произнес эти слова, что я снова окунулась в мутные воды воспоминаний.
Как же ужасно мне было в этом кабинете.
А что, если это Люк делал мне больно?
– Он может причинить мне вред, – говорю я, чтобы посмотреть на реакцию Люка.
И она меня совершенно не устраивает. Люк не меняется в лице, на нем нет никакого сочувствия или жалости. Тон голоса также остается прежним.
– Это я тоже знаю, но если что-то пойдет не так, я буду рядом.
Кошусь в сторону шкафа, меня так и тянет к нему. Не знаю, что в нем такого, но кажется, именно там ключ от памяти, которая в данный момент противится, словно уговаривает меня, не ходи туда, не смотри, не вспоминай.
Усилием воли поворачиваюсь к Люку.
– Хорошо. Давай сделаем это.
Мне нужно уйти из кабинета, я больше не могу в нем находиться. Надо мной сгущаются тучи ужаса. Вот-вот пойдет ливень и затопит меня. Я еле сдерживаю себя, чтобы не вскочить с кресла и не убежать прочь, ведь в этом случае Люк поймет, что я что-то заподозрила.
– С завтрашнего дня ты должна начать тренироваться. – Голос Люка проникает под воду. – Маломальские умения самозащиты необходимы всем.
Киваю и снова бросаю взгляд на шкаф.
Да что же в нем такого?
– На конклав мы едем как муж и жена. По-другому тебе туда не попасть. Я напишу тебе сценарий нашей жизни, нужно его выучить.
Неужели в голосе Люка всегда звучала только сталь?
– Ладно. Сколько длится конклав? – хочу уточнить некоторые детали и слинять отсюда как можно скорее.
– Неделю. Дорога туда две недели.
– Это далеко?
– Это полуостров. Мы вылетим на вертолете и высадимся у подножия горы, дальше только пеший ход.
Сжимаю пальцами виски и морщусь от боли.
– Так много сложностей, – шепчу я. – Можно ведь встретиться в одном из городов.
– Нельзя. Полуостров и был найден только ради конклава. Если проводить его в чьем-то городе, это опасно для остальных, мы будем в неравном положении. За время существования Мира и Процветания уже были сборы внутри городов и даже на их границах, но все это заканчивалось кровопролитием. Захапать чужую власть легче, чем можно представить. – На этом предложении голос Люка все же меняется и становится напряженным, но на следующем все возвращается в прежнее русло. – Особенно в нашем мире.
Киваю. А что я еще могу сделать?
– Почему ты мне все рассказываешь? Я ведь могу и проболтаться о чем-то.
– Не проболтаешься. Когда увидишь тех, кто соберется на конклаве, у тебя не будет ни малейшего желания с ними общаться. Главное, что ты должна понять, что всем, абсолютно всем в этом мире плевать на твою жизнь. Просто так не выжить. А я даю тебе шанс, о котором многие могут только мечтать.
Еще недавно я бы билась за этот шанс. А сейчас сомневаюсь, что он мне нужен от Люка. Глава Салема точно что-то скрывает. Как узнать, что именно он мне не говорит?
– Шанс? – переспрашиваю я и отталкиваю мысль о том, чтобы воспользоваться силой. Если решусь, то выпаду из сознания на несколько часов.
– На жизнь в безопасном месте.
Справедливо. Если все, что Люк говорит, правда, то его шанс справедлив. Но сомнения все рушат на стадии фундамента и делают его настолько хлипким, что даже шалаш не устоит на нем. А доверие тем более.
Я бы и дальше расспрашивала Люка, но мне уже невыносимо находиться в кабинете. Все же я рискую и спрашиваю:
– Ты всегда жил в Салеме?
Люк снова прищуривается и откидывается на спинку кресла.
– Не совсем.
Та-а-ак. Ладно. Попытка номер два.
– Как долго ты в этом городе?
Быстрый ответ:
– Пять лет.
– А до этого?
Сердце уже пробило грудную клетку, сломало ребра и колотится, корчась на полу.
– До этого я тут не жил, входил в состав армии и постоянно колесил по миру. По его остаткам.
– Что ты делал?
– Искал Каролин, собирал информацию с мертвых мест, спасал ученых, которые следили за развитием тварей. Много чего.
Голос Люка стал более дружелюбным, но его выдает взгляд. Сейчас он напряжен, но это несравнимо с тем, что чувствую я.
– Ты убивал людей? – спрашиваю я.
– Приходилось.
Киваю и встаю.
– Может мы выйдем в город? Хотелось бы покинуть заточение, – я специально использую это слово, если Люк считает, что я в клетке, то не должен бы придать последнему предложению внимание. В этот раз Люк ломает мою теорию, поднимаясь с кресла, встает передо мной и серьезно, заглядывая мне в глаза, говорит:
– Ты не пленница.
– Возможно.
– Эшли, ты не пленница в этом доме. Ты можешь уйти хоть сейчас, но я прошу твоей помощи. Я не нашел другого выхода, чтобы без развязывания войны спасти своего брата.
– Ты любишь своего брата, – замечаю я.
– Мы семья. Жаль, но это не всегда имеет отношение к любви.
– Звучит печально.
– Так оно и есть. – После этих слов Люк дистанцируется и сообщает. – Через три дня будет праздник урожая, можешь пойти со мной. Посмотришь, ради чего ты поедешь на конклав.
– Праздник? – удивляюсь я. – Никогда не бывала на праздниках.
– Давай исправим это.
Киваю и против воли улыбаюсь. Но стоит моему внимаю снова сконцентрироваться на шкафу, как крохи позитива растворятся в воздухе.
– Я могу выходить из дома? – уточняю я.
– Можешь, но рядом с тобой будет находиться Крис. Сначала свяжись со мной, а потом жди Криса и можешь идти.
– Крис сказал, что здесь живет ребенок. Это твой сын?
– Нет. Это сын моего брата. Я должен вернуть ему отца.
– А если бы ребенка не было? Ты бы не возвращал?
Это первый вопрос, на который Люк не отвечает. Серые глаза неотрывно смотрят на меня.
– Я зашла на опасную территорию, – говорю я и отступаю. – Поняла, про брата больше ничего не буду спрашивать.
Я выхожу из кабинета и мне сразу становится лучше. Я задышала полной грудью и вернулась в комнату. Сначала я мечусь, как зверь в клетке. Хватаюсь за голову и пытаюсь вспомнить хоть что-то. Сажусь на кровать, сползаю с нее. Встаю. Подхожу к окну и возвращаюсь к кровати.
Что бы я ни делала, результата не получаю.
Через час или около того слышу женский и мужской голоса. Скорее всего это няня и охранник Деймона.
Я решила дождаться момента и понять, что в том шкафу такого важного? Почему от кабинета Люка у меня кровь превращается в лед? Я точно бывала здесь, но не помню при каких обстоятельствах. Но обязательно это выясню.