Ровно через пять дней после трагических событий я снова сидела в кафе торгового центра «Арлекино». Только на этот раз моим визави должен был стать не бывший одноклассник Димка, а его бизнес-партнер Илья Барышников. За это время я успела надоесть капитану Скворцову своими вопросами о результатах вскрытия. Как мы и предполагали, врач-патологоанатом в своем заключении вынес однозначный вердикт – инфаркт. Димку похоронили. Безутешные родители должны были теперь привыкать жить без сына. Как оказалось, Димка был их единственным ребенком. Ни братьев, ни сестер у него не было. Собственными детьми Димка не обзавелся, все думал, что еще успеется, поэтому и внуков у родителей также не осталось.
Жизнь шла своим чередом. Предновогодняя суета затягивала, предъявляла свои требования, позволяя не думать о печальных событиях недельной давности. Так как с Димкой мы никогда не были особо близки, то и скорбеть о потере приятеля, в общем-то, повода не было. Светка дразнила меня своим сногсшибательным подарком, подозревая, что у меня все еще нет ответного презента. А его действительно не было. Я облазила все недра Интернета в поисках подходящего подарка, но и там не нашлось достаточно эксцентричной вещицы. Не имея привычки сдаваться, я день и ночь ломала голову над этим вопросом. Смерть одноклассника хоть и не стерлась в памяти, но все же отошла на задний план.
И вот сегодня, ближе к вечеру, мой телефон зазвонил. Номер был мне незнаком, в памяти телефона не числился, и я, полагая, что это может быть звонок от очередного клиента, в нетерпении схватила трубку и нажала на кнопку приема звонка.
– Татьяна Иванова, слушаю вас, – официально представилась я.
Нетерпение мое объяснялось тем, что я патологически не выносила долгого безделья. А последнее стоящее дело было благополучно разрешено еще в конце ноября. Может быть, полоса застоя закончилась?
– Здравствуйте, Татьяна. Рад слышать вас, – мужской голос заговорил четко и внятно. – Вас беспокоит Илья Барышников. Мы познакомились на маскараде несколько дней назад. Чудесный, незабываемый вальс, помните?
Ох, только этого мне не хватало! Неужели Барышников решил приударить за мной? И это вместо интересного расследования? Да, перспективка… Впрочем, не стоит торопиться с выводами. Для начала нужно выслушать, что имеет мне сказать сей благородный джентльмен, любитель классической музыки и танцев.
– Доброго вечера, Илья. Как поживаете? – вежливо осведомилась я.
– Благодарю, паршиво, – заявил Барышников.
– Что так? – несколько удивленная своеобразным ответом, спросила я. – Проблемы? Бизнес или личное?
– Проблемы. Бизнес и личное, – лаконично ответил Барышников. – Татьяна, мне нужна ваша помощь! Могли бы вы встретиться со мной?
– Какого рода помощь? – поинтересовалась я. – Илья, я не стану ходить вокруг да около, но если вы выбрали меня в качестве утешительницы, то…
– Нет-нет, что вы! – поспешно возразил Илья. – Мне нужна ваша профессиональная помощь. Вы же говорили, что вы детектив. Это так? Вы помогаете людям без помощи полиции разобраться в сложных жизненных ситуациях, правильно я понимаю?
– Ну, в общих чертах – да, – заинтересованно произнесла я.
– Значит, мне нужны именно вы, – обрадовался Барышников. – Прошу вас, Татьяна, помогите мне! В полиции меня даже слушать отказываются, а кроме вас, я ни с одним детективом в городе незнаком.
– Хорошо. Давайте встретимся и все обсудим, – согласилась я.
– Где и когда? – воодушевился Илья.
– Место и время можете назначать сами, – разрешила я, и Барышников не преминул воспользоваться моим разрешением.
– Через час в торговом центре «Арлекино». Успеете? – решительно проговорил он.
– Почему именно в «Арлекино»? – поразилась я.
– А чем вас не устраивает это место? – в свою очередь удивился Илья.
– Просто в день бала мы с Димкой встретились там. Странное совпадение, – задумчиво произнесла я.
– На самом деле ничего странного. Мой офис находится в двух шагах от торгового комплекса. И я, и Димка частенько там обедаем. – Илья запнулся на полуслове. – Вернее, обедали. Простите, оговорился.
– Бывает, – небрежно бросила я. – Хорошо, я согласна. В «Арлекино», в семь. Ждите, я буду вовремя.
На сборы ушло минут десять. На дорогу – еще тридцать пять. В итоге я приехала в назначенное место на пятнадцать минут раньше срока. Выбрав столик, я решила воспользоваться случаем и основательно поужинать. Мой холодильник был, как всегда, пуст, а желудок уже с обеда выдавал жалобные трели, выпрашивая хоть что-то более существенное, чем кофе и ржаные хлебцы, которыми я пичкала себя с самого утра. Заказав кусок рыбы на гриле и овощной салат, я была приятно удивлена как размером порций, так и вкусом приготовленных блюд. Когда подошел Барышников, я только-только приступила к дегустации. Галантно поклонившись, Барышников занял место напротив меня.
– Еще раз добрый вечер, – улыбнулся он.
– Добрый вечер, Илья. Вы не станете возражать, если мы совместим, так сказать, приятное с полезным. Со вчерашнего дня ничего не ела, – призналась я.
– Конечно-конечно. О чем разговор. Ешьте на здоровье, – принялся расшаркиваться Барышников. – Впрочем, я с удовольствием составлю вам компанию в этом занятии.
Официантов в подобных заведениях не бывает. Здесь все построено на принципе самообслуживания, поэтому Барышникову пришлось ненадолго меня покинуть, чтобы обеспечить себя ужином. Вернулся он довольно быстро. На подносе стояло блюдо с пловом, нарезанные овощи, хлеб и какой-то напиток. Его я не узнала. Цвет напитка был странный. Золотисто-фиолетовый. Я опасливо разглядывала стакан, пока Барышников расставлял тарелки по столу.
– Интересуетесь, что за жидкость непонятного цвета я выбрал в качестве напитка? – перехватив мой взгляд, улыбнулся Барышников.
– Скрывать не стану, мне действительно любопытно, из чего в этом заведении делают подобное питье, – откровенно призналась я.
– Есть предположения? – хитро прищурился Барышников.
– Только одно – школьные чернила и бронзовая краска, – не задумываясь, ответила я.
– Какая краска? – переспросил Барышников.
– К первому ингредиенту претензий нет? Значит, с чернилами я угадала, – улыбнулась я. – А краска обычная. Порошок такой, золотистый. Раньше ей оградки на кладбище красили. Серебряной и бронзовой.
– Ну, вы даете! Надо ж такую фантазию иметь, – восхитился Барышников.
Он поднял стакан, повертел его в руках, разглядывая на свет.
– Правда, похоже, – выдал он наконец. – Я вот на золотистые переливы никогда и внимания не обращал, хотя пью этот напиток уже больше года. Это у них ноу-хау такое. Фишка местная. На самом деле ничего необычного. Делают они его из особого сорта черники. Его один чудак вывел путем скрещивания с облепихой или еще с чем-то, я точно не знаю. Размер ягод позволяет давить из них сок, не добавляя никакой другой жидкости. Да, да, это стопроцентно натуральный сок. А вот как они бронзовой пыли туда напихали, этого я сказать не могу. Тоже секрет какой-нибудь. Но на вкус – бесподобно. Настоятельно рекомендую попробовать, если у вас на чернику нет аллергии.
– Спасибо, в другой раз, – отказалась я.
Напиток столь странного цвета доверия мне не внушал.
– Ну, как знаете, – не стал настаивать Илья и приступил к ужину.
Пока тарелки не опустели, Барышников ни слова не сказал о цели нашей встречи. Только после того, как мною был съеден последний кусок, он отодвинул грязную посуду в сторону и тяжело вздохнул.
– Татьяна, мне нужна ваша помощь, – начал он. – Я обращаюсь к вам не только потому, что вы частный детектив. Я обращаюсь к вам еще и потому, что Димка был для вас не совсем чужим человеком. Да, я понимаю, что школьные годы, когда и характеры еще не сформированы, и цели жизненные не определены, нельзя назвать достаточным основанием, чтобы бросить все свои дела и заняться поисками доказательств. Но я и не прошу вас делать это бескорыстно. Я, конечно, не Рокфеллер, но кое-какие деньги имеются и у меня. Если вы мне поможете, то, кроме привычного гонорара, вас ждет ощутимая премия. Я никогда не обижаю деньгами тех, кто добросовестно выполняет свои обязанности. Это вам кто угодно подтвердит. Из моего окружения, естественно.
– Нельзя ли более внятно? – остановила я его. – Доказательство чего я должна отыскать и при чем тут Димка?
– Да в том-то и дело, что он как бы ни при чем, вернее, я ни при чем. А они все равно болтают. А некоторые даже в лицо говорят. И как мне с этим справляться? – Барышников разнервничался и от этого стал говорить еще более невнятно.
– Послушайте, так дело не пойдет. – Я снова вынуждена была остановить Барышникова. – Если вы хотите, чтобы я вам помогла, значит, вам придется взять себя в руки и рассказать по порядку, что вас волнует. Мы сидим с вами здесь уже больше получаса, а я до сих пор не знаю, в чем именно заключается ваша проблема.
– Простите, я действительно слишком нервничаю. А как иначе? Вот что бы вы чувствовали на моем месте, если бы вас обвиняли в смерти друга? Да еще цинично заявляли, что умер он от моей жадности. Мол, сквалыга я и скупердяй. Как вам такие эпитеты? Годятся? – И Барышников рассмеялся, но смех его не был веселым, скорее горьким.
– Постойте, не так быстро. Вы сказали, что вас обвиняют в смерти Димы? Я правильно поняла? – переспросила я и, дождавшись утвердительного ответа, возразила: – Но это же бред! Дима умер от инфаркта. Это документально зафиксировано. Каким боком тут вписывается ваша жадность?
– В том-то и дело, что никто не верит, что смерть Димы была банальной остановкой сердца. Выдвинута версия, что Дима умер от отравления. Некачественные продукты, заказанные для бала. Вот в чем они меня обвиняют, – заявил Илья.
– Ничего не понимаю. Кто они? Какое отравление и почему продукты считают некачественными? – замотала я головой.
– Пожалуй, будет лучше, если я расскажу вам все по порядку, – дошло наконец до Барышникова. – А то так вы до утра вынуждены будете вопросы мне задавать, чтобы до сути добраться.
– Прекрасная мысль. Я слушаю, – похвалила я идею Барышникова и приготовилась слушать.
– В общем, дела обстоят так: после бала, когда всех гостей отпустили, поехал домой и я. На следующий день, как всегда, были звонки. Раньше люди звонили, чтобы поблагодарить за приятно проведенное время, но в этот раз, сами понимаете, приятности было мало. Гости звонили, чтобы выразить соболезнования. Все-таки Димка был моим другом. Я вежливо принимал их сочувствие, но к десятому звонку до меня стало доходить, что каждый звонивший всеми правдами и неправдами пытается выведать, ясна ли уже причина смерти. Я перестал отвечать на звонки. Противно стало. Сами посудите, человека нет, а эти любопытные вороны названивают с утра до ночи только для того, чтобы выведать, не укокошил ли кто моего друга. Думаю, вы меня понимаете.
– Но на этом они не остановились, верно? – подсказала я.
– Естественно. Через три дня мне позвонили снова. Я уже не ждал звонков по поводу бала, поэтому ответил сразу. Звонила одна из приглашенных. Не моя сотрудница, а гостья, которую привел с собой кто-то из работников фирмы.
– Как вы это определили. Вы что, знаете голоса всех сотрудниц? – поинтересовалась я.
– Она представилась. Вернее, она не называла своего имени, но сказала, что была в числе приглашенных на бал. Понимаете, всего на это мероприятие было выписано порядка двухсот приглашений. В списке тех, кому приглашения были выданы, насчитывается не более восьмидесяти человек. Остальные – люди пришлые. Родственники, друзья, родственники друзей и просто знакомые тех, кто работает в фирме, и тех, кто с этой фирмой сотрудничает. Поэтому ничего удивительного в словах этой женщины не было. Я вежливо поздоровался и поинтересовался, чем могу быть полезен. Тогда она спросила: «Как вы можете прокомментировать смерть Аллы Бекетовой?» Я искренне удивился. Почему, спрашиваю, я должен комментировать смерть совершенно незнакомого мне человека и вообще чью бы то ни было смерть? Вы, спрашиваю, журналист? А она: «Нет, я не журналист. Я неравнодушный человек. Вам не кажется странным, что сразу два гостя вашего бала-маскарада умирают скоропостижной смертью? Лично меня это наводит на размышления. Особенно если учесть, что я тоже была в числе приглашенных и ела пищу, которую подавали на празднике». Мне надоело ее слушать, я ответил что-то резкое и бросил трубку. А через пару часов позвонил один из партнеров по бизнесу. Он не был так корректен, как дама. Дословно разговор передавать я не стану, не думаю, что хамство и сквернословие поможет четче обрисовать ситуацию. Суть сводится к следующему: он объявил о смерти некоей актрисы нашего Тарасовского драматического театра. Когда я поинтересовался, почему ее смерть должна меня волновать, он сказал, что та была в числе гостей бала. А теперь она мертва. Затем он обвинил меня в том, что я потравил гостей некачественными продуктами. Закупился, говорит, на рынке просроченными товарами, а теперь из-за тебя люди гибнут. Имей в виду, говорит, если со мной или с моими близкими что-то случится, тебе не удастся откупиться так же, как в случае с твоим приятелем. Я сначала не понял, что он имеет в виду, но он меня охотно просветил.