– Мне сегодня пораньше уйти надо, – ответил на мой сонный и вопросительный взгляд Алеша.
Будильник зазвонил в половину седьмого, я проснулась и увидела, что муж уже вылез из постели и натягивает брюки. Вообще-то он вставал каждый день по-разному, в зависимости от прихоти своего барина – так Алексей называл директора Гродинского филиала Сбербанка, у которого работал водителем.
– Едешь куда-нибудь?
– Да, к восьми надо встретиться с одним человеком.
– С каким?
Алеша растеряно топтался посередине комнаты, явно раздумывая – открывать ли любопытной жене всю правду или так обойдется.
– Ну, – поторопила я его, – чего ты темнишь? Ты же знаешь, я не прощу тебе только измену Родине и продажу государственных секретов западным спецслужбам! Но, так как все уже давно продано…
– Хорошо, скажу, – перебил мои трели Алеша. – Я просто не хотел тебя еще расстраивать… Дело такое: недавно я видел человека, которого разыскивает милиция. То есть, пропала одна наша сотрудница, а я видел, с кем она уходила с работы в тот вечер.
– Как это пропала?
– А ты не знаешь? – удивился он. – Весь Гродин гудит! Уже пятнадцать женщин вот так пропало. Считают, что это маньяк. Трупов не находят, но каждый раз, когда исчезает женщина, в газете выходит объявление о ее смерти. Не видела?
– Эти объявления маньяк дает? Так чего же его в редакциях милиционеры не ждут?
– Да ждут его и в редакциях и везде, где можно! – пожал плечами Алеша. – Только пока не поймали…
– А ты его видел! – ужаснулась я. – А как выглядит настоящий маньяк?
Алеша усмехнулся и махнул рукой.
– Да еще неизвестно, кого я видел! Может, это случайный человек. Словом, сегодня надо подъехать в милицию, чтобы составить его портрет, ну, фоторобот.
Минут через двадцать мой гражданственный муж ушел. Я поворочалась еще немного в постели и встала. После таких новостей не уснешь: надо же, а в Гродине – маньяк! Как в кино.
Вскоре я начисто забыла об ужасном серийном убийце и обо всем на свете тоже, потому что зазвонил телефон. Предчувствуя новые беды, сняла трубку.
– Вера? – спросил голос Кристины.
– Да, – я ощутила новый приступ стыда и тревоги.
– Вер, чего у тебя голос такой убитый?
– Я вчера нашла труп Тани, – стыдно признаться, но чужая смерть стала моей ширмой.
Рассказав о вчерашнем вечере, я спросила Кристю, зачем она звонит.
– Но ты же обещала! – сказала подруга с укором.
– Что?
– Узнать, с кем Артем трахается!
Это вульгарное слово «трахается» Кристина прежде не употребляла. Наверное, очень волнуется, раз так заговорила! Но получается, что она из-за меня волнуется. Выходит, это я с ее мужем… О, нет!
– Кристя, я в командировке была, так что ничего нового не знаю.
– Только скажи мне правду, умоляю тебя, – просила подруга. – Это…
– Нет! – в ужасе выкрикнула я ответ на свое собственное окончание фразы.
– …секретарша Антона?
Немыслимое облегчение, словно теплый душ, окатило меня. И надо было бы поступить иначе, сказать другое, повести себя честно и правильно, но я не смогла.
– Ну, – сказала я, кашлянув, – не знаю точно…
– Это она?! Ах, сука! Вера, это она?
– Я же говорю…
– Так я и думала! – вскрикнула Кристина. – Я так и предполагала!
– Кристина… – я вовсе не хотела переводить стрелки на другую кандидатуру, но подруга уже повесила трубку. Попытавшись перезвонить, потерпела две неудачные попытки – линия была занята.
На работу я прибыла в ужасном настроении. Розовую сладковатую таблеточку для успокоения нервов принять побоялась – начнет в сон клонить, а мне работать надо! Зато вчера вечером это лекарство мне очень помогло. Я отлично выспалась и если бы не истеричный разговор по телефону, чувствовала бы себя отлично. Коллеги нашли причину моей подавленности в смерти брата и его жены, посочувствовали, угостили шоколадкой. Я упала за свой стол, взялась за текущие дела. Трудотерапия – вот как это называется!
Однако, стабилизирующие мероприятия оказались прерваны раздраженными женскими голосами, доносящимися из приемной генерала. Один голос принадлежал его секретарше, Алене. А другой… Боже, да это Кристина!
Я бросилась в приемную, где полыхал дикий скандал: Алена стояла за своим рабочим столом, ее глаза покраснели, она была напряжена как струна. Кристина нависла над столешницей, будто собиралась дотянуться до соперницы и укусить ее. Никогда раньше не видела, чтобы подруга пребывала в таком бешенстве!
– Проститутка! – кричала Кристя Алене. – Сука такая! Ты еще пожалеешь, что моего мужа соблазнила!
– Да вы спятили, Кристина Львовна! – отвечала дрожащим голосом оскорбленная до глубины души Алена. – Вы совсем обалдели? Мне ваш муж мне в отцы годится!
– Как же! – злобно выкрикнула моя подруга. – В отцы! Что ты несешь! Ему всего сорок!
– А мне всего двадцать! – резонировала секретарша.
– Ну, так что? Кажется вы, шлюхи, называете мужчин постарше папиками!
Робко, заикаясь, я попыталась остановить смерч скандала:
– Кристя, не надо! Ну, успокойся! Ты ошибаешься…
– Вера, я убью ее! – видимо мое вмешательство пошло не на пользу, потому что Кристина вдруг попыталась достать Алену через стол.
Я кинулась оттаскивать подругу прочь, и в тот момент в приемной появился Артем. Увидев бабский базар с потасовкой, генерал сориентировался мгновенно. Он крепко взял жену за локоть и, никак не реагируя на ее истеричные выкрики, увел в свой кабинет.
– Ты сам виноват! – слышали мы, пока за супругами не закрылась толстая, обитая кожей, дверь. – Пока я дома сижу, ты тут удовольствие получаешь! Не выйдет, дорогой!..
Мы с Аленой, будто две статуи, остались стоять в тихой приемной. Молчание нарушила Алена:
– Больше ни секунды… – она всхлипнула. – Больше ни минуты… Что она себе такое позволяет?!
По гладким щекам секретарши катились горькие слезы. Алена дрожащими торопливыми пальцами в замысловатых серебряных колечках собирала свои вещи.
– Нет, – плача причитала она, – За что такое? Я тут работаю, горбачусь, слова доброго от генерала не слышу! Да еще эта мымра расфуфыренная оскорбляет!
– Алена, это случайность… – попробовала я остановить секретаршу.
Алена вылетела из приемной прочь. Меня мучил стыд за весь этот инцидент, и хотелось плакать. Неожиданно зазвонил телефон, напугав меня до колик. Я потянулась к трубке. Как бы то ни было, дела фирмы превыше всего! Бескровный бесился как черт, если в работе случались проколы или кто-то из партнеров и клиентов оставался недоволен отношением сотрудников фирмы к их делам.
– Фирма «Система», добрый день! – сказала я в трубку.
Оказывается, звонили из Москвы, от поставщиков. Согласно директорской инструкции, этот звонок классифицировался как архиважный. Поколебавшись лишь минуту, я нажала на Flash и набрала внутренний номер генерала. Видимо, Артем машинально включил громкую связь, потому что сначала я услышала обрывок фразы, сказанный совершенно спокойным и даже веселым голосом моей подруги:
– …полном порядке!
– Да! – сказал Бескровный в аппарат.
Я представила звонившего и соединила его с директором.
Если честно, меня немного удивил тон Кристина. Скорее всего, когда Артем включил спикерфон, Кристина говорила: «Я в полном порядке!» или «Все в полном порядке!» – разве не странно? Так долго мучиться ревностью, нервно следить за переменами в поведении мужа, мучиться подозрениями, страдать и закатить страшный скандал малознакомой девушке – и вдруг успокоиться в одну минуту после истерики! Я попыталась вспомнить ситуации из нашего совместного прошлого: как вообще Кристя отходила после ссор? Ничего не вспомнила – по-моему, за все время нашей дружбы она никогда не переживала слишком сильно.
Минут через пятнадцать супруги Бескровные вышли из директорского кабинета. Я осталась сидеть на месте секретаря.
– Отвезу Кристину домой, – кинул мне Бескровный свысока, проходя мимо стола.
Кристя только жалобно посмотрела на меня и, молча, покинула опустевшее поле битвы. Мне показалось – она поняла, что ошиблась. И что это может означать?
Вернувшись, Артем повелел посадить вместо себя на секретарское место девушку из рекламного, а самой захватить отчет по командировке и пройти в комнату для переговоров. Я понимала, почему он назначил встречу именно там. Комната для переговоров отделялась от коридора только стеклянной стеной, и весь офис мог стать свидетелем нашей встречи. Но не нашего разговора. Пусть у нас будет маленькое алиби.
Нервничая, я подошла к переговорной. Бескровный сидел во главе стола и смотрел на белую стену и обернулся ко мне с самым серьезным видом. Я не знала – он серьезен на самом деле или изображает деловитость, чтобы пустить пыль в глаза тем, кто может нас увидеть сквозь стекло.
– Садитесь, Вера Михайловна, – предложил генерал, как только я вошла в дверь.
– Артем, – я проигнорировала его предложение, – больше никаких встреч не будет!
Он поднялся со своего места, подошел ко мне и взял из моих ослабевших рук папку с бумагами.
– Я об этом и хотел поговорить, – сказал он, возвращаясь на другой конец стола.
– Прошу тебя, давай все прекратим! – снова попросила я. Удивительно, но, кажется именно в эту самую секунду я впервые осознала, насколько дороги мне наши отношения! Я почувствовала, как горячие слезы стекают на губы. Во рту стало солоно. – Мне придется уволиться. Прямо с сегодняшнего дня. – Я достала из кармана носовой платок и промокнула им щеки так, чтобы со стороны выглядело, будто я промокаю пот – лето, жарко…
– Ты права, – Артем говорил, кусая губы и не отрывая глаз от папки в своих руках.
Он тоже конспирировался во всю. Но что скрывал он, и от кого? От сотрудников «Системы», снующих по коридору мимо стеклянных дверей комнаты для переговоров или от меня?
– У меня есть одна просьба, – медленно продолжил он. – Если ты выполнишь ее, я клянусь что все закончится. Ты уволишься, мы прекратим всякие отношения. Мы не будем встречаться даже случайно. Никогда!
От этого «никогда» мне стало больно. Неужели, это правда, неужели, это все?
– Какая просьба? – сглотнув слезы, спросила я.
Артем поднял на меня свои серые, широко расставленные глаза и умоляюще произнес:
– Одна неделя!
– Что – одна неделя?
– Одна неделя со мной, наедине. Прошу тебя…
– Какая еще неделя? – не въезжала я. – Как ты это себе представляешь? У нас семьи, работа. Как мы скроемся на неделю?
Бескровный подскочил на ноги и быстро заговорил, сдержано, но горячо жестикулируя:
– Я все придумал, Вера! В среду Кристина поедет к Олесе в детский лагерь на море. Мы решили оставить дочку еще на один поток, до сентября. И у меня есть возможность устроить в тот же лагерь и твоего сына. Так вот, пусть Алексей возьмет Илью и вместе с Кристиной отправится в Анапу. Кристина предпочитает ездить на поезде, а это целые сутки в один конец. Там они тоже обязательно задержатся, потому что детей надо устроить, а когда они вернутся – вернемся и мы!
– Откуда? – я снова промокала пот на своих щеках.
– Из Домбая, например. Хочешь в горы?
Мне пришлось сесть на стул, чтобы не рухнуть на пол. Бескровный словно не понимал, что происходит!
– Нет, – сказала я.
Артем достал из кармана сигареты, покрутил в нервных пальцах пачку, полюбовался на пышные зеленые кроны тополей за окном и пригрозил:
– Если ты не согласишься – я обо всем расскажу твоему мужу!
Я дернулась, представив себе реакцию Алеши. Представила, во что превратится моя жизнь, если муж уйдет от меня? И что он сам чувствовать будет? С его-то тонкой душой, с его поэтической натурой! А Илья! Без папы он не обойдется. Нельзя допустить этого.
И еще одна эгоистичная, гадкая мыслишка пульсировала в моей дурной голове: Артем проведет со мной целую неделю, мы будем вместе несколько дней. Разве я могу противостоять такому искушению? Пытаясь хоть немного сохранить лицо и не позволить Артему прочитать вот именно эту гадкую мыслишку на моем лбу, я изобразила вынужденное и вымученное согласие:
– Ты шантажируешь меня? – он кивнул. – У меня нет выбора?
Он снова кивнул и решительно добавил:
– Ни выбора, ни времени на размышление.