О! Вот и мостик. Хорошо. Только туча уже и солнце давно закрыла, темно, ветер, гремит постоянно, да и сверкает где-то позади. Пять-десять минут и ливень хлынет, чую, гроза будет нешуточная. Вопрос в том, успеем мы до грозы миновать кладбище или нет? Меня идея идти на кладбище и так пугала, а в темноте, раздираемой вспышками молний… Да вы шутите?! Я не переживу. У меня разрыв сердца будет.
– Погодите, – жестом остановил нас Мишка. – Давно я здесь не был.
Мы с Олегом остановились, я опасливо обернулся назад. Зря оглядывался, и так понятно было, что происходит. Становилось всё темнее, порывы ветра раскачивали ветки кустов, гром гремел ближе и ближе. Гроза словно преследовала нас, и чем больше мы торопились, тем быстрее приближалась гроза.
Мишка поднялся на мост, довольно длинный, перекинутый через широкий ручей, название которого я никак не мог вспомнить, потопал, пошатал руками хлипкие на вид перила.
– Нормально, крепкий ещё, выдержит, – Мишка махнул рукой, и не оглядываясь, двинулся к другой стороне моста.
Как всегда, лаконично и без тени сомнений, что мы последуем за ним. Да и Олег такой же, они по очереди командуют. Вот я так не умею. Ну и пусть. Зато у меня друзья замечательные. Настоящие друзья.
Я двинулся вслед за Олегом. Мост покачивался под ногами, доски прогибались и поскрипывали, хотя этот скрип скорее чувствовался вибрацией в подошвах, чем был слышен среди завываний ветра и раскатов грома в вышине. А вот и забор кладбища. Приплыли, что называется. Хотя, какой там забор… остатки от забора, вон там повален большой кусок, тут досок не хватает. Запустение. Остальной антураж был под стать забору: ограды, кресты, звезды, памятники и в середине остов старой церкви без крестов и куполов, смутно белеет в темноте толстой оплывшей свечой.
Мишка впереди уже начал петлять между оградами, прямых дорог на наших кладбищах, видимо, не бывает. Впрочем, сколько я их видел-то? Два? Три? И то старался сбежать поскорее, особо по сторонам не глазел. Эх ты! Олег-то от Мишки не отстаёт, а я что-то невольно притормозил, надо догонять, остаться тут одному в темноте было бы уж слишком. Ну кто так строит?! Неужели нельзя было проходы пошире оставить?! Вот же! Так и знал!
Ливень хлынул стеной, и стало совсем темно. Я с трудом различал белую майку Олега, идущего метрах в пяти впереди меня. Только я напряг зрение, чтобы не потерять друга из виду, как молния сверкнула едва ли не над самой головой так ярко, что на мгновенье всё кладбище предстало как на чётком черно-белом фото, и тут же в глазах заплясали тёмно-зелёные пятна. Я аж присел и зажмурился, а из глаз едва слезы не брызнули. Не, ну надо ж ей именно когда я в темноту пялился, ну отчего не подождать, пока я взгляд под ноги не отпущу. И тут ещё и гром врезал с таким оглушающим грохотом, что я вслепую ухватился за ближайшую оградку, чтобы не упасть на быстро размокающей под ногами дорожке.
Когда перед глазами перестали плавать пятна и я твёрдо встал на ноги, то вдруг обнаружил, что не вижу ни Олега, ни Мишки. Я мгновенно почувствовал, как у меня холодеют руки и ноги. То ли от страха, то ли от холодного ливня.
– Олег! – хотел крикнуть я, но получился полустон-полухрип.
– Ванька! Где ты там застрял?! Не отставай!
Олег, Мишка! Я даже всхлипнул. Здесь они. Не бросили! Я кинулся на голос, ещё не видя друзей. Скользко-то как! Ноги разъезжаются. Так сюда, теперь сюда, а это что? Тупик? Не туда свернул? Да тут всё как специально запутали, ну кто так строит?!
– Олег, – позвал я. – Подождите меня.
– Левее бери.
Я наконец-то разглядел друга далеко впереди, среди струй ливня, машущего рукой, куда мне нужно топать. Я двинулся в указанную сторону, придерживаясь руками за металлические стержни оград. Олег стоял и ждал, я всё время видел его на фоне серой церковной стены. Но тут новая вспышка вынудила меня на несколько мгновений прикрыть глаза и остановиться. А когда я их открыл, Олега на прежнем месте не было. Даже оглушительный гром не поразил меня больше, чем исчезновение друга. Я был уверен, что он меня дождётся. Как же так?! Я заспешил к тому месту, где видел Олега.
– Олег! Мишка! – голос мой был тих и жалобен.
И только тут я подметил, что там, где ещё мгновение назад махал рукой мой друг Олег, нет не только его, но и стен старой церкви, и вообще кладбище неожиданно резко заканчивалось в десяти метрах впереди, и дальше виднелся кусок чистого поля, а за ним стеной поднимался лес. Я так удивился исчезновению здания, что на мгновение даже бояться перестал. Но лишь на мгновение, и ничего не поняв, едва уловив, что остался один и моих друзей нигде не видно, бросился в ужасе бежать. Я рвался изо всех сил, ломился, не разбирая дороги так, словно за мной гонится вурдалак, вставший из могилы. К счастью, кладбище быстро закончилось, а по лугу бежать было проще. Чуть только последние могилы остались за спиной, как дождь внезапно закончился. Я остановился лишь у кромки леса и перевёл дух. Я бежал бы и дальше, но лес был тёмен и пугающе тих. Конечно, он был не такой жуткий, как оставленное позади кладбище, но достаточно грозный, чтобы бросаться в него без оглядки.
Я обернулся. В просвете быстро тающих на небе туч жёлтым фонарём повисла луна. Я вглядывался в то место, откуда бежал с такой поспешностью. Маленький, заросший высокой травой погост, начисто лишённый всяких признаков церкви. Со всей очевидностью это было совершенно не то место, куда вошли мы сегодня с друзьями. И где теперь Мишка с Олегом? А вернее, надо задать вопрос: где же теперь я? И как я здесь оказался? Разве так бывает? И куда теперь идти? Обратно на кладбище? Ну уж нет! Обратно я не пойду. Сейчас спрячусь где-нибудь и буду дожидаться утра. Там можно будет оглядеться как следует и уже думать, и решать. Говорят, утро вечера мудренее. Вот и проверим: не врут ли?
Я осторожно, мелкими шажками, вглядываясь, вслушиваясь и даже принюхиваясь к пугающему сумраку, углубился в лес. Недалеко. Едва на пару метров. Ещё мне не хватало на какого дикого зверя напороться. Это в наших лесах зверей ещё поискать надо. А я где? А кто ж его знает, где. Лес, вроде, как лес. И луна – луной. А вот место совершенно другое. Вдруг тут волки табунами скачут, ну то есть стаями. И отчего же я об этом так спокойно размышляю? Устал бояться? Не уверен. Должно быть, в моей бедной голове это событие пока никак не уложилось. Сам не верю, что со мной случилось.
Я присел возле толстенного чешуйчатого ствола высокой сосны, так чтобы он закрывал мне всю спину, а луна освещала как можно больше пространства передо мной. Теперь тихо сидеть и ждать. А что ещё остаётся? Ломиться в темноте по незнакомому лесу? Или возвращаться на погост? Нет уж, не хочу! Сижу себе, никого не трогаю. Никто меня не видит, никто меня не слышит. А головой по сторонам вертеть не забываю, мало ли что. Тихо всё, и ветер стих, и дождь прошёл, и гроза закончилась. В сон клонит, а спать страшно. Только уснёшь, а тут… Что тут случится, я пока не придумал. А ведь хорошо, что не придумал. Начну переживать и бояться, а спрятаться-то всё одно негде. Хватит на сегодня ужасов. Сидишь и сиди спокойно.
И тут из-за кустов на меня прыгнул волк. Я едва успел разглядеть вытянутые в прыжке лапы с огромными когтями, оскаленную морду, дёрнулся в ужасе и проснулся. Вокруг по-прежнему была темнота и тишина, слышно только, как моё сердце бешено стучится в груди. Ух ты ж, ничего себе! Так и помереть недолго. Спокойнее, Ваня, спокойнее. Всего лишь сон. Нервы у тебя совсем никуда. Я повертел головой – ничего вокруг не изменилось, лишь луна оказалась совсем в другом месте. Выходит, я несколько часов проспал и жив ещё. Повезло. Надо бы повнима-а-а-ательнее. Я прикрыл рот ладонью и вновь невольно зевнул. Глаза сами закрываются. Не спать! Не спать. Не …