Начало пути
Я родилась в последнее воскресенье года. В день, когда почти везде (кроме нашей страны) отмечается Рождество. Это был подарок моей бабушке, день рождения которой был на следующий день.
Наверное, поэтому она так полюбила свой «подарочек» и спасла его, то есть меня, от инвалидности. Да, я родилась с врождённым вывихом бедра. Не буду вдаваться в медицинские подробности, скажу просто: благодаря терпению и любви бабушки всё обошлось.
А у мамы была сессия, ей было не до меня.
Я теперь понимаю, что мать-кукушка – довольно частое явление в семьях, где есть добрые, чадолюбивые бабушки.
Так что мне повезло, что у меня была именно такая бабушка. Иначе, по молодости лет, моя мама не стала бы заморачиваться со специальными приспособлениями, в которых нужно было держать ребёнка полгода.
Дочь или машина: трудный выбор матери… в пользу машины
Наверное, почти у каждого из нас бывают в жизни моменты, которые мы не хотим вспоминать. Или хотим, чтобы что-то случилось не так, как случилось. А бывает, что старая боль или обида не отпускает много лет, а потом как-то случайно уходит.
Так случилось и со мной. Многолетняя боль и обида на собственную мать вдруг ушла. Или не вдруг. Но ушла. И стало как-то легче и светлее на душе. Но до этого дня прошла почти целая жизнь…
Я была старшим ребёнком в семье. Обычной советской семье: мама, папа и две дочки. У меня не было ощущения, что меня любят как-то меньше, чем младшую сестру. Всегда было всего поровну. Даже когда меня на всё лето отправляли к бабушке и дедушке в деревню, это было нормальным. С двумя внучками старики могли не справиться. Да и я считала, что это моя привилегия, как старшей.
А еще все говорили, что я очень похожа на папу: такие же тёмные волнистые волосы, голубые глаза и нос с горбинкой.
В школу я пошла раньше срока, не дотянув до положенных семи лет четыре месяца. Маме пришлось побегать, чтобы пристроить меня: никто не хотел рисковать показателями успеваемости. «Ну что вы, она же не потянет школьную программу!». А я читать умела чуть не трёх лет. И училась хорошо и была гордостью не только класса, но и школы.
И всё было в моей жизни хорошо и безоблачно. Пока однажды, когда мне едва исполнилось двенадцать, не случилось то, что перевернуло мою детскую счастливую жизнь.
Во время урока зашла завуч школы и увела меня к себе в кабинет. Там была мама и незнакомый высокий мужчина, который улыбнулся, когда я вошла. Завуч деликатно удалилась. А мама, взяв меня за руку и заискивающе глядя в глаза, сказала:
– Оля, знакомься – это твой родной папа.
– Доченька, здравствуй, – срывающимся голосом сказал мужчина.
В моей детской головке пролетело столько мыслей и вопросов за одну минуту, что я чуть не потеряла сознание: «Что значит – родной папа? А папа Володя – двоюродный папа что ли?». Значение слова «двоюродный» я к тому времени хорошо понимала.
Ещё почему-то мне запомнились мамины руки, унизанные золотыми перстнями, которых у неё отродясь не бывало. Мама потом сказала, что хотела произвести впечатление. Произвела. На старшую дочь – на меня.
В тот день я уехала вместе с папой в другой город, к нему в гости. На каникулы. Знакомиться с его женой и младшей сводной сестрёнкой Викой. Каникулы прошли быстро, меня приняли хорошо, все подружились.
Всё-таки верно говорят, что кровь – не вода. Я сразу почувствовала доверие к незнакомому мне человеку – моему отцу по крови. Мы были дружны до его последних дней.
Когда я пришла в школу после каникул, меня ждал сюрприз. Неприятный. В классном журнале моя фамилия стала двойной: по двум папам сразу. В середине учебного года никто не хотел менять все журналы и записи. Одноклассники задавали вопросы и шушукались за спиной.
В силу возраста я не до конца поняла ситуацию, но поняла точно, что жизнь точно не будет прежней. Хотя папа Володя относился ко мне так же, как и раньше. Ничего в общем не изменилось. Но изменилась я – как-то сразу стала взрослой. И захотела узнать, почему так произошло, что у меня стало два папы. И уже не смогла по-прежнему относиться к своим родителям.
Детско-юношеский максимализм – это страшное оружие, часто обоюдонаправленное.
Особенно, если его обнажить неумело, оправдывая безапелляционным: «Я взрослый, я лучше знаю, что тебе нужно!». Как поступили тогда со мной и многими другими детьми. К сожалению, поступают так и сейчас.
В большинстве семей авторитет родителей – непоколебим, он априори – истина в высшей инстанции. Для некоторых – всю их жизнь.
А было всё просто, ничего экстраординарного. Когда мама второй раз вышла замуж, новый мамин муж хотел меня удочерить. Но мой отец не дал разрешения. Чем он руководствовался – я не стала спрашивать спустя годы, да и неважно уже.
Поэтому для всеобщего спокойствия меня везде записали как Ольгу Владимировну с фамилией отчима. В те времена в детский сад и в школу можно было предоставлять копию свидетельства о рождении, а не оригинал. Вот и предоставляли. Нотариусы тогда были в большой редкости, а бюрократия была бесплатной.
Каким-то образом родной отец узнал, что я ношу чужую фамилию и предложил бывшей жене, моей маме два варианта:
– оформить официально меня на фамилию отчима и прекратить платить алименты;
– вернуть мне фамилию и отчество, данные при рождении, и продолжить получать алименты.
Решение было принято не в пользу моего спокойствия и мира в семье. При том, что семья не бедствовала. Алименты по тем временам были почти 100 рублей в месяц. Это была зарплата, причем неплохая. На накопленные алименты родители смогли купить машину.
А у меня в душе поселилась боль. Я стала чувствовать себя лишней в семье. Отщепенкой. Стала писать грустные взрослые стихи и не менее грустную музыку. Учиться хуже не стала, но стала замкнутой, поведение в школе стало «неуд». Хуже всего то, что я перестала доверять своей маме. И при первой же возможности покинула родительский дом.
Став взрослой, я часто проигрывала мысленно эту историю, свою обиду. И думаю, как бы я поступила на месте мамы? И не знаю, как бы я поступила.
С одной стороны – я бы сохранила спокойствие ребёнка, и тихо-молча переоформила на фамилию нового мужа. И всё было бы спокойно.
С другой стороны – я не знаю, как на самом деле всё было и какие мотивы были у моей мамы. Хотя, наверное, знаю: для неё всегда мерилом счастья были деньги. Но это уже другая история. Об этом расскажу позже.
Когда я сама уже стала мамой, я нашла в этом безусловный плюс: я узнала своего родного отца, свою сводную сестру и приобрела многочисленных родственников (отец был из многодетной семьи).
А с папой Володей мы до сих пор в прекрасных отношениях, хотя он уже почти сорок лет, как развёлся с мамой. Я для него – доченька, а он для меня – папа.
Отпускайте старые обиды. Изменить всё равно уже ничего нельзя. Постарайтесь найти в них хоть чуточку положительного. Поверьте – на душе станет легче.
Путешествие к центру себя: возвращение в первое счастье
Почему-то вспомнился обычный зимний день. Я тогда вышла погулять. К сожалению, в последнее время у меня это редко получается по объективно-физическим причинам, но зато метко. Вот и в тот раз получилось.
Погода была хорошая – ясная, солнечная, в меру прохладная. Лёгкий морозец и много сверкающего снега. И потянуло меня на детскую площадку рядом с домом. На качели. Захотелось сесть на них и покачаться. Захотелось до замирания сердца и слез на глазах. Да, так бывает.
Не знаю, что на меня нашло, но вот такое было настроение – немного хулиганское. Ну сами посудите: взрослая тётенька, заслуженная трижды бабушка – и на качелях. Но изредка можно себе позволить похулиганить. Особенно, если это никому не мешает.
Я уселась на качели, поерзала, устраиваясь поудобней, оттолкнулась ногами от земли… И полетела. И сладко ёкнуло в груди, перехватило дыхание. То ли от радости, то ли от морозного воздуха, то ли от испуга – давно не качалась на качелях. Немой восторг, стыдливо сдерживаемый глубоко в душе, выплеснулся наружу «джокондовской» улыбкой.
Вероятно, вы когда-нибудь ощущали, как щемит сердце, когда нахлынут воспоминания. Они бывают разные – хорошие и не очень. В них мы возвращаемся в прошлое. Я предпочитаю хорошие воспоминания: от них становится тепло и солнечно на душе.
Приятно иногда вспомнить беззаботное детство. Окунуться в него с головой. В то ощущение радостного нетерпения, когда происходило что-то яркое, радостное и необычное.
Как-то меня спросили, в какой день в моём детстве мне хотелось бы вернуться. Я долго вспоминала, потому что дней таких было очень много. Хотелось бы вернуться в день, когда я стала «взрослой». Воспоминание было настолько реальным, почти как в машине времени.
Мне шесть лет. Я проснулась рано утром, в предвкушении приключения и необычного путешествия. Пусть в пределах города, но всё же. Меня впервые повели в настоящий парк с аттракционами! Не в тот детский парк, где медленно и печально крутится карусель с лошадками и слониками, или мини-паровозик катает по кругу.
В этом парке были настоящие большие аттракционы: «берёзка», качели-лодочки и колесо обозрения, которое все почему-то называли «чёртово колесо». Это было для меня выдающееся событие! Даже более выдающееся, чем мой первый полёт на самолёте в Ригу.
Бабушка в красивом платье, с аккуратной, как всегда, причёской, и дедушка – в светлом лёгком костюме, с военной выправкой. Оба молодые и красивые. И я – в нарядном шёлковом платье, с большими бантами в косах. Помню ощущение безграничного счастья. Восторга. Полёта. И сладкого замирания сердца…
В моей жизни было много счастливых дней. Но этот день мне запомнился ярче всех. Как первый бал, первый поцелуй. Как первое счастье…
К чему это я? К тому, что многие наши взрослые проблемы идут из детства. Хотя в детстве у нас всё было хорошо, как у большинства.
Просто кто-то вырос и помнит только хорошее: мамины объятия, бабушкины пирожки и летние каникулы с кучей радостных эмоций. А кто-то, как я когда-то, держит в себе старые детские обиды, муссирует их, взращивает, превращая в монстра, грызущего изнутри и мешающего жить.
Не обижайтесь на родителей. Они любили нас, как умели. Потому их тоже так воспитали. И тогда, в моём детстве (и многих из вас), приоритеты были другие.
Тогда послеродовой декретный отпуск был всего 2 месяца, и в этом возрасте ребёнка даже в ясли можно было отдать (если удавалось, конечно). Потому что маме нужно было работать, а бабушки были далеко не у всех. Или были, но тоже работающие: или возраст ещё не подошёл, или надо было помочь детям и внукам.
А ещё – общественные нагрузки, художественная самодеятельность, спортивные состязания и много чего ещё, что должны были делать советские родители. Плюс субботники, поездки в подшефные хозяйства и… Конечно, выбор был всегда, но комсомол и партия сказали: «Надо!».
Откройте шкаф, найдите там скелет своих детских обид и комплексов – и выбросьте его. Знаю, что это очень непросто. Я сама почти до тридцати лет лелеяла обиду на своих родителей.
Но не поможет никакой даже самый волшебный психолог, если вы сами не захотите этого сделать: отпустить свои детские обиды. С этим грузом трудно жить.
Лучше вспоминать о чём-то хорошем. Например, как ходили в детский парк на качели. Или в лес, по грибы. Или как вам подарили новую игрушку. Много-много хороших воспоминаний есть у каждого из нас. Нужно просто их отыскать и мысленно улыбнуться: «Спасибо, родители!».
Мы ведь своих детей воспитываем иначе, правда? Тоже, как умеем.