Вредина и дракон

Этот мальчик специально стукнул меня ногой. Я уверена.

Он мне почему-то сразу не понравился, как только вошёл в столовую. Я изо всех сил стала думать: «Хоть бы не за наш стол, хоть бы не за наш стол!» Не подействовало.

– Здравствуйте, приятного аппетита! – сказала его мама, очень высокая и в очках. – Егор, поздоровайся.

– Здрасьте, – буркнул этот Егор. У него было пухлое лицо и одного зуба не хватало, верхнего.

Я потрогала кончиком языка пустое место во рту. Прямо как у меня…

– Это – Вера. – Бабушка потрогала меня за плечо.

Удивительное дело, взрослые, когда они с детьми, совершенно забывают, что у них самих тоже есть имена. «Это у нас Вера. А это Света», а про себя – ни гу-гу.

Мальчик сел рядом, посмотрел в салат и отодвинул его.

Мама вернула салат обратно.

Он снова отставил тарелку.

Салат вперёд-назад ездил раза три. В конце концов уехал к его маме. Мама буркнула:

– Пока суп не съешь, из-за стола не выйдешь.



И тут он мне как даст ногой! Я чуть не подавилась. Смотрю на него, жду, что скажет: «Извини, я нечаянно». Молчит, хлеб жуёт. Делает вид, что он тут ни при чём.

Я бабушке на ухо зашептала: «Ба, этот мальчик меня пнул ногой», а она вслух, на весь стол:

– Вера, где больше двух – говорят вслух.

Ну уж нет.

Я отодвинулась, чтоб он меня больше не достал своими ногами. Теперь только если под стол сползёт, то достанет. А это уж все заметят, без обеда оставят, выгонят из столовой и вообще из дома отдыха, поедет отсюда с позором, так ему и надо.

После обеда была игра «Весёлая феерия». Тётя-клоун в ярко-розовом парике (мне бы такой) и смешных красных ботинках с загнутыми носами (мне бы такие) собрала всех в круг и сказала:

– Дорогие ребята! Добро пожаловать в дом отдыха «Волна»! Поднимите руку, кто у нас уже бывал?

Два мальчика, братья, и девочка, наверное, помладше меня, подняли руки. Вредина Егор – нет.

– Ну что ж, значит, некоторым уже знакомы наши правила! Мы выполняем задания и получаем отличные призы! Итак, сейчас вам предстоит показать, как здорово вы умеете надувать мыльные пузыри.

И тётя-клоун вызвала меня! А ещё этого Егора и какую-то высокую девочку. И мы начали дуть изо всех сил. Я так старалась, что на других не смотрела, и не знаю, действительно ли этот Егор пускал пузыри лучше. Шоколадку тётя-клоун вручила ему. Ну и ладно, у нас тоже есть, бабушка мне даст потом.

Ещё надо было корчить рожи. Уж это я умею! Мама не разрешает, говорит, что я такая и останусь. А я знаю, что если не пугать человека, когда у него рожа на лице, то ничего не случится.

Мы все встали в круг, и тётя-клоун нам дала разноцветный парик, ещё лучше, чем у неё.

– Пока играет музыка, вы передаёте паричок друг другу. Когда музыка остановится, тот, у кого оказался парик, надевает его, выходит в центр и показывает смешную рожицу. Поехали!

Парик был действительно отличный: пёстрый, кудрявый. Как мочалка.

«Музыка, стоп!» – мысленно приказала я, когда он очутился у меня на голове. Сработало! Все сразу засмеялись.



– Сегодня на арене клоунесса Вера! – сказала ведущая, и я вышла в центр.

Если б мама видела, она бы, наверное, пожалела, что отправила меня в дом отдыха. Я ведь и язык умею до подбородка высовывать, и глаза к носу скашивать.

И в следующий раз музыка на мне замолкла. Просто невероятно! Все старались быстрее перебросить парик, чтобы не выходить в центр, а я, наоборот, чуть-чуть задерживала. И тогда я совсем другую рожу скорчила, она у меня называется «кривой свин».

Вот парик опять пошёл по кругу. Музыка оборвалась. Я увидела, что парик в руках у вредины Егора. А он покраснел, вцепился в него и застыл. Все хлопали, кричали: «Давай, давай!»

Он вдруг выскочил из круга, сунул парик тёте-клоуну и выбежал за дверь.

А приз достался мне. И не шоколадка, а краски такие специальные, чтобы на лице рисовать. Потом ещё были конкурсы, например, с завязанными глазами мы щупали предмет и угадывали, что это такое. И мячи бросали в корзинку, и рисовали зверей на скорость… Но корчить рожи мне понравилось больше всего.

Высокая девочка, с которой мы пузыри пускали, подошла ко мне и сказала:

– Меня зовут Софья. Ты с какого корпуса?

– С третьего. А ты?

– А я со второго. Тебя как зовут?

– Вера. А тебе сколько лет?

– Мне девять.

– А мне восемь.

– Знаешь, я почти всегда конкурсы выигрываю. Всякие соревнования тоже, и по танцам, и по пению, я даже занимаюсь в студии, мне дали диплом в прошлом году и билет в аквапарк на весь год…

– Я тоже, – вставила я, хотя ни в какую студию не ходила, и конкурсы вообще-то очень редко выигрывала.

Софья сказала:

– Здесь обязательно ещё будут всякие конкурсы. Я сейчас пойду к папе, он мне ботинки-ролики привёз, такие классные. Надену и поеду на улицу кататься.

– Я тоже выйду скоро, – сказала я.

Хотя солнце уже припекало, бабушка всё равно велела мне гулять в шапке. Когда мы вышли на улицу, она сразу на скамейку села, и в журнал уткнулась. А я пошла разведывать, что где. Все качели уже были заняты малышнёй. Лазать по лесенкам не хотелось.

Наша «Волна» стояла на берегу озера, которое было таким большим, что не помещалось за оградой. Я побродила туда-сюда по набережной, а потом упёрлась в железную решётку. За ней не было ни фонарей, ни клумб, ни скамеечек, просто заросший жухлой травой берег. А спуск к воде перегородила большущая бетонная балка, похожая на…

– Ба, я за воротами буду! – крикнула я.

Бабушка высунулась из-за журнала.

– Что?

– Там! – Я махнула рукой и побежала к озеру.

Это был самый настоящий дракон! Только, понятное дело, заколдованный. Сто миллионов лет назад его превратили в камень. Три кривых бетонных головы торчали из балки, высунув заржавленные языки.

– Бедный, – я погладила правую голову, – бедный ты мой дракончик.

Я нарвала травы и положила туда, где сто миллионов лет назад был драконий рот.

– Поешь, поешь, а то ты такой бедный.

И тут мне кто-то как крикнет в ухо:

– Я его первый нашёл, это мой!

Я аж подскочила. Откуда взялся этот вредина Егор?

– С чего это он твой? – сказала я очень противным голосом.

– С того, – Егор выстрелил в меня из дурацкого лазера, – я тут давно уже играю.

– Ха! Я раньше тебя приехала!

Он опять в меня пальнул.

– Ты что, не видишь, что у меня магический щит? Ты вообще не можешь меня ранить! Вот ты балда! – Я отвернулась.

– На твой щит у меня есть заклинание силы. На, получи!

Заклинание, ой-ой-ой, оказалось действительно сильным. Оно прорвало мой щит в трёх местах. Но откуда ж вредине Егору было знать, что у меня есть… у меня есть… запасной щит?

– Твой удар отражается прямо по тебе! Кракс! У меня-то два щита!

Я залезла на среднюю голову.

– Мой славненький дракончик, взлетай!

Егор тут же схватился за правую.

– Не так быстро! Дракон – мой!

– Дракончик, ну-ка пыхни на него! Всё, он пыхнул на тебя. Мы улетаем, а ты горишь синим пламенем.

– На мне противопламенный суперкостюм.

– Слушай-ка, отойди по-хорошему, а то мой дракон…

Егор вскочил на правую голову.

– Посмотри-ка, эта голова вообще не хочет с тобой лететь. Она говорит, что давала мне клятву верности до гроба!

– Головы, ну-ка чихните, пусть этот, как его там, свалится!



Две головы чихнули, но третья оказалась предательницей.

– Сдавайся! – Егор наставил на меня лазер.

– Я тебя сейчас чарами заморозки как заморожу!

Егор уже раскрыл рот, чтобы ответить, но тут, откуда ни возьмись, появилась Софья. На ней были ботинки-ролики. Очень классные. Она подъехала к нам, затормозила и повернулась так, чтобы мы сразу увидели разноцветные огоньки по краю подошвы.

– Эй, вы что там делаете?

– Дракона делим, – буркнул Егор.

– Не делим. Он просто мой, – сказала я.

Софья покрутила пальцем у виска.

– Это ж кусок бетона с арматурой, вы чего?

Мы с Егором посмотрели на неё и сказали хором:

– Это – дракон.

После того, как Софья махнула рукой и гордо укатила на своих сверкающих ботинках, я подумала:

«Ну, вредина он, конечно. И корчить рожи не умеет. Но зато соображает».

– А там муравейник. Видела? – спросил Егор.

– Нет, где?

– Пошли!