Даже если ты самый умный, всегда может найтись тот, кто будет уверен, что ты дурак.
(из личных заметок Николины Вайт)
Если бы меня спросили, с чего началась эта история, я бы с уверенностью сказала: с падений. Причём, во всех смыслах этого слова…
Утро выдалось дождливым и мрачным. Над академией нависали тяжёлые тёмно-серые тучи, в которых то и дело мелькали молнии. Гром звучал так близко, что я невольно замирала при каждом его раскате. Будь моя воля, вообще бы не покинула комнату в такой ненастный день. Увы, именно сегодня в деканате должны были принять решение, которое определит мою дальнейшую судьбу.
Но всё сразу пошло не так.
Сначала я умудрилась проспать, потом облила чаем нарядную белую блузку и пришлось срочно надевать серую. Затем чуть не забыла реферат, который писала почти месяц именно для этого дня. А когда выходила из комнаты, споткнулась через порог и едва не упала.
‒ Не к добру это, ‒ буркнула со своей кровати моя соседка Налира. – Постучи три раза левым кулаком по правому.
Я же в ответ только отмахнулась, накинула дождевик и понеслась на улицу. Часы показывали без трёх минут девять. Пришлось нестись на всех парах, перепрыгивая лужи. Ясное дело, что в холл академии я влетела не только запыхавшаяся, но ещё и вся в серую крапинку.
Несмотря на выходной, студентов в здании было немало. Оно и ясно, многие претендовали на гранты, ведь обучение в столичной академии стоило непомерно дорого. Правда, первые два курса были бесплатными для всех, но давали лишь общее магическое образование. А для того, чтобы продолжить учиться по выбранной специальности, приходилось платить деньги, или же выиграть королевский грант. Но это удавалось только самым достойным.
Именно получение гранта было для меня единственным шансом остаться в столице и стать артефактором.
‒ Эй, куда без очереди?! – выкрикнул кто-то мне вслед, когда забежала на третий этаж и понеслась дальше.
‒ Я к профессору Спарку. У меня назначено на девять утра, ‒ бросила, обернувшись.
И помчалась вперёд.
У самой двери в деканат собралась настоящая толпа. Кто-то повторял краткие записи докладов, кто-то нервно мялся в углу, кто-то старательно что-то записывал. И только одна компания выглядела совершенно спокойной и безмятежной. Четыре девушки в длинных платьях сидели отдельно от остальных и вели спокойную беседу. Точнее, трое разговаривали в то время, как четвёртая рисовала что-то на листе и почти не обращала внимания на происходящее вокруг.
И вот эту самую четвёртую в академии знали все, хоть сама она не сильно-то и выделялась. Трудно не обратить внимания на младшую дочь короля, которой по какой-то неведомой причине вдруг взбрело в голову отказаться от привилегий, поселиться в общежитии и проходить обучение наравне со всеми остальными. Вот и за грант она зачем-то решила побороться, хотя её семья точно имела возможность оплатить учёбу дочери. Как и семьи её свиты. Но их не капли не волновало, что для кого-то этот грант ‒ единственный шанс получить хорошее образование.
‒ Ник, ты успела подготовиться? – спросил подошедший ко мне Инвар. Мы с ним вместе готовили доклады. Да и темы у нас были близкими, но всё же разными.
‒ Да, ‒ ответила, повернувшись к другу.
Сегодня он не изменил своему излюбленному стилю и выглядел, как раздолбай с большой дороги. Сам же Ив называл собственный выбор одежды полётом фантазии и свободой мысли. В общем, он очень любил сочетать на себе несочетаемые вещи. Сейчас вполне приличные чёрные брюки на нём дополняла ярко-зелёная рубашка и надетый поверх неё кроваво-красный растянутый свитер. На голове же и вовсе был хаос, который сам парень именовал элегантной растрёпанностью.
Он же, в свою очередь, окинул меня хмурым взглядом и недовольно поджал губы.
‒ Ты где успела так испачкаться? – спросил Ивар.
‒ Опаздывала, а на улице, как ты заметил, немного мокро.
За окном заканчивался первый месяц лета, но погода стояла преотвратная. Вот только изгваздаться в грязи почему-то умудрилась лишь одна я.
‒ Говорят, в этот раз на группу артефакторов выделили семь грантов, ‒ сказал друг, прислонившись спиной к стене рядом со мной.
Я тяжело вздохнула и крепче сжала свой доклад.
‒ Не переживай, Ник, ты точно попадёшь в этот список. Я не знаю никого, кто бы так же сильно любил артефакты. Ты же настоящий фанатик. И наши профессора это знают.
‒ Надеюсь, ‒ ответила, тяжело вздохнув. – Но всё равно очень переживаю.
Дверь в кабинет декана открылась, и выглянувшая в коридор секретарь назвала мою фамилию. Я тут же встрепенулась, медленно выдохнула и шагнула за ней.
Внутри за длинным столом, помимо четверых наших преподавателей, сидел декан ‒ магистр Лойс Зиттер, и ещё двое незнакомых мне мужчин. Видимо, представители министерства.
‒ Мисс Николина Вайт, ‒ проговорил профессор Спарк, мой наставник. – Одна из лучших учениц группы. Очень перспективный специалист.
Я смущённо кивнула, подошла к столу и положила перед деканом свой доклад. Тот глянул равнодушно, прочитал название и кивнул:
‒ Начинайте.
Голос дрожал, но я всё равно смогла взять себя в руки и произнести самое сложное первое предложение. Второе далось легче, а потом поймала волну, и речь полилась сама собой. Я действительно разбиралась в предмете, а тот артефакт, который описала в докладе, впервые сделала в двенадцать лет. Он был простеньким, но действенным и надёжным. Создавал вокруг носителя освещение, которое было видно только ему. Идеальный вариант для тех, кто живёт в одной комнате с двумя сёстрами, боится темноты и любит читать по ночам.
Когда мой доклад подошёл к концу, я в недоумении заметила, что меня не слушал никто, кроме наставника. Декан переговаривался с мужчинами из министерства, преподаватели занимались своими делами. Им всем не было до меня никакого дела.
‒ Спасибо, Николина, ‒ чуть виновато проговорил профессор Спарк. – Подожди в коридоре. Результаты будут объявлены, когда комиссия выслушает всех претендентов.
Я кивнула и вышла. На душе было откровенно паршиво, будто об меня вытерли ноги, а потом выгнали. Пообщаться с Иваром не получилось, его вызвали сразу после меня. А когда, спустя пять минут, друг вышел из кабинета, то сразу куда-то умчался.
Быстрее всех свои работы защитили девушки из свиты принцессы, но зато она сама пробыла в кабинете почти полчаса. В итоге результаты нам объявили только после полудня. И когда в коридор со списком вышел лично декан, я подобралась и в волнении впилась ногтями в ладони.
‒ Итак, господа студенты, ‒ начал магистр Зиттер. ‒ Мы рады объявить, что в этом году на группу было выделено целых семь королевских грантов. И я готов назвать имена достойнейших. Ими стали…
Он поправил на переносице очки-полумесяцы, развернул листок и, кряхтя, принялся вчитываться в буквы.
‒ Касандра Сайлерс.
Первой объявил принцессу, что никого из собравшихся не удивило.
‒ Виктория Бертлин, Мориса Коутер, Динара Доминго.
А вот троица приспешниц её высочества такого точно не заслуживала. Но декан явно решил выслужиться перед известными дворянскими семьями, отметив их дочерей. С какой-то стороны я могла его понять. Вот только четыре гранта оказались заняты теми, кому они не были необходимы. Теми, кто легко мог бы оплатить учёбу и без них.
‒ Вишель Вар-Раски, ‒ объявил декан следующего счастливчика.
Я улыбнулась Вишу, он на самом деле заслуживал. Происходил из древнего обедневшего рода, но всё равно очень старался учиться хорошо и артефакторику любил так же сильно, как я.
Осталось всего два гранта, и у меня от волнения начали подгибаться ноги. Я нащупала висящий на шее простенький амулет, который мама мне ещё перед первым курсом подарила на удачу. Магической силы в нём давно уже не осталось, но сейчас мне помогли бы даже крупицы везения.
‒ Кайтер Свифт, ‒ прозвучало следующее имя.
Я согласно кивнула. Этот парень занимался артефактами чуть ли не с младенчества. А его отец когда-то был известным мастером. Жаль, погиб. Но сын решил пойти по его стопам.
‒ И Харви Дойл, ‒ озвучил декан последнего счастливчика, а у меня упало сердце.
‒ Дойл? – вырвалось нервное.
Хотела сказать мысленно, но получилось вслух и очень громко. На меня обернулись все присутствующие в коридоре, в том числе и сам Харви.
‒ Вас что-то не устраивает? – холодно бросил руководитель факультета.
Захотелось провалиться сквозь землю, но я нашла в себе силы и смелость ответить прямо. Потому что единственной заслугой этого парня было то, что он приходился племянником заместителю ректора.
‒ Харви не разбирается в артефактах. Вообще. Да он и доклад не делал!
‒ Делал, ‒ возразил парень.
‒ На какую тему? – парировала я.
‒ Тебя, Деревня, это касаться не должно, ‒ насмешливо ответил Дойл и сунул руки в карманы дорогих брюк. – Возвращайся в свою дыру и сиди там. А то смотрю на столичных просторах у тебя наглость обострилась и голос прорезался.
‒ Но… ‒ начала, обратившись к декану.
Вот только слушать меня не стали, остановив жестом.
‒ Решение комиссии вы слышали. Все остальные могут внести оплату за год и получить зачисление на выбранный факультет.
‒ А если на это просто нет денег? – пробурчала я, но он услышал.
‒ В таком случае у вас есть справка об окончании двух курсов, и этого вполне достаточно для работы, ‒ он пожал плечами. – Или же можете попытать счастье в другом учебном заведении. В следующем году.
С этими словами он развернулся и скрылся в своём кабинете.
Ребята из коридора начали потихоньку расходиться, и только я стояла, как поражённая тем самым громом, чьи раскаты всё ещё слышались на улице. Ведь если остальные ещё могли как-то насобирать на учёбу, то для меня отказ в гранте означал конец всего. Со справкой об окончании двух курсов в столице меня возьмут разве что помощницей, прислужницей или горничной. Да, с приличной оплатой. Но… я хотела иного! Мечтала стать настоящим артефактором. И имела для этого все задатки… кроме денег.
Но больше всего меня расстраивало другое. Ведь два года назад папа отпустил меня в столицу только с одним условием: если я не смогу продолжить учёбу, то вернусь обратно в нашу деревню Барашки и послушно выйду замуж, как и положено примерной дочери фермера. Он вообще считал мою затею с учёбой в столице дурью и блажью. Говорил, что ничего у меня не получится. И, видимо… оказался прав.
Из академии выходила, не замечая ничего. Вокруг меня будто образовался вакуум. Я не слышала, не видела, просто шла вперёд. Но когда на крыльце в лицо ударил порыв влажного ветра, немного пришла в себя. Увы, напрасно.
‒ Что же ты, деревня, так расстроилась? – бросила мне, стоявшая у перил Мориса – одна из свиты принцессы. – Неужели думала, что получишь возможность учиться бесплатно? Не место тебе здесь. Слишком наглая.
‒ Ты путаешь наглость с чувством справедливости, ‒ ответила я бесцветным тоном.
‒ А по мне так декан принял справедливое решение, ‒ продолжила она. – Ты себя в зеркало видела? Правильно говорят: можно вывезти девушку из деревни, но не деревню из девушки.
Рядом хихикнула её извечная подружка Динара, а сама Мора насмешливо улыбнулась.
‒ Зато будет, что внукам на пастбище рассказывать, ‒ не унималась она. – Ты же целых два года бесплатно жила в столице!
Спорить и ругаться не было ни сил, ни желания. Да и зачем, если мы с этой говорливой птицей высокого полёта больше никогда не встретимся. Пусть каркает себе, что хочет.
Я молча отвернулась, закинула сумку на плечо и направилась вниз по лестнице. Вот только, кажется, этот день ещё не выработал для меня весь список заготовленных неприятностей. И когда оставалось преодолеть всего две ступеньки, я вдруг почувствовала чужую магию. Увы, сделать ничего не успела. Ноги обвил воздушный аркан, и в следующее гадкое мгновение я полетела вниз. Упала прямиком в лужу, ударилась коленками и ладонями. Соскользнувшая с плеча сумка плюхнулась рядом, и из неё прямо в грязь высыпались тетради с конспектами.
В тот момент… увидев в мутной воде своё искажённое рябью лицо, я поняла, что это конец. Два года учёбы, борьбы, зубрёжек и надежд закончатся для меня вот так. На четвереньках. В этой самой луже, разлившейся у входа в академию. Апатия и отчаяние сделали своё дело, а вот сил бороться больше не осталось.
И тут взгляд выхвалил движение рядом и остановился на чёрных мужских туфлях. Они были кожаными, начищенными до блеска и явно жутко дорогими. А ещё капли дождя от них просто отскакивали, не оставляя ни малейшего влажного следа. Обладатель элитной обуви встал рядом с лужей, и от этого я почувствовала себя этакой низшей, стоящей на коленях перед хозяином. Чувство оказалось настолько противным, что я в один миг схватила сумку и поднялась на ноги.
‒ Знаешь, Мориса, ‒ сказала, обернувшись к веселящейся блондинке, которая явно была крайне довольна своей удавшейся шалостью. – Больше всего обидно даже не за себя, а за академию, в которой останутся такие подлые твари, как ты.
И, развернувшись к ней спиной, сделала шаг в сторону общежития. Но на этот раз я была готова к тому, что меня попытаются ударить магией. Собрала весь свой резерв и выставила зеркальный щит, в который почти сразу врезалось чужое плетение.
‒ Стой, Деревня! Ты меня оскорбила и ответишь за это! – закричала взбешённая Мора, в которую и отскочило её же плетение.
Ей на помощь пришла подруга, которая точным импульсом уничтожила мой щит. А потом вокруг ног снова сжался воздушный аркан. И я бы опять полетела в лужу, но… меня поймали за локоть.
Сначала я обратила внимание на тёмно-синий пиджак с серебряными пуговицами. Потом подняла взгляд выше и с полным удивлением уставилась на Андриана Рествуда. Несколько секунд глупо таращилась на загорелое красивое лицо с правильными чертами, волевой подбородок, прямой аристократический профиль. И только увидев на мужских губах едва наметившуюся ухмылку, резко дёрнулась, освобождаясь от поддержки.
Этого парня в академии знала каждая собака. Можно сказать, он был местной звездой. Мало того, что аристократ, друг принца Диона, так ещё и главный зачинщик всех студенческих развлечений. По нему сохла каждая вторая девушка в общаге, а он всё время проводил с одной единственной, с которой конкурировать не мог никто. С принцессой Касандрой.
‒ С каких пор, Мориса, ты начала бить в спину? Да ещё и тех, кто и так повержен? – прозвучал рядом приятный насмешливый баритон.
‒ Деревня меня оскорбила! – взвизгнула Мора. – Ты же слышал!
‒ Да? А как по мне она не сказала ни слова лжи, ‒ пожал он плечами.
И пока шокированная блондинка на пару с рыжеволосой подружкой обескураженно хлопали ресницами, Рествуд повернулся ко мне. Я же впервые увидела его глаза так близко. Раньше они казались мне просто тёмными, но сейчас стало ясно, что радужки имеют глубокий синий цвет. И несмотря на внешнюю расслабленность и улыбчивость, его взгляд поразил меня своим холодом.
‒ Беги, Малина. Ты же куда-то спешила?
‒ Вещи она собирать спешила, ‒ выдала Мора. ‒ Пусть сматывается из академии, пока я отпускаю по-хорошему. Иначе ей придётся ответить за каждое оскорбление. А уж я умею наказывать… зарвавшуюся челядь.
‒ Ну, коль я всё равно уезжаю, ‒ проговорила я, зло глядя на стоящую на крыльце девушку. – То хочу пожелать тебе прикусить свой ядовитый язык и отравиться собственным ядом. Да, я родилась в деревне, но не считаю это зазорным. Особенно глядя на тебя, воспитанную столицей.
С этими словами я всё-таки ушла, а Мора, как ни странно, даже ничего мне не сказала. Хотя, уверена, за это стоило благодарить Рествуда, которому зачем-то захотелось поучаствовать в нашем конфликте.