Прошло несколько недель с того момента, как Диана узнала о смерти своего отца. Тишина, наступившая в доме, была тяжёлой и безутешной. Даже в самые светлые дни мир словно поглотила какая-то мракота. Мать не говорила ни слова, и Диана часто находила её сидящей у окна, взгляд устремлённый в пустоту, словно она ждала кого-то, кого не было.
Но всё менялось, когда Диана выходила в сад, где старый дуб продолжал стоять, невидимым свидетелем их горя. Диана часто приходила туда, прикасаясь к коре дерева, как к последнему утешению, остававшемуся от отца. Она думала о нём, о его жертвах, о битвах, в которых он сражался. Но в этих размышлениях была не только боль. Она чувствовала внутри себя что-то большее – некую силу, которая стала её опорой. Её отец ушёл, но его наследие оставалось.
Диана понимала, что ей предстоит сделать шаг в мир, который стал для неё чуждым и страшным. Она не могла оставаться в доме, где каждое место напоминало о его отсутствии. Диана знала, что должна двигаться дальше, для того, чтобы пережить эту утрату. Но как? Что ей делать в этой туманной, полной угроз жизни? Где искать ответы?
Задав себе эти вопросы, она не знала, что вскоре её жизнь изменится. Весть о гибели её отца распространилась быстро, и, помимо горя, Диана всё больше ощущала приближение чего-то нового и неизбежного. Кто-то, кто уже давно следил за её семьёй, теперь почувствовал шанс использовать её. Время испытаний начиналось, и этот путь уже не был просто дорогой через горе.
Только Диана не могла ещё понять, что с этим делать.
Туман раннего утра окутывал деревню, когда вдалеке показались тени всадников. Их было много, и они двигались молчаливо, как звери, привыкшие к ночным походам. Все в округе чувствовали приближение беды, но никто не мог понять, насколько она близка.
Диана стояла у окна, смотря на восходящее солнце, когда её взгляд остановился на этом странном и зловещем горизонте. Она не могла объяснить, что именно вызвало этот холодный дрожь, но сердце её уже било тревогу.
"Что-то не так", – прошептала она, но тут в дом ворвался Дядя, его лицо бледное, а дыхание прерывистое.
"Они здесь," – успел он сказать, прежде чем крик затмил всё вокруг.
Время перестало существовать. За окном раздались звуки коней и громкие крики, словно земля разрывалась на части. Всё произошло мгновенно: северяне, чёрные фигуры на конях, врывались в деревню, размахивая топорами и мечами, проливая кровь, как дождь. Пылающие факелы освещали их путь, и дым поднимался в небо.
"Бегите!" – закричал Дядя, схватив Диану за руку. "К двери, быстро!"
Но было уже поздно. Молниеносные удары мечей оглушили их. Мужчины всей деревни, дрожащие от страха, едва успели схватить оружие, как их перехватили. Меч дяд встретился с топором одного из врагов, но на этот раз его сила и отвага не смогли победить. Он сражался отчаянно, защищая своих родственников, но северяне были слишком сильны.
В доме началась настоящая резня. Всё было в огне. Звуки убийств переплетались с криками Дианы, её сердце готово было разорваться от боли, глядя, как её дядя и братья борются за их жизни. В итоге, в своём последнем рывке, он повалил одного из врагов, но ему не суждено было выжить. Его тело рухнуло на землю рядом с сыновьями, которые были убит почти сразу же.
Диана почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это было слишком. Слишком быстро. Слишком страшно.
"Мать!" – крикнула она, и с этим криком в её глазах появился последний, отчаянный взгляд на мир, который был её домом. Она не успела даже понять, что произошло, как холодная рука захватила её, затянув в тёмную тень.
Когда она очнулась, её лицо было окутано туманом, а вокруг – только смерть. Её мать лежала без движения, она едва дышала, но была жива. Окружённые врагами, они стояли в центре разрушенной деревни, и её взгляд встретился с жестоким взглядом одного из полководцев, которые командовали этим нападением.
"Смиритесь", – сказал он. Его глаза были холодными, как лёд, но в них горел огонь жестокости. Он приближался к Диане и её матери, а за ним стояли его воины. "Вы будете моими. Обе."
Диана подняла взгляд, не веря своим глазам. Это был Фикс, один из самых страшных полководцев Северных племён. Он известен был своей жестокостью и безжалостностью, и теперь его внимание было приковано к ней.
"Ты станешь моей восьмой женой", – сказал Фикс, обхватывая её плечо с такой силой, что Диана не могла сдержать крик.
"Нет!" – закричала она, отчаянно отбиваясь, но его хватка была как железо. Он не обратил внимания на её борьбу.
Её мать, едва восстановив силы, попыталась вмешаться, но её оттолкнули. Они обе были схвачены, и теперь, несмотря на всю свою боль, они не могли ничего изменить.
"Что с ней?" – спросила Диана, указывая на свою мать, когда Фикс начал тащить её к своим всадникам.
"Мать отправляется на Север", – ответил полководец, жестом указав на двух воинов, которые уже вели Элизабету в сторону своих коней. "Никуда не уходит. Ты не будешь её видеть."
Диана почувствовала, как её сердце разрывается. Мать! Она хотела бежать к ней, кричать, но снова оказалась в руках того, кто уже забрал у неё всё, что было дорого. В её груди поднялась волна ярости, но она знала, что против этих людей ей не выстоять.
"Ты не уйдешь от меня", – продолжил Фикс, глядя на Диану, как на свою добычу. Он приказал своим людям отвести её в лагерь. В глазах этого монстра не было ничего человеческого, и Диана понимала, что он решит её судьбу.
Они шли через разрушенные поля, оставив позади свою погибшую деревню, и Диана почувствовала, как её жизнь окончательно меняется. В этих руках она стала просто вещью, одной из многих, которая будет принуждена жить по воле этого чудовища.
Что её ждало впереди? Как она могла пережить всё это? Но одно было ясно: она не могла сдаться.
Она не могла забыть свою семью, свою деревню. Она не могла забыть своего отца. И хотя надежда угасала, она знала: она будет бороться. Потому что, несмотря на всё, что произошло, что-то ещё жило в её душе.
И эта жизнь, даже в плену, будет сопротивляться.
Всё вокруг было чуждым и холодным. Туман, который покрывал землю, казался не только природным явлением, но и чем-то более тяжёлым – символом её нового существования. Она шла, согнутая под тяжестью своих мыслей, и всё, что её окружало, становилось размытым, почти призрачным. Она не чувствовала ног, не слышала шагов. Всё, что оставалось – лишь ощущение пустоты.
Северяне вели её через бескрайние леса, и не было ни одной секунды, когда бы она могла забыть, что она в плену. Фикс держал её за руку, не давая ни малейшей возможности вырваться, но было нечто большее в этом жестоком полководце, что заставляло её бояться даже больше, чем самого плена. Он не был просто врагом. Он был воплощением всей этой новой, тёмной и жестокой реальности, в которую она попала.
В лагере, куда её привели, не было ничего, что напоминало бы о доме. Вокруг стояли грязные палатки, а воздух был пропитан запахом крови и пота. Здесь не было привычных звуков леса или шорохов вечерней жизни. Всё было мёртвым, холодным и страшным.
Её тело и душа протестовали против того, чтобы смириться с этим, но она знала, что сдаться – значит исчезнуть. Она не могла оставить свою мать, не могла оставить память о своём отце в пустоте. Она должна была найти способ выжить, чтобы сделать хоть что-то.
Первые дни в плену были самыми тяжёлыми. С каждым шагом она ощущала, как её мир сужается. Здесь не было друзей, не было союзников. Только враги и их лица, полные презрения и злости. Фикс приходил к ней ежедневно, иногда разговаривая, иногда просто глядя на неё с бесстрастным выражением лица. Он был непредсказуем, и это пугало её.
Однажды, сидя в своей палатке, она почувствовала, как внутри неё что-то начинает меняться. Это было не ощущение боли или страха, хотя они всё ещё были рядом. Это было ощущение силы. Легко было поддаться отчаянию, но, возможно, это было то, что её отец всегда в ней знал – сила, которая была глубже, чем страх, и мощнее, чем любой удар судьбы.
Диана, проведя несколько долгих дней в раздумьях, поняла, что она не может позволить себе стать частью этого мира. Она не должна быть ещё одной вещью, которую можно взять и использовать. Она должна стать кем-то, кто сможет изменить ход событий, хотя бы на мгновение.
Ночью, когда лагерь затихал, она тихо выбралась из палатки, зная, что в этот момент Фикс вряд ли будет рядом. Она прошла мимо стражей, скрываясь в темноте, и оказалась в лесу. Тут, в тени деревьев, она чувствовала себя немного свободней, хотя её сердце билось в два раза быстрее.
"Ты думаешь, что сможешь убежать?" – внезапно раздался знакомый голос.
Диана замерла. Она повернулась, и перед ней стоял один из северян, следивших за её перемещениями. Его лицо было скрыто под капюшоном, но Диана узнала его по жестам. Это был один из тех, кто пленил её и её семью. Его глаза блестели, и, хотя он был враждебен, что-то в его взгляде заставило её почувствовать – он не был таким же, как остальные.
"Что тебе нужно?" – прошептала Диана, стараясь скрыть страх в голосе.
Он шагнул вперёд, его лицо стало видимым в тусклом свете. "Тебе нужно понять, что ты не одна", – сказал он тихо. "Не все здесь верят в то, что Фикс прав."
Диана вздрогнула, не зная, что думать. "Что ты говоришь? Ты – один из его людей."
"Я был," – ответил он, и в его голосе звучала тоска. "Но не могу больше следовать за ним. Я видел, как он разрушает всё вокруг. Я не могу быть частью этого."
Диана ощутила, как её дыхание становится быстрее. Возможно, этот человек был её шансом. Он был не просто стражем, а частью того, что могло помочь ей выжить.
"Ты хочешь помочь мне?" – спросила она, не в силах поверить в то, что услышала.
Он кивнул. "Я могу дать тебе шанс. Но ты должна понимать, что всё, что ты сделаешь, повлияет на всё, что будет дальше. Мы все находимся в паутине, и каждый шаг может быть решающим."
Диана замолчала. Она понимала, что это может быть её единственным шансом на спасение. Но, возможно, это был и шанс на месть. Она не могла позволить себе стоять в стороне и быть слабой. Если она хотела выжить, если она хотела вернуть свою мать и отомстить за свою семью, она должна была начать действовать.
"Что мне делать?" – спросила она, готовая слушать его слова.
"Ты должна быть умной. И молчаливой," – ответил он. "Но прежде всего, ты должна найти свою силу и использовать её."
Диана почувствовала, как её сердце наполнилось решимостью. Она знала, что путь, который она выбрала, будет нелёгким, но теперь у неё была цель. Она была готова бороться, как её отец, и она знала, что её будущее зависит только от неё самой.
И так, она сделала свой первый шаг к новой жизни – жизни, полной опасностей, предательств и, возможно, побед. Но она больше не была просто пленницей. Она была воином.
Лагерь был наполнен звуками, которые Диана не могла игнорировать. Жизни, разрушаемые здесь, оставались в воздухе, словно это место было пропитано кровью и стоном. Каждый шаг был как напоминание о том, что её собственное существование в этих стенах не было важно. Она была одной из многих – захваченной, преданной, забытой.
Но в этом хаосе она начала чувствовать нечто новое – нарастающее чувство решимости. Образ этого северянина, который сказал ей, что она не одна, начал создавать в её душе новый смысл. Он был её шансом, её возможностью. Каждый его взгляд, каждое его слово теперь несли в себе искру надежды. И хотя всё вокруг оставалось темным, у неё появился свет в конце этого тоннеля.
Она вернулась в лагерь, укрывая внутри себя тревогу и растущее понимание того, что она была готова на всё, чтобы избежать судьбы жены Фикса. Он был не просто жестоким полководцем, но и человеком, чьи поступки были полны гордости за свою власть и безжалостности. Быть его женой означало стать его собственностью. Для неё это было хуже, чем смерть.
Процесс подготовки к свадьбе начался почти сразу. Весь лагерь знал о будущем союзе, и это было обсуждаемое событие для всех северян поводом для праздника. Ожидания были такими, что даже те, кто раньше презирал Фикса за его амбиции, теперь радовались этому событию. Диана ощущала себя на грани, как если бы её жизнь стала частью чего-то гораздо большего и более опасного, чем просто её личное горе.
"Ты должна быть готова", – сказал ей северянин, её союзник, как только они встретились снова, под покровом ночи. "Всё произойдёт быстро. Мы будем искать шанс. Но не забывай: твоя сила – это твоя единственная защита."
Диана кивнула, пытаясь взять всё в свои руки. Она знала, что её время на подготовку было ограничено. Её судьба была уже решена, но это не значило, что она не могла изменить её ход. Это был момент, когда всё могло измениться. Она не могла позволить себе быть просто игрушкой в руках Фикса.
Свадебная церемония, организованная прямо в лагере, была непривычной и жестокой. Для неё это был не праздник, а начало её самой страшной ночи. Всё было подготовлено, и всё шло так, как должно было быть. Диана чувствовала, как её сердце сжимается при мысли о том, что она, возможно, не переживёт этот день, если не сделает ничего, чтобы изменить ситуацию. Она увидела множество глаз, полных любопытства и презрения, и это ощущение сделало её ещё более решительной. Она не была готова стать частью этого мира. Она не была готова отказаться от своей свободы.
"Скоро всё закончится," – подумала она, стараясь сдержать дрожь в голосе. "Я могу пережить это."
Свадьба началась в полдень, когда солнце стояло высоко, а воздух был настолько плотным, что казалось, что он вот-вот разорвётся от напряжения. Фикс стоял у алтаря, его лицо было жестким, а глаза – холодными. Он выглядел как победитель, как человек, который думал, что управляет всем и всеми.
Диана стояла напротив него, как статуя. Легкое платье из грубой ткани обвивало её тело, а волосы были собраны в тугой узел, как будто её сковывали сами законы, по которым она не могла двигаться.
"Ты будешь моей," – произнёс Фикс, его голос был твёрд и уверенный, как всегда.
Но в её сердце возникла решимость, которую она не могла и не хотела скрывать. Она не была готова быть его женой. Она не могла и не должна была позволить этому произойти.
Её союзник, скрывавшийся среди толпы, наблюдал за ней с напряжением. Он знал, что всё, что она сделает в этот момент, будет определяющим. Диана ощущала его взгляд, как ледяной ветер, пронизывающий её душу.
Всё было готово. Это был момент, когда могла произойти настоящая революция. Она была на грани между отчаянием и надеждой, и единственное, что оставалось, – это сделать шаг.
Незаметно она сжала в руке нож, который она выкрала из лагеря. Он был холодным и опасным, но это был её шанс.
"Ты не станешь моим мужем," – прошептала она.
Фикс приподнял брови, его реакция была быстрой, но она была готова. Всё в её теле было напряжено, она была как натянутая струна. С каждым мгновением напряжение увеличивалось, и она знала: она не может позволить себе бояться. Её жизнь, её судьба, её семья – всё это зависело от её следующего движения.
"Я не буду ждать," – сказала она, и в её глазах появился огонь, который раньше был скрыт.
Диана сжала нож в руке, её сердце билось как молот, но взгляд был решителен. В этом мгновении не было места сомнениям. Она сделала шаг вперёд, не задумываясь о последствиях, целясь прямо в грудь Фикса. Этот удар должен был стать её освобождением, её шансом вырваться из цепких рук судьбы.
Но Фикс был готов. Его реакция была молниеносной. Он перехватил её руку, прежде чем нож успел приблизиться к цели. Его хватка была железной, и Диана почувствовала, как её запястье сжалось в его ладони, словно в тисках. В её глазах вспыхнуло отчаяние, но она не сдавалась, пытаясь вырваться. Однако Фикс легко перевёл её в сторону, заставив падать на колени.
Толпа застыла, наблюдая за происходящим, но никто не решился вмешаться. Взгляд Фикса был холоден, его лицо не выражало ни удивления, ни злости. Он просто был уверен в своей победе. Он поставил её на колени, всё так же удерживая её руку, и произнёс с усмешкой:
– Ты пыталась. Но ты не победишь меня, Диана.
Её взгляд был полон ненависти и боли, но она не могла сдержать слёзы. Она осознавала, что её попытка обречена на провал. Всё, к чему она стремилась, все её надежды рухнули, как карточный домик.
– Я не стану твоей, – прошептала она снова, но её голос был не так силён, как прежде.
Фикс не ответил, только холодно отпустил её руку и выпрямился. Его глаза были полны презрения, когда он снова повернулся к алтарю.
– Поднимайся, Диана, – приказал он. – Свадьба не может ждать.
Она поднялась на ноги, тяжело дыша, её лицо побледнело, но в глазах всё ещё горел тот самый огонь, хоть и слабый. Но она знала, что её свобода ушла, что её борьба окончена. Её победа не состоялась, но по какой-то странной причине она чувствовала, что её борьба не была зря. Пусть её тело оказалось пойманным в сетях Фикса, но её душа оставалась живой, непокорённой.
Церемония продолжилась, как будто ничего не произошло. Фикс не оборачивался, он продолжал говорить слова, которые Диана должна была услышать, как бы они не звучали. Он был победителем, и никто не мог этого оспорить. Диана, вся в горечи и разочаровании, стояла рядом, её плечи были согнуты под тяжестью судьбы.
– Ты будешь моей женой, – повторил он с улыбкой, и в его голосе не было ни капли любви, лишь эхо холодной власти.
Все взгляды были устремлены на них. Её сердце сжалось, но она не опустила головы. Она приняла этот момент с достоинством, хоть и не могла скрыть внутреннего разрушения. Фикс, наблюдая её реакцию, почувствовал некоторое удовлетворение. Он знал, что полностью подчинил её своей воле.
– И ты сделаешь всё, что я скажу, – добавил он, как бы в завершение своих слов.
Диана кивнула, хотя её взгляд был пуст. Что ещё ей оставалось? Её жизнь теперь была в его руках, и она понимала, что никакие мечты, никакие надежды больше не спасут её. Но эта боль, эта угроза, которая продолжала загораться внутри неё, не умирала. Может быть, она стала его женой, но всё ещё было что-то, что нельзя было забрать. Эта искра – она горела, пусть и едва. И однажды она всё изменит.
С этим мыслями Диана стала женой Фикса, а церемония продолжалась, как и должно было быть.
Ночь опустилась на лагерь, и туман, словно тяжёлая завеса, окутал всё вокруг. В то время как остальные продолжали праздновать, Диана сидела в своей палатке, затворённой в одиночестве. Словно мир за её пределами перестал существовать. Всё, что было важно, – это что предстояло дальше.
Она не могла заставить себя поверить, что это действительно происходило. В её голове всё ещё звенели слова Фикса, его уверенные обещания и приказы. Он будет её мужем, и она была его женой – символ победы, того, что он так давно хотел. Но что это значило для неё? Она, такая, какой она была прежде, уже ушла. Всё, что осталось – это пустое место в её душе, где когда-то был свет.
Диана стояла перед зеркалом в своей палатке, рассматривая своё отражение. В зеркале она не видела себя – она видела женщину, стоявшую на краю пропасти, запертую в клетке, которую сама себе создала. Ткань её свадебного платья была тяжёлой, грубой, как сама жизнь, которая её ждала. Она сняла его, чувствуя, как ткань соскальзывает с плеч, оставляя ощущение свободы, которого она так не хватала. Но её свобода была лишь иллюзией.
Вдруг дверь палатки приоткрылась, и в её тени показалась фигура. Это был он – Фикс. Он стоял в проёме, его фигура казалась огромной и властной, как всегда. Он не произнёс ни слова, просто наблюдал её.
Диана почувствовала, как её сердце бешено заколотилось, и внутренний холод обрушился на неё. Неожиданное напряжение окутало её, когда его взгляд снова скользнул по её телу.
– Ты готова? – его голос был низким и полным силы, как всегда.
Она не ответила, не могла ответить. Что она могла сказать? Что она не была готова к тому, что последует? Но его слова были уже решением. В этот момент она стала его собственностью, и её мнение не имело значения.
Фикс вошёл внутрь палатки, его шаги были уверены и резки. Он закрыл дверь за собой, оставив её в полной тени с ним. Он подошёл ближе, его взгляд был пронизывающим, как нож. Всё в его присутствии было тяжёлым и властным. Он коснулся её подбородка, приподнимая её лицо так, чтобы она не могла избежать его глаз.
– Ты моя, Диана, – прошептал он, его пальцы плавно скользнули по её коже. – Это ты должна понять. Ты не будешь бороться, ты не можешь бороться.
Диана закрыла глаза, ощущая его прикосновения. Это было, как будто его слова врезались в неё, поглощая её. Она хотела закричать, сбежать, но все силы покинули её. С каждым его движением она ощущала, как её тело подчиняется. Всё, что оставалось, – это быть частью этого хаоса, частью его мира.
Он приблизился к ней, и её дыхание стало прерывистым. Она не знала, чего ожидать, но каждое его движение было неумолимым, как ход времени. Он снял с неё платье, оставив её обнажённой перед ним. Его пальцы были холодными, и она чувствовала, как они оставляют за собой следы влаги и тревоги на её коже.
– Ты принадлежишь мне, – снова произнёс он, уже более уверенно. – Ты будешь делать всё, что я скажу. Ты будешь моим.
Её тело напряглось, когда он коснулся её губ, но она не могла оттолкнуть его. Она почувствовала себя беспомощной, как если бы она уже не была собой. Всё, что ей оставалось, – это отдать себя ему, отдать своё тело, свою жизнь.
Но где-то внутри неё всё ещё была искра – маленькая, почти погашенная, но она всё равно горела. Она не могла позволить этому забрать её окончательно. И хотя её тело покорялось, её душа оставалась на грани, не подчинённой и не побеждённой.
С каждым его движением, с каждым его словом она теряла части себя, но одновременно и становилась сильнее. Возможно, он был победителем на этом поле, но война внутри неё ещё не была закончена.
Диана не смогла избежать того, что случилось в эту ночь. Но она поклялась себе, что однажды она вернётся. И в этот момент, когда её тело было отдано ему, её душа боролась. Она знала, что не будет просто его женой. Это не была её окончательная судьба. Нет. Всё, что она пережила, и всё, что ей предстояло, было частью её пути.
Но сегодня она была его женой.
И эта ночь была лишь началом.