Я еще долго задумчиво смотрела на белый от снега двор академии и размышляла над странным поведением Нокса. Я не помнила его таким… сложно подобрать слово. Взвинченным. Надо узнать, что за мужчина пожаловал к нам. Жаль только, вряд ли удастся понять, какой конфликт их связывает с Ноксом. Не знаю вообще, зачем мне это нужно, но было интересно.
Сидеть на окне и мечтать, конечно, замечательно. И я бы с удовольствием провела так весь день, но надо приниматься за насущные дела. Например, за курсовую, оценка за которую уже красовалась у меня в зачетке.
После минувшей ночи велик соблазн оставить все как есть и больше не являться на отработки. Сейчас я точно знала, Нокс не скажет ни слова. Я просто не могла заставить себя думать о предмете и не вспоминать о горячих губах Нокса, его жарких объятиях и сильном теле. При одной мысли дыхание сбилось и тело охватил жар. Но сдаваться не в моих правилах. Почему-то стало жизненно важно доказать заносчивому магистру, что я могу выполнить работу на должном уровне. Мне не нужны его подачки!
Поэтому я, потрепав напоследок Халяву по пухлявому животу, отправилась в библиотеку, хотя настроение было совсем нерабочим. В голове все смешалось. Отбор, который я проиграла, но на который так неожиданно для себя вернулась. Поцелуи парня моей мечты и мужчины, воспоминания о котором заставляли гореть тело, словно в огне. И самое главное, я никому и ничего не могла рассказать!
Если о поцелуе Джевиса я теоретически могла поведать девчонкам, то вот про то, что ему предшествовало… Да ни за что в жизни!
Конечно же, сегодня я не сделала ровным счетом ничего, и это очень сильно злило, хотя честно просидела за учебниками все утро. В итоге к концу обеда я поняла, что мучиться больше не имеет смысла, и отправилась есть. А на выходе столкнулась с Ноксом. Щеки вспыхнули, и я отпрянула назад. Наверное, выглядела глупо, но ничего не могла с этим поделать. Сердце билось как сумасшедшее, и я не понимала, как это все прекратить.
Зато Нокс выглядел невозмутимым. Он смотрел на меня с вежливой, холодной отчужденностью. Будто не было вчерашнего сумасшедшего поцелуя, будто не было утренней стычки с незнакомцем и потом пробежки. Я тоже хотела бы так уметь, но сейчас смогла лишь протиснуться мимо мужчины к двери и попытаться сбежать, пробормотав неловкое: «Извините».
– Вирена, – нагнал меня мурлыкающий голос, и я почувствовала, как таю. Ноги становятся горячими и ватными, а внизу живота скручивается тугой узел наслаждения.
– Нам нужно с тобой кое-что обсудить, – произнес Нокс, казалось бы, дежурную фразу, но мне стало трудно дышать. Представления не имею, как буду с ним общаться на отработке. До завтра непременно нужно взять себя в руки. И я обязательно сумею. Потом.
– Я так не думаю, – пискнула и сбежала. Неслась на такой скорости, будто за мной гнались демоны. Это было недалеко от истины.
Немного успокоилась, только когда оказалась у себя в комнате. Сердце ухало, словно бешеное, а руки дрожали. Я не знала, что делать. Нужно как-то перебороть себя и собраться с мыслями, ведь завтра с утра отработка, а я не могу даже соображать в присутствии Нокса.
Как бы хотелось отмотать все назад и не допустить поцелуев, но, увы, я этого сделать не могла. Заставляла себя проще относиться ко всему случившемуся. Например, представить, будто все произошедшее – это всего лишь сон. Идея была неплоха и вполне жизнеспособна. Сон почти эротического характера в главной роли с Ноксом я еще могла пережить. А вот реальность пугала. О том, что зелье сделало меня ключом к эмоциям и романтическим чувствам магистра, думать вообще не хотелось. Мне хотелось жить жизнью обычной студентки. Мечтать о Джевисе, который, вообще-то, тоже меня поцеловал, думать об отборе и предстоящем зимнем бале. Но почему-то в голове поселились совсем другие, ненужные мысли.
Но я решила все же взять себя в руки. К тому же до сбора, который объявила Донателла, осталось не так много времени. Может быть, имеет смысл навести инспекцию в чудо-шкафу, который подарила нам Лиала? И привести себя в порядок. Хотелось выглядеть привлекательно.
Копаться в красивых нарядах оказалось занятием увлекательным, и время пролетело незаметно. Даже мысли о магистре выветрились из головы. Я нашла удобные сапожки без каблука – теплые и красивые, плотные штаны и доходящий до середины бедра полушубок с капюшоном. Все было в единой бежево-коричневой гамме. Не совсем привычной для меня – обычно я предпочитала холодные цвета. Нежнейшая замша, мягкий шелковистый мех. Примеряя все это на себя, я начинала искренне любить непосредственную вампиршу, хотя однажды чуть не попала из-за нее в серьезные неприятности.
Я заплела волосы в свободную косу, позволив нескольким прядям выбиться у лица и мягкими волнами упасть на плечи, подкрасила губы персиковым бальзамом и отправилась к месту очередного сбора участниц.
Во время предыдущего этапа вылетела не только я. И если меня Джевис вернул, то еще двух девушек я недосчиталась. Правда, из разговоров выяснила, что выгнали только одну, а другая ушла сама. То ли не выдержала гонки, то ли боялась завалить сессию, то ли еще по каким не очевидным для окружающих причинам.
На улице уже стемнело, и здесь, у большого замерзшего озера, расположенного сзади академии, почти ничего не было видно. Лишь луна отражалась в ледяной глади воды, да фонари вдоль тропинок вокруг академии давали немного света, который почти не доходил досюда.
– Что же так холодно-то! – возмущалась Катриона.
Мне было ясно, почему ей холодно, но зачем девушка надела на уличное собрание короткую меховую курточку с рукавом три четверти, тонкую шелковую юбку и остроносые сапожки? Это оставалось тайной. Ведь ясно же было, что придется ждать, пока соизволят явиться Донателла и Джевис. Интересно, он сегодня будет?
– Кстати, не расскажешь ли, Вирена, с чего это вдруг на прошлом испытании за тебя вступился Джевис? – поинтересовалась рыжая Аврория. Она осмелела только к последним испытаниям. Раньше держалась скромно и особняком. Но сейчас я ее часто видела в компании Катрионы, Донателлы и Эссиль.
– Представления не имею. – Я пожала плечами. – Меня же там не было. Вам лучше известно. Это же у вас происходило на глазах.
– За ужином он сказал мне, что просто пожалел бедняжку, – пренебрежительно бросила Эссиль. – Она ведь до отбора ничего собой не представляла. Решил дать ей шанс…
– Шанс на что? – холодно улыбнулась я, но Эссиль демонстративно повернулась ко мне спиной, царственно проигнорировав вопрос.
Как же она меня раздражала! Первым порывом было кинуться спорить, дернуть блондинку за руку и заставить пояснить, что она имела в виду, но я понимала, как мое поведение будет смотреться со стороны, поэтому и не стала реагировать. Пусть думает что хочет. Я-то знаю, как все было на самом деле. Это ко мне, а не к ней пришел Джевис после отбора. Так что пусть себе злорадствует.
Успокоенная этой мыслью, я отвернулась. К тому же по тропинке к нам уже двигались Донателла и Джевис. Сегодня без сопровождения «черных капюшонов». Даже странно было их видеть без группы поддержки.
– Рада приветствовать вас, девушки! – с таким воодушевлением начала Донателла, что я сразу заподозрила неладное и напряглась. – У меня для вас хорошая новость! Вам не придется ждать следующего испытания несколько дней! Оно пройдет прямо сейчас…
– И прямо здесь? – робко уточнил кто-то из девушек.
– Не совсем здесь, скорее, недалеко. – Донателла кивнула в сторону ворот и кладбища, расположенного за ними.
– Мы пойдем на кладбище? – поежилась Катриона. Мне казалось, губы девушки уже посинели. Даже жаль ее стало, хотя жалеть умалишенных было не в моих привычках. Одеваться надо по погоде.
– Не переживай, дорогая, – успокоила ее Донателла. – Мы с Джевисом уже там были сегодня. Ничего страшного нет. А в склепах еще и безветренно, поэтому заметно теплее.
– И что там нужно сделать? – поинтересовалась Аврория. Энтузиазма в ее голосе я не услышала.
– Мы спрятали там волшебные маячки, – Донателла показала на руке светляк размером с апельсин. Сложила ладони лодочкой, и светляк пропал. – Вас осталось всего шесть человек. А маячков – пять. Кто найдет их первым, тот и останется продолжать отбор дальше.
– И что, нам бежать наперегонки?
– Ну почему же наперегонки? – удивилась Донателла. – Вы сейчас будете тянуть бумажки. На каждой обозначен сектор кладбища.
– В одном из секторов маячка нет? – поинтересовалась Катриона.
– И тоже не совсем так. – Донателла улыбнулась снисходительно. – Я лично каждой из вас покажу на карте зону вашего сектора, но не скажу, где ваш сектор пересекается с сектором другой участницы. Так что все сделано максимально честно.
«И премудрено», – подумала я, но озвучивать не стала. От моего неудовольствия ровным счетом ничего не изменится. Как же хорошо, что я сообразила одеться тепло. Потому что когда вернусь домой, еще непонятно.
Идея тащиться в темноту на кладбище мне совершенно не нравилась. И, судя по перешептыванию за спиной, не мне одной. Девушки тоже были не в восторге, но громко выражать недовольство не рисковали. А еще я поймала очень недобрую улыбку Эссиль и некстати вспомнила, что с флагом я блондинку подставила, а вот «ответка» мне так и не прилетела. И это обстоятельство заставляло изрядно нервничать. Сильно сомневаюсь, что блондинка забыла об обиде. Скорее, просто выжидала удобный момент, чтобы отомстить.
На мой взгляд, ночное кладбище как нельзя лучше подходило для мести. Интересно, это у меня так фантазия разыгралась или же это не фантазия, а интуиция?
К тому времени, когда ко мне подошла Донателла с коробкой, откуда предстояло тянуть бумажки с указанием сектора на кладбище, я уже почти на сто процентов была уверена в том, что магического светильника там вообще не окажется. Стало обидно, но я решила идти до конца. Каждая из участниц тянула свою карточку, и на первый взгляд казалось все честно. К тому же при установке волшебных маячков явно присутствовал Джевис. А я знала – он не позволит меня обмануть. О своих намерениях парень заявил прямо. Но глупо списывать со счетов хитрость Донателлы и Эссиль.
Мне достался сектор «Д». На карте, которую Донателла показывала отдельно каждой участнице, мой сектор загорелся голубоватым светом, едва я поднесла руку с вытащенной бумажкой. Он простирался от западных ворот через склепы смотрителей к центральной часовне и захватывал усыпальницу Морена Великого – одного из первых ректоров академии.
– Ну все, девушки! – с энтузиазмом воскликнула Донателла, кутаясь в роскошный меховой воротник. – Теперь вы готовы идти. Возьмите!
Она протянула связку мерцающих в темноте брелоков. Обычные светящиеся кругляши на кожаных ремешках.
– Как только вы зайдете за ворота кладбища, маячок погаснет, а мы вот тут на карте, – она постучала по свернутому в рулон полотну, – увидим, что вы приступили к выполнению задания. Сегодня проиграет тот, кто вернется ни с чем. Удачи!
– А вы откуда следить будете? – уточнила Аврория. Вот уж не знаю, почему ее так волновал этот вопрос.
– Ну не здесь же! – фыркнула Донателла. – Погода не располагает к долгим прогулкам. Мы с Джевисом, пожалуй, отправимся в тепло.
С этими словами Донателла развернулась. Джевис нехотя последовал за ней, бросив на меня долгий взгляд, значение которого я разгадать не смогла. Ну а мы с другими конкурсантками унылой вереницей потащились в сторону кладбища.
У ворот наши пути разошлись. Брелоки дружно вспыхнули и осыпались мерцающими искорками на снег. Отсчет пошел. И хотя ни к кому из девушек я не испытывала симпатии, но когда осталась одна, все равно почувствовала себя неуютно и жутко.
Не то чтобы я боялась усопших, все же не селянка без образования. Я прекрасно знала, что мертвецы могут восстать, только повинуясь прихоти не очень умного мага. Ведь делиться с зомби придется собственной силой, отнимая у себя годы жизни и здоровья.
Как бы ни любили проделки студенты академии, но никто не хотел ради шутки сократить свое собственное существование в мире. Поэтому я шла на кладбище без опаски, просто мне не нравились такие места. Тут было жутковато и хотелось уйти как можно быстрее. Я не стала долго собираться с духом и отправилась искать то, что спрятали Джевис и Донателла.
Многие памятники скрывались под сугробчиками. Снег, словно пуховая шаль, лежал на крыльях плачущих небесных дев, но тропинки между склепами и небольшими надгробиями были расчищены и утоптаны. Я сначала осмотрела могильные камни, но исключительно потому, что совершенно не хотела идти в склеп, хотя подозревала: магический маячок находится именно там. Сунуться внутрь небольшого каменного строения меня заставили слова Донателлы о том, что некоторые секторы пересекаются, и артефакты, которые нужно найти, находятся на стыке. Не хотелось бы из-за своей нерешительности остаться ни с чем.
На массивной железной решетке висел замок. Я выдохнула и, протянув руки, пробормотала открывающее заклятье. Как ни странно, замок поддался сразу. Обычно мне не очень давалось такое колдовство. Решетка скрипнула, обнажив черный зияющий проход в неизвестность. Я не видела, что там находится – лестница или сразу погребальный зал.
Помялась и осторожно зажгла светляк. Он вышел слабеньким, подрагивающим, но все равно давал достаточно света. Передо мной оказались ступени. Разглядеть можно было только первые пять.
Я выдохнула, поморщилась и осторожно начала спускаться. Лестница была довольно длинной. Не думала, что усыпальница больше, чем смотрится снаружи. Ступени сделали резкий поворот, и я оказалась в небольшом зале. В центре стоял саркофаг, на котором мерцал артефакт.
– Вот и замечательно! – довольно заключила я, радуясь, что так легко прошла задание. Признаться, я ожидала от Эссиль козней, но, видимо, на этот раз миновало.
Едва я так подумала и взяла артефакт, как услышала щелчок, доносящийся снаружи. Сначала не поверила, дернулась вверх по лестнице, бормоча: «Нет-нет-нет», но когда поднялась, поняла – мои опасения оправдались. Дверь, ведущая на кладбище, оказалась закрыта. Кто-то запер меня в склепе. И я готова была поклясться, что знаю, кто это сделал.