– Один, два, три… – отсчет рефери отдавался набатом в ушах.
Это уже третий нокдаун подряд, ребра точно сломаны, левую руку отсушило. Во рту неприятный металлический привкус, дышать тяжело, воздух со свистом врывается в легкие.
– Четыре, пять, шесть… – надо вставать.
Проигрывать нельзя, только не этот бой, ставки на который могли решить все мои проблемы и помочь завязать с опасным для здоровья спортом.
– Семь! – проклятое время замедлилось, погружая в зыбучий туман сознания.
Силюсь подняться, но ничего не выходит. Тело стонет, не слушается.
– Восемь! – рывком, через боль, поднимаюсь на четвереньки.
Еще немного, и у меня получится. Сумею! Хватит сил!
Я смогла, да! Картинка перед глазами плывет. Беснующиеся за металлической сеткой зрители слились в сплошное серое пятно. Соленый пот заливает глаза, но соперницу я вижу так четко, будто кто-то увеличил резкость картинки. Темные волосы ежиком топорщатся из-под бамперного шлема. В лицевой прорези виден переломанный в двух местах нос и уверенный взгляд победительницы. Буквально кожей чувствую движение справа и ставлю блок.
Но это обманный ход. Среагировать на прямой удар в солнечное сплетение уже не успеваю.
Дух вышибло одним махом. Накрыла секундная дезориентация, когда нет сил вдохнуть или выдохнуть. Противнице только того и надо, добивающий хук в лицо выключил сознание.
Нокаут!
Тяжело приходить в себя после боя, когда каждая клеточка тела ощущается через боль. Малейшее движение как удар хлыстом по открытой ране, а ты даже закричать не можешь, потому что это принесет новую порцию страданий. Сотрясение, синяки, ссадины, трещины в костях – чего только не бывало за мою недолгую карьеру бойца подпольных боев. Поражения случались, но вчистую проигрывала впервые.
Против Адской Берты еще ни одна соперница не устояла. Это не женщина, а машина смерти какая-то! Крепко же она меня приложила, раз собственное тело ощущалось каким-то чужим. Давило что-то к полу, не позволяло подняться. Попробовать что ли пошевелиться?
Слегка напрягла мышцы, пытаясь понять, есть ли переломы. К какому доктору в первую очередь бежать? И где уже местный Айболит? Пусть хотя бы вколет обезболивающее!
По ощущениям ничего не сломано, только в грудной клетке разлилась тупая боль. Точно, ребра! Вероятно, мне наложили повязку? Но почему так темно?
Приоткрыла глаза, силясь хоть что-нибудь рассмотреть. К моему большому удивлению царившая вокруг темнота вдруг посерела, и я отчетливо различила очертания предметов и силуэты.
– Где я? – вырвалось жалобным хрипом. Или даже сиплым мяуканьем, так мой Барсик, наоравшись на мартовских гулянках, домой просился. – Эй, кто-нибудь? Помогите!
– Хрр-мяу-хрр-хрр, – раздалось вместо привычного голоса.
Вот тут мне по-настоящему стало страшно! Я заполошно заметалась, пытаясь вырваться, убежать, не зная, куда и зачем. Просто хотелось каких-то действий, а не беспомощных стенаний. Вот только с каждым мгновением ко мне возвращалась чувствительность, и я понимала, тело не мое. Оно даже не человеческое! От слова совсем! Четыре лапы, немаленькое туловище и… хвост?
Хвост! У меня? Кто я теперь? Что произошло? Неужели умерла? Или… это галлюцинация? Точно! Меня накачали обезболивающим, вот и начались глюки. Эта костоломша живого места на мне не оставила. Господи, только бы не парализовало! Заработала бабла, называется, – из горла вырвался жалобный скулеж.
Не понятно, может ли животное, каким я себя ощущала, плакать? Да и, как это, вообще, быть животным? Лучше бы кошкой, конечно, они хотя бы красивые и живут рядом с людьми. Лежат себе целый день на диване, гуляют, где вздумается. А еще говорят, у них девять жизней. Проверять нет никакого желания. Но мне кажется, я очень большая мохнатая кошка с длиннющим хвостом.
Вот черт! – стоило подумать о хвосте, как он возник перед лицом, раскачиваясь из стороны в сторону. Этот глюк ловила с особым интересом. Никогда вживую не видела скорпионов, только по телеку – гадость членистоногая. А тут сама обзавелась жутким украшением. Вместо пушистой кисточки – раздвоенное жало с костяными наконечниками.
Мамочки! Как страшно! – эта штука подчинялась моим мысленным приказам и шевелилась, поблескивая капельками яда на острие. Заскулила, случайно коснувшись перевязанной лапы. – Больно! – через намотанные тряпки сочилась неестественно темная кровь.
Пить очень хотелось, но я не решилась прикоснуться к миске с водой. Не было желания настолько погружаться в жизнь животного.
Замотала головой, чтобы сбросить наваждение, зажмурилась, готовясь к тому, что увижу унылые стены больничной палаты, но увы…
Услышала голос:
– И зачем ты ее притащил? – неприятный такой, женский, с грубой хрипотцой.
Почувствовала, как шевельнулись мои уши, реагируя на звук. Свела глаза в кучу и увидела кончик широкого носа.
– Это же наала! – раздался в ответ мужской баритон, и ухо неимоверно сильно зачесалось.
Надеюсь, не блохи! Задняя лапа задрыгалась в попытке дотянуться до головы и унять когтями зуд, но ломающая кости боль не позволила совершить резкое движение.
– Молодая особь, но сильная. Не знаю, откуда она взялась на Пустоши, но Лича знатно потрепала, и этим спасла мне жизнь. Я не мог оставить ее умирать, – о чем говорил мужик, я не поняла, просто внимательно следила за передвижением ног, обутых в кожаные сапоги с металлическими заклепками.
Силилась вспомнить, где видела подобную обувь. Если только у ролевиков или в исторических фильмах?
– Противная тварь! – я встрепенулась. Повела мордой, чтобы разглядеть нахалку, распустившую язык. – Непредсказуемая. Может и напасть без предупреждения. Зря ты ее в дом приволок.
Наконец, взгляд сфокусировался на источнике неприятного голоса. Довольно привлекательная девушка сидела за деревянным столом и водила рукой над племенем свечи с таким видом, будто занималась чем-то важным. Пламя то озаряло, то погружало красивое лицо в тень, подчеркивая тонкий профиль с выраженными скулами и узкими губами. Ресницы густые и черные, как и волосы, собранные в высокий хвост. А сама девушка хрупкая и маленькая в обтягивающем утонченную фигурку костюме синего цвета. Странный крой одежды и материал непонятный, вроде кожа, а вроде и нет. Пуговицы интересные, будто бы из драгоценных камней. Они шли в два ряда, крупные на груди, а к талии сужались в диаметре. Сапоги сразу показались знакомыми. Точно такие видела у мужчины.
– Вылечу и отпущу. Наверное, от стаи отбилась. Давно не видел в этих краях наал, – незнакомец подошел к столу и сел напротив девушки, повернул голову в мою сторону, и я смогла его рассмотреть.
На вид лет тридцать. Трехдневная щетина на усталом лице, суровый взгляд карих глаз. Шатен. Волосы прямые, отдельные пряди достают до скул. Не крупный, но жилистый, а вот ручищи мощные. Мне бы такие кулаки-дубины иметь, вмиг бы отправила в нокаут Адскую Берту. Кстати, о ней! Пора бы мне уже от наркоза отойти и вернуться в реальность.
Зашевелилась, в попытке встать с покрывала, облизнула шершавым языком усы и поежилась. До чего странные ощущения! Еще и шерсть эта вездесущая, так и лезет в нос и глаза. Передняя левая лапа двигалась без боли, а вот правая горела жгучим пламенем всякий раз, когда я силилась ее поднять.
– Хррау! – вырвалось из пасти, когда рухнула как раз на перебинтованную конечность.
– Тише, девочка, рано еще вставать, – мужчина подскочил ко мне и обхватил голову, заботливо укладывая обратно. Рефлексы сработали быстрее меня, и хвост устрашающе блеснул у шеи незнакомца острым красноватым концом.
– Элаим! – взвизгнула девушка и вскочила с места, выхватывая кинжал.
Мужчина медленно выставил руку вперед, давая брюнетке понять, что не стоит волноваться.
Я заглянула в его глаза и тяжело задышала. Со свистом, с гортанным рыком. Так угрожающе и громко, что самой стало страшно. Усилием воли убрала хвост и немного расслабилась. Боль отступила, когда он погладил меня по хребту и почесал как раз в том месте, где зудело. Я аж зажмурилась от удовольствия, а когда открыла глаза, Элаим поставил передо мной чашу с водой.
И как пить? Нет, серьезно? Унизительно лакать из миски, но жажда сильнее гордости. Опустила морду и ткнулась носом в источник живительной влаги. Язык сам собой свернулся лопаточкой и принялся загребать драгоценные капли.
– Умница, – похвалил мужчина. – Скоро поправишься, Брия, – я прянула ушами, услышав странную кличку. Посмотрела человеку в глаза, в них не было насмешки или дурного умысла.
«Брия, говоришь? Ну, хоть не Мурка, и на том спасибо. А, вообще, ничего так, красиво звучит».
– Не надо давать всяким тварям имен, Эл, – я перевела взгляд на злобную фурию, что спрятала кинжал в ножны и села на место.
– Все хорошо, Джессиль, ты еще подружишься с Бри, – мужчина рассмеялся и посмотрел на меня с теплом. В его глазах отразился блеск красного амулета, что засверкал у него на груди.
«А вот это мы еще посмотрим! – оскалилась и угрожающе зарычала, – вот только оклемаюсь немного, и разберусь с тобой! Ну, или глюк перестанет действовать, а я проснусь и забуду весь этот бред. Нет, ну надо же такому случиться? Попасть в тело кошки или, как ее там мужик назвал, наалы?» – водички в миске осталось немного, языком я, может, и облизала бы ее до донышка, но не хотелось выглядеть некультурной. Хвостом чуть поддела миску за край, приподняла, чтобы остатки воды скопились в нижней части, и неспешно допила содержимое.
– Джес, ты видела? – изумился Эл и по-доброму улыбнулся, – Бри сама элегантность. Как думаешь, наалы действительно обладают зачатками разума?
– «Сам ты зачаток!» – обиделась, отвернула морду в сторону и как бы невзначай ударила хвостом по пустой тарелке. Та со звоном покатилась по полу.
– Враки это! – фыркнула девица, – обычная тупая зверюга. Надеешься приручить? Ну, обучишь парочке трюков, а дальше? Втюхаешь бродячим циркачам? А что, отличная идея, как по мне! За живую наалу хорошо заплатят. Или же алхимикам продай, по частям еще дороже выйдет.
– «Эй, охамела совсем! – рассвирепела, отчего хвост захлестал по сторонам, выбивая искры из каменного пола. – Какие циркачи? Что значит, по частям? Жить надоело? Я ж тебя одной левой урою, бесчувственная гадина! Вот только поправлюсь немного, и покажу, как незнакомых людей оскорблять!»
– Ну-ну, не злись, Бри, – Эл погладил меня по макушке и почесал за ушком, отчего я невольно разомлела.
Хорошо-то как! Мррр, почеши еще! Замуррчательно! – расслышав какой-то странный рокочущий звук, повела ушами. Усы как локаторы встопорщились, выискивая источник звука. Каково же было мое удивление, когда поняла, что это я и есть источник! Ну, точно настоящая кошка! Хотя и со странным хвостом. Но мало ли? Врожденный дефект или травма, кто его знает? – Эй, куда? – рыкнула, когда мужчина убрал руку с моей макушки. – Тебе же не сложно, почеши еще, будь человеком!»
– Вот и успокоилась, – к сожалению, мысли мужчина читать не умел, а жаль. – А ты, Джес, не говори о Бри гадостей. Ничего плохого наала не сделала. Или ты не рада, что она мне жизнь спасла? Так, я тебя не держу, можешь уйти, когда захочешь.
– Что ты такое говоришь? – девушка испуганно подскочила с места и бросилась к моему человеку. Схватила его за руку и заставила подняться, ведь возле меня он сидел на корточках, порывисто обняла, прижимаясь всем телом. – Куда я пойду? Я, конечно же, рада, что наала отвлекла на себя Лича и дала нам возможность подготовиться и добить тварь. Я просто не понимаю, зачем было тащить ее в город? Еще и стражникам десять дирам отвалил, чтобы пропустили нежить. И зелья дорогие на нее извел. Я же о тебе беспокоюсь. Так ты потратишь все, что добыл в этой вылазке, еще и уйдешь в минус. А как же Эйда?
– Хватит! – осадил Элаим красотку, высвобождаясь из ее объятий. – Поздно уже, тебе пора. С утра дел по горло. Надо по скупщикам пробежаться, скинуть товар, пока свежий.
Я почувствовала, как человек вздрогнул при упоминании имени этой Эйды. Интересно, кто она ему? Жена? Любовница? Как бы там ни было, а к этой нахалке Эл не испытывал нежных чувств. И это радовало, значит, не пойдет у нее на поводу.
– Как скажешь, – девушка отступила, не скрывая разочарования. – Пусть мой мешок у тебя побудет, ладно? Чего туда-сюда таскать? – не дожидаясь ответа, красотка подхватила куртку, висевшую у двери на гвоздике.
Как раз у входа стоял здоровенный туристический рюкзак, сшитый из кожи какой-то твари. Я отсюда чувствовала ее запах, к которому примешивались ароматы других животных и… крови? Нет, кровь осталась на мече, который я не разглядела за сумкой.
Джессиль попыталась приладить меч в специальное крепление на поясе, но там ремешок оказался порван, поэтому она со вздохом оставила его в углу. А дамочка ничего так упакована! Интересно, она не надорвалась таскать на себе железки? Если я правильно понимаю, в походе она тащит не только здоровенный рюкзак, но и оружие. Неужели эти вылазки так опасны? Что-то подсказывало, скоро я об этом узнаю. Если конечно, не перестану видеть глюки. Хотя… чем больше времени проходило, тем отчетливее понимала, вокруг самая настоящая реальность. Да у меня фантазии не хватит, чтобы представить все те ощущения, что сейчас испытывала в шкуре кошки!
– Ну, что, Бри? – проводив подругу, мужчина подошел ко мне, – время уже позднее, давай спать? Ты ведь не будешь шуметь ночью? Я бы тебя очень попросил вести себя тихо. Хозяин гостиницы не в курсе, что ты здесь. Выгонит еще! А я не хочу идти туда, где меня знают. Начнутся вопросы и все такое. Я и правда не понимаю, зачем забрал тебя из Пустошей. Просто ты так отважно кинулась на нежить и главное, так вовремя! Не подведи, ладно? – погладил меня, почесал за ушком и направился к узкой кровати, заправленной серым бельем.
Фу! – принюхалась. – Несвежим, к тому же! Дурацкая гостиница! На этой простыни четверо спали, как минимум.
Прикрыв глаза, я лениво следила за тем, как мужчина снимает одежду. У кровати на подставке стоял большой чан с водой. Над ним он и склонился, обмываясь до пояса.
Ммм, тело у Элаима стройное, жилистое. Ни жириночки не найти! А вот шрамов и следов от зубов не счесть. Вся спина исполосована, и плечи, и на животе следы от когтей, которые уходят прямо под белье. Смешное оно у него. Не знаю, носят ли еще мужчины в нашем мире подштанники?
Гм, в нашем? – поймала себя на странной мысли, – нет, конечно, в нашем. Ну, не могло же меня в другой мир перенести? Как будто чужого тела мало? Хотя, другое тело вполне себе могло жить в другом мире. Черт, запуталась совсем!
Пока я любовалась мускулистой фигурой человека, тот обмылся, сполоснул белье, развесив его на спинке кровати, и лег спать. А вот мне не спалось. Чем больше проходило времени, тем лучше я себя чувствовала. Обострилось ночное зрение, так что я прекрасно обходилась без света лампы, которую Эл потушил перед сном. Слух усилился, улавливая шорохи за стенкой и даже разговоры других постояльцев. Нюх также изменился, позволяя различать сотни, тысячи запахов.
Какое-то время я развлекалась, представляя, кто бы мог оставить их в комнате, а потом бросила это дело. За дверью кто-то стоял и вел себя очень подозрительно. И еще это шуршание в личине замка странное. Неужто воры пожаловали?
Я вся подобралась и, помогая себе хвостом, потихоньку поползла к кровати Элаима. Туловище в районе грудной клетки было перетянуто тугой повязкой, правая передняя лапа волочилась. И обе задние повреждены, так что ни о каком стремительном прыжке речи не шло. Но у меня есть острые зубы, и хвост тоже опасен для окружающих. Так что еще посмотрим, кто кого. Надеюсь, это не Джессиль навела воров? Было бы даже хорошо, если так. Но она оставила мешок с добычей, а значит, опасалась нападения или чего-то в этом роде.
Ничего, мы еще повоюем!
Двигалась я по чуть-чуть, по сантиметру и при этом старалась не издавать лишних звуков. Странно! Мне вообще не приходило в голову поднять шум и спугнуть незваных гостей. Наоборот, я хотела схватки! Хотела впиться зубами в теплое мясо и порвать врагов на куски!
Дверь скрипнула, пропуская внутрь полоску света. Тусклую, как отблеск от масляного фонаря, что висел в конце коридора. Воров было двое, и они оба замерли, чего-то выжидая. Как я позже догадалась, опасались, что Элаим услышал скрип и проснулся.
Эх, если бы! Я слышала размеренное дыхание мужчины, и оно ни капли не изменилось. Наверное, стоило подстраховаться и его разбудить. Если бы не раны, то я бы даже не сомневалась, а так…
Я уже подползла к кровати настолько, что дотянулась хвостом до ноги Эла. Осторожно скользнула под шерстяное одеяло и легонько уколола острием жала в щиколотку. Человек даже не дернулся, но изменившийся ритм сердца подсказал, он уже не спит. Вот и хорошо, а то эти нахалы уже забрались в комнату.
У крайнего в руке блеснуло острие ножа, а у второго ладони заискрились серебристо-синими всполохами. Спецэффект завораживал. Казалось, тысячи тонких молний сверкали в темноте ночного неба.
Ну и рожи, – подумала, когда оба повернулись лицами и напомнили фриков, что разрисовывают себя странными татуировками. Я никогда не видела тех символов, что залегли на коже воришек. Хотелось бы разглядеть получше, но ток в руках одного сильно отвлекал мерцающими вспышками.
Тот, что держал нож, вдруг метнулся к постели Элаима. От внезапно охватившей меня ярости глаза заволокло алой пеленой.
Не позволю! Это мой человек! Не отдам!