Вы замечали, что персонажи, как правило, умнее, остроумнее и, главное, находчивее, чем мы с вами? Почему? Потому что у них больше времени для поиска ответной реплики, чем обычно бывает в жизни.
Вспомните: случалось так, что вам сказали что-то неприятное, а вы растерялись и не смогли подобрать нужный ответ? А вечером, уже придя домой, вы «перепиливали опилки», как говорил Дейл Карнеги, и думали: вот, надо было такую-то цитату привести, отбрить нахала вот так-то, ответить ему этак. Но, увы, уже поздно.
У героев такой проблемы обычно не бывает. Почему? Потому что за него слова сочиняет автор. Возможно, автор неделю придумывал ему реплику, но читатель подумает, что это герой такой остроумный и быстро соображающий. Ему сказали – он ответил.
Этим и замечательны диалоги.
Если бы все герои разговаривали, как в жизни, нам было бы читать их разговоры не столь интересно.
И ещё: если ваш герой – молчун, это не значит, что не нужно писать диалоги. Он может участвовать в них молча. Такой вид диалога тоже помогает раскрывать характеры героев.
– Этот человек – не преступник, – громко высказала лиресса своё решение, и по толпе пронёсся шелест, словно затаившие дыхание люди одновременно выдохнули и расслабились. – Ты, кузнец, выполнишь его заказ за ту цену, на которую вы сговаривались. Ты же, напрасно оклеветанный, – она повернулась к арестованному, – имеешь право требовать вознаграждение в две золотые монеты за свою обиду.
Листвар молча пожал плечами. Ему хотелось только одного: поскорее убраться отсюда, и подальше. Чтобы больше не видеть злое лицо и сердито сжатые губы человека, которому он доверился и который так подло предал его.
– Но прошу тебя, благородный лир, не держать зла на мастера, – продолжила суд лиресса. – Он поступил не по чести, но человек, за которого он тебя принял, убил всю его семью, и я не знаю, как бы ты поступил на его месте. Его можно понять и простить.
Листвар нехотя кивнул, хотя прощать человека, доставившего ему столько неприятностей, даже не помышлял. Он никогда не был сторонником непротивления и не собирался подставлять левую щёку после того, как его ударят по правой. Да и до сих пор связанные за спиной руки кротости ему не добавляли.