Катерина думала недолго. Потом вырвала из Лешиной тетрадки листок, разделила его на пять кусочков, один оставила себе, а остальные раздала ребятам.
– Тебе не даю, – посмотрела она на Катю, – я и так твои способности знаю.
– А вот для чистоты эксперимента… – начала Ирина, но, вспомнив, как несколько месяцев назад подруга жила у нее в голове, поежилась и махнула рукой. – Да, это лишнее, только бумагу переводить.
– Кстати, я тоже могла бы не переводить бумагу, – опомнилась Катерина, – Катюха и так бы мои мысли подтвердила. Ну да ладно, все равно уже оторвала кусок.
И она, прикрывая бумажный клочок рукой, что-то быстро на нем написала. Потом выпрямилась, грозно насупилась и закрыла глаза:
– Угадывайте! А ты, Кать, пока ко мне в голову не лезь, а то подскажешь им случайно.
– Больно надо, – с легкой обидой сказала Катя.
Друзья отнеслись к заданию серьезно, никто не отпускал шуточек и даже не улыбался, все усиленно думали, буравя голову ведьмочки взглядами. Первым что-то накарябал на своем листочке Ваня, перевернул его и откинулся на спинку, деловито скрестив на груди руки. Второй отстрелялась Наташа. Вскоре записали свои догадки и Леша с Ирой.
– Готово, – сказал за всех Иван.
Катерина открыла глаза.
– Ну, – кивнула она, – раскрывайте свои карты.
– Сначала ты! – замотала головой Ирка.
– Не, так неинтересно, – хмыкнула ведьмочка. – Давайте вы по порядочку. Кто самый смелый?
Лешка отчего-то покраснел. Иван с Ириной переглянулись, но тоже промолчали. И тогда со стола взяла свою записку Наташа:
– Могу я. Мне скрывать нечего. – И вслух прочитала: – «Вам никогда не стать мистиками».
– Хорошего же ты обо мне мнения, – буркнула Катерина. – И ты ни фига не попала. Потому что мыслей моих не видела, а просто ляпнула наугад.
– А я угадала, – хитро прищурилась Ирка. – В смысле прочла твои мысли. Ты подумала, что Лешка тебе нравится!
– Ты чего?! – подпрыгнул Леша и еще сильней покраснел.
Но Катерина особых эмоций не проявила. Лишь коротко мотнула головой:
– Мимо.
Лешка вздрогнул. Катерина это заметила и пояснила – вроде бы Ирке, но, без сомнений, и ему тоже:
– Сейчас я думала не об этом. Ты тоже в угадайку играла, а не в голову ко мне заглядывала. – И повернулась к Алексею: – Давай, Леш, ты теперь.
– Не хочу, – буркнул тот.
– Это еще почему?
– Не хочу, и все. – Он скомкал свою бумажку.
– Ясно-ясно, – заулыбалась Ирина. – Ты подумал о том же, что и я. И промазал! Обидно, да?
– Ладно вам, – пожалел друга Иван. – Сейчас я скажу. Мысль Катерины была о нашем поезде. Что-то вроде того, что мы едем навстречу новым впечатлениям. Точнее не смог понять. Я написал… – Он развернул бумажку. – Я так и написал: «Поезд везет нас навстречу новому».
Катерина округлила глаза:
– Ого!
– Что, правильно? – обрадовался Ваня.
– Не совсем, но… В принципе, да, я думала о поезде, тут ты попал в точку.
– А ну, покажи! – потянулась за ее обрывком Ирина. Подняла и прочла вслух: – «Наш поезд захватили зомби. Мы отправляемся в ад».
Катерина во весь голос заржала. Катя покосилась на нее и сказала:
– Не смешно.
– И даже очень глупо, – согласилась с ней Наташа.
– Ну и ладно, умники, – поднялась Катерина. – Если шуток не понимаете, то и сидите тут, кисните! – И вышла из купе.
– Опять обиделась, – вздохнула Катя.
– Сама и виновата, – сказала Ирина. – Нечего было глупости придумывать. Это она специально, чтобы мы ни за что не угадали.
– Иван-то почти попал, – уважительно посмотрела на Митрофанова Катя.
– «Почти» не считается! – заспорила Ирка.
– Нет-нет, погоди, – сказала Катя и обратилась к Ване: – Признайся честно, ты наобум написал или и правда что-то у нее в голове увидел?
– Я не увидел… – замялся Иван. – Я будто услышал… Как будто сквозь шум кто-то бормотал неразборчиво: «Поезд… пусть будет… чтобы круто… мы едем… там точно круто…» Что-то в таком духе – очень плохо было слышно.
– Тогда это и правда круто, – одарила его Катя еще одним уважительным взглядом. – Всю мысль ты не уловил, потому что пока не умеешь сосредотачиваться. Ты будто скользил над ее мыслями, иногда их касаясь. И почему-то только те, в которых Катерина обдумывала, что загадать, а конечный результат ты упустил. Но у тебя задатки есть, это точно.
– А нам, значит, можно назад поворачивать? – обиделась Ира.
– Нет, зачем же? Не у всех же способности сразу проявляются. Специалисты все досконально проверят, поработают с вами и точно скажут.
– Да чего там говорить, и так все ясно: вы – крутые, мы – тупые, – надулась подруга.
Леша с Наташей тоже заметно приуныли.
– Никто не тупой, это разные вещи!
Ни один из друзей на эти слова не отреагировал – на Катю даже не смотрели. Лешка и тот отвел взгляд.
– Ладно, ребята, вы отдыхайте, я тоже пойду, – поднялась Катя. – И перестаньте киснуть! Если с таким настроением новую жизнь начинать, тогда точно ничего не получится.
– Вы что, кроме «киснуть», других слов не знаете? – проворчала Наташа. – Что одна, что другая. Ну и веселитесь там друг с дружкой.
Катя вышла из купе совершенно расстроенной. Так все было хорошо, и вот… Да, они с Катериной пока что в другой «весовой категории», чем ребята, но это же не причина, чтобы ссориться! И она решила, что завтра, когда обида друзей поутихнет, обязательно постарается все исправить. В конце концов, недаром же говорят, что утро вечера мудренее.
Катя вернулась в свое купе и, хоть было еще не особенно поздно, расстелила постель и легла, укрывшись простынкой. Тем более Светлана и Саша уже спали, так что с Катериной нормально было бы не поговорить. Да и сама «сестренка» лежала на своей полке, отвернувшись к стенке, и хотя Катя чувствовала, что Катерина не спала, беспокоить ее не хотела. Да и не было сейчас настроения для разговоров. Идеально было бы сейчас крепко заснуть, в надежде, что новый день принесет с собой только хорошее.
Удивительно, но уснула Катя и правда быстро, и спала очень крепко, без сновидений. Проснувшись, она сначала подумала даже, что вчерашний день все еще продолжается, но тотчас ощутила, что спать больше не хочет, и лишь тогда сообразила, что настал новый день. Вспомнив, что с ним у нее были связаны определенные надежды, Катя приободрилась и, отбросив простынку, встала. Заглянула наверх – Катерина еще спала. Зато соседей по купе на месте не было. Их постели не были заправлены, и Катя сделала логичный вывод, что они еще не сошли с поезда, а скорее всего, отправились в туалет. Решив, что и ей не мешало бы его посетить, она достала умывальные принадлежности, взяла полотенце и вышла в коридор.
Там никого не было, и вообще царила полная тишина. Только теперь Катя осознала, что поезд стоит. Глянув в окно, она увидела тянущуюся в обе стороны полосу леса. Решив, что станция находится с другой стороны, Катя оторвалась от окна и направилась в конец вагона. Умывшись и почистив зубы, она вернулась в купе. Светланы и Саши там по-прежнему не было. Туалетов, как и во всех стандартных вагонах, было два, поэтому Катя подумала, что соседи всё еще умываются. А возможно, вышли подышать свежим воздухом, пока поезд стоит.
Она посмотрела в окно в надежде увидеть гуляющих по перрону людей, но никого не обнаружила. Мало того, она не увидела и самого перрона. Ни вокзала, ни каких-либо других построек тоже не было. С этой стороны тянулся такой же лес, что Катя наблюдала из коридора. Сначала это показалось ей странным, но она вспомнила поездки с родителями в отпуск, когда поезд останавливался не только на станциях. Например, когда нужно было пропустить встречный состав, или по иным, ведомым только машинисту причинам – как называл их папа, «техническим».
Но тут же в голову пришла мысль, что если остановка техническая, то соседи не могли выйти из вагона. А если они пошли в туалет, то времени уже прошло достаточно, чтобы сделать все, что нужно, и десять раз умыться. Что-то здесь было явно не то. Разве что Светлана с сыном пошли в вагон-ресторан, но не слишком ли рано для этого? Катя по привычке потянулась к телефону, но вспомнила, что тот остался у папы. А привычки носить наручные часы у Кати не было – зачем, если все современные гаджеты имеют их по умолчанию?
Она еще раз посмотрела в окно, чтобы узнать время хотя бы приблизительно, по расположению солнца. Однако небо было затянуто облаками. Точнее, оно было скрыто за сплошной светло-серой пеленой, которая едва не цеплялась за верхушки деревьев. «Ну вот, – подумала Катя, – сейчас еще и дождь начнется». Но, вспомнив, что на место они должны были прибыть после обеда, она решила преждевременно не расстраиваться – к тому времени погода могла измениться. Да и вообще, дождь – это ерунда, есть проблемы и посерьезней.
Вспомнив о вчерашней ссоре с друзьями, она почувствовала, как настроение стало быстро портиться. «Стоп! – чуть не крикнула Катя вслух. – Немедленно прекрати! Ты ведь как раз собиралась все исправить». Она встала и решительно потрясла за плечо «сестренку»:
– Катерина, вставай!
– Что, уже приехали? – сонно вскинулась та. – Пора выходить?
– Пока нет, – успокоила ее Катя. – Еще утро. Наверное… Кстати, у тебя нет часов?
– На телефоне же… – начала Катерина, но, вспомнив, где сейчас их телефоны, угрюмо буркнула: – Ты когда-нибудь видела у меня часы?
– Нет. Я на всякий случай спросила, больше-то не у кого. Наши соседи куда-то пропали, кстати.
– Ясно же, куда, – хмыкнула ведьмочка и ловко спрыгнула с полки. – Я тоже сейчас туда собираюсь.
– Их слишком долго нет, – возразила Катя. – И лес кругом, так что выйти тоже не могли.
Катерина машинально глянула в окошко.
– Ага, и правда… Чего мы тут встали?
– Наверное, встречный пропускаем, – пожала Катя плечами. – Хотя и для этого уже слишком много времени прошло. Может, случилось что?
– Если бы случилось, проводница бы уже сообщила, – мотнула головой Катерина. – Не разводи раньше времени панику. И вообще, пока я умываюсь, сообрази-ка нам чайку, позавтракаем.
– Может, вместе с ребятами?
– Они еще дрыхнут, наверное. Ладно, жди, я скоро.
Катерина вышла, и Катя принялась ждать. Ее немного успокоило, что Катерина не стала возражать против завтрака вместе с друзьями. Наверняка уже и осознала, и пожалела, что вспылила вчера. Катя хорошо знала ребят – никто из них не любил долго дуться. Главное, вовремя признать свою вину и попросить прощения, что она и собиралась сделать, и была почти уверена, что Катерина поступит так же. И вообще, нужно будет раз и навсегда закрыть эту тему: кто из них важней, кто умней, кто более способный. Они в первую очередь друзья – и это главное. Нужно, чтобы все это осознали. А то, что они с Катериной уже мистики, а остальные пока нет, – разве это важно? Вот у поезда есть машинист, а в вагоне есть проводница. Они же не спорят друг с другом, кто из них главней. Каждый важен на своем месте.
Еще Катя хотела при всех сказать, что если папа назначил ее старшей, то это не ее вина. И что она вовсе не собирается командовать друзьями, тем более они уже не маленькие и без того знают, как себя вести. И вообще, поездка уже скоро закончится, и она перестанет быть старшей даже номинально – для этого у них будут настоящие наставники.
Хорошенько все это обдумав, Катя совсем уже было успокоилась, но тут вернулась Катерина и огорошила ее новостью:
– Похоже, в вагоне никого, кроме нас, нет.
– С чего ты взяла? – подскочила Катя.
– Оба тулика были свободны. И пока я умывалась и чистила зубы, в соседнем двери не хлопали. И когда вышла, никого не увидела. Мне это показалось странным. Тогда я набралась наглости и открыла дверь одного из купе. Там было пусто! Но постели не убраны. Ясно, что кто-то там едет. То есть ехали…
– Что значит «ехали»? – встрепенулась Катя. – Мало ли куда вышли! Может, у них друзья в соседнем вагоне – вот они и пошли в гости.
– Таких пустых купе четыре, – сказала Катерина. – Еще три я не смогла открыть, так что не могу сказать, есть ли там кто, но что-то мне подсказывает, что и там тоже пусто.
– А наши?! – ахнула Катя.
– Наши дрыхнут, как я тебе и говорила, – успокоила ее «сестренка».
– Вот видишь.
– Что я вижу? То, что тебе и сказала: в вагоне только мы. Мы шестеро, я имею в виду.
– А проводница? – опомнилась Катя. – Уж она-то знает, где все и что случилось!
– Может, и знает. Только спросить не получится – ее купе тоже пустое.