Перед тем как войти в купе, Ася поклонилась Яне и обвешанному сумками Виталию Николаевичу со словами:
– Совет да любовь!
– Ты всю дорогу будешь над нами издеваться? – уточнила Яна.
– А вы как хотели, суженые-ряженые?
Яна молча прошла в купе. Виталий Николаевич ринулся было за ней, но перед ним встала Ася, выпятив грудь колесом.
– Ты что?
– А ты до свадьбы будешь спать отдельно! – подбоченилась Ася.
– Издеваешься? Ася, не доводи до греха. Мы столько лет дружим, куда только не ездили вместе…
– Но в качестве жениха впервые! Поэтому просьба не беспокоить, вот твой билет!
– Так это даже не в этом вагоне?! – округлил глаза Виталий Николаевич, явно не ожидавший такой подставы.
– Я тебе больше скажу: твое место в конце состава и ты поедешь плацкартом. Ну, ничего, ты человек служивый, к трудностям привыкший…
– Так что же ты сразу не сказала?! Поезд уже тронулся, мне теперь по тамбуру с чемоданами назад тащиться? – побагровел Виталий Николаевич.
– А нам бы кто чемоданы донес? Или хочешь сказать, что не поедешь в таких условиях? Сойди на следующей станции. Я для тебя даже стоп-кран готова сорвать!
Виталий Николаевич стиснул зубы, заиграв желваками, и ретировался.
– Мужчина, вы куда? Поезд уже тронулся! – крикнула ему проводница.
– Я не в тот вагон сел… – буркнул он.
Проводница посмотрела его билет и присвистнула:
– Ого! Так это через весь состав тащиться! Знаете что, я вас в свое купе посажу. Через два часа первая остановка, вы по перрону спокойно докатитесь до своего вагона, а то сейчас только людям мешать будете да и сами намучаетесь.
– Спасибо, есть еще добрые, понимающие женщины, – ответил Виталий Николаевич, обернувшись на Асю.
Та показала ему язык и захлопнула дверь купе.
– Смотри, твоего уже проводница пригрела! Пожалела! А через жалость у нас, баб, вся любовь и начинается.
Яна рассмеялась:
– Зачем ты его мучаешь?
– А ты как хотела? В этой поездке я отобью у него желание жениться. Сам от тебя откажется!
Яна посмотрела в окно.
– Ладно… поехали…
В памяти пронеслись события последних дней.
Сначала покоя не давала Ася. Она созвонилась со своей знакомой, которая работала на телевидении, чтобы та затащила Яну к себе и чем-нибудь ее заняла. Ася хотела, чтобы подруга почувствовала хоть какой-нибудь интерес и отвлеклась. Цветкова сопротивлялась как могла, но Ася надавила на жалость, мол, она уже договорилась и человек приедет специально, чтобы встретиться с Яной.
– Да была я уже на этом телевидении! Перессорилась со всеми, с кем только можно, – говорила подруге Цветкова. – А одна мымра – кажется, ее Марией звали, – вообще была готова меня убить.
– Тогда ты буйная была, сейчас тихая… Да и не помнит тебя уже там никто. Миллион народа мелькает каждый день. Сходи! Это же интересно.
С постной физиономией Цветкова в сопровождении ни на минуту не замолкающей приятельницы Аси целый день провела на студии. Она даже видела Марию, директора по подбору участников программ, но та прошла мимо, не узнав ее или сделав вид, что не узнала. От бесконечных фотопроб у Цветковой заболели глаза, а от беспрестанной болтовни знакомой Аси начала трещать голова.
– У вас очень интересная внешность. На какой диете вы сидите? Наверное, вы работаете моделью? А не хотели бы сняться в кино? Для начала можно сняться в рекламе. А что? Вы яркая!
Даже в кафе телецентра не удалось отдохнуть – там тоже было очень шумно.
А вечером Яну по телефону начала пытать Ася:
– Ну и как прошел день? Здорово было? Отвлеклась?
– Это какой-то вынос мозга, и ноги от усталости отваливаются. Я в этот ад больше не пойду. Хуже, чем в театре. И больше меня не подставляй! – ответила Яна.
Ася назначила ей встречу на следующий день в своем любимом кафе и отключилась.
В назначенное время Яна на своей красной «Мазде», которую она любовно называла «ласточкой», подъехала к кафе. Ася была уже на месте и вовсю уплетала пирожные.
– А эту гору я заказала для тебя, – радостно заявила она, когда Цветкова села за столик. – И не отпущу, пока не съешь. Докажи, что ты ешь, а не худеешь…
– Да не худею я, – брякнула костями Цветкова, отправляя целое пирожное в рот. – И сладкое люблю, ты же знаешь!
– И это правильно! Вырабатываются же эндорфины – гормоны радости. Ты налегай! Вот «Прага», «картошка»…
– Я больше суфле люблю и «Наполеон». Сколько же здесь мини-пирожных! На любой вкус. С ума сойти! Знаешь ты, чем порадовать!
– Конечно! Вот и кофе твой любимый несут – черный, без сахара! – обрадовалась Ася. – А сейчас я расскажу тебе…
– Сказку? – прервала ее Яна.
– Ну что ты говоришь? Какая сказка? Ее тебе твой муженек будет рассказывать на ночь. А я поведаю тебе одну интересную историю.
– Ну давай, рассказывай! – облизала пальцы Яна. – А то, боюсь, как ты говоришь, муженек на ночь будет рассказывать сказки об убийствах и ограблениях. Надеюсь, твоя история окажется не из разряда ужастиков.
– Это ты сама решишь. Итак, слушай. Давным-давно один крупный партийный работник Ленинграда по фамилии Пузырев ушел из семьи. По тем временам это была катастрофа, разводы совсем не приветствовались. И это несмотря на то, что он все оставил жене и дочери – и квартиру, и машину, и дачу. Его жена, женщина утонченная, аристократических кровей, нашла в себе мужество и силы, чтобы прийти на партийное собрание и сказать, что никаких претензий к мужу не имеет, что прощает его и отпускает, раз уж он полюбил другую женщину. Ее выслушали и осудили – мол, советские жены так себя не ведут, надо бороться за семью, а «любовь на стороне» – исключительно буржуазная замашка. Но из партии Пузырева не исключили, хотя на повестке стоял именно этот вопрос, и это было самое главное. Понизили в должности и отправили на работу в город Приморск Краснодарского края – по тем временам в Тмутаракань. Но Пузырев был человеком талантливым, деятельным и очень скоро встал на ноги и на новом месте. А когда партия рухнула, не растерялся – занялся бизнесом и в итоге разбогател. Купил землю, приватизировал бывшую партийную собственность и отгрохал большое поместье. Вторая жена родила ему двух девочек-близнецов. В общем, все шло хорошо, но потом умерла жена, затем что-то случилось с самим Пузыревым и его детьми… В итоге в поместье разместили частную клинику для людей с нервными и психическими расстройствами, но по документам оно все равно принадлежит Пузыреву.
– Я пока не совсем понимаю… – покачала головой Яна. – Я тут при чем?
– Подожди, развязка уже близка. Объявилась наследница поместья, человек очень хороший и порядочный. Она хочет сохранить там клинику. Нашлись даже спонсоры…
– Я очень рада и за нее, и за психов. Но я-то при чем? – продолжала тупить Яна.
– Повторяю, нашлись спонсоры и волонтеры, чтобы помочь клинике функционировать.
– Ты меня кладешь в клинику? – выдвинула версию Яна. – Классно! Вот это помощь! С ума сойти!
– Да не кладу я тебя в клинику! С чего ты взяла?! Я тебя приглашаю туда съездить – помочь сделать доброе дело для больных людей, – наконец-таки сформулировала Ася суть своего предложения.
– Помочь людям? – переспросила Яна.
– Да! А заодно отдохнуть. Там прекрасные места, море, рай на земле! Ну, ты еще думаешь? Что тебя здесь держит? Поедем вместе! Ты, я и твой, извините, избранник!
– Извиняю, – буркнула Цветкова. – Я думаю, что у меня нет выбора. Ты же как акула в меня вцепилась! Значит, поедем. Только…
– Что?
– Может, без избранника? Вдвоем? У него дела, серьезная работа…
– Да что ты! Только с ним, – возразила Ася. – У вас же конфетно-букетный период, самое лучшее время! Вам всю жизнь идти рука об руку. Привыкай, Яна! Виталий обязательно поедет с нами. Обязательно! – подколола подругу Ася.
– Зря ты так о Виталии. Он очень хороший человек и мой друг, – ответила Цветкова.
– Вот-вот…
– А ты откуда узнала об этом месте? – спросила Яна, глядя на пробегающие за окном поезда пейзажи.
– Ко мне обратилась владелица поместья и попросила правильно оформить документы.
– То есть ты едешь работать? – уточнила Яна.
– Совмещаю три дела. Работа, отдых и выгул тебя, чтобы вернуть тебе боевой дух, – ответила Ася.
– Интересная миссия. – Яна открыла сумку и стала доставать оттуда продукты и напитки, которые они взяли в дорогу.
В купе заглянул взлохмаченный Виталий Николаевич.
– Вы совесть имеете? Ну что я буду сидеть в купе проводницы? Она такая разговорчивая, заболтала меня. И еда у вас… – кинул он голодный взгляд на стол, ломящийся от яств.
– Ладно, садись, – вздохнула Ася, – поедим вместе. Да и шампанское откроешь нам. Надо выпить за удачное начало отпуска. Эх! Солнце, море, вино!
– Меня пугает твой настрой, – прищурила голубые глаза Цветкова. – Уж больно ты какая-то нервная.
– В смысле?
– Ролями мы поменялись, – пояснила Яна. – Обычно я пребываю в какой-то эйфории и страдаю словесным поносом, а тут с тобой что-то случилось… А я как…
– …выжатый лимон, – кивнула Ася, – так. Я тебя и везу встряхнуть. Сколько можно? Страдает Яна без любви, но не к тебе, – мигнула она Виталию Николаевичу.
– А хотите, я открою шампанское по-гусарски? – внезапно предложил Лебедев.
– В смысле? – не поняла Ася.
– А как в кино. Рукой так – раз! И нет горлышка!
– Ты с ума сошел? – спросила Ася.
– Класс! – хлопнула в ладоши Цветкова. – Давай!
Виталий Николаевич был не из тех ребят, которых надо просить о чем-то дважды. Ася не успела и глазом моргнуть, как следователь махнул рукой и что есть силы стукнул по бутылке…
Вагон содрогнулся от пронзительного крика проводницы:
– Врача! Извините, есть среди пассажиров врач? Срочно нужна помощь!
– Это пока всё, что я могу для вас сделать, – сказал мужчина, представившийся врачом, после того, как наложил на руку Виталия Николаевича жгут из принесенных проводницей бинтов. – А теперь мне нужны бумага и ручка.
– Обертка от шоколадки подойдет? – спросила Ася, облитая шампанским с ног до головы.
– Вполне! Здесь я написал время, когда наложил жгут. У вас два часа, чтобы попасть в больницу и снять жгут, пока не омертвела ткань, но для этого сначала надо зашить рану, рассечение очень глубокое.
У Яны перед глазами стоял момент открывания бутылки Виталием Николаевичем. Точнее, это выглядело как взрыв. Полился фонтан из пенного шампанского и крови. Посыпались проклятия следователя. Ася сразу же бросилась к проводнице, а та понеслась по купе в поисках врача. Асе даже не пришло в голову, что Цветкова по образованию врач и ни к чему искать другого. Мало того, сама Яна от неожиданности и ужаса тоже об этом не вспомнила.
– Ну, вот и все. – Врач завершил свою работу и вышел из купе.
Виталий Николаевич выглядел жалко и комично одновременно. Мокрый, с туго перевязанной рукой и шоколадным фантиком.
– Извините, по-гусарски не получилось…
– Зато теперь ты словно шоколадный заяц, – усмехнулась Ася.
– Вы не о том говорите! До юга ехать полтора суток, а тебе помощь нужна в течение двух часов, – сказала Яна.
– Остановка через полчаса, «Скорую» вызовут прямо к станции. Вам, мужчина, придется сойти, – смерила проводница следователя долгим взглядом, который словно говорил ему: «Вот остался бы у меня в купе, все было бы хорошо. А поперся к этим дамочкам – вот и получи!»
– У меня нет другого выхода, мне придется сойти, – сказал майор.
– Мы тебя не бросим! Тоже сойдем, – сказала Яна.
– Нет-нет… Вы тут ни при чем, все случилось из-за моей глупости и бравады. Я один поеду в больницу, а потом как-нибудь доберусь до Приморска, – ответил Виталий Николаевич.
– Ты сам себя слышишь? Мы что, звери? Ты, истекая кровью, сходишь на неизвестной станции и едешь в больницу, а мы такие спокойные едем на юга. Нет уж! Ася поедет дальше, а я сойду с тобой. А потом уж вместе доберемся до места. Еще как ты себя чувствовать будешь, – твердо сказала Яна и принялась перекладывать кое-какие вещи из чемодана в большую дорожную сумку.
– Я тоже с вами, – пискнула Ася.
– Вдвоем сходить нет необходимости. Может, и в «Скорую» не возьмут. А тебя в Приморске клиент будет встречать. Хоть кто-то должен доехать и объяснить ситуацию. Поэтому ты едешь дальше, а я с Виталиком выхожу, – пояснила Цветкова. – Ну, давай, человек-фонтан, готовься на выход!
– Как же нехорошо получается, – засуетилась Ася. – Я думала, мы сядем, поедим, поболтаем…
– Не надо было Виталия из купе выгонять! – напрямую ответила ей Цветкова. – Всё пошло не так. Ну, ничего, его заштопают, и мы еще посидим… Ты на вокзале не напрягайся, вызови грузчика, – напутствовала подругу Яна, кладя в сумку хлеб, батон сырокопченой колбасы и нож. – Хоть перекушу, пока Виталию помощь оказывать буду, – пояснила она.
– Остановка, – сообщила проводница, глядя круглыми глазами на окровавленные бинты Виталия Николаевича.
– Ну, все, подруга, пока! – Яна поцеловала Асю в щеку. – Встретимся на месте, координаты есть.
– Друзья мои, простите меня, – вдруг расплакалась Ася, кидаясь на шею Виталию Николаевичу.
– Э… мать, ты чего? – удивился следователь.
– Да что-то нашло на меня в последнее время. Гнобила вас как могла. А с чего? Какое мое дело, в конце концов? – размазывала слезы по щекам Ася. – Вот Бог и наказал.
– У тебя обостренное чувство справедливости, – ответила ей Яна.
– Да и Бог не тебя, а меня наказал! – ответил Виталий Николаевич. – Разинул роток на чужое… Так что не волнуйся! Я все понимаю, твою подругу не обижу. До встречи.
– Ребята, у вас точно все будет хорошо?! – крикнула им вслед Ася, все еще обливаясь слезами.
Люди, выглядывавшие из своих купе, с ужасом смотрели на странную парочку – перебинтованного Виталия Николаевича и суетящуюся вокруг него высокую, худую женщину со светлыми волосами, собранными в высокий хвост. Поезд ушел, а они остались одиноко стоять на перроне.
– Купили билеты на поезд дальнего следования, а проехались, словно на электричке, – озвучила вслух мысли Цветкова. – Ну и где здесь «Скорая»? – Она крутила головой во все стороны и наткнулась взглядом на Виталия Николаевича.
Сердце Яны сжалось. Выглядел следователь неважно – бледный, растерянный и какой-то безучастный.
– Тебе плохо? – спросила она.
– Нормально, просто я крови боюсь, – ответил Лебедев. – Ну и так, слабость… Наверное, на перрон-то машина не приедет, давай уйдем со станции.
Яна буквально вырвала из здоровой руки Виталия Николаевича дорожную сумку со словами:
– С ума сошел?! Я понесу. Ты сам-то идти сможешь?
Виталий Николаевич понуро кивнул, и они пошли по перрону, не встретив ни одной души.
Яна тоскливо оглянулась, пытаясь рассмотреть поезд, который увез ее подругу, но он уже не просматривался, только тревожно мигал красный огонь железнодорожного фонаря.
– Направо пойдем или налево? – спросил Виталий Николаевич, когда они подошли к развилке старого перрона.
Яна посмотрела по сторонам и потащила его налево, потому что, чтобы перейти на правую сторону перрона, надо было пройти по высокому мостику, а майор и так шел пошатываясь.
Они прошли мимо палатки с сидящей там скучающей женщиной.
– Извините, а где здесь дорога или стоянка? – обратилась к ней Цветкова. – Нас «Скорая помощь» должна была встречать.
– Так вы, девушка, определитесь. Дорога вам нужна или стоянка? Дорога здесь везде, а стоянка по ту сторону, – махнула продавщица рукой как раз в том направлении, куда они не рискнули пойти.
– Вот черт! Давай вернемся, – кивнула Цветкова Виталию Николаевичу. – Посмотрим, если и там «Скорой» нет, то вызовем ее сами, – предложила она.
– Ой, с вас кровь капает, – испуганно сказала продавщица. – Может, вам лед?
Яна посмотрела на бинты майора и поняла, что надо действовать активнее. Они прошли несколько метров и увидели за кустами дорогу, по которой вдалеке ехала машина «Скорой помощи» с включенной мигалкой.
– Ой! Ой! Это за нами, наверное! – воскликнула Яна и бросилась через кусты, словно заяц, прямо на дорогу, наперерез машине. Она махала длинными руками и всем своим видом показывала, что не отступит ни на метр.
Машина резко затормозила.
– Ой, как хорошо! Вот мы! У мужчины из руки сильное кровотечение, глубокий порез! Жгут наложен! Мы с поезда дальнего следования сошли! – выпалила она врачу в окно.
Виталий Николаевич нагнал Цветкову. Взглянув на него, сразу можно было догадаться, кому нужна помощь, причем экстренная.
– Но мы… – попытался что-то объяснить врач.
– Долго едете! Человек истекает кровью! – гневно ответила им Яна.
– Ладно, залезайте, – вздохнул врач и вышел из машины.
Он открыл заднюю дверцу и поддержал за локоть забирающегося внутрь Виталия Николаевич. А перед Яной резко выкинул руку вперед.
– А вам нельзя!
– Как нельзя? – оторопела Яна.
– Вы больная? – спросил ее врач.
– Нет…
– Вопрос закрыт.
– Я сопровождающая! Мы вместе с поезда сошли, я его не оставлю. Всегда можно с сопровождающим! – сказала Яна.
– Нет мест! Дамочка, отойдите от машины! Сами же говорите, что человек истекает кровью! Не тяните время!
– Но как же… А куда я? Как я? Виталий! – крикнула Яна уже теряющему сознание следователю.
Его быстро уложили на носилки.
– Найдете нас в больнице! – захлопнул перед ней двери машины доктор.
– А в какой больнице-то? В какой?! – крикнула Яна.
– В тридцать шестой, – ответил ей врач, и «Скорая» понеслась дальше.
Яна осталась стоять на дороге. Видимо, в этот день судьба у нее была такая – стоять и смотреть вслед то поезду, то уезжающей «Скорой помощи».
«Опять я одна… Что же делать?» – задумалась Цветкова, но тут заметила автомобиль и бросилась ему наперерез:
– Извините, нет времени вызывать такси!
– Ты с ума сошла?! Чуть под статью не подвела! – сказала ей выскочившая из машины женщина. Ее всю трясло, а на лобовом стекле машины красовалась буква «У».
– Моего друга забрали в больницу, он истекает кровью. Подбросьте меня до больницы! – попросила Цветкова.
– Это очень грустно, конечно. Но я не могу, вы меня так напугали. – Женщина вытянула руки, показывая, как они трясутся.
– Да что же делать?! – всплеснула руками Яна. – А давайте я сяду за руль?
– А вы умеете водить? – с опаской посмотрела на нее женщина.
– Я много лет за рулем, – кивнула Яна.
– На вас кровь…
– Это не моя, говорю же, моего друга. Мы с поезда сошли, чтобы добраться до больницы, – сказала Яна.
– Хорошо, поехали! – согласилась женщина. – Меня Клава зовут.
– А я Яна! Ну, говорите, где у вас здесь тридцать шестая больница? – спросила она, садясь за руль.
– Какая? У нас всего две больницы, – похлопала ресницами Клава, – первая и детская.
Настало время впадать в ступор Цветковой.
– Врач четко сказал – в тридцать шестую.
Яна рванула с места на большой скорости.
– Ой, мамочки! – ахнула Клава.
– Не нравится мне это. Попробуем догнать «Скорую помощь». Они не могли уехать далеко!
Ехала Яна очень быстро. Клава вжалась в сиденье.
– Ух ты! Ох ты! – только и издавала она звуки.
– Учись, пока я за рулем! – сказала ей Яна.
– А что самое главное? – спросила Клава.
– Не бояться, – ответила Яна. – А вы точно знаете, что две больницы?
– Точно. Я вообще-то в одной из них работаю медсестрой. И уж про медицинскую помощь в городе все хорошо знаю. Если какой тяжелый случай, конечно, могут в Москву перевод сделать. Но обычное кровотечение… Это к нам в травматологическое отделение. Если повезешь куда в другое место, так есть риск не довезти. Зачем? – повернулась к Цветковой Клава.
– Как я удачно остановила именно вашу машину, – ответила Яна.
– Да? – Клаве так явно не казалось.
– Я ведь тоже медик! Стоматолог, работаю в Москве.
– Класс…
– Хотите, вас полечат бесплатно за беспокойство? У меня своя клиника, – продолжала Цветкова.
– У меня с зубами всё в порядке, или это намек на то, что сейчас мы вляпаемся в какую-нибудь аварию и я их лишусь? – уточнила Клава.
– А воображение у вас работает. Я к тому, что медик медика всегда поймет. Предлагаю разделиться: вы продолжите преследование, а я выйду у больницы и все там узнаю. Может, я что не так поняла? Может, его туда все-таки привезли? Вы оставьте свой телефон, я вам позвоню, если найду Виталия.
Клава так растерялась, что не знала, что и сказать.
– Почему я должна продолжать преследование? К тому же мы пока еще и не видели ни одной машины.
– Так тут дорога одна, уехала «Скорая» в этом направлении. И потом, это ваша машина.
– Ой, смотрите! Впереди показалась какая-то «Скорая», – пискнула Клавдия.
– Ура! Мы нагнали ее! – Глаза Яны загорелись.
– Остановите здесь! – вдруг попросила Клавдия.
– Чего так? Мы почти догнали! – не отрываясь от дороги, сказала Цветкова.
– Потому что мы проехали больницу. Я сама там все разузнаю, а вы продолжайте преследование. Машина хоть и моя, но жизнь-то тоже моя.
– Вы точно так решили? – удивилась Яна.
– Я боюсь! Высадите меня!
– Говорите свой номер, я вам наберу, чтобы у нас связь была, – сказала Яна, останавливаясь. – И вы позвоните мне, если найдете Виталия Николаевича Лебедева, кстати, следователя по особо тяжким из Москвы.
Клава выскочила из машины, а Яна продолжила догонять «Скорую», которая неслась на приличной скорости. Что-то подсказывало Яне, что добром это не кончится.
Внезапно «Скорая» исчезла из поля зрения. Яна притормозила, и вовремя, иначе бы не увидела проселочную дорогу, скрытую кустами. Поняв, что свернуть «Скорая» могла только сюда, Яна медленно поехала по ухабам.
«Только бы Клава сейчас позвонила и сказала, что Виталий находится в больнице и с ним все хорошо», – думала Цветкова, правда, не очень на это надеясь. Но телефон молчал. Яна двигалась дальше, ветки стучали о лобовое стекло, добавляя адреналина. Хорошо бы сейчас обернуться и подмигнуть оператору, который, притаившись на заднем сиденье, снимает фильм ужасов. Но, к сожалению, в реальности все было не так. Яна не понимала, во что она опять вляпалась и почему гонится в чужой машине за «Скорой помощью», врач которой ей солгал.
«Единственный положительный момент во всей этой ситуации, что чужие люди хорошо ко мне относятся. Вот человек машину доверил…»
Яна поняла, почему испытывает дискомфорт. Обычно, когда она попадала в неприятную ситуацию, то могла позвонить Виталию Николаевичу и попросить его разобраться или замолвить за нее словечко. А сейчас Цветкова чувствовала себя канатоходцем без страховки. Естественно, она несколько раз набирала номер Виталия, но абонент находился вне зоны доступа.
Проехав еще немного, Яна каким-то внутренним чутьем решила дальше идти пешком. И правильно сделала. Впереди проглядывались речка, луг и пара покосившихся хибар. Чем ближе к ним подбиралась Цветкова, тем больше убеждалась, что это место абсолютно заброшенное. Об этом свидетельствовали сломанный забор, разбитые окна в одном из домов, властвующий повсюду бурьян.
«Наверное, я не туда свернула. Надо вернуться», – поняла уже отчаявшаяся Яна и тут увидела торчащий зад машины «Скорой помощи», въехавшей во двор полуразвалившегося дома.
Она прижалась спиной к шершавым доскам сарая. У Яны так сильно забилось сердце, что она испугалась, как бы его стук не услышали другие люди. «Господи, что я здесь делаю? Что опять происходит? Та ли это машина? Хотя кого я хочу обмануть? Что бы здесь делать обычной «Скорой помощи»? Это ненормальная ситуация».
– Миша, чё жрать будем? – рявкнул грубый мужской голос фактически над ухом Яны.
– Тебе лишь бы жрать! Нам сматываться надо! Миллионы взяли, что еще? И деньги, и машину будут искать!
– А с этим чудиком что делать? – спросил подельник Миши. – Кстати, эта баба поедет в больницу, узнает, что ее дружка туда не доставили, и поднимет скандал.
– И что? Ее тоже надо было брать с собой? Тогда двоих мочить бы пришлось.
– Я не об этом, идиот! Я к тому, что мы выиграли время, но немного. И сейчас должны сваливать.
– Хорошо, мы сваливаем, но ты не ответил, что с мужиком делать?
– Да он и так на последнем издыхании. Запри его в машине, а машину – в речку, вот и все! Пусть ищут! Никогда не найдут!
– Да уж, план неплохой.
– Вот и займись! И деньги все из машины вынеси, а я пойду лодку приготовлю. Замаскируемся под рыбаков и рванем как можно дальше отсюда. А там нас будет ждать машина и совсем другая жизнь!
– Больно ты веселый! Правильно, всю «мокруху» на меня повесил и веселится, – буркнул напарник.
– В одной лодке едем, в одной и спасаться будем. Не дрейфь, все будет в порядке. Главное – избавиться от свидетеля.
Раздались шаги, и Яна увидела широкую спину в сером камуфляже и лысую голову. Мужик ни разу не обернулся, а если бы обернулся, то увидел бледное лицо Яны, распластавшейся по стене сарая.
«Хорошо, что я блондинка, не так будут видны седые волосы», – подумала Цветкова, мелкими шажками свернула за угол и поползла в высокой траве к «Скорой помощи». Яна не знала, что ей делать, но одно понимала: этот лысый мужик шел убивать друга всей ее жизни.
Яна четко понимала, что должна что-то сделать, причем без «звонка другу» и «права на ошибку».
Перед ее глазами возникло колесо машины, а затем ботинки примерно сорок второго размера.
Яна замерла и услышала голос преступника:
– Ну что, бедолага? Не вся кровка из тебя еще вытекла? Фартовый ты парень! Все говорило о том, что ты должен сдохнуть от кровотечения, но сдохнешь от утопления. Что ты говоришь? Побереги силы для борьбы за кислород.
Яна вздрогнула от резкого звука рядом с ней. На землю упал мешок серого цвета, затем второй. Яна поняла, что в этих мешках и находились пресловутые деньги. Упало еще два мешка, после этого преступник сказал:
– Ну, вот и всё, мужик! Умирать будешь легко. Бабы вон вены режут – и в ванночку. Тихо, медленно и спокойно. Вот и ты – кровь уже потерял. Сейчас нырнешь в водичку. Правда, не в теплую. И не похоронят тебя по-человечески. Сожрут тебя рыбки.
Это было последнее, что лысый успел сказать, потому что из машины с хрипом вывалился Виталий Николаевич, свалив бандита с ног, и принялся его мутузить. Но бандит сразу же скинул с себя майора и принялся душить. У Виталия Николаевича было очень мало сил. Яна подняла туго набитый мешок и что есть силы огрела им по спине лысого. Тот замер, но скорее от неожиданности, чем от вреда, нанесенного его здоровью.
– Что это? – спросил он.
Яна снова и снова поднимала мешок и продолжила наносить им удары уже куда придется. Бандит только тряс головой, но не падал замертво, как того хотела Цветкова, а поднимался на ноги.
– Ты откуда? Так это же та баба, – догадался он. – Тварюга, как ты нас выследила?
Коротко и сильно он стукнул Яну по лицу. Отлетев метра на три, словно была бестелесная, Яна упала и сразу же поняла, что силы ее покинули.
– Ты что удумала? Ты на кого руку поднимаешь? – ругался, наступая, лысый.
Но когда он занес над Яной кулак, сзади на него, как разъяренный тигр, кинулся Виталий Николаевич. На этот раз он был более удачлив и серией ударов смог обездвижить преступника. Смотреть на майора было страшно – бледный, вспотевший и весь в крови.
– Как ты здесь оказалась? – спросил он у Яны.
– Чудом. Но ведь оказалась же! Мы погрузили тебя не в ту «Скорую помощь».
– Ты знаешь, я об этом уже догадался. Они связали меня, а с больными так не поступают. Ну а потом озвучили мою дальнейшую судьбу. Хорошо, что я тренировался развязывать веревки, почему-то думая, что мне это пригодится. А тут еще рука скользкая была от крови, вот и выскользнула. А потом потихоньку и ноги развязал.
– Сдаваться без боя не захотел, – поняла Цветкова. – Что делать будем? Второй сейчас вернется.
– Я вижу единственный выход из этой ситуации. Еще одну борьбу я не выдержу.
– А я не очень умею драться, как поняла, – вздохнула Яна, потирая ушибленную щеку.
– Поэтому вот тебе ключи, – Виталий Николаевич вытащил из кармана лежащего бандита связку ключей. – Садись за руль и гони до первого поста полиции. Я, боюсь потеряю сознание за рулем.
– Я? Я не водила такие машины, – растерялась Яна.
– Это наш единственный шанс, пока не вернулся второй паразит. Давай быстрее! – подгонял ее Лебедев.
Еле держась на ногах, он поочередно закинул мешки в «Скорую помощь» и залез сам. Яна заняла место водителя и захлопнула дверцу.
– Давай, – сказал Виталий Николаевич, обложившийся мешками с деньгами. – Ну же! Заводи!
Яна только сейчас с удивлением заметила, что у нее трясутся руки, и с трудом завела мотор. На звук выбежал второй преступник и оторопело уставился на отъезжающую машину. Он замахал руками, затем достал из кармана какой-то предмет и направил его в их сторону.
– Гони! – закричал Виталий Николаевич, вкладывая в этот крик последние силы.
Яна, плохо чувствуя машину, вдавила педаль газа и помчалась по дороге. Разбилось одно окно, она на секунду замерла, решив, что сделала что-то не так, но державшийся позади нее бледный следователь сказал:
– Твое дело – скорость! Он стреляет!
От этих слов у Яны отнялись руки и ноги, и как она мчалась дальше, она не помнила. Они просвистели мимо машины, на которой приехала Цветкова. Яна с ужасом подумала, что подставила женщину с автомобилем, но спасать жизнь было важнее. Несколько километров Яна с Виталием пролетели за секунды. Остановило их только оцепление из полицейских машин.
– Слава богу! – выдохнула Цветкова.
Группа людей в масках окружила машину.
– Выходить по одному, руки за голову!
Яна показалось из машины с обаятельной улыбкой, почему-то решив, что сейчас полицейские ее увидят, поймут, что это не преступники, и, обрадовавшись, еще и цветы ей подарят. Но этого не произошло. Сначала она снова услышала команду «Руки!», потом получила сильный толчок в спину и оказалась на земле лицом вниз.
– Лежать! Здесь раненый! Лежать!
И какой-то пожухлый голос Виталия Николаевича:
– Свои…
Его слова потонули в сознании Яны, потому что ей реально было нечем дышать.