Глава 2 Песня моя Россия песни о Родине
Письмо на Усть-Илим
Стихи С. Гребенникова и Н. Добронравова
Над Москвой незнакомые ветры поют,
Над Москвой облака, словно письма, плывут…
Я на карте слежу за маршрутом твоим,
Это странное слово ищу – Усть-Илим.
Усть-Илим на далекой таежной реке,
Усть-Илим от огней городских вдалеке.
Пахнут хвоей зеленые звезды тайги,
И вполголоса сосны читают стихи.
Позови – я пройду сквозь глухую тайгу,
Позови – я приду сквозь метель и пургу,
Оглянись – неприметной таежной сосной
Уж давно я стою за твоею спиной.
Усть-Илим, над Москвой твои ветры поют,
Усть-Илим, твои ветры в дорогу зовут…
Усть-Илим… две зеленых звезды в небесах.
И костер… и тоска в его рыжих глазах.
С Майей Кристалинской у нас были не только творческие, но и очень теплые дружеские отношения
В 1963 году меня, Николая Николаевича, Сергея Гребенникова и Иосифа Кобзона отправили на стройку Усть-Илимской ГЭС в творческую командировку. Стройка только начиналась. Мы плыли на катере по Илиму, вода от обилия рыбешки казалась серебристой. От этого зрелища у Кобзона заблестели глаза. Едва пристали к берегу, Иосиф вытащил удочки и долго стоял на корме. А в Усть-Илиме (это через 10 лет он станет городом Усть-Илимском) мы обнаружили 8 палаток, в которых жили по 18–20 человек, четыре небольших, еще пахнущих смолой дома, движок, дающий свет поселку. Связаться, например, с Братском можно было только по рации.
Там и зародилась песня. Правда, оформилась она уже после поездки – приехали в Москву наши друзья строители Братской ГЭС, рассказали, что вопрос со стройкой Усть-Илимской ГЭС повис – дело дорогостоящее, думали, что можно обойтись ресурсами Братской. «Но, понимаете, – говорят они, – у нас сложился замечательный коллектив, просто потрясающий. Люди, которые могут горы теперь свернуть, построят станцию в более короткие сроки, возможно даже с меньшими затратами. А если стройку свернуть, мы потеряем слаженный, талантливый коллектив строителей». Они и попросили написать песню об Усть-Илиме, чтобы привлечь внимание к месту, к стройке. Конечно, мы откликнулись на просьбу этих талантливых и очень мужественных людей и втроем написали песню. В ней нет ни слова о стройке, она абсолютно лирическая, зато название повторяется много раз. Ее замечательно пела Майя Кристалинская.
Беловежская пуща
Стихи Н. Добронравова
Заповедный напев, заповедная даль.
Свет хрустальной зари, свет, над миром встающий.
Мне понятна твоя вековая печаль,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Здесь забытый давно наш родительский кров.
И, услышав порой голос предков зовущий,
Серой птицей лесной из далеких веков
Я к тебе прилетаю, Беловежская пуща.
Многолетних дубов величавая стать.
Отрок-ландыш в тени, чей-то клад стерегущий…
Дети зубров твоих не хотят вымирать,
Беловежская пуща, Беловежская пуща
Неприметной тропой пробираюсь к ручью,
Где трава высока, там, где заросли гуще.
Как олени с колен, пью святую твою
Родниковую правду, Беловежская пуща.
У высоких берез свое сердце согрев,
Унесу я с собой, в утешенье живущим,
Твой заветный напев, чудотворный напев,
Беловежская пуща, Беловежская пуща.
Беловежская пуща
Музыка А. Пахмутовой
А река бежит, зовет куда-то
Мне странно, что выражение «социальный заказ» обязательно должно иметь негативную окраску. Да, песня про полет Юрия Гагарина – социальный заказ. Но это заказ, тысячу раз пропущенный через сердце. Это веление времени, доверие и невероятная радость, которую испытали мы с Николаем Добронравовым. Социальный заказ превратился в крепкую дружбу с Гагариным, его семьей. Также песни о Братской ГЭС, комсомоле или Северном флоте. Мы ходили на военных кораблях, погружались на подводной лодке. Мы восхищались военными моряками. Да, в те годы принято было на большие события откликаться эпической песней. Нам же хотелось каждую песню, если даже это песня о герое, сделать глубоко личной, человеческой.
Монолог Петра Великого
Стихи Н. Добронравова
Нашей милостью монаршей
Объявляю на века:
Рать российская на марше,
Слава наша на века.
Нам надобно Русь творить,
Соборне Бога молить,
Чтоб вяще тех побеждать,
Кто нас пришел разорять.
Кто черту продал душу,
А есть российский хлеб.
Клянусь я, что порушу
Разбойничий вертеп!