На уроке литературы мы сейчас сказки проходим, русские народные. Пересказываем, на вопросы отвечаем. А тут – бац! Домашнее задание: самим сочинить. Любую, учительнице всё равно, так и сказала.
Ну, историю какую-нибудь придумать или наврать с три короба – это плёвое дело! А сказку… По-моему, ими только древние женщины занимались, есть же такое выражение – «бабушкины сказки». А у меня, как назло, и бабули, и дедули давно умерли.
Пожаловался на своё горе ребятам, когда мы после уроков возвращались домой. В ответ Архип буднично пожал плечами:
– Ну, и что? У меня хоть и есть одна бабушка, но далеко; в деревне живёт. Думаю, что ни одной сказки не знает. По крайней мере, ни разу от неё не слышал, когда на каникулах гостил. Телевизор смотрит – это да, и то когда только огород польёт и скотину накормит. И ещё блины печёт – она на кухне профессор! Такая вкуснотища получается – только бы ел!
– И моя бабушка сказок не рассказывает, – подскочил Илья; он всегда оказывался рядом, когда можно сунуть нос в чужой разговор. – Зато столько случаев из жизни знает – море! Она в газете работает, ошибки у журналистов исправляет. Мы с ней по скайпу общаемся. Рассказывает, что в городе делается – то про ограбления, то про кражи разные.
– Так это же идея! Напиши сказочку про бандитов, заверни сюжетик! – воодушевлённо завопил толстяк Женька Губкин. – Сразу с разбегу: зачин-мочин – трах-тарарах! Я бы такое насочинял!
– Ну, и пиши на здоровье, если охота! – хмыкнул Илюха. – Ты же у нас единственный детективы на переменах читаешь.
Женька на секунду задумался, почесал нос и только потом сказал:
– Пожалуй, про звёздные войны в сто раз лучше!
Немилосердно галдя, пронеслась огромная стая птиц, на миг закрывшая полнеба.
– Воздух! – смеясь, закричал Жека. – Ложись!
Мы с хохотом бросились врассыпную и принялись носиться в догонялки, но быстро сникли. Туго набитые рюкзаки остервенело колотили по спинам, снижая скорость (бросать их в грязь не хотелось), да и прохожие между нами запутывались, я случайно даже «обляпил» одного нервного дядьку.
Подойдя к перекрёстку, Илья заторопился:
– Ладно, парни, пока! Побегу на тренировку, к решающему матчу готовимся!
– Пока! – нестройным хором прокричали ребята вслед и потихоньку принялись расходиться. На улице было промозгло и сыро, гулять никому не хотелось.
– Придумал, про что напишу! – вдруг заявил долго молчавший Архип после того, как мы остались вдвоём.
– И про что же?
– Про Аршавина! Вот послушай: жили-были папа Аршавин и мама Аршавина и родился у них сынок Андрей Аршавин. Потом он стал известным футболистом и поехал на чемпионат в Сауф Африку. Нормально?
Я пожал плечами:
– Ну-у-у, так… Вполне здорово!
Мы попрощались на следующем перекрёстке. С четырёх начиналась тренировка по акробатике, а ещё надо было сделать уроки.
Дома никого не было. Не люблю в одиночестве находиться; то ли дело вечером, когда все вместе собираются, – и шумно, и весело, и с уроками подсказать могут. А когда тихо – у меня вся активность сморщивается. У сестры – наоборот: когда готовится, должна быть тишина. Её даже сопение раздражает.
Включил телевизор и, торопливо жуя бутерброд, стал дождаться прихода нужной «сказочной» мысли. Уже пара мультиков прошла, а она всё задерживалась.
«Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается!» По-моему, всё наоборот! Ладно, деваться некуда, начнём: «В некотором царстве, в некотором государстве живёт-бывёт … школа». Хм, нескладно звучит, в будущем она – что, ещё «живее-бывее» будет? Что ни в сказке сказать, ни пером описать? Не то. А тут ещё в носу зачесалось – поковырялся немного, потом сходил на кухню и воодушевился вторым бутербродом.
Может, про наш пятый «А» написать? А что, очень даже сказочный класс. Учительницу пусть зовут не Ирина Васильевна, а Ирина Улыбчивая. Она и на самом деле такая. Как зайдет в класс, взглянет на нас шумящих, да как улыбнётся: