Вспомнив про Антея, с сонником я решила не сверяться. А сознание мне ничего по поводу насекомых и световых лучей не сообщило. Разве что подсознание таким интересным образом решило мне намекнуть, что хочет пересмотреть все «Звездные войны» разом? Люблю эту сагу, она наивная, но время скоротать помогает. Однако при чем тут насекомые?
Глянув на часы, я тут же забыла о снах и вскочила. Оказывается, я проспала восемнадцать часов! Бедная Асала уже наверное носом клюет или уснула прямо на капитанском мостике. Или страдает от голода – ведь деликатная дама вряд ли возьмет что-то из холодильника без спроса! В любом случае, надо идти и снова ее спасать.
Но когда я высунулась в коридор, то поняла: вряд ли кого-то тут надо спасать. Разве что корабль – кажется, моя гостья после своего отдыха зарядилась по полной и собралась приложить к звездолету всю имеющуюся у нее неуемную энергию. Потому что пространство вокруг изменилось до неузнаваемости.
Я не то, чтобы приверженница аскетичности в окружающем пространстве. Но в интерьер космического транспорта никаких особых изменений не вносила. Я в нем только летаю туда-сюда, а это время можно провести и без изысков декора. Стального цвета стены, песочного пол и потолок – а что, очень мило и без излишеств.
Однако сейчас в коридоре обнаружилась алая ковровая дорожка, а входы в камбуз, санитарный блок, и на капитанский мостик украшали багрового цвета занавески. Тогда как люк, который вел наружу, обзавелся шторками более светлого оттенка. К чести актрисы надо признать, что все цвета между собой гармонировали.
Возле двери в каюту, тоже украшенной багровой занавеской, на стене есть небольшой выступ. Асала решила использовать его в качестве полочки и расположила тут композицию из вазочки с какими-то неизвестными мне цветами, пары декоративных камней и красивого ароматического диффузора. В воздухе ощущался слабый оттенок амбры с нотками мускуса. Приятно, конечно, но перед взлетом всю эту инсталляцию надо будет убрать, а то полетит мацтикон знает куда на первом же километре высоты.
Задаваться вопросом, куда делась сама новоявленный дизайнер транспортных пространств, я не стала. Сначала надо себя в порядок привести, а потом уже являться перед ее светлые очи. Да и, честно говоря, было страшно засовываться в другие помещения. Если она с коридором такое сотворила, что меня ждет в прочих отсеках?
Ответ на свой очередной риторический вопрос я частично получила, когда зашла в санитарный блок. Причем удалось мне это сделать только со второго раза. Точнее, я сначала зашла. Поморгала. Подумала, что ошиблась дверью и вышла. Но оказавшись снова в коридоре, хлопнула себя по лбу: санузел у меня на борту только один, так что ошибки быть не может. Просто гостья основательно поработала не только с коридором. Хотя чему тут удивляться – у нее восемнадцать часов на это было!
Итак, еще перед тем, как я отправилась спать, это место было не менее простым и аскетичным, чем коридор. Небольшая раковина с тумбой и зеркальный шкаф над ней, утопленный в стену, на противоположной стороне инсталляция с унитазом незамысловатой формы. А на стене, противоположной двери – душевая кабина с секретом. Если нажать комбинацию кнопок на пульте управления ею, кабинка повернется и опустится, образуя таким образом стеклянную ванну.
Оно, конечно, в космосе и в дороге сподручнее мыться в душе, однако конструкторы часто устанавливают на бортах многофункциональную сантехнику. Мало ли, вдруг в путешествие отправятся люди с маленькими детьми или любители брать ванны. Так что потенциальных космонавтов решили не лишать возможности летать с максимальным комфортом.
Я такой функцией почти не пользуюсь, так как за пару дней соскучиться по ваннам не успеваю. Но для Асалы, которая, по ее признанию, последнее время довольствовалась только душем, произвела модернизацию санузла. Однако сейчас не узнала это помещение вовсе не потому, что недавно вертела в нем душевую кабину.
Сантехника и мебель, слава Хроносам, остались на своих местах. Но женщина постелила на пол очередной пушистый ковер с высоким ворсом, сиреневого цвета. Зеркало на шкафчике обзавелось подсветкой, белый друг – плюшевым сиреневым же сиденьем. На раковине разместились всякие косметические штучки, и назначение некоторых из них мне даже неизвестно. Появились кокетливые держатели на стенах в виде птичек, бабочек и цветочков, для полотенец, зубных щеток. Над ванной висела симпатичная шторка с котенком. Апофеозом стала аккуратная корзинка в углу, в которой лежали рулоны сиреневой (!) туалетной бумаги. То ли Асала любит оттенок сирени, то ли он тут является альтернативой земному розовому…
Открыв шкафчик, а потом и ящики тумбы, я убедилась, что здесь женщина не похозяйничала. Наверное решила, что если что-то находится за дверцами, то лезть туда не следует. Спасибо ей за такую деликатность. Но сильно изменившийся санузел вогнал меня в смущение. Все такое красивое и аккуратное. Вот и как этим музеем пользоваться?
– Вы проснулись! – в зеркале, за своей спиной, я увидела отражение Асалы.
В отличие от меня, заспанной, со следом от подушки на щеке и вороньим гнездом на голове, выглядела актриса просто превосходно. Ну да, она же работает лицом и талантом, ей иначе и нельзя. И живет дольше, у нее было полно времени освоить все эти женские штучки, которые в мою голову никак не лезут.
Глаза и кожа у красотки сияют, волосы она снова собрала в изысканную прическу и умудрилась переодеться. Наверное, пока я дрыхла, дама сгоняла в диспетчерскую и сменила там наряд. Где-то же она взяла все эти декоративные штучки – явно не на моем 3D-принтере напечатала. А еще я с удивлением отметила, что сомнянка, кажется, и не слишком хочет спать – выглядит она вполне бодро.
– Прошу прощения за то, что дрыхла так долго. – поспешила извиниться я. – Вы, вероятно, устали и хотите отойти ко сну?
– Что? Ах, нет. Из фильмов, которые я просмотрела, пока вы спали, мне стало известно, что у вас сутки длятся по двадцать четыре часа.
– Двадцать четыре – это на Нибиру и на Земле. – внесла я корректировки. – На Эдеме их длительность составляет тридцать часов.
– Ну а у нас продолжительность суток равна пятидесяти часам. Спим мы по двенадцать и этого вполне хватает, чтобы бодрствовать все остальное время и работать в полную силу.
– Я вижу. – кивнула я и обвела взглядом санузел.
– Понимаю, надо было спросить у вас разрешения… Но я так хотела сделать вам что-то приятное, отблагодарить за вашу помощь и заботу.
Я улыбнулась. Асала действительно мне очень признательна и это чувствуется. Хотя я, по сути, ничего еще не сделала. Однако женщина все равно постаралась выразить свою благодарность и сделала это так, как смогла и как представляет. У нас с ней, конечно, сами представления об уюте и о том, что может порадовать, несколько разные… Но мне приятно уже потому, что человек ради меня старался.
– Вы ходили в диспетчерскую? – поинтересовалась я, беря в руки расческу.
– Да, захотела взять кое-что. – актриса внимательно наблюдала за тем, как я пытаюсь расчесаться. – Заодно и переоделась. Гертруда, разрешите помочь вам с прической?
Я со вздохом отдала ей расческу. Поскольку я эдемчанка на три четверти, волосы у меня светлые и переливаются, как у всех сородичей и земляков-эдемчан. Но так как у меня еще и четверть нибирийской крови, шевелюра густая и сильная в предков-нибирийцев-атлантов. А вот в кого она непослушная и вьющаяся – это загадка века. Дома еще как-то удается с ней справиться, там привычные мне условия, воздух, влажность. Но вот в дороге или на других планетах я даже расчесаться не могу как следует, не выдрав пару клоков.
И Асала, заметив, как я дергаю волосы, решила мне помочь. Наивная добрая душа! Я поспешила сообщить ей о своих особенностях, пока женщина внимательно рассматривала и перебирала волоски. Потом она осторожно провела по ним расческой пару раз и кивнула, потянулась за одной из бутылочек, стоявших на раковине.
– Волосы у вас хорошие, Гертруда. Но к ним нужен свой подход.
С этими словами она вылила на ладонь какую-то жидкость из бутылочки и стала растирать ее в ладонях, а потом наносить на мою шевелюру. Я вздохнула. Средство приятно пахло жасмином, но наверняка после него придется голову мыть – все эти стайлинги или как их там, ужасно загрязняют волосы. И мне они не помогают, так что зря актриса тратит на меня свою косметику.
Женщина же взялась орудовать расческой и быстро, но осторожно, буквально за минуту, распутала непослушные волоски. А потом безо всякого труда их расчесала и я удивленно посмотрела в зеркало. Движения рук у женщины были легкими и нежными, она не рвала волосы, а словно слегка массировала их. Обычно так с моей шевелюрой не справиться и, вроде бы она ничего особенного не делала, но положение дел ощутимо изменилось: легкие локоны волнами спадали на плечи, красиво блестели и, кажется, даже не думали топорщиться непонятными геометрическими фигурами, как стараются сделать это все остальное время.
– Ко всем и всему нужно находить подход, Гертруда. – улыбнулась Асала, возвращая мне расческу.
– Можете звать меня Труди. Меня так все зовут.
– Труди… Какая прелесть! Теперь же я вас оставлю, чтобы вы могли продолжить заниматься своим туалетом без моего бесцеремонного вмешательства.
Женщина стремительно упорхнула, а я еще раз глянула в зеркало. Да у нее талант, однако! Интересно, чем она умаслила мои волосы, что они так образцово себя ведут? И кстати, ни на вид, ни на ощупь они грязными не стали. Ладно, потом спрошу, а сейчас и правда приведу в порядок остальные части организма, пока Асала не вернулась и не сделала это за меня. С нее, мне кажется, станется.
Так что через пять минут я, умытая, и сменившая ночной наряд на повседневный, заглянула на капитанский мостик. Уже совершенно не удивившись наличию коврика и занавесок и тут, и мимолетно восхитившись пушистым чехлом на капитанском кресле, я известила свою компаньонку, что иду готовить завтрак.
– А я взяла на себя смелость приготовить его немногим раньше. – улыбнулась она в ответ. – В диспетчерской были запасы. Так что милости прошу за стол.
Кивнув, я потопала на камбуз и, приготовившись к очередному потрясению, открыла дверь. Готовилась я не зря: это помещение претерпело самые значительные изменения. Асала не ограничилась одним только текстилем. Помимо кокетливо-розового полотенца и очередных шторок, она притащила сюда выполненные в аналогичной цветовой гамме губки-смайлики, ершики для бутылок, аксессуары для приготовления пищи и даже небольшую плитку – у меня-то здесь имеется только микроволновка, в которой, при определенной сноровке, можно что-то запекать. Но апофеозом стали мягкие подушки на стульях, розовая скатерть в белую клетку и румяный пирог, стоящий посреди стола.
Я первые две секунды просто стояла на пороге и хлопала глазами. Потом снова вспомнила прадеда Антея, который, рассказывая всем желающим историю знакомства с невесткой Сашей, всегда предваряет ее смешной поговоркой: у многих бед одно начало. Сидела женщина. Скучала.