– Прощай. – вздохнул я.
Странное дело – в первый и, скорее всего, в последний раз видел я Даниила. Но за время нашего разговора успел привязаться к нему. Слишком по-родственному он себя вел. Впрочем, это и неудивительно, раз уж он основатель нашего рода. И наверняка, наблюдая за своими потомками, он привязывался к каждому из них, и каждого любил. Но я-то всего несколько дней знаю о его существовании, и сегодня впервые увидел, а даже грустно прощаться. Наверное потому, что он обаятельный – об этом еще Сашка говорила.
– Прощай? Уже уходите, молодой человек? – раздался одновременно и насмешливый, и удивленный голос Гигии.
– Это я не вам. – пояснил я, когда она сняла с меня шлем.
– А кому же?
– Да так. Приснилось кое-что.
– Гигия, на твоем альбеире все видят какие-то странные сны. – раздался звонкий голосок сестры из-за ширмы. – Я вот мацтикона видела, теперь Женька…
Саша вдруг замолчала. Я как раз закончил одеваться, когда она снесла ширму, и вцепилась в меня.
– Ты его видел?!
Я даже не стал уточнять, кого она имеет ввиду. Опять подслушивала!
– Ага. Передавал привет дорогому потомку. Тебе, то есть.
– Ты и правда его видел. Но как? И что он сказал?
– Вы о ком? – Гигия смотрела на нас, и явно прикидывала, кому бы вколоть успокоительное.
– О Данииле! – взволнованно воскликнула Саша.
– А что удивительного? В это время прибыл его очередной потомок, вот Хронос и захотел познакомиться. – пожала плечами врач.
Мы с сестрой, наверное, одновременно вспомнили, что тут Дан еще здравствует, и тему развивать не стали. Вместо этого мы попрощались с Гигией, и вышли на улицу, где нас ждал Иксион. Компанию ему составлял Антей. При виде последнего, моя челюсть, уже избавившаяся от анестезии, заныла. Сам мужчина, кажется, уже забыл о недавнем инциденте.
– Все в порядке? – осведомился он.
Мы кивнули.
– Тогда пойдем домой!
– С вашего позволения. – начал я. – Хотелось бы узнать, есть ли тут гостевой дом или отель…
– Зачем? – не понял мой недавний знакомый.
– В смысле? Я хотел бы устроиться, отдохнуть, душ принять…
– Будет тебе и отдых, и душ, и джакузи с пивом. Ты остановишься у нас! – громогласно объявил всему городу Антей. И добавил много тише. – Жена не против.
– Но это неудобно…
– Неудобно спать на потолке, парень. Одеяло падает. Ты наша родня, да еще я так перед тобой провинился…
– Антей, он уже забыл об этом мелком казусе. – хмыкнула Сашка, и строго глянула на меня. – Давно забыл, я сказала. И с удовольствием воспользуется твоим гостеприимством.
Довольный мужчина пошел вперед. За ним, оглянувшись на меня с хитрой улыбкой, проследовал Иксион. Мы с Сашей процессию замкнули.
– А других вариантов нет? – поинтересовался я.
– Нет, братик. Иначе ты нанесешь Антею смертельную обиду.
Я вздрогнул. Если за испуг этот медведь мстит вывихом челюсти, то за смертельную обиду вообще со свету сживет! Пришлось покориться судьбе. А пока мы шли к дому, я вкратце передал сестре разговор с Даном.
– Какой же ты счастливый – увидел его. – улыбнулась Александра. – А про испытания силой я что-то такое читала в его записях. Надо будет найти.
– И мне дай почитать. Он, кстати, сказал, чтобы ты записки Гедеона изучила.
– Обязательно. Там много интересного!
– Он был генетиком?
– Ага.
– А у него нет объяснения тому, что наши способности все так же сохраняются и передаются в рамках рода, несмотря на то, что кровь властян в нас уже очень сильно разбавлена?
Жаль, я не задал этот вопрос Даниилу! Только сейчас вдруг понял: ведь, между ним и мной сотни тысячелетий. Как же за это время сохранилась способность перевоплощаться в необычных животных и вести энергетические поединки?
– Кровь и энергия творят чудеса. – хмыкнула сестра. – А еще представители нашего рода периодически сочетаются браком между собой.
– Что?! Тьфу, гадость! Нет, я понимаю, инцест – дело семейное, но…
– Гадость – это то, что тебе в голову пришло! Я же сказала: представители, а не непосредственная родня. Между мной и моим Алексом двадцать пять веков разницы, да и мы с тобой потомки Иксиона, а не его. Генетически мы совершенно разные люди. Но этого достаточно, чтобы сохранить уникальную кровь. Вот ты с Викой тоже мог бы…
– Сестра. Замолчи.
Саша послушалась, а я снова взгрустнул. Все предыдущие три дня мы с Викторией были неразлучны. Естественно, я к ней привязался. Но это же не повод «женить» меня на девушке, которую я больше никогда не увижу!
Окончательно впасть в грустные мысли мне не дал голос Антея.
– Мы пришли! – снова известил он всю округу, и сделал приглашающий жест в сторону большого одноэтажного дома.
На пороге уже стояла женщина, смутно напоминавшая Гигию – такая же красавица. Но моложе, и, по ней это видно, намного мягче. Ох и повезло местным мужчинам с прекрасным полом! Приглядевшись, я понял, что она похожа и на Алекса. Значит, это его мать и жена медведя. То есть, Антея.
– Добро пожаловать. – улыбнулась женщина. – Я Эригона.
– Здравствуйте. Очень приятно, я Евгений.
– Взаимно, дорогой. А теперь все мойте руки и уши – стол уже накрыт!
С этими словами хозяйка исчезла в помещении. Антей бдительно проследил за тем, чтобы все зашли, и последний шагнул в дом.
– Уши-то зачем? – поинтересовался я у сестры, идя за ней к умывальнику.
– Присказка у нее такая. Но можешь помыть, никто не будет против.
Хмыкнув, я решил ограничиться только верхними конечностями. Обедали этруски в саду, в беседке, над которой тихо шумела листвой яблоня. Когда мы пришли, Иксион пригласил меня сесть рядом с ним. Эригона разливала по тарелкам из большого глиняного горшка что-то горячее, и очень вкусное, судя по виду и запаху. Саша стала ей помогать.
Сзади послышалось агуканье. Я обернулся, и увидел Антея, который нес на руках маленького ребенка. Малыш, несмотря на темноволосых родителей, оказался светлоглазым блондином. Хотя, наверное, волосы еще потемнеют. Я увидел, с какой гордостью и нежностью мужчина держит кроху в своих огромных ручищах. Да, любовь к детям, похоже, у нас в роду.
– Это наша Лина! – перехватив мой взгляд, гордо представил счастливый папаша малышку.
– Чудесная. – улыбнулся я девочке.
Та внимательно на меня посмотрела, а потом засмеялась. Дочка явно пошла в отца: достаточно крупненькая, я сначала подумал, что это мальчик. А улыбаясь, морщила носик так же, как ее мать.
– Дай мне эту красоту. – попросила Саша, и дитя перекочевало к ней на руки.
Да, кому-то и правда хочется поскорее стать бабушкой. Уже чужих детей отбирает! Не успел я это подумать, как получил удар стопой в колено. Вот же зараза!
– А не телепат может заблокировать мысли от телепата? – поинтересовался я.
– Смотря какой не телепат, и от какого телепата. Ты от меня не сможешь. – ехидно ухмыльнулась сестра. – Уровень не тот.
Мысленно вторично назвав ее заразой, я решил заняться чем-то более приятным. А точнее – кушаньями, которые на вкус оказались еще лучше, чем на вид и запах. Все присутствующие, даже малышка Лина, от меня не отставали. Обедали молча, и смаковали каждый кусочек. И тут было что смаковать! Эригона в нашем времени легко бы заткнула всех именитых мишленовских поваров.
После еды хотелось только одного: спать. Саня, прочитав это желание в моих мыслях, повела меня в комнату для гостей.
– Это, конечно, не номер в гостевом доме на Нибиру… – пробормотала она, распахивая дверь.
Да, комната была поменьше, и обставлена просто: кровать, шкаф, стул. Но за окном цвели розы, в саду пели соловьи, а легкий ветерок ласково шевелил занавески. Откуда-то из города доносились тихие голоса, а из кухни все еще слышались ароматы выпечки, которую женщины подавали к послеобеденному чаю.
– И не надо номеров. Тут так уютно, так по-домашнему!
– Ну мы же дома!
Да, тут мне и правда понравилось больше, чем в шикарном номере отеля на Нибиру. Жаль только Виктории здесь нет. Саша ехидно посмотрела на меня, а я вздохнул.
– А ванная тут есть?
– Пойдем. А еще есть летний душ, кстати.
– Это прямо на природе? Тогда мне туда.
Сестра похлопала меня по плечу, и повела в сад. Наверное, поскольку я не стал зубоскалить в ответ на ее ехидство, Александра тоже решила временно спрятать зубки. Ну да, я действительно скучаю по Вике. Не то, чтобы я имел на ее счет какие-то намерения. Ситуация не располагает. Но скучаю все равно, и глупо было бы это отрицать.
Саня показала мне душ, и удалилась. Я достал из рюкзака, который теперь таскаю с собой везде, все необходимое, и занялся гигиеническими процедурами. Мыться под теплой, нагретой солнцем водой, на лоне природы – да это лучше, чем комфортизированные ванные на Бали. Я еще в детстве обожал ездить на дачу именно по причине летнего душа, и Саша это знает. Как приятно, когда вдали от дома рядом есть родной человек, который помнит все твои привычки, что ты любишь.
Домывшись, я озадаченно нахмурился. А полотенце-то я не взял! Придется сейчас натягивать одежду прямо на мокрое тело, что не слишком приятно. Хорошо хоть у меня запасной комплект вещей имеется!
Тут в дверь неожиданно постучали.
– Занято! – отрапортовал я.
– Полотенце возьми, однако. – раздался голос Иксиона.
– О, дружище, спасибо!
Я приоткрыл дверь, и мужчина сунул мне полотенце, и какую-то материю.
– Это тога, Жень. В ней, думаю, удобнее будет, чем в твоем зимнем.
– А, ну да. Спасибо, друг!
Я попытался облачиться в тогу. И это удобнее? Странно, что они тут не носят современную одежду: Сашка бы из будущего привезла, что ли. Вот врачу же она халатик притащила: рассказывала, что та сразу оценила такую удобную форму, и теперь на работе никаких тог! Но семейство Антея явно ее мнение не разделяло.
Наконец, мне удалось кое-как одеться, и я покинул душевую кабинку. Иксион, сидевший у грядок, поднялся, подошел ко мне, и сделал пару каких-то движений. Тога сразу села гораздо лучше.
– Ловко ты с ней!
– Ну так до восемнадцати лет сам в тоге бегал. – улыбнулся мужчина. – Теперь распорядок дня. Два часика отдыхаем, потом надо немного отцу в кузнице помочь. Ты не против?
– Если он меня снова бить не будет – не против.
– Не будет. Если ты на него не станешь нападать.
– Отлично.
– Значит, договорились. А теперь, с твоего позволения, я подремлю.
Я кивнул, и пошел к дому. Иксион улегся прямо в саду, в гамаке. Надо будет потом там тоже поваляться. Но вот спать я бы в гамаке точно не смог. А как заснуть, когда спина выгибается натуральным колесом? Впрочем, добравшись до спальни, я понял, что вот конкретно сейчас уснул бы в любом положении. Поэтому радостно плюхнулся на кровать, вытянулся во весь свой богатырский рост, и… И дальше ничего не помню, потому что заснул.