Неважно, откуда ты пришла.
Важно, куда ты идешь.
Летом 1975 года, в возрасте 25 лет, моя мама в третий раз стала командиром студенческого строительного отряда. Мама не была строителем, она работала в университете, но ее предпринимательская жилка и зарплата в 40 рублей не оставляли ей другого выхода, как каждое лето ехать на заработки.
Студенческий строительный отряд состоял из 40 молодых студентов. Мама вдохновила их на то, чтобы быстро и качественно построить объект. К концу лета они заняли первое место в общероссийском соревновании. Награда за победу была ошеломляющей: поездка в Соединенные Штаты Америки. В холодной войне между Америкой и СССР началось потепление, и коммунистическая партия направила делегацию комсомольцев в США.
Это был первый выезд мамы за границу, что было чрезвычайно необычно и даже опасно. Она миновала более дружественные социалистические государства Восточной Европы, куда выпускали более охотно и где контраст между социализмом и капитализмом был не настолько шокирующим, и в своей первой заграничной поездке попала в сердце демократии.
Мама с делегацией побывала в Нью-Йорке, Бостоне, Вашингтоне и Вермонте, где их принимали настороженно, но все же доброжелательно. А вот когда они оказались в кампусе либерального колледжа Милдберри, который стал первым в истории США вузом, открывшим свои двери для афроамериканцев и женщин, их группу закидали помидорами.
На встрече со студентами им задавали жесткие вопросы о советском строе. Но это не мешало нашей делегации получать впечатления. Они жили как в пятизвездочных отелях, так и в обычных американских семьях. Там мама впервые почувствовала к себе теплое отношение и поняла, что американцы по своей сути не сильно отличаются от русских.
Она посетила конгресс США, Белый дом, Empire State Building2 и побывала на олимпийском горнолыжном объекте.
Больше всего маму поразили две вещи:
1) Постройка небоскреба на пересечении двух больших улиц в Нью-Йорке с большим потоком движения машин. Удивила чистота и порядок вокруг, строителей было практически не видно. Это был ценный урок управления, который мама практиковала 40 лет со своими студентами.
2) Компьютеризация университетов.
Она увидела большой контраст между нашими странами. Ей казалось, что в СССР она была больше защищена, имея хорошее бесплатное образование, медицину, квартиру, но Америка… она рождала простор мысли.
Когда мама вернулась домой, впечатления от увиденного в США преследовали ее несколько месяцев. Чистота на улицах и западная архитектура, изобилие еды и вещей, роскошь великолепных отелей и вкус возможностей, которые ей открылись в США, привели ее к мысли, что ее ребенок должен увидеть страну, настолько отличающуюся от родины.
Спустя годы мама посетит ФРГ, Югославию, Чехословакию, Польшу и всю Прибалтику, но именно ее первое впечатление о США оставило в ней самый глубокий след. Именно в США она впервые «замечтала» о новой жизни.
Так начинается моя история. История, которая появилась задолго до моего рождения.
Практика №1. Принять Мечту
Что первично – человек или цель? Человек, который реализует цель, или цель, которая реализуется через человека?
Ответ вроде бы очевиден: нет человека, нет и мечты. А что, если это не так? А что, если мечта уже есть, задолго до того, как рождается малыш вместе со своими эгоистическими желаниями и нуждами? Что, если мечта присматривается к каждой из нас в поисках своего места?
Когда малыш взрослеет, мечта приходит к нему и шепчет: «Может быть, это ты? Может быть, ты возьмешь меня, и я буду твоей?» И смотрит на наш внутренний отклик. Да или нет.
Если мы решаемся принять ее, то становимся партнерами. Мечта питает нас, дает нам энергию, подбадривает. Она становится нашим костылем, когда у нас что-то ломается – самооценка или вера, и кажется, что все пропало. Мечта тестирует нас, создает барьеры, проверяет на прочность нашу силу. Достойны ли мы ее? Достаточно ли смелы? Готовы ли мы ради нее меняться и расти?
Мечта требовательна. Она тяжело переживает моменты нашей внутренней слабости. И сокрушается, если не относимся к ней серьезно, воспринимаем как короткий подростковый роман. Поэтому она снова и снова тестирует наше намерение: «Ты точно хочешь именно Меня?» Если мы не готовы войти с ней в самые серьезные отношения, если кокетничаем с другими мечтами или слишком часто сомневаемся – она может бросить нас и уйти.
Тогда мы вздыхаем и говорим: «Это была ложная мечта».
Может быть, и так. А может быть, мы просто не удержали ее. Она почувствовала предательство и стала искать себе другое прибежище.
Что, если не Гагарин мечтал оказаться в открытом космосе, а Мечта хотела вывести человечество на новую орбиту познания. И нашла для этого молодого, отчаянного, амбициозного летчика?
Что, если не Рахманинов был великим композитором, а хотела Мечта создать новый вектор в музыке? Мечта увидела, что у Рахманинова есть талант, а родители воспитывают в нем трудолюбие. И Мечта пришла к нему вместе с желанием и способностью сочинять шедевры и дала ему силы для упорной работы.
Что, если сейчас где-то рядом с вами живет Мечта. Она присматривается к вам, а вы присматриваетесь к ней. И вы думаете: «Моя ли это мечта или не моя?»
Запишите сейчас свою главную мечту :
_________________________________________________________________________________________________
_________________________________________________________________________________________________
Скоро вы отправитесь на свидание с вашей мечтой. Но сначала я расскажу вам, как моя мечта нашла меня.
Я училась в одной из лучших школ города. Школа была расположена в центре, а мы жили в самом живописном районе, но на окраине. Большинство моих одноклассников добирались до школы либо пешком, либо с родителями на машине.
У нас не было машины, и я ездила в школу на автобусе. Сначала я ждала его на остановке по 30–40 минут, а потом еще 45 минут ехала до конечной. Все школьные годы я мерзла по дороге в школу и домой, и тех холодов мне хватило на всю жизнь. Это одна из главных причин, почему зимовать я предпочитаю в теплом климате.
Моя учительница начальных классов была профессионалом, но, к сожалению, без тонкой душевной организации. Когда я в третий раз за месяц опоздала на первый урок из-за сбоя работы автобусов, она посмотрела на меня и сказала: «Дети, давайте пустим шапку и соберем деньги Бабановой на будильник. А то она постоянно опаздывает».
Да, я помню это дословно.
Людмила Петровна всегда умела задеть так сильно, чтобы мы не повторяли свои ошибки. До этого я никогда не чувствовала себя материально ущербной, но эти ее слова ранили очень глубоко. Ведь в 7 лет ты еще не понимаешь: то, что ты думаешь о себе и что твоя семья думает о тебе, куда важнее, чем то, что о тебе думают окружающие люди.
Следующие несколько недель я жила в ожидании очередного «удара» от Людмилы Петровны. Когда я видела ее каждое утро – внутри все сжималось, а когда она смотрела на меня или вызывала к доске, я испытывала такой панический страх, что мне хотелось сбежать подальше из класса и даже из школы. Иногда я мечтала о настоящем побеге.
Но бросить учебу я не могла. Тогда я интуитивно понимала, что единственный способ больше никогда не быть униженной – заслужить уважение. А кто имеет уважение? Успешные люди. Я пообещала себе – как только вырасту, перестану быть зависимой от расписания автобусов. Я решила, что заработаю не на один автомобиль. Мне было 7 лет, и до покупки первого автомобиля было далеко, а публичного позора больше не хотелось. Поэтому я начала вставать еще на полчаса раньше и приходить в школу первой. Я не высыпалась, но отсутствие насмешек было для меня дороже.
Спустя несколько недель после того, как я перестала опаздывать, ударил сильный мороз. Я посмотрела на градусник – было -30 градусов, но я собралась и как обычно вышла из дома. Была сильная метель, и мой автобус не пришел.
После получасового ожидания я увидела, что многие люди перестают ждать транспорт. Кто-то отправился пешком в город, кто-то возвращался домой. Снег шел и шел, ветер создавал вертикальные вихри, которые доходили до десяти метров. В то утро больше всего мне хотелось оказаться в нашей уютной квартире, забраться в теплую постель и проспать до полудня. Но боль от унижений все еще была свежа, и мне ничего не оставалось делать, как пойти в школу пешком. Я шла около двух часов. За это время мимо меня проехали несколько машин и ни одного автобуса. Я понимала, что опоздаю, и приготовилась к публичному позору. Когда я наконец вошла в школу, вся мокрая и уставшая, я увидела, что там пусто. В нашем классе никого, кроме меня, не было.
Людмила Петровна встретила меня с улыбкой, заварила чай и пошла звонить маме, чтобы она забрала меня домой. Занятия в школе в тот день отменили.
Когда мама приехала, мы вместе с Людмилой Петровной встретили ее у дверей. Учительница приобняла меня за плечи и с улыбкой сказала: «А ваша дочь-то – Лиза Ломоносова». Впервые в ее шутке не было издевки. Учительница взяла меня за руку, посмотрела на маму и сказала: «С таким характером у нее все получится».
В этот день родилась моя сила духа. А заодно изменились мои отношения с Людмилой Петровной. С тех пор она не сказала мне ни одного ядовитого слова. Наоборот, моя первая учительница стала моим главным болельщиком. Она курировала меня все оставшиеся годы, пока я училась в этой школе.
Практика №2. Использовать боль для роста
Есть ли у вас история, когда вас пытались унизить?
Каждый раз, когда жизнь делает такой вызов, мы получаем дозу негативной энергии. Ее можно использовать как энергию для роста, а можно как энергию саморазрушения. Что выбрали вы?
Если этот эпизод или эпизоды еще не стали толчком для вашего роста, то перенаправьте эту энергию в вызов, начиная с сегодняшнего дня. Ваш успех – лучший ответ тем, кто когда-то обесценивал или унижал вас.
Так какие шаги вам нужно сделать, чтобы направить эту энергию в нужное русло?
Какие чувства вы испытаете, если сделаете это?
В детстве, когда мама давала мне пару рублей, она часто шутила: «На тебе рубль, и ни в чем себе не отказывай».
А когда давала много (10 или 20 рублей) по случаю премии, она говорила: «На тебе деньги, но их не трать».
Это выработало у меня неплохие финансовые убеждения. С одной стороны – я ни в чем себе не отказывала, с другой – не была склонна к расточительству. Большие купюры я складывала, а затем покупала маме достойный подарок на праздник.
Почти каждое лето мы с мамой ездили на отдых. Так как мама работала в вузе, больших денег у нас не было, но в течение года отложить на поездку было святым делом.
Обычно мама доставала одну 21-дневную путевку (Геленджик, Сочи, Крым были нашими любимыми местами), покупала нам билеты в одну сторону, а уже на месте договаривалась об условиях пребывания. Иногда путевку нам делили на две части, и тогда мы размещались в санатории на 10 дней. Иногда мама доплачивала за меня, и нам ставили раскладушку в номер на все дни. А если совсем везло – размещали в двухместном номере.
Благодаря маминому гениальному финансовому планированию нам всегда хватало денег. Но – тютелька в тютельку. Условия жилья всегда были довольно скромными, но зато на рынке мы отрывались: каждый год мама преследовала цель напитать меня солнцем и морем, накормить абрикосами и персиками, а самой наесться розовыми помидорами, обильно поливая их свежим подсолнечным маслом и приправляя сладким ялтинским луком. Такое меню получалось бюджетным, особенно если это совмещалось с питанием в санатории. Но так как это все-таки был отдых, каждые два-три дня мама устраивала нам праздник. Иногда мы ездили на экскурсии по местным достопримечательностям, таким как «Ласточкино гнездо». Иногда посещали концерт гастролирующей московской звезды. А иногда просто шли в самое лучшее кафе и заказывали кофе, десерт и мороженое.
Но как бы ответственно мы ни подходили к расходам, в последний день средства неминуемо заканчивались. И тогда мама произносила сакраментальную фразу, которую я каждый год ждала с замиранием сердца: «Меняем доллары».
Я знала, что их было немного и они – наш неприкосновенный запас. Поэтому я старалась либо не доводить до этого, либо оттянуть эту страшную необходимость. Ведь обмен валюты означал, что мы потратили все, что мама копила целый год.
Мне было 13 лет, когда мы вернулись из прекрасного путешествия в Крым. Мы прибыли в Москву с утра на поезде, перед выходом позавтракав последними крымскими помидорами и отбивными, которые мама всегда готовила нам в дорогу (мясные блины, как называл их мой троюродный брат). Впереди у нас был целый день, чтобы погулять по столице, прежде чем сесть на ночной поезд в Иваново. Мы прогулялись по Красной площади, зашли в Оружейную палату, а затем отправились пешком до Нового Арбата. Там я увидела заветный значок «M».
При виде Макдоналдса у меня выделились слюнки и в животе заурчало так, как будто последний раз я ела два дня назад. На самом деле это был маркетинговый ход. В те годы для советского подростка не было ничего заветнее чизбургера с картофелем фри и большим количеством кетчупа. Я деликатно посмотрела в сторону «М» и мягко спросила маму:
– Может, пообедаем в Макдоналдсе?
Мама на секунду задумалась, открыла кошелек, посмотрела в него. У меня сжалось сердце от мысли, что у нас закончились деньги и кушать нам придется теперь только в Иванове.
– Хорошо, – неожиданно отреагировала мама. – Тогда нам нужен обменник валюты. Меняем доллары.
В эту поездку мама не отказала мне ни в одной просьбе, как будто предчувствовала своим материнским сердцем, что уже через два года я улечу в США и все ее отложенные доллары пойдут не на радости путешествий, а мне на учебу.
Мамину любовь и заботу я чувствовала всегда, но в тот момент она буквально пронзила меня до слез. Я почувствовала, что маме для меня ничего, абсолютно ничего не жалко. Что она готова поменять заветные доллары, чтобы накормить меня в Макдоналдсе. На меня нахлынуло огромное чувство трепетной благодарности, и я воскликнула: «Мамочка, когда я получу образование и устроюсь на работу, я отведу тебя в самый-самый лучший ресторан. И отвезу тебя в самое-самое лучшее путешествие».
Практика №3. Добродетель
Есть три типа людей, в отношении которых очень важно совершать добрые дела. Когда мы им помогаем, в нашу жизнь приходит изобилие.
1-й тип: Люди, которые очень много сделали для нас. Примеры:
– Родители: дали жизнь.
– Учителя: дали знания.
– Другие люди, которые в большой мере положительно повлияли на нашу судьбу.
2-й тип: Люди, которые много помогают другим людям. Примеры:
– Учителя, у которых большое количество учеников.
– Основатели благотворительных фондов.
– Врачи.
3-й тип: Люди, которые находятся в большой нужде, помощь которым помогает им выжить. Примеры:
– Тяжелобольные.
– Бездомные.
Когда мы начинаем делать что-то хорошее для других, меняется наше ощущение самоценности. Кроме того что мы меняемся внутри, меняется и наша реальность – в нее приходит больше изобилия и реализации.
Очень сложно начинать благотворительность для чужих людей. Поэтому я рекомендую начать со своих родных.
Отведите своих родителей, если они живы, в самый лучший ресторан или, если вы живете в разных городах, закажите для них столик и заранее оплатите ужин кредиткой. Если вы можете позволить себе больше, отправьте их на лечение в хороший санаторий или профинансируйте увлекательное путешествие.
Мой финансовый рост начался, когда я выполнила обещание, которое дала маме, – отвела ее в самый лучший ресторан.
С тех пор я показала ей много стран. Франция, Гавайи, Индия, Исландия и круиз по Карибскому морю – наши самые яркие путешествия. В Майами мама уже приезжает как на собственную дачу.
Каждый раз, когда мы оказываемся в новом роскошном ресторане, мама вспоминает Арбат, Макдоналдс и поднимает бокал за выполненное мной обещание.
А я каждый раз вспоминаю чувства той девочки, которая очень хотела сделать маму счастливой. И каждый раз я благодарю ее за смелость дать обещание, ведь это мотивировало девочку развиваться. А судьбу я благодарю за возможность пережить одно из главных человеческих чувств – радость от того, что мама получила все, о чем она мечтала. Это дорогого стоит.
Когда мне было 13 лет, я впервые увидела место, где сбываются все мечты. Диснейленд. Контраст между затертыми угрюмыми пятиэтажками моего провинциального города, серым небом межсезонья и ярким торжественным королевством под голубым небом был настолько разителен, что я решила: да, Диснейленд – это то место, куда мне непременно нужно попасть. Но где я, район «Сортировка», город Иваново и где Калифорния?
Алиментов папы хватало мне на проездной, а на мамину зарплату проректора вуза в начале девяностых можно было купить билет разве что до Калининграда.
С самого детства во мне боролись две противоположности. Одна считала, что я гораздо хуже, чем мои сверстники, и находила этому подтверждение. Одноклассников привозят в школу на машине, а я езжу на автобусе. Папы подруг – большие начальники, а у меня папы вообще нет. На обед у кого-то сервелат и сникерс, а у меня – сыр и овсяное печенье. Бабушка с дедушкой у меня не чиновники, а простые работяги с частным домом, которые носят воду с колонки и квасят капусту в бочках.
Другая часть меня была убеждена, что я – особенная. Может быть потому, что я часто слышала слова бабушки: «У Лизы 7 талантов, и она поцелована Богом».
Я хорошо училась, играла на фортепиано и неплохо пела. И если в школе я часто чувствовала невидимую стену между собой и всеми остальными, то в своей большой родне я была предметом обожания.
С детства мама внушала мне мысль, что я – умница и у меня все получится. Мы жили по ее установке: если чего-то очень хочется, нужно не мечтать, а «замечтать».
Я послушалась маму и «замечтала»: попасть в Диснейленд. И поскорее.
В 14 лет я узнала, что некоторые мои одноклассники, которым было уже 15 лет, участвуют в конкурсе на поездку в США. Вот он – билет в сказку: чтобы попасть в Диснейленд, нужно выиграть конкурс. Мечта подмигнула мне: you can do it3. Может быть, я и смогу, но на одно призовое место приходилось всего-то около тысячи подростков.
Я пошла сдавать документы на конкурс и вдруг обнаружила жесткое ограничение по возрасту: до конкурса допускались только те, кому уже было 15 лет и кому еще не исполнилось 16. «Приходите в следующем году», – сказали мне кураторы программы.
В течение 8 месяцев я с завистью наблюдала, как пятнадцатилетние школьники со всей округи готовятся к экзаменам по английскому языку, пишут эссе, ходят на собеседования. Как они идут к «моей» мечте. Конкурс состоял из 5 этапов, и на каждом этапе отсеивали половину претендентов. Меня завораживала мысль о том, что кто-то из них полетит туда, в загадочную параллельную реальность. Двое ребят, с которыми я дружила, победили. Двое из тысячи.
Один полетел в штат Канзас, другой в Иллинойс. «Далековато от Диснейленда, – думала я. – Но не так далеко, как от Иванова».
Как же тягостно было ждать целый год, чтобы попробовать выиграть заветный приз, но я не теряла времени даром: учила американский сленг, читала американскую литературу, участвовала в Гаагской Модели ООН.
Когда пришел сентябрь, во всех школах объявили о начале конкурса. Настал мой шанс.
В первом туре мы сдали тесты на базовые знания английского языка. После него экзаменаторы отсеяли половину участников. Во втором туре нам устроили экзамен посерьезнее – мы писали ответы в формате эссе. После второго тура осталось всего несколько сотен кандидатов. На финишный этап приехало подкрепление из США, и нам устроили групповые и индивидуальные собеседования.
Встреча один на один длилась не более 5 минут и уже стерлась из памяти. Но зато я хорошо помню групповое собеседование, которое длилось около двух часов. Помню, потому что до сих пор ощущаю жуткий дискомфорт от того, что тогда случилось.
Представьте себе комнату, где находятся 10 подростков и 2 экзаменатора. Она пропитана острым желанием каждого из нас произвести впечатление. Мы понимаем, что от сегодняшнего дня зависит наше будущее: кто-то выиграет эту лотерею и получит путевку в новую жизнь вместе с полным финансированием на целый год, а кто-то, несмотря на страстное желание и массу усилий, проиграет. Второго шанса победить в этом конкурсе уже ни у кого не будет. Напряжение зашкаливает. Но вместо того, чтобы вести себя раскованно и улыбаться american-style4, я краснею и потею от ужаса и от взгляда 20 пар таких же испуганных глаз.
Мы сидим в кругу, и нам по очереди задают разные вопросы на проверку нашей психологической готовности. Я понимаю, что любое слово и жест либо приблизит меня, либо отдалит от заветной мечты. Мои щеки горят, жесты становятся резкими, дыхание еще больше учащается.
И вот интервью подходит к концу, и нам задают финальный вопрос: «Уверены ли вы, что вы выиграете этот конкурс и поедете в США?»
Первого просят ответить Артема, моего одноклассника, он сидит слева от меня. И, как хорошо воспитанный советский подросток, Тема отвечает: «Конечно, я не могу быть уверенным, но я очень хотел бы поехать». Дальше экзаменатор идет по кругу и повторяет вопрос каждому.
Все отвечают примерно то же, что и Тема. Они все делают, чтобы победить, но это не в наших руках, и решение за жюри.
Я последняя, кому задают этот вопрос. Моя кожа горит, в висках стучит, а мозг усиленно ищет подсказку: «Что говорить? Что же, что же говорить им?»
«Надо отличиться, – шепчет что-то внутри меня. – Нельзя повторять за другими. Это мой последний шанс повлиять на решение судей». Наконец интервьюер обращается ко мне и спрашивает: «Лиза, а что скажете вы? Уверены ли вы, что победите?»
Вот и звучит финальная кода. Все взгляды устремляются на меня. Я преодолеваю все свои комплексы, как скалолаз преодолевает последние метры горы до заветной вершины, прорываясь через все свои страхи и сомнения, и уверенно отвечаю: «Да, я убеждена, что стану победителем и поеду в Соединенные Штаты Америки».
И тут я чувствую легкое помутнение. Сердце уже не просто пульсирует в висках и в голове, а стучит так неистово, что кажется, что расколет пополам мою грудную клетку. Я делаю вид, что все идет так как надо, и продолжаю уверенно улыбаться. Часть меня с низкой самооценкой в ужасе кричит внутри головы: «ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА? Как ты можешь быть в этом уверена?» А другая, с высокой самооценкой, отвечает: «Это наш ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС! Если ты не поверишь в себя, кто в тебя поверит?»
Я смотрю на людей: интервьюеры одобрительно кивают, а одноклассники смотрят с презрением. В их глазах я читаю: «Откуда у тебя такое самомнение?»
Я все понимаю, и мне хочется им ответить: «Да, я знаю, что я не самая лучшая среди вас. И знаю, что вы считаете меня выскочкой. Но дело сделано».
До моих 17 лет у нас не было своего телефона, и поэтому иногда мы пользовались соседским.
Через 3 месяца я слышу звонок в дверь. Смотрю в глазок и вижу Лену, мою подругу по лестничной площадке.
– Лиза, твоя мама звонит, – говорит Лена.
Я беру ключи и бегу к ним домой, слышу в трубке мамин взволнованный голос:
– Доченька, твоя мечта сбылась! Ты победила! Ты едешь в Америку!
Что еще случилось в тот день – я не помню.
Из тысячи конкурсантов нашего города и области отобрали пять везунчиков. Я была – единственная из той группы финального собеседования.
Совпадение? Возможно. А возможно, именно эта уверенность, этот необоснованный позитивный настрой, это убеждение в собственной везучести вселили в американцев веру в меня.
Ведь объективно в той группе каждый кандидат был достоин победы. Я не была самой лучшей, но я победила.
Практика №4. Решиться
Когда я выиграла конкурс, я поняла: я умею реализовывать задуманное. Мой первый опыт воплощения заветной мечты стал для меня трамплином, с которого я стартовала в новый мир.
Спустя годы, когда я изучила сотни биографий успешных людей, я не нашла ни одной истории, в которой герой или героиня были бы на 100% уверены в победе. Но они шли к ней, несмотря на свои сомнения. Потому что РЕШИЛИ, что так будет.
А вы уже РЕШИЛИ, что точно реализуете свою мечту?
P.S. Но это еще не конец этой истории.
Вот конец:
Когда победителей распределили по семьям, кто-то полетел в Арканзас, кто-то в Северную Каролину. Как вы думаете, где оказалась я?
На западном побережье: в городке Чино, в 60 км от Лос-Анджелеса. До городка Анахайм, где расположен калифорнийский Диснейленд, было всего полчаса езды.
В начале августа 1996 года мы приехали на ивановский вокзал, чтобы отправиться на ночном поезде в Москву, а оттуда в Америку. В делегации моих провожающих – 20 человек родных и близких друзей. Все сверстники шутят и смеются, а в глазах старшего поколения я постоянно улавливаю тоску со сверкающими бусинками слез.
Бабуся, второй по важности человек в моей жизни, уводит меня в сторонку, чтобы благословить. Шепотом читает две семейные молитвы и запечатывает их крестом на моем теле: лоб, живот, левое плечо, правое плечо. Возможно, именно ее молитвы помогут мне преодолеть все, что ждет меня впереди.
Моя американская мечта вот-вот должна сбыться, и мысли уже там, за океаном. Но сердце сжимается от того, что я не увижу любимых людей целый год.
В тот момент я еще не знаю, что отношения с подругами и друзьями постепенно, с годами сойдут на нет. Тогда я была уверена, что Америка повлияет на нашу дружбу только положительно, мы станем еще больше дорожить друг другом.
Мы с мамой и тетей переходим в наше купе. Я вылезаю из полуоткрытого окна и в последний раз дотягиваюсь ладошками до тех, кто еще идет за поездом. Поезд набирает скорость. Слава, мой двоюродный брат, и Олег, мой друг по школе, бегут за нашим вагоном.
И в этот момент меня накрывает. Вот теперь то, что было мечтой и красивым образом в моем сознании, становится реальностью. Но почему же я, глупая, не думала об обратной стороне этой мечты? Я ЦЕЛЫЙ год не увижу людей, которых знаю с рождения. Никого, кто был рядом все мои 15 лет, больше не будет рядом.
Я утыкаюсь в мамины колени и плачу навзрыд. Слезы текут и текут, а тело содрогается от этого страшного осознания. Мама гладит меня по голове и нежно шепчет:
– Это всего лишь год, это всего лишь один год. А потом мы снова будем вместе. Год пролетит очень быстро. У тебя будет столько новых впечатлений и новых друзей, что тебе будет некогда скучать.
Сейчас я понимаю, что она шептала эти слова и для себя, и для меня. Спустя годы она признается, как разрывалось ее сердце. Она не хотела меня отпускать, но она понимала, что это мой главный шанс в жизни, и что если она меня не поддержит, она лишит меня моих крыльев. Единственное, что давало ей силы, – то, что у меня будет другое будущее, о котором она могла только мечтать.
Мы приехали на Ярославский вокзал в 5 утра, сонные пошли дожидаться открытия метро, сели в пустой вагон и поехали в отель рядом с Шереметьево. Там нас, участников программы, ожидала «ориентация» за день до полета. Мама сдала меня куратору, а сама отправилась в гостиницу.
На следующий день мы все оделись в одинаковые синие майки и почувствовали себя героями приключенческого фильма. Наивные одухотворенные подростки. Никакого страха, только восторг и предвкушение новой главы жизни.
Когда пришло время прощаться, я в последний раз в этом году обняла сначала тетю, потом маму. Она в сотый раз сказала мне, как она меня любит, и еще раз прошептала семейную молитву. Все время до этого момента мама держалась воодушевленно и подбадривала меня, но, когда я села в автобус, прильнула к окну и нашла ее среди других родителей, я увидела, что по ее щекам струятся слезы. Она деликатно вытирала их платочком, но это не помогало. Они текли и текли, как будто в ее глазах был неисчерпаемый колодец слез. В ее глазах я увидела ту же боль, что накрыла меня позавчера в поезде. Но я не могла погладить маму по голове, как позавчера погладила меня она, и сказать ей, что это всего лишь 1 год. Даже 11 месяцев. Я оторвала взгляд от нее и посмотрела на других мам: плакали все.
Они знали, что мы – маленькие герои, которые из-за отсутствия жизненного опыта даже не представляют, во что ввязались. Они знали, что мы вернемся другими, уже не на 100% их детьми. Что в нас появится что-то, что они не проживут вместе с нами.
Водитель включил двигатель, и автобус медленно начал отъезжать от платформы. Мамина улыбка прорывалась через лавину слез, но она находила в себе силы махать. Тетя поддерживала ее, и меня успокаивала мысль, что мама не одна.
В моей голове зазвучали две мелодии. Одна – триумфальная, как Симфония №5 Бетховена, воодушевленно празднующая жизнь. Другая – как Концерт №2 Рахманинова, пропитанный глубокой меланхолией и тревогой за будущее. Воодушевление и страх, оптимизм и грусть, вера в себя и сомнение.
Смогу ли я?
Вера в Бога и опасение, выбрала ли я верную развилку судьбы. Этот смешанный коктейль чувств я остро проживала следующие несколько секунд, пока автобус медленно разворачивался и отъезжал, превращая маму в крошечную фигуру, пульсирующую любовью и молитвами.
Всего один год. Всего один год. Эти слова накладывались на две мелодии в моей голове.