Я, Измаил, был в этой команде; в общем хоре летели к небу мои вопли; мои проклятия сливались с проклятиями остальных…
Много лет назад я стал сотрудником одного научно-исследовательского института, возраст которого к тому времени уже перевалил за период полураспада. Моей профессией было изучение океана, но время для этого оказалось неподходящим – гигантский научный флот погибшей империи возил мешочников в Стамбул и Иокогаму, суда получше – богатых интуристов в Антарктику. В лабораториях капало с потолка и валилась пластами штукатурка – наука лежала в руинах. Но никому до этого не было дела.
Мне достался лабиринт помещений, напоминающих тёмное нутро корабля, соединённых запутанными переходами и железными трапами. Там находились подтекающие полуторакубовые ёмкости с радиоактивными отходами, приборы неизвестного назначения, склянки с реактивами («Высочайше утверждённое Фабрично-Торговое Тво Р. КЁЛЕРЪ И Ко ВЪ МОСКВѢ»); к некоторым из них я боялся прикоснуться – за десятилетия они стали опаснее гремучей змеи.
Но через пять лет работы в институте я случайно попал в первый рейс в Белое море, потом в Карское, потом рейсы стали ежегодными, и я проводил всё больше времени в море, всё меньше на берегу. Я не считаю это полярным опытом: в Арктике я был считанные часы, если не минуты – сходить на берег нам строжайше запрещалось. Долгие недели и месяцы, проведённые в полярных водах, я не покидал искусственную среду корабля, со мной был мой мир, сжавшийся до 69 метров в длину и 12,4 в ширину.
Самым трудным в этих рейсах было возвращение домой. Мне было неуютно среди людей, которые путали Новую Землю с Новой Зеландией и совсем не интересовались главными вещами: скоростью и направлением ветра, фазой луны, длительностью светового дня или таблицей приливов. После возвращения из рейса я долго ещё прятал на ночь посуду в ящики стола, чтобы не упала и не разбилась, если качнёт.
Наверное, мне до сих пор не по себе, иначе я не стал бы писать эту книгу. Мне хотелось хотя бы таким способом вернуться в Арктику, но, похоже, уже в последний раз. Мне было интересно над ней работать, и даже немного жаль, что работа наконец закончилась. Я буду счастлив, если кто-нибудь прочтёт её с тем же чувством.