Весь вечер не могу отделаться от мыслей о Леоне и Алине. Куда они ушли, о чем они говорили, на каком расстоянии находились друг от друга. Я не готова к этому и никогда не буду готова. Я срочно должна покончить с Романовыми и уйти.
– Ну, чего ты опять нос повесила?
Данка кружит возле меня и машет крылышками.
– Я стояла и даже вдохнуть не могла. Счастливое личико Алины…
– И ты сразу нафантазировала сколько раз, и в каких позах он ее берет?
– Не спрашивай, – хватаюсь руками за голову и раскачиваюсь маятником. – Каждый день видеть их и думать, уходят они вместе или нет. Невыносимо.…И это после пяти лет брака. Я ему что, успела наскучить?
– Я бы сказала, кто он, но ты слишком ранимая. Поэтому, промолчу.
– Мне нужна порция твоего здравого смысла, Дан.
– Окей, – она открывает окно, комната наполняется холодным воздухом, – сама напросилась.
Дана ничего не успевает сказать. Ее телефон беззвучно мигает. Айфон последней модели лежит на кровати рядом со мной, и я первая беру его в руки. Сообщение от Архипа. С фотографией. Нажимаю, не спросив разрешения у владелицы телефона. На фото Архип, Эрнест и Леон. Никакой Алины и в помине нет. Чисто мальчишник.
– Что там? Покажи.
Я увеличиваю снимок, и мы с Даной внимательно рассматриваем его. Троица отдыхает в самом крутом клубе города. На фоне яркие неоновые вывески и световые кубы.
– Надеюсь, тебе стало легче? – подруга укладывается на кровать и при мне печатает ответ мужу. Парочка диких смайлов в конце текста веселят нас обеих.
– Честно? Да.
– Он забросил тебе крючок и ты его проглотила. Ему эта мымра ни в одно место не уперлась, а ты извелась вся.
– Жестоко. Потому что…
– Ты всё еще его любишь?
– Нет! Не знаю…– сдираю зубами шкурку с нижней губы.
– Итак. Раз уж ты немного выдохнула, давай–ка, примерь наряды, которые я тебе привезла. Они прошли мой строгий отбор!
Я улыбаюсь. Дана умеет поднять настроение со дна. Правда, сейчас оно повысилось благодаря Архипу. Хороший он мужик.
Провожаю Дану около восьми часов вечера. Точно не скажу. Она успевает разузнать у меня о ближайших планах и походе с Эром в джаз–бар. Я и сама жду не дождусь, когда отвлекусь от серых будней, от воспоминаний о предательстве в годовщину свадьбы. Тем более, у меня есть в чем блеснуть. Длинное обтягивающее платье с открытой спиной и вырезом «лодочка», идеально впишется в интерьер бара.
Я подхожу к окну, возле которого располагается узкий стол, открываю ноутбук и секунду смотрю на экран, будто из него вылезет приведение. Собрать себя в кучу сложно, но я собираю. Мне нужно закончить хотя бы еще одну комнату в проекте Романовых за эту неделю. Пальцы сами начинают летать по клавиатуре, и я не замечаю бег времени.
***
Я просыпаюсь на том же месте. Голова лежит поверх стола, и я уверена, у меня отпечаталось парочка букв на щеке. Спина затекает, ноги ватные. Ругаю сама себя за сон в неудобном кресле. Встав, долго разминаюсь, растираю руки, ноги, шею. Хруст в пояснице жирная точка. В полусогнутом виде ползу в ванну и отмокаю в ней минут пятнадцать.
Стоя перед зеркалом, наношу увлажняющий крем и боковым зрением вижу пижаму на дверном крючке. От нее исходит тепло. То, которое я испытывала рядом с Леоном. Прошлым вечером я забыла надеть ее и теперь будто бы извиняюсь за это.
Покончив с обычными утренними ритуалами красоты, одеваюсь и покидаю номер. В лифте меня настигает озноб. Сначала медленно ползет по позвоночнику, а затем покрывает все тело мурашками. Крепче сжимаю ремешок сумки, повисшей на плече и считаю этажи. Створки открываются, и я ахаю от Леона, стоящего в холле.
– Доброе утро. – Низкий бас лучше ядрёного кофе.
– Привет. Что ты здесь делаешь?
– Поговорим? – показывает рукой на зону отдыха, и я иду туда, отбивая каблуками четкий ритм.
– Преследуешь меня?
Леон выгибает черную бровь. Ой…
– Для этого есть обученные люди. А всего лишь хочу знать, что с моей женой все в порядке.
– Пожалуйста, не будем об этом. Снова.
– Короче, – Леон ведет носом, – у меня есть пустая квартира в спальном районе. Закрытая, хорошо охраняемая территория. Живи там, вместо этого убогого местечка.
– Это четырехзвездочный отель, Леон. И, что еще ты скрывал от меня пять лет?
– Я ничего не скрывал, – приближается, – раньше я сам жил в этой квартире. Пока не встретил тебя. С тобой мне захотелось большего. Я думал о детях. А им было бы тесно в ней.
– Дети? – в груди саднит, горит, печёт. – Мой выкидыш, Леон, тебе о чем–то говорит?
– Лишь о том, что тебе нужно больше отдыхать, принимать витамины, беречь себя. Ты даже толком обследования не прошла.
Между нами нет воздуха. Мы будто в котельной возле раскаленных углей.
– Перестань. Прошу тебя.
Еще немного и я вернусь в прошлое. Мы поженились спустя три месяца после знакомства. Выпускной и сразу ЗАГС. И мы были так рады беременности. Леон накупил игрушек, всяких детских книжек. А потом землетрясение в райской долине. Я надолго закрылась, а он окунулся в работу.
– Возьмешь ключи? Мне так будет спокойнее.
– Хорошо. – Еле–еле выговариваю я.
Леон берет мою руку, раскрывает ладонь и кладет в нее связку ключей. Поочередно складывает мои пальцы в кулак. И не отпускает. Держит. На коже остаются ожоги.
– И мой водитель к твоим услугам.
– Я задыхаюсь, Леон. Умерь пыл. – Мучительно тяну слова.
– Ты. Моя. Жена. И пока ничего не изменилось, ты будешь под моей защитой. В офисе и вне него.
– Господи…
– Ты сейчас в офис?
Я киваю. Он продолжает:
– Едем. По дороге расскажешь о Романовых. Дизайн подростковой комнаты я оценил. Ты молодец.
– А ты расскажешь про разговор с Алиной? У вас всё серьёзно?
Леон нацеливается на выход. Я иду следом. Крупные хлопья снега оседают на наших плечах. Некоторые снежинки долго не тают.
– Не заставляй меня повторять снова, Стась. Или тебе доставляет удовольствие, когда я злюсь?
Открывает дверь Мерседеса. Я не сажусь, смотрю на него в упор.
– Я хочу, чтобы ты чувствовал хоть что–то. Желательно, то же самое, что и я в тот день, когда ты сношался с Алонцевой. Ты и она в день нашей годовщины!
Мой палец направлен в него.
– Я бы убил того, кто посмел оказаться между твоих ног. И я чувствую, много чего чувствую.
– Вот как? Тогда смирись с тем, что я ушла от тебя и скоро покину фирму! Смирись! Пижама, квартира – это иллюзии, Леон! Твоя больная фантазия!
Я кричу и привлекаю внимание редких прохожих, закутанных в шарфы.
– Садись в машину, Лакницкая.
– Ты сказал водитель? Я подожду его. О Романовых поговорим в твоем кабинете.
– Отлично, твою мать!
– Да, отлично!
Леон захлопывает дверь и у меня звенит в ушах. Сев за руль, с ревом уезжает. Через минуту сбрасывает мне телефон водителя. Я звоню ему и возвращаюсь в отель.