Аркад всегда знал, что в один дивный день он сможет уйти, не оглянувшись, и жить дальше так, как он хочет. И это не было лишь мечтой, он просто видел, что однажды такое время настанет. Вот только когда, он не знал.
А сегодня он понял, что очень близок к этому дню, несмотря на какое-то несуразное чувство опасности, исходящее из его прошлого. Поэтому, вместо традиционного пребывания на совещании у Верховного Круга, проводимого им вот уже семь сотен лет каждую среду, он предпочёл погрузиться в глубокую медитацию и попытаться понять, откуда исходит угроза шаткому миру сегодня.
Выйдя утром из спальни в своей неизменной белоснежной рубахе без единого шва и таких же портах до середины голени, он чуть не столкнулся лоб в лоб со своим старшим помощником, который служил у него на постоянной основе почти что три века. Взъерошенный, с ошарашенными глазами, с расстёгнутым воротом, без пиджака и пояса в своих вечно растянутых брюках, он подлетел к Аркаду с одним лишь коротким вопросом:
– Когда?!
Аркад рассмеялся и похлопал его по плечу, огибая и проходя в приёмную. Взяв с барной стойки бокал и графин с очищенным соком киви, он приземлился на один из семи диванов, расположенных между арками коридоров, ведущих в другие чории, высокой быстрой струёй налил себе треть бокала, поставил бутыль на стеклянный овальный столик перед собой, и медленно отпил глоток любимого с детства напитка.
– Силы и равновесия, Лэм, – проговорил он, сияя улыбкой. – Крида тебя впустила, я правильно понимаю?
Названный Лэмом помощник, закатывая глаза и судорожно приглаживая густую короткую чёрную гриву, рухнул на тот же диван, что и Аркад. Притянув себе в руку стакан с барной стойки, он наполнил его до половины какой-то янтарной жидкостью (отчего нефелим рассмеялся ещё раз), выдохнул и рывком влил в себя почти полностью, оставив лишь несколько капель на дне.
– Значит, ещё не нашёл, – Лэм искоса посмотрел на Аркада, наполнил бокал второй порцией и взболтнул жидкость плавно по кругу. – Когда ты отправил мне сообщение, что не пойдёшь на Совет, я подумал, что всё. Или мир завтра рухнет, или ставленник вместо тебя придёт, или нашлась пинэйра.
Аркад поморщился при последнем употреблённом помощником слове, будто тот дал ему уксус понюхать. Сделав ещё глоток сока, он приобнял своего сослуживца и мечтательно посмотрел сквозь окно.
В небесах, на уровне дома Аркада, парил каменный остров, покрытый густыми джунглями. Между ним и спелеем текла воздушная речка Мальтира, чьи воды взвесью зависли в воздушном пространстве и преломляли свет столь причудливо, что вторым её именем стало прозвище Радужный мост. С удивлением и восторгом взирал на неё некогда юный горгал1, и поклялся, что будет жить только подле неё. Не меньше пяти веков кануло в прошлое, пока он исполнил зарок.
– Пинэйра – упрощённое слово, – заговорил он, потягивая свой сок. – Тоже самое, что назвать меня руководителем для Совета. Или тебя – распорядителем дел.
– Но она-то в прямом смысле слова должна будет стать осью воздействий! – возразил ему Лэм, бурно жестикулируя и чуть не выплёскивая из стакана остатки его содержимого.
– Но что это значит, ты понимаешь? – пристально посмотрел на него резко сосредоточившийся Аркад. – Она станет причиной смещения центра всего – миров, средоточия наших излучий2, основы статов и управления… и всё это лишь потому, что она – это Она, и таких, кроме неё, в этой Вселенной быть не должно.
Лэм печально вздохнул.
– Всё равно не понимаю, как ты можешь… вот так, – проговорил он, снова наполнив бокал, через какое-то время. – Ведь когда-то всё было иначе, их было больше…
– И к чему это их привело? – усмехнулся Аркад, опрокидывая остаток жидкости резко в себя, и не поморщившись. – Впрочем, всё ещё может вернуться на круги своя, ведь и этот виток событий, возможно, ещё не запущен.
Он повращал вкруг оси изящными пальцами ножку бокала, затем в мгновение ока вернул его вместе с графином на барную стойку и поднялся.
– Извини, – нефелим чуть кивнул и пристально посмотрел на напиток своего друга. – По-моему, даже сегодня не стоило пить горячительное, тем более что ничего пока не случилось. А чтобы и впредь оставалось лишь так, мне нужно идти наблюдать.
– Да-да, я уже ухожу, – Лэм подскочил как ужаленный, крепко сжал правую руку Аркада чуть выше запястья, и понёсся по коридору к выходу из спелея.
Стакан из руки нефелима растворился и появился уже у графина, но он не обратил на него никакого внимания. Он вдруг почувствовал внутри себя какую-то неотвратимость, за грудиной запекло как от перца чили, а дыхание перехватило, лишая шанса сдвинуться.
– Крида… – вырвался из его горла чуть слышимый шёпот, а сам Аркад, как подкошенный, рухнул на пол, терзая окостеневшими неожиданно пальцами ворс ковролина, зарываясь в высокий мохер и пытаясь освободиться от внезапной потери контроля над собственным телом. – Сюда…помоги…
Откуда-то из коридора вылетело нечто, напоминающее облако, облепленное серой шерстью и округлыми глазами. Едва оно приблизилось к Аркаду, в того хлынули потоки силы, и он смог освободиться от невиданного ранее паралича.
«Нечто» подплыло к нему чуть ближе и вопросительно закурлыкало мелодичной приятной трелью.
– Сам ещё не понял, – встревоженный Аркад резко пару раз моргнул, сотрясая головой, и медленно поднялся, буквально выкарабкиваясь по дивану. – Мне нужно погрузиться в подпространство, и не приближайся больше, ненароком выпью.
Облако пугливо отскочило, а затем степенно упорхало в коридор. Аркад шагнул вперёд и растворился в воздухе как тающая тень, охваченная в полдень светом со всех сторон одновременно.
Следующий шаг нефелим уже совершал внутри келлии, в которую легко бы уместился весь его гигантский спелей. Огромное, обитое молочной тканью помещение куполообразной формы не имело ни дверей, ни окон. Более того, никто не знал его реальной точки входа, разве что та Крида, но она бы никогда не предала Аркада будучи его бессменным фамильяром.
Он буквально рухнул на пол, устланный упругими матрасами в тон стенам. Силы вновь покинули его, но теперь он понял, почему.
– Да, время близится, – прошептал он, смежив веки, и лёг на спину. Расслабленно раскинув руки вдоль себя, он нашёл струящиеся потоки излучения, и подключился к ним. – Недолго остаётся ждать, – проговорил он, улыбнувшись.
Нырнув в себя, он обратился всем своим возликовавшим естеством к текущим через ауру волнам событий, случавшимся в пределах Болориании в эту минуту. Отталкиваясь от них, он пошёл глубже и дальше во вневременье, считывая мельчайшие колебания их последствий, пытаясь поймать то самое чувство неотвратимости, которое он уловил после ухода Лэма. Тело Аркада медленно приподнялось над полом и воспарило на пару локтей от поверхности.
И тут он увидел сияние чистой силы, разрывающей ткань мироздания. Преломляющее каждую искру сущего мириадами вариаций последующих событий столь неустойчивых эфемерных последствий, что снова вызвало в нём паралич не только тела, но и сознания. Впервые он испугался и забарахтался в подпространстве как утопающий, пытаясь вернуть контроль, – и не смог. Он задыхался, таял и плавился под этим чувством небытия до тех пор, пока всё неожиданно не закончилось и не обрушилось, вышвырнув нефелима в реальность.
– Пинэйра пришла, – пробормотал он, рухнув на пол своей келлии, придавленный множеством столь разрозненных обстоятельств, сложившихся самым странным и подавляющим образом. Он широко распахнул свои веки, приложив к этому очень простому воздействию почти все свои силы, и стал восстанавливать ненароком почти исчезнувшее в этот миг прерывистое дыхание.
Только спустя полчаса нефелим снова почувствовал, что может встать. Но только лишь для того, чтобы снова внезапно рухнуть. Он услышал безудержный крик в подпространстве от кого-то из своих близких, потомков, связанных с ним в силу природы венаров3 неразрушимыми нитями. Мольба о помощи мощным потоком пронзила его источник излучения, передавая всю боль, страх, растерянность, ожидание. Аркад резко выдохнул, и, ведомый долгом, растворился, переносясь к своему неопознанному племешнику, невесть как угодившему в пока неясные нефелиму тиски собственной ауры.
Аркад оказался на берегу островного озера, изрезанного водопадами с двух холмов. Раскалённый песок обжигал, горячий и влажный воздух казался гремучей смесью для лёгких, голову напекло в тот же миг, как нефелим появился здесь. Избавившись от неприятных для него ощущений, он посмотрел в ту сторону, откуда тянуло активным воздействием, и на мгновение оторопел.
Его потомок и оказался пинэйрой.
– Следовало бы догадаться, – проворчал недовольно Аркад, наблюдая как погрузившаяся в ледяную массу девушка буквально впитывает в своё тело атомы структур всей находящейся вкруг неё неживой и живой материи. – Интересно, её друзья вообще понимают, что происходит? – усмехнулся он, глядя как красно-рыжий русал пытается Силой продавить расползающийся от девушки холод. – Видимо, нет, – печально подытожил он для себя, увидев, как отшвырнуло русала назад. – Что же, придётся вмешаться.
Он мгновенно преобразил своё чересчур рослое тело в форму среднего роста русала, сменив розоватый тон на серебристый и нарастив куцую рыжую бороду. Пригасив свою ауру, он устремился непосредственно к гуще событий, незаметно стараясь подключиться к прослушке поверхностных мыслей участников перерождения.
– Что у вас тут? – спросил он, подлетая по воздуху к местному Видящему, единственному, кто хоть что-то пытался здесь предпринять. – Кто она?
Тот окинул его сердитым, напыщенным взглядом, но всё же ответил:
– Мы и сами не можем понять, но она со стремительной скоростью поглощает тепло отовсюду. Любое моё воздействие иссушает меня и отбрасывает назад, но должно же когда-нибудь расширение зоны влияния прекратиться?!
«Тугодум!», нефелим мысленно закатился смехом. – «А, нет, он не хочет местных пугать… ну, тогда посмотрим, кто тут у нас есть?»
Аркад как бы испуганно отлетел поодаль и принялся рассматривать состав имеющихся сил.
Бастэт, циклоп, лешак, два видящих, хотя вторая совсем ещё юная и несмышлёная. Русал, в шаге от йора, несмотря на краткую жизнь в полтораста лет ставший Главой местного Рода.
«Отличная комбинация», хмыкнул Аркад про себя. «Если лешака направить на его преобразующую способность, он сможет изолировать девушку, питаясь силой других. А видящим можно предсказывать движение потоков поглощения. Вот только выброс всё равно случится, но с этим я успею разобраться. Только что-то они не торопятся, надо простимулировать».
– Так, а что мы всё-таки можем придумать? – вклинился в разговор «русалид», тайком подсаживая в размышления лешака набросанную чуть ранее схему перестройки влияния силы пинэйры на окружающую материю.
– Есть идейка, – откликнулся тут же ольхон, фокусируясь на внезапных мыслях.
«Вот и отличненько!», удовлетворённо кивнул нефелим про себя. «Теперь мне бы тоже подготовиться к поглощению. Главное – не прозевать».
Аркад отлетел ещё дальше, чтобы видеть всех разом, и погрузился на миг в подпространство, чтобы удостовериться в правильно выбранной им стратегии.
Но вместо желанного выброса он увидел тот самый непредсказуемый эффект, которого все эти сотни веков избегали его преродичи.
– Невозможно! – вырвалось у него, поглощённого шоком, вслух. – Я же продумывал всё наперёд, как и другие, всегда оставляя её одну!
Деревянная клеть вдруг рванула, осыпая пространство горячей трухой и снося с нефелима структурное изменение внешности. Девушка продолжала парить, руки её разметались по сторонам, а голова запрокинулась. Внезапно она распахнула глаза, а из тела её рванула чистая сила, устремляясь к шести избранным чьей-то нелепой логикой видумам. Оба источника ауры девушки – первое, прямо под сердцем, и второе, меж мозжечком, четверохолмием и затылком, сплелись своими потоками вкруг неё и остальных зернистыми коконами излучения, прожигавшими каждый атом их тел в жадном желании неосознанного влияния изменить и наполнить их новым, невиданным ранее этими организмами механизмом взаимодействия с окружающими пространствами.
– Всё-таки драэда… – прошептала неожиданно оказавшаяся рядом с Аркадом ламия, судорожно прижавшая к подбородку стиснутые в кулак побелевшие пальцы.
– Вы ошибаетесь, – усмехнулся с печалью в голосе нефелим, прикидывая, что вот теперь он точно ещё очень долго не сможет жить так, как ему грезилось. – Хотя… отчасти вы правы, – усмехнулся он ей. – Драэда в своей способности поглощать, но нечто большее и по рождению, и по источнику, и по сущности.
– Что вы хотите сказать? – нахмурилась перепуганная словами Аркада ламия. – Что за род, кроме драэдов, живёт поглощением и изменением первородной материи? Да и источник у излучений у всех одинаков – мы сами!
– Да, – покивал нефелим, обводя неширокое озеро пристальным взглядом. – Да… всё это так. Но это лишь часть общедоступных знаний. Остальное я ей сначала раскрою, а уж она определится сама, делиться ли этими ведами с миром.
Он кивнул своей кудрявой головой в сторону Светланы и вздохнул.
– Подумать только, шестеро… – проговорил он сокрушенно, пересчитывая «лепестки». – И давно они сплелись?
– Да только что, – обернулась ламия к Поплавской и другим. – И, если честно, я не знаю, что нам делать, как спустить на землю, как разделить их , в конце концов!
– А вот этого всего как раз нельзя! – сурово отвечал ей нефелим, сверкнув глазами. – Озарение уже почти завершено, и для них, и для неё, вообще-то.
– А разве можно с помощью стороннего воздействия кого-то Озарить?! – возмутилась ламия сердито. – Это чушь какая-то, ведь вознесение на новый уровень развития возможен только с осознанием себя как новой формы жизни, управляющей…
– А если уровень не новый, а другой? – перебил её с усмешкой нефелим. – Если плоскость поменяется, изменится потоковая сопряженность излучения у тела?
– Тогда… тогда… – у ламии перехватило на мгновение дыхание, – … да невозможно это, тут и рассуждать-то не о чем! Бред какой-то, этим в Итори на уровне материй занимались, скрещивая виды меж собой. Но мы же говорим об излучении!
– Излучие вполне способно изменяться, – рассмеялся нефелим, но как-то грустно. – Вот только тот, кто это может сделать, чересчур силён для одного… пространства, – с последним словом он довольно кровожадно посмотрел на ламию и устремился к девушке.
Иша отчего-то всхлипнула испуганно и устремилась вслед за ним к Поплавской.
Но не успела она воспарить чуть ближе, как мерцавшие потоки растворились в воздухе вместе с коконами и попавшими в них существами, а Света рухнула в объятия Аркада. Мгновение – и нефелим вдруг тоже перенёсся ферт знает куда.
– Да что же происходит?! – всплеснула ламия руками, попробовала было отследить исчезнувших, но в воздухе не оказалось и следа перемещения. С отчаянием и непомерным ужасом ринулась она обратно во Дворец, надеясь хоть кого-то отыскать в его пределах, кто бы помог ей отыскать пропавших или толком объяснить происходящее. Но на пути ей попадалась только стража да простые видумы, не слышавшие ничего о происходившем подле озера.
Тем временем, Аркад перенёс всех Озарённых в свой спелей. Коматозное состояние, в котором они находились, оставалось их единственным спасением при перестройке организмов и двойного излучения. Их подпространства колебались как штормовые волны в океане, и нефелим не мог пока найти иного выхода для них, как разместить всех в гостевых спелея и надеяться, что они выживут, не превратившись в обезумевших дикоев. Или нет, что тоже было на руку Аркаду.
Он помнил всё, что говорил ему его треотций, когда передавал свои обязанности ждать, блюсти и пресекать. Но знать и действовать, как оказалось, вещи разные, тем более с учётом изменяющихся каждый миг возможных обстоятельств.
Первым, через пару часов, вернулся в реальность циклоп.
– Моя башка не болела так сильно даже тогда, когда мы с гномами пили варево трасков4, – хрипло проговорил, приподымая голову, недовольный Рангаттл.
С трудом разлепляя глаза, он с удивлением оглядел незнакомую чорию. Помимо крепкой дубовой кровати с белоснежным бельём и тонким фетровым пледом, расшитым золотыми лилиями по голубому хлопку, здесь был стол с кувшином и изящными бокалами, двустворчатый изразцовый шкаф вполовину роста циклопа и небольшой видл с сунодом на угловом поставце5. Пол от стены до стены устилал кудлатый ковёр кремово-жёлтого цвета, огромные окна выходили на занесённую снегом гряду невысоких вершин по периметру незнакомого кряжа, а прямо перед спелеем, в воздухе, протекал (или парил?) водный поток.
– Как, Фрат тебя подери, я оказался в Мальтирских взвесях!? – циклоп одним прыжком вскочил со своей кровати и подлетел к стеклу. – Значит, вот как она выглядит, речка в небе? Изумительно! Потрясающе! Непостижимо!
– Добро пожаловать в мой спелей, – раздался позади циклопа тихий спокойный голос Аркада. Рангаттл резко обернулся и уставился на нефелима, переодевшегося в томительном ожидании пробуждения преображённых в брючный льняной костюм светло-салатового оттенка и белоснежную косоворотку. Тот стоял у распахнутой навзничь тростниковой двери и пристально наблюдал за первым очнувшимся.
– Ты кто? – невежливо буркнул циклоп, ощутив сильнейшую жажду. Тут же перед ним возник хрустальный бокал чуть крупнее его ладони, с потцой, наполненный чистым яблочным соком. – Спасибо, конечно, но как вы узнали…
– Это не я, – улыбнулся Аркад. – Это вы сами. На подсознательном уровне.
– Я, конечно, не слабо орудую, но такое не каждый из шестиступных умеет, – усмехнулся Рангаттл, подхватывая стакан и выпивая одним глотком половину.
– Раньше – возможно, – чуть склонил голову вправо Аркад и скрестил, сосредоточившись, руки. – Прошу вас предопределять свои мысли, уравновесить своё подсознание, особенно в сфере желаний. Вы теперь сверхчувствительны в управлении излучения, что может вызвать чрезмерные колебания в изначальной материи. Всё это – следствие Озарения девушкой. Так что прошу вас в ближайшее время быть… аккуратнее.
Циклоп прислушался к себе и понял, что незнакомец прав. Если раньше он чувствовал Силу в себе по касательной, то теперь мог отследить движение крови в любом из капилляров, ощущал движение альвеол при дыхании, контролировал каждое нервное окончание в своём теле.
Замерев, он с осторожностью, словно впервые, «прощупывал» свой организм, каждую его клетку, каждый сосуд, каждый клапан. И неожиданно оторопело вскинул глаза на нефелима.
– Источник излучия… их теперь два!
Нефелим усмехнулся и кратко кивнул.
– Один из них с вами с рождения, – пояснил он. – А вторым наделила вас девушка, слив в вас и ваших напарников излишек своего Озарения.
– Ерунду городите, – мотнул головой Рангаттл, пытаясь осмыслить сказанное Аркадом. – Как можно поделиться Озарением? И, тем более, источником?
– Я расскажу всё подробнее, как только очнутся другие, – нефелим вежливо поклонился циклопу и отступил, выпрямляясь. – А вам настоятельно рекомендую заняться наитизацией6, взяв под надзор своё подсознание. Именно оно сейчас ваш злейший враг, способный в мгновение ока совершить невозможное, уничтожив и вас, и ваше ближайшее подпространство в пределах… этой Вселенной.
Циклоп ошарашенно посмотрел на Аркада, но тот ни на йоту не лгал. Или верил, что говорит непреложную истину.
– Спасибо за совет, – проговорил Рангаттл задумчиво и рухнул на колени. – Займусь этим прямо сейчас.
Ещё раз кивнув, нефелим покинул чорию циклопа и отправился в поварскую. В скором времени его гости проснутся. И после жажды каждый из них возжелает поесть. А шесть ментальных реакций на уровне подсознания может банально снести к фратовой бабушке целую гору, вызвав циклическую реакцию на податомном уровне.
Но не успел он зайти в царство Криды, как оттуда донёсся немыслимый грохот, звенящие трели рассерженной дьиры7 и чьё-то шипение.
Вихрем метнувшись по коридору, Аркад пролетел сквозь арку, чуть не сорвав завесь бамбука. Справа кто-то айкнул, и нефелим, крутнувшись в ту сторону, увидел испуганно потиравшего лоб вздыбленного, обляпанного ошмётками полусырой телятины, полусогнутого бастэта. В глазах его плавала паника, когти вонзились в стены, а хвост то и дело дёргался в стороны.
Дьира, среагировав на хозяина полным молчанием, выждав мгновение, вновь залилась колокольчатой трелью причита8. Аркад мановением мысли заставил её исчезнуть, не прерывая зрительного контакта с бастэтом, поднял руки ладонями вверх и осторожно присел на призванный барный стул.
– Выдохните, уважаемый, и прекратите трястись, – спокойно проговорил он, внушая перезрелому нэкосу9 каплю за каплей уверенность в дружелюбии говорящего с ним нефелима. – Вы, как и ваши друзья по несчастью, попали в особые обстоятельства. Отныне вы можете больше нежели ваши преродичи, даже достигнувшие вершины перерождения. Вот только чем больше сил, тем серьёзнее и ответственность. Любое ваше желание вызывает последствие, которое не всегда вам удастся просчитывать. Вот, например, как сейчас, когда вы возжелали полусырого мяса, а моя управительница создавала шедевр на ужин.
– Я понял уже, – выдохнул тихо Борисс, медленно отводя тускнеющий взгляд в сторону перемазанного стола. Аккуратно втянув когти в лапы и огладив вставшую дыбом шерсть, он мелкими полушажками приблизился к нефелиму и воссоздал точную копию барного стула, занятого Аркадом. – Меня больше ваша Крида напугала, со своими заполошными истериками о потерянном товарном виде блюда.
– Это она не со зла, – усмехнулся хозяин спелея бастэту. – Сама, поди, испугалась не хуже вас, когда мясо ошмётками разорвало. Впрочем, до того, вы, видимо, успели познакомиться, раз знаете, как её величать?
Борисс покосился на нефелима, затем осторожно вытянул лапы вперёд и пристально их осмотрел, попеременно согнув и разогнув каждый палец. Рассматривал он, скорее всего, не само тело, а ауру, ибо в физическом плане он оставался прежним.
– Я такой навсегда теперь? – с лёгкой ноткой опаски спросил он у незнакомца.
Аркад кратко кивнул и добавил, помявшись:
– Я думаю, вы пообвыкнетесь.
Бастэт усмехнулся, печально взглянув на угаженный кровью и мясом мраморный гарнитур помещения, стены и потолок.
– Если некуда развиваться, зачем оно мне? Или другим?
– А у вас было время, чтобы себя развивать? – нефелим улыбнулся в ответ, но глаза его были холодными. – Вы достигли высот в каком-либо деле, или семейного счастья? Вы вообще что-то о счастье, порядке или своём идеальном пространстве слыхали?
– Давайте об этом попозже, – отмахнулся бастэт. – Слишком много… всего. Мне нужно… принять себя… нового.
– Как пожелаете, – нефелим согласно кивнул и спустился со стула. – Вы вольны делать то, что сочтёте необходимым. Единственное условие – не покидайте спелея, пока все не очнутся и не обсудят совместно, что делать дальше.
– Мы ваши пленники? – усмехнувшись, спросил бастэт напрямую и уставился на незнакомца засветившимися голубыми глазами-щёлками.
– Нет, – покачал головою Аркад. – Отныне вы пленники собственной силы, и даже я не смогу изменить вашу участь.
– И всё же, вы явно знаете больше нежели говорите, – угрожающий рык вкрался в голос бастэта, а хвост снова резко хлестнул охладевший внезапно воздух.
– Вы узнаете всё, если дождётесь общего сбора, – вкрадчиво произнёс нефелим, наблюдая за мельтешением пятой конечности Борисса. – И прошу вас: не забывайте ни на мгновение о постоянном надзоре! Вы, семеро, ныне – снаряды без кожуха, и любая искра сожжёт либо вас, либо тех, кто вокруг. И потому я прошу подождать общего сбора.
Интонация произнесённых последних слов нефелима заставила Борисса успокоиться. Он и сам ощутил, что по венам взыграла кровь, а каждая клетка встопорщилась и готова был высекать из себя настоящие молнии. Крепко зажмурившись, он задержал дыхание, освобождая мозг от любого импульса, выдохнул, вновь набрал воздуха в лёгкие. Почувствовав, наконец, что напряжение в теле ослабло, он вновь обратился к Аркаду всё с тем же вопросом, прозвучавшим на этот раз, как утверждение.
– Я такой теперь навсегда, я правильно понимаю?
– Да, – нефелим вновь кивнул, – и вам нужно с этим смириться, и научиться жить. Потому и прошу вас остаться.
– Я уже понял, – бастэт облокотился на стол, подперев рукой голову и с тоской устремляя тускнеющий взгляд в неизвестную даль. – Да, мне действительно необходимо с собой примириться.
– Тогда я пока вас оставлю, – Аркад аккуратно скользнул к выходу из поварской. – Нужно проверить, как там другие.
Борисс не глядя махнул ему лапой, уставившись в одну точку, и нефелим мысленно выдохнул.
«Двое вполне адекватны», размышлял он, шагая по коридору в сторону спален. «И достаточно скоро очнулись. Неудобненько с Кридой вышло… надо бы отыскать её. Но сначала удостовериться, что и с другими проблем не возникнет».
В чории, куда отправил нефелим русала, не оказалось никого. Только смятая постель всё того же голубого хлопка указывала на его недавнее присутствие. Аркад воспользовался искрой силы, и направился по следу очнувшегося военводца.
Тот стоял подле дочери, всё ещё пребывавшей в бессознательном состоянии.
– Кто вы и почему мы у вас? – не обернувшись, спросил Кигиззл, едва нефелим проскользнул в помещение.
– Меня зовут Аркад Джаил, – вежливо проговорил он, переводя сосредоточенный взгляд с военводца на Алькаввию. – Я думаю, вы наслышаны обо мне как о главе …
– Да, да, я слышал о вас! – оборвал нефелима Кигиззл, резко крутнувшись в анфас к собеседнику так, что кожаный стис10 затрещал. Глаза его полыхали огнём, гнев, страх за дочь, недоумение – всё отражалось в меняющемся ежеминутно лице, и Аркад поспешил снизить градус накала, но не успел. – Вы тот самый Единый, назначенный лет пятьсот назад наблюдателем за Кругами, хранящий мир в Равновесии и так далее! Какой вы к Фрату Хранитель, если творится такое?! – Кигиззл рывком указал на лежавшую дочь. – Как вы, Единый, подобному дали случиться?!
– Я всё вам объясню, – Аркад поднял ладони в успокоительном жесте, – но рассказывать долго и сложно, а потому я прошу вас дождаться, когда остальные очнутся.
– Нет уж! – Кигиззл взревел, как раненый лось. – Для начала вы объясните всё мне, отцу и Наблюдателю Крома, как так случилось, что некая Джантия Заил, рождённая в Болориании, принесла от рождённого в Алварионе в мир Итори эту Свету, которая, в свою очередь, наделила, не побоюсь этого слова, всемогуществом шестерых неподготовленных к изменениям на таком уровне видумов?! И не говорите мне о самонадзоре, я военводец, я обязан собой управлять!
– И я рад, что ваш разум на это способен, – вкрадчиво отпарировал нефелим, проверяя на всякий пожарный окружающее русала пространство. – Но, боюсь, я теперь послабее любого из вас, и потому мне не хватит энергии погружать поочерёдно любого из вас в своё подсознание, чтобы вы лицезрели историю возникновения вам подобных, и следствия их пребывания во Вселенной.
Кигиззл смежил глаза и медленно выдохнул. Обернувшись к дочери, он изогнул свою нижнюю часть как спираль и припал к её изголовью.
– Только не трогайте! – предупредил его чуть поспешно Аркад, но военводец и не пытался коснуться Алькаввии.
– Я не глуп, – тихо вымолвил он, с нежностью глядя на девочку. – Но ведь шансы слияния связей источников невелики?
– Я думаю, не в этот раз, – нефелим взглянул на Кавви через подпространство, – для неё это, скорее, облегчение, потому что она Видящая, и должна уметь справляться с наступающими Важдами на подсознании.
– Но с этим у неё как раз всегда были проблемы! – военводец вскочил как сжатая пружина и рванулся к нефелиму. – Она не может управлять или блокировать их, и постоянно в обмороки падает! И головные боли нестерпимые всё время, и усталость, и потеря памяти была!
– Тогда советую вам просто верить, прай Кигиззл, – раздался позади мужчин неторопливый голос Борисса. – А пока… прай Вернарртрд очнулся. И, кажется, ему как раз помощь сведущего в Озарении вторым источником необходима.
– Что-то не так как? – насторожился Аркад, кинув пристальный взгляд на бастэта, небрежно облокотившегося на стену у входа в чорию. – Я не заметил всплеска энергии.
Прай Борисс чуть фыркнул, выпустил и втянул когти на правой лапке, старательно отводя сосредоточенный на них взгляд от прая Кигиззла.
– Так что с ним? – нетерпеливо и напряжённо спросил он, вставая с хвоста.
– Он в панике, кажется, – пожал плечами бастэт. – Но не из-за мутации и всего произошедшего на водопадах. Он что-то увидел. Что-то невероятное. Так он сказал.
– Он всё ещё у себя в чории? – нефелим устремился в коридоры спелея, и Кигиззл, бросив тревожный взгляд на Алькаввию в крайний раз, двинулся вслед за ним.
– Я посоветовал праю Вернарртрду наитизацию, чтобы он успокоился, и пророк согласился, – ответил бастэт, стараясь не отставать от Аркада, спешившего как на пожар.
“Идиот!”, мысленно обозвал прая Борисса нефелим. “Какая наитизация Видящему в состоянии потрясения?!”
– Не уверен, что это ему поможет, – вежливо произнёс он. – Он же Видящий, им опасно… Ну вот, я так и знал!
Последнюю фразу он выкрикнул, едва завернув в арку чории прая Вернарттрда. Да в такой ярости, что прай Кигиззл оторопел на мгновение, а прай Борисс вновь вздыбил шерсть. Оба с немыслимым страхом, переглянувшись, одновременно нырнули в проход.
Видящий сидел на полу, прислонившись к стене под окном. Верхние веки его были сомкнуты, но глаза постоянно двигались, как если бы он кого-то искал или чего-то боялся. Побледневшие губы беззвучно что-то шептали. Дрожащие пальцы рук то сплетались в замок, то судорожно сжимались в плотные кулаки и кому-то что-то грозили.
– Я видел такое однажды, – успокаиваясь, произнёс прай Кигиззл, буквально рухнув, в попытке присесть на лежбу. – Так Видящие путешествуют по подпространству. Правда, это всё, что я знаю о таком состоянии.
– Тогда огорчу вас, – Аркад повернулся к нему, скрестив руки и недовольно нахмурившись. – Даже прай Борисс сообразил, что что-то не так. Путешествие по подсознанию сродни наитизации, и тело в эти часицы11 недвижимо. В редких случаях иногда сокращаются мышцы рук. Или глаза. Тогда как, если вы видите… – он развёл свою правую руку в широком, указующем жесте, – … прай Вернарртрд явно подвижнее нежели в тех редких случаях, что описаны ведами.
Военводец посмотрел на пророка пристальней.
Аура его напоминала бушующий сгусток света всевозможных оттенков. Кокон оплетал тело полностью, перенасыщенный излучением, исходившим из груди и чела. С точки зрения целостности очерта, сложностей в нём не возникло. А вот внутреннее излучение в области потоков головы плескалось в ауре как кипящее варево, исторгавшее из себя сгустки разноцветных эмоций и ощущений, и, возможно, мгновений памяти.
– Думаю, он хотел достичь наитизации, но нырнул между ней и подсознанием, что привело к некоему подобию сна наяву, – Аркад решился думать вслух, понимая, что “гости” всё равно будут спрашивать. – Даже не знаю, к чему это могло привести… грубо говоря, он заблудился между временем и пространствами. Он даже мог проникнуть в поверхностные подпространства тех, кто ещё не очнулся от Озарения.
– Почему только в их подпространства? – прай Борисс задумался. – Учитывая возросшую силу прая Вернарртрда, это может быть подпространством любого видума.
Кигиззл не то вздохнул, не то замычал, устало потерев переносицу. Количество сложностей с появлением в Аукендоне Светланы росло, и ни одну из них не удалось пока разрешить.
– Я так понимаю, что в себя не пришли только трое? – уточнил военводец, рассматривая коралловые тиснения по поверхности бледно-лазурного пола, прикрытого нешироким ворсистым персиковым ковром.
– Да, – кивнул Аркад, поворачиваясь к Кигиззлу. – Ваша дочь, прая Светлана, прай Кочень. Если не брать в расчёт прая Вернарртрда, конечно.
– Мы им можем чем-то помочь?
– Не думаю, – помолчав мгновение, ответил Аркад, вглядываясь в пророка. – Я не уверен. В конце-то концов, я не всеведущ! – слегка раздражённо сказал он, касаясь пальцами левой руки вздувшегося виска. – Так что давайте попробуем подождать результатов, ведь с мгновени Единения прошло всего три часа. Мои слуги присмотрят за ними, а мы пока переберёмся в обедню. Вы должны быть голодными после такой перестройки, органическим клеткам необходимо питание для статизации12.
Нефелим щёлкнул пальцами, и перед ним из ниоткуда появилось облачко шерсти. Пискнув что-то невнятное, оно трепыхнулось в сторону Борисса и зависло. Аркад пару мгновений смотрел на её серебрившиеся глаза, а затем кратко кивнул. От тела дьиры со скоростью выстрела отделилось три комка шерсти, которые разлетелись сквозь стены спелея в трёх направлениях, а сама Крида аккуратно опустилась на подоконник.
– Идёмте, – сказал, как отрезал, Аркад, и вышел из чории.