В связи с моей сильно кочевой – по разным причинам – жизнью в этих автобиографических заметках будет много географических названий. Они будут звучать так, как звучали в то время, когда имели место события, о которых идет речь. Город Молотов – это Пермь. Я полагаю, что и о самом Вячеславе Михайловиче Молотове мне придется упомянуть еще, по крайней мере, два раза.
Наверное, в то время он – уже и еще – назывался городом Ждановым. Меня всегда смущало вольное обращение с историческими названиями. Создал, сотворил что-нибудь – вот и наименовывай как душе угодно. А если сделал и наименовал кто-нибудь другой, в силу своих, творца, соображений и чувств, то ты уж не трогай. К слову, у меня такое же отношение и к так называемому возвращению исторических названий.
И. Д. Перлов. Подготовительная часть судебного разбирательства в советском уголовном процессе. – Госюриздат, 1956. – С. 7.
См.: М. А. Чельцов. Советский уголовный процесс. – Госюриздат, 1962. – С. 43; М. Л. Якуб. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. – Госюриздат, 1960. – С. 26; М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса. – Госюриздат, 1958. – С. 73, и др.
Вопросы судопроизводства и судоустройства в новом законодательстве Союза ССР. – Госюриздат, 1959. – С. 62.
См.: Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. – Госюриздат, 1956. – С. 83.
Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. – Госполитиздат, 1957. – С. 34.
Нам представляется непоследовательной позиция Л. Н. Гусева, который, приводя высказывание Энгельса о том, что принципы выводятся, тут же требует от принципа обязательной формулировки в законе, то есть начинает с принципа (см.: Л. H. Гусев. Конституционные принципы советского уголовного процесса: Ученые записки ВЮЗИ. – Вып. VI. – 1958. – С. 31).
М. Л. Якуб. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. – Госюриздат, 1960. – С. 26–27.
См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч. – Т. 5. – С. 347 и последующие.
См.: Основы теории государства и права. – Госюриздат, 1963. – С. 281–282.
Р. А. Сафаров. Общественное мнение и общенародное право // Советское государство и право. – 1964. – № 4. – С. 81.
СУ 1935 г. – № 2. – Ст. 8.
СУ 1938 г. – № 3. – Ст. 38.
См.: А. К. Стальгевич. XXII съезд КПСС и вопросы теории советского социалистического права // Труды Высшей школы МООП РСФСР. – 1962. – № 7.
М. А. Чельцов, вступая в противоречие с выдвинутым им категорическим требованием формулировать принципы в точном соответствии с «текстом» Основ, в учебнике для вузов пишет: «Система принципов уголовно-процессуального права должна быть дополнена… принципом участия общественности в борьбе с преступностью» (см.: М. А. Чельцов. Советский уголовный процесс. – Госюриздат, 1962. – С. 45). Как примирить эти слова М. А. Чельцова со сделанным им на этой же странице утверждением, что в первом разделе Основ перечислены все принципы советского уголовного процесса, нам не понятно. Сам принцип участия общественности в борьбе с преступностью М. А. Чельцов, как нам кажется, понимает весьма односторонне (см.: там же. – С. 66–67).
Материалы XXII съезда КПСС. – Госполитиздат, 1961. – С. 396.
Там же. – С. 400
Там же. – С. 396.
Там же.
См.: Р. А. Сафаров. Общественное мнение и общенародное право // Советское государство и право. – 1964. – № 4. – С. 80.
См.: М. А. Чельцов. Уголовный процесс. – Госюриздат, 1948. – C. 372. – О негласности предварительного следствия говорит и Л. Г. Лебединский (см.: Л. Г. Лебединский, Ю. А. Каленов. Прокурорский надзор в СССР. – Госюриздат, 1957. – C. 113).
См.: М. А. Чельцов. Советский уголовный процесс. – Госюриздат, 1962. – С. 59.
Среди работ, посвященных этой проблеме, необходимо прежде всего назвать следующие: Н. Н. Полянский. Цель уголовного процесса. – Ярославль, 1919; Его же. Очерки общей теории советского уголовного процесса. – М., 1927; Его же. Вопросы теории советского уголовного процесса. – Изд. МГУ, 1956; М. А. Чельцов. Цель уголовного процесса и организация окончательного производства. – Киев, 1925; М. С. Строгович Принципы советского уголовного процесса // Советское право. – 1927. – № 1; М. Л. Яку б. Демократические основы советского уголовно-процессуального права. – Изд. МГУ, 1960.
Из более чем двух десятков учебников, учебных пособий и курсов, изданных в нашей стране после Октябрьской революции, только Б. А. Галкин и Н. Я. Калашникова не говорят ни о цели, ни о задачах советского уголовного процесса (см.: Б. А. Галкин, Н. Я. Калашникова. Уголовный процесс. – М.: Юриздат, 1942).
Н. Н. Полянский. Цель уголовного процесса. – С. 21; Его же. Очерки общей теории уголовного процесса. – С. 44.
Н. Н. Розин. Уголовное судопроизводство. – СПб., 1916. – С. 13.
См.: Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. – С. 66–68.
См.: Советский уголовный процесс / Под ред. Д. С. Карева. – М.: Изд. «Высшая школа», 1968. – С. 12; см. также: Советский уголовный процесс. – М., 1959.– С. 5; Уголовный процесс БССР. – Минск, 1965. – С. 5.
См.: Советский уголовный процесс / Под ред. Д. С. Карева. – С. 426.
См.: М. А. Чельцов-Бебутов. Советский уголовный процесс. – Вып. I. – Харьков, 1928. – С. 6.
См.: Советский уголовный процесс. – М., 1953. – С. 7.
См.: А. С. Тагер. О предмете и пределах науки об уголовном суде // Право и жизнь. – 1924. – № 1. – С. 53.
См.: М. С. Строгович. Проблемы уголовного процесса // Проблемы уголовной политики. – Кн. 2. – М.: Изд. «Советское законодательство», 1936. – В соответствии с этой концепцией автор сводил задачи уголовного процесса к задачам суда, правосудия (см.: М. С. Строгович. Уголовный процесс. – М., 1934. – С. 15; 1935. – С. 18; Его же. Уголовный процесс. – М., 1936. – С. 36; Его же. Учебник уголовного процесса. – М., 1938. – С. 50.
См.: М. С. Строгович. Принципы советского уголовного процесса. – С. 95, 97; Его же. Уголовный процесс. – М., 1946. – С. 14. – Эта точка зрения высказывалась в литературе ранее (см.: М. А. Чельцов-Бебутов. Цель уголовного процесса и организация окончательного производства. – Киев, 1925. – С. 1).
См., например: А. Л. Ривлин. Понятие материальной истины в советском уголовном процессе // Социалистическая законность. – 1951. – № 11; А. И. Трусов. Основы теории судебных доказательств. – С. 22–29; Ю. В. Михайловский. Основные принципы организации уголовного суда. – Томск, 1905. – С. 94.
См.: В. Т. Томин. О системе принципов советского уголовного процесса. Научная конференция, посвященная 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. – Омск, 1967. – С. 50.
См.: М. С. Строгович. Курс советского уголовного процесса. – М., 1958. – С. 74, 76–78.
Там же. – С. 24.
Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. – С. 68–69; М. Л. Якуб. Указ. соч. – С. 16–19.
Мы не затрагиваем здесь вопросов о проверочном характере, который имеет почти каждая стадия советского уголовного процесса по отношению к предшествующей. Это совершенно другая проблема, касающаяся частных задач, стоящих перед отдельными стадиями процесса.
О воспитательном воздействии хода предварительного следствия см.: Ю. А. Иванов. Воспитательное воздействие советского предварительного следствия. – М., 1967.
Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. – С. 68.
См.: Л. Якуб. Указ. соч. – С. 14.
См.: Н. Н. Полянский. Вопросы теории советского уголовного процесса. – С. 14.
В данной связи мы абстрагируемся от различия понятий «освобождение от уголовной ответственности» и «освобождение от наказания». Нас интересуют все случаи, когда лицо, совершившее преступление, освобождается от наказания.
Когда речь идет об особо опасном преступлении, за которое по закону может быть назначена смертная казнь, вопрос о применении давности к лицу, его совершившему, разрешается судом (ст. 48 УК РСФСР).
Подробнее см.: А. П. Чугаев. Малозначительное преступление и товарищеский суд. – Изд-во. Казанского ун-та, 1966. – С. 11–36.
Д. М. Брайнин. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. – М.: Госюриздат, 1963. – С. 246.
К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. – Т. 1. – С. 158.
Среди советских ученых-криминалистов не сложилось единого мнения по вопросу о целях наказания. Мы не касаемся этого вопроса, ограничиваясь констатацией необходимости включить требование о достижении целей наказания в понятие цели процесса, но отдаем себе отчет в том, что глубокое и всестороннее исследование проблемы цели уголовного процесса предполагает серьезное изучение того, что написано о целях наказания Н. А. Беляевым, И. С. Ноем, А. Л. Ременсоном, В. Г. Смирновым, Н. А. Стручковым и др.
См., например: М. Л. Якуб. Указ. соч.; М. А. Чельцов-Бебутов. Указ. соч.
См.: Советский уголовный процесс / Под ред. Д. С. Карева. – М.: Высшая школа, 1968.
См.: М. Л. Якуб. Указ. соч. – С. 11.
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. – Т. 44. – С. 337.
См.: В. Томин. К вопросу о понятии принципа советского уголовного процесса // Труды Высшей школы МООП РСФСР. – Вып. 12. – М., 1965.
Термин «внутренний враг» по отношению к преступнику принадлежит А. Н. Шелепину (Речь на XXII съезде КПСС. XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза: Стенографический отчет. – М.: Политиздат, 1962. – Т. II. – С. 409).
Здесь и ниже, если специально не оговорено иное, под термином «следователь» понимается всякое должностное лицо, осуществляющее предварительное расследование.
Проблема форм участия трудящихся в расследовании – тема специального исследования. Мы здесь лишь оговоримся, что для нас эти формы не сводятся к общественным помощникам следователя, к участию привлеченных активистов в следственных и иных производимых в интересах расследования действиях, для нас это еще и явка в компетентные органы по собственной инициативе потенциальных свидетелей, представление гражданами объектов, несущих информацию по делу
Статья 128 УПК РСФСР говорит о привлечении к расследованию общественности. Другие нормативные акты и партийные документы (например, основополагающее Постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 2 марта 1959 года «Об участии трудящихся в охране общественного порядка в стране») пользуются термином «трудящиеся». Мы остановились на этом последнем понятии по следующим соображениям. Термин «трудящиеся» шире, в пределах социалистического государства он в нашем понимании равновелик термину «население». А следователю в уголовном процессе нужно работать именно с населением, а не только с его наиболее передовой, наиболее активной частью. По конкретному уголовному делу ему может понадобиться помощь как раз тех лиц, которые не являются общественниками. Кроме того, тенденция развития нашего общества – в подтягивании всех его членов до уровня авангарда.
При ее написании частично использованы ранее опубликованные автором статьи по этой же проблематике.
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. – Т. 4. – С. 33.
Установление потенциальных свидетелей, поиски других источников доказательств могут вестись, конечно, и традиционным следственным путем и средствами и методами оперативной и розыскной работы. Выбор того или иного способа зависит от следователя. Он сам обязан определить, целесообразно ли для решения конкретной следственной задачи привлекать широкие слои населения.
Следует, видимо, напомнить, что конкретные выгоды от участия трудящегося в расследовании – это только одна сторона медали. Другая – в воспитании в нем гражданственности.
В. Г. Смирнов. Функции советского уголовного права. – Изд-во Ленинградского государственного университета, 1965. – С. 89.
И. Е. Фарбер. Правосознание как форма общественного сознания. – М., 1963. – С. 89.
Последующие элементы связаны с процессуальным оформлением появления в уголовном деле в результате деятельности трудящихся источников доказательств; они выходят за пределы этой книги. Проблема форм участия трудящихся в расследовании в свое время исследовалась автором в его кандидатской диссертации (Участие трудящихся в расследовании преступлений органами МООП. – М., 1964), и он надеется вернуться к ней в дальнейшем, равно как и к вопросу об организации улавливания информации, исходящей от населения.
О понятии социальной активности см.: Очерки методологии познания социальных явлений. – М.: Изд. «Мысль», 1970. – С. 205–213; Общественная активность молодежи. – М., 1970. – С. 13–20.
Ю. А. Соколов пишет: «Закономерным является массовое совпадение общенародной воли, возведенной в закон, с индивидуальной волей членов общества» // Труды ВШ МООП РСФСР. – Вып. 8. – М., 1963. – С. 70.
Программа КПСС. – М.: Изд-во «Правда», 1961. – С. 110.
Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства // К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. – Изд. второе. – Т. 21. – С. 159.
Там же. – С. 177.
К примеру, Руссо, Милль, Гроций, Локк и их последователи весьма энергично отстаивали свободу частного лица от вмешательства со стороны не только государства, но и общества посредством общественного мнения. «Общество, – писал Джон Стюарт Милль, – только тогда вправе вмешаться в дела личности, когда эта личность начинает вредить другим (это не то же самое, что вредить государству или обществу в целом)». И далее, выражая свое весьма скептическое отношение к буржуазной демократии: «…так называемое самоуправление не есть такое правление, где бы каждый управлял сам собой, а такое, где каждый управляется всеми остальными» (Д. С. Милль. Утилитарианизм. – СПб., 1900. – С. 151).
См.: К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. – Т. 3. – С. 31.
Советское государство и право. – 1961. – № 10. – С. 58. – Весьма показательно, что в настоящее время Уильям Орвилл Дуглас подвергается в США настоящей травле (см.: С. Вишневский. Дело судьи Дугласа // США: политика, экономика и идеология. – 1970. – № 9).
См.: Программа Коммунистической партии Советского Союза. XXII сьезд КПСС: Стенографический отчет. – M.: Политиздат, 1962. – Ч. III. – С. 303.
Вообще-то взаимоотношение между сознанием и бытием не столь однозначно. Сознание может адекватно отражать бытие, а может и опережать его. Однако общим правилом остается, что общественное сознание отстает от общественного бытия.
См.: А. Н. Ларьков. Изучение личности расхитителя и предупреждение хищений на предварительном следствии и в суде. Автореф. канд. дис… – М., 1969. – С. 8. Программа КПСС. – М.: Политиздат, 1961. – С. 106.
И вновь, если обратиться к истории уголовного процесса, мы обнаруживаем ту же закономерность, которую констатировали в развитии соотношения прав и обязанностей. Уже в обвинительном процессе, характерном для раннего феодализма, действует общее правило: обвинителем не может выступать «чужой» (см.: М. А. Чельцов-Бебутов. Положение личности в уголовном процессе. – М., 1948 – Ч. 1. – С. 42). Правда, государственная власть делает попытки вменить преследование преступника по горячим следам в обязанность населению, но для этого ей приходится прибегать к угрозе наказанием (см.: там же. – С. 56). Думается, что авторы ордонанса, установившего это правило, исходили не столько из проявления активности масс, сколько из слабости государственных органов, оказывавшихся не в состоянии обеспечить задержание преступника на месте преступления своими силами. В уголовно-процессуальных системах, характерных для капитализма, мы уже не находим соответствующей правовой обязанности.
Бабаков и Виттенберг приводят следующие данные: из обследованных ими осужденных в г. Иркутске 25 % подтвердили, что о совершении ими преступлений знали родные или другие граждане и никому об этом не сообщили (см.: Ф. Е. Бабаков, Г. Б. Виттенберг. Выявление причин преступности – основа для принятия общественностью мер предупреждения преступлений // Труды Иркутского государственного университета. – Т. XVIII. – Серия юридическая. – Вып. 5.– Ч. I. «Возрастание роли общественности в деятельности советских государственных органов». – Иркутск, 1961. – С. 68 (см. также: Т. Сытина. Три креста // Литературная газета. – 1964. – 21 марта).
Л. П. Буева. Очерки методологии познания социальных явлений. – М.: Изд-во «Мысль», 1970. – С. 205.
Е. А. Лукашова совершенно правильно акцентирует внимание на неразрывной связи психологии индивида с его правосознанием (см.: ее же. О воспитании правосознания и правовой культуры в период развернутого строительства коммунизма // Советское государство и право. – 1962. – № 7. – С. 34).
А. М. Яковлев. Правосознание как объект конкретно-социального исследования // Ученые записки ВНИИСЗ. – Вып. 23. – М., 1971. – С. 12.
Это обстоятельство отмечают и другие исследователи. «Расхититель будет возмущаться людьми, совершающими насилия и кражи. И при этом он искренне «забудет» о том, что его деятельность есть преступная деятельность» (И. И. Карпец. Проблема преступности. – М.: Юридическая литература, 1969. – С. 102).
В этом плане представляют известный интерес собранные нами данные, характеризующие участие населения в раскрытии различных видов преступлений. Если принять все преступления, раскрытые с помощью общественности, за 100 %, то на долю хулиганства и оказания сопротивления представителям власти и дружинникам придется более 43 %. Все виды посягательств на социалистическую собственность составят 23 % (причем большая часть падает на посягательства, учитываемые по линии ОУР), все виды посягательства на личную собственность – 12 %, причинение телесных повреждений – 6,5 %, прочие – 15,5 %.
В этой связи справедливо замечание Р. Д. Рахунова, отмечавшего, что хотя вопрос об общественной опасности относится к области уголовного права, исследование его представляет практический интерес и для процессуалистов (см. его: Назревшие задачи советской уголовно-процессуальной науки // Социалистическая законность. – 1957. – № 2. – С. 32).
А. И. Денисов. О правовом регулировании деятельности общественности по обеспечению социалистической законности в СССР. Советская общественность на страже социалистической законности. – М.: Юриздат, 1960. – С. 141.
Так, например, рабочий Андреев из Ленинграда уподобляет общественное мнение «тончайшему инструменту, помогающему органам (суда и следствия. – В. Т.) выверять правильность своих решений и действий» (А. Андреев. Уважать общественное мнение // Известия. – 1964. – № 194).
См.: Советская юстиция. – 1970. – № 23. – С. 13.
К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. – Т. 1. – С. 122–123.
Там же. – С. 131.
В. И. Ленин. Полное собрание сочинений. – Т. 36. – С. 184.
Ж. Миндубаев. Мирятся с подлостью // Комсомольская правда. – 1966. – 23 июня.
См.: Перед законом все равны // Партийная жизнь. – 1962. – № 11; 1963. – № 2.
Утверждение, что ограбление, совершаемое ночью, возбуждает большую тревогу, чем такое же преступление, совершаемое днем, на наш взгляд, не находит подтверждения в сегодняшней практике.
И. Бентам. Избранные сочинения. – СПб., 1867. – Т. 1. – С. 152.
Так, уголовные кодексы союзных республик включают в перечень отягчающих обстоятельств следующие: п. 10 ст. 39 УК РСФСР, п. 11 ст. 41 УК УССР, п. 10 ст. 38 УК БССР, п. «М» ст. 38 УК МССР, п. 10 ст. 38 УК Таджикистана – совершение преступления, связанного с использованием источника повышенной опасности лицом, находящимся в состоянии опьянения; п. 10 ст. 41 УК Литвы, п. 10 ст. 38 УК ЭССР – совершение преступления вследствие исполнения своих служебных или профессиональных обязанностей в состоянии опьянения; п. 11 ст. 36 УК Армении – совершение преступления в состоянии опьянения.
К сожалению, виктимология – наука о потерпевшем – не получила в нашей стране широкого распространения. Уголовно-правовое значение «вины потерпевшего» анализируют П. Дагель (Вина потерпевшего в уголовном праве // Советская юстиция. – 1967. – № 6) и Н. Кузнецова (Уголовное значение «вины потерпевшего» // Советская юстиция. – 1967. – № 17). Обращает внимание на ее криминологическуое значение В. Н. Кудрявцев (Причинность в криминологии. – М.: Юридическая литература, 1968. – С. 49).
См.: Н. Е. Павлов. О формах и методах привлечения трудящихся к участию в расследовании преступлений // Труды ВШ МООП РСФСР. – Вып. 8. – М., 1963 – C. 235.
«Сходство по возрасту, полу, этнической принадлежности или любой общий интерес участников, – пишет Т. Шибутани, – составляют основу для объединения» (Т. Шибутани. Социальная психология. – М., 1969. – С. 34). И в другом месте: «…люди определяют себя с помощью таких конвенциальных категорий, как возрастная группа, пол, род занятий, этническая группа и социальный класс. Всякий раз, когда задеваются категории, с которыми человек себя идентифицирует, он реагирует так, словно затронут лично он» (Там же. – С. 184–185).